Благородство и страсть

Глава 27

Карета герцога Кермонда подъехала к поместью, которое Грейс покинула четыре месяца назад. Грейс в маске сидела напротив герцога, рядом с ней сидел ее отец и с задумчивым видом смотрел в окно. Сумерки становились гуще с каждой минутой. Все трое молчали.

Грейс нервно постукивала затянутой в перчатку рукой по колену. Ее сердце оглушительно стучало, и этот стук сливался со скрипом колес. Темное грозовое небо и ряды деревьев с пышными черными кронами создавали какое-то неприятное Давящее ощущение, грозили неизвестностью, таили в себе неясную опасность. Грейс почувствовала, что дрожит. Что ждало их там, в темноте?

Сколько времени прошло с тех пор, когда она последний раз видела Мэтью? Жив ли он? Не случилось ли с ним чего-нибудь страшного? Господи, сделай так, чтобы они не опоздали. Ведь четыре месяца для человека, который страдает и мучается каждую минуту, – большой срок.

Когда доктор Грейнджер был, наконец обнаружен, он не стал запираться и тут же выложил, что недавно осматривал Мэтью. Читая его медицинское заключение, Грейс чувствовала дурноту и была близка к тому, чтобы потерять сознание. С какой тщательностью было засвидетельствовано наличие всех повреждений, кровоподтеков, рубцов и ран на теле страдающего душевным расстройством маркиза. Грейс поморщилась – так было каждый раз после его побега, да и не только. Жизнь Мэтью давно превратилась в сплошной кошмар.

Доктор Грейнджер утверждал, что он только осматривал Мэтью. Но похоже, после осмотров он давал Монксу и Файли советы, как «правильно» обращаться со своим пациентом. И все это делалось, разумеется, по указке лорда Джона.

Грейс хотела отправить кого-нибудь наблюдать за поместьем лорда Джона, но герцог был против такого плана. Он боялся, что их человека обнаружат и тут же перевезут Мэтью в какое-нибудь другое место, и тогда шансов на спасение у него не останется.

– Спокойствие, дорогая, только спокойствие. Все завершится в свой срок и так, как нам нужно. – Отец накрыл ее руку своей узкой холодной ладонью. Он наблюдал за дочерью постоянно и видел, в каком взвинченном состоянии та находилась.

– Грейс, тебе лучше остаться в карете. Так будет безопаснее, – сказал герцог, схватившись за бархатную петлю, когда карета подскочила на очередной рытвине.

Свои действия они обсудили раньше, и сейчас дядя Френсис не преминул напомнить об их уговоре. Грейс ждала столько дней, сгорала от нетерпения, ей хотелось как можно скорее увидеть Мэтью собственными глазами, но она была вынуждена подчиниться требованию герцога. Даже в целях безопасности согласилась надеть маску. Ни один человек не должен знать о постыдной ошибке, в результате которой леди Грейс Марлоу приняли за продажную шлюху.

– Френсис, позволь девочке присутствовать при разговоре. – Отец покрыл ладонью ее руку. – У нас больше людей, чем было у Веллингтона перед Ватерлоо. Разве ты не видишь, в каком она состоянии?

Позади кареты герцога следовал целый отряд вооруженных всадников, а сразу за ними ехала еще одна карета с двумя придворными врачами. Узнав о том, что случилось с лордом Шином, король Георг пришел в ярость. Покойный отец Мэтью не раз помогал монарху приобретать предметы искусства и выступал советником в делах подобного рода.

Грейс снова отметила про себя, что ее отец изменился до неузнаваемости. Он был готов открыто защищать ее интересы. На глаза Грейс снова навернулись слезы, затем они протекли под маску и намочили ее. На мгновение щеки Грейс сделались горячими. Но теперь она плакала от радости. Мать и отец приняли ее, и теперь появилась возможность спасти Мэтью и остаться с ним навсегда. Она так хотела заглянуть в его глаза…

Грейс пребывала в смятении и страхе. Она выпрямилась, ее пальцы с силой впились в ткань юбки. Она должна быть сильной, она должна выдержать все. Ради себя. Ради Мэтью.

Карета подъехала к воротам, и Грейс приготовилась встретить свое будущее.

– Куда подевалась эта сука?

Мэтью даже не потрудился повернуть голову в ответ на злобное шипение своего дяди. «Я не знаю» уже навязло в зубах от бесконечного повторения. Теперь его держали в кандалах, и он чувствовал себя очень уставшим, измученным и совершенно опустошенным.

Скоро с него снимут кандалы и разрешат поспать несколько часов на столе на веранде. Правда, снова привяжут. И так повторялось каждый день после побега Грейс.

А Грейс, выходит, все-таки спаслась, думал Мэтью. Но лорд Джон по-прежнему искал ее, хотя с момента ее исчезновения прошло уже много времени.

Мысль о том, что Грейс на свободе, поддерживала в Мэтью жизнь и присутствие духа, несмотря на все происходящее с ним. Ее не смогли найти даже легендарные сыщики уголовного полицейского суда.

– Ты просто дурак, мой дорогой мальчик, – изрек лорд Джон из своего кресла, стоящего напротив Мэтью. В его голосе ощущалось нечто холодное и безжизненное. Дядя снова кутался в меховое пальто, хотя в доме топили, а все окна были плотно закрыты. На Мэтью же были только рубашка и легкие брюки, и все равно ему было очень жарко.

Вот уже четыре месяца он задыхался в удушливой атмосфере. И только утром и вечером, когда его ненадолго выводили в сад, он мог подышать свежим воздухом. Три раза в день его кормили, и он послушно ел, хотя аппетита у него никогда не было. Мэтью должен был поддерживать в себе жизнь любой ценой, так как дал обещание Грейс прожить шесть месяцев. И вот теперь он сдерживал это обещание. Оставалось только восемь недель и два дня, и после этого он, наконец, убьет своего дядю. Что произойдет потом, Мэтью не волновало.

– Эта шлюха давно забыла тебя, у нее уже есть о ком позаботиться. – Лорд Джон сложил руки на набалдашнике трости. – Она прехорошенькая. Настоящий персик. Когда мы найдем ее, я попробую ее сам, а потом дам Файли, Монксу и всем остальным своим людям. – Дядя слегка запрокинул голову, и в его ледяных глазах появилась дымка мечтательности. – Возможно, я позволю тебе посмотреть. Чтобы освежить твою память. Может быть, даже ты получишь свой лакомый кусочек, прежде чем я отправлю ее в лучший мир.

По своему опыту Мэтью знал, что таким образом его дядя мог развлекаться часами. Без сомнения, это ему доставляло удовольствие.

– Но мы можем сделать и по-другому, дорогой племянник. – Дядя вытянул одну руку вперед и самым внимательным образом стал изучать свои ногти. – Скажи, где она, и я распоряжусь доставить ее прямо к тебе в постель.

– Я не знаю, где она, – в сотый раз проговорил Мэтью, хотя прекрасно понимал, что нет никакого смысла повторять эту фразу.

За стеной послышалось какое-то шевеление, а потом шаги. Это, по всей видимости, пришли охранники, чтобы узнать у лорда Джона, не нужно ли ему чего. В последнее время он не часто прибегал к услугам Файли и Монкса, и они скучали, слоняясь без дела.

Когда открылась дверь на веранду, Мэтью даже не повернул головы, лишь торопливо втянул глоток свежего воздуха.

– Немедленно освободите этого человека!

От неожиданности Мэтью чуть не подскочил на месте.

Что все это значит? Он тряхнул головой, поморгал, снова посмотрел на входящих в комнату людей. Нет, они не исчезли, это не было видением. Мэтью нахмурился – он все никак не мог прийти в себя от удивления.

Но что это за хрупкая женская фигурка там, у двери позади двух мужчин? Она казалась такой знакомой… И этот запах жасмина… Его ни с чем невозможно спутать.

Грейс…

Черт, черт, черт.

С неподдельным ужасом Мэтью смотрел на женщину, которая молча смотрела на него. На лице ее была маска.

– Ты жив. Ты жив. – Эти слова она шептала совсем тихо, словно повторяла про себя молитву. Глаза Грейс светились радостью.

Как бы и ему хотелось почувствовать такую же радость.

– Что, черт возьми, ты делаешь здесь? – в отчаянии воскликнул Мэтью. Как она могла подвергать себя такой опасности? Чего же ради он мучился столько дней, недель и месяцев?

Грейс шагнула к Мэтью и опустила руку ему на плечо. Прикосновение ее руки было настоящим благословением. Она была рядом, и от этого Мэтью сразу сделалось хорошо. Но почему она здесь? Она должна немедленно уйти отсюда.

– Грейс, почему…

Она чуть наклонилась к нему и мягко проговорила:

– Я вернулась, чтобы спасти тебя. Смотри. – Грейс показала Мэтью на дверь – в комнату вошли еще несколько человек, и на веранде вдруг стало тесно. Но лорд Шин видел перед собой только Грейс.

Вооруженные люди герцога Кермонда втолкнули в комнату Монкса и Файли и заставили их встать к стене. Файли сильно дрожал, и было видно, что от страха у него просто подкашиваются ноги. Из угла рта у него текла струйка крови, которую он тут же размазывал рукавом по лицу. Монкс закрывал лицо руками и отворачивался в сторону.

Мэтью рассматривал пожилого джентльмена с вытянутым худым лицом и седыми волосами, и что-то ему в этом человеке казалось до боли знакомым. В нем было что-то от Грейс. Рядом с ним стоял другой мужчина, высокий, статный; его вид мгновенно внушал уважение и даже некоторый страх. И этот человек тоже как-то отдаленно напоминал Грейс. Чуть дальше, за спинами этих двух джентльменов, стояли еще два человека. По всему было видно, что это врачи.

– Ваша светлость? – Лорд Джон вскочил с кресла как ужаленный. – Что все это означает, позвольте вас спросить?

– Это означает, что мы пришли освободить лорда Шина, – сказал герцог.

Уже успев прийти в себя после шока, лорд Джон расправил плечи и гордо приподнял подбородок:

– Вы не имеете права находиться здесь. Лорд Кермонд Уиндхерст, я протестую против вашего вторжения.

Мэтью с удивлением наблюдал за происходящим. Значит, это граф Уиндхерст собственной персоной? Он родственник Грейс? Да, Грейс упоминала, что происходит из благородной семьи. Но эти люди принадлежали к кругу самых знатных семейств Англии.

– Можете протестовать сколько вам заблагорассудится. – Герцог посмотрел на Файли и Монкса: – Я приказываю освободить лорда Шина.

Файли вытащил из кармана ключ и заковылял к Мэтью и Грейс. Когда он наклонился к кандалам, в нос Мэтью ударил резкий запах пота и гнилых зубов. По его телу пробежала дрожь отвращения. Грейс тоже отпрянула назад и прижала ко рту ладонь.

Когда с Мэтью сняли кандалы, он сразу же попытался подняться, но его ноги оказались такими слабыми, что не могли даже выдержать вес тела. Мэтью покачнулся и оперся о плечо Грейс, голова у него закружилась, перед глазами все поплыло.

– Мужайтесь, друг мой, – пробормотал Уиндхерст и шагнул к Мэтью, чтобы тоже поддержать его.

Мэтью с удивлением посмотрел на графа. Раньше он никогда не встречал этого человека. Почему же он проявлял такую заботливость, почему вмешивался в его судьбу? Пока у Мэтью не было ответа на этот вопрос.

– О, Мэтью, что они с тобой сделали? – сдавленным голосом пробормотала Грейс.

– Миледи, вы обещали хранить молчание, – коротко сказал герцог.

Мэтью окинул взглядом Грейс. Как ему хотелось поцеловать ее в губы, скрывавшиеся под черной маской, как хотелось бесконечно долго смотреть в ее глаза. Но почему она должна молчать? Почему на ней эта маска? Кем приходятся ей эти люди?

Разумеется, она не могла быть любовницей герцога. Кто бы и что бы там ни говорил, Мэтью чувствовал, что Грейс все еще любит его. Он слышал это в ее голосе, видел в ее взгляде.

– Нам нужно осмотреть пациента, ваша светлость, – сказал официальным тоном один из докторов.

Граф и Грейс продолжали поддерживать Мэтью, когда он снова попытался сделать шаг. Потом еще один. Мэтью распрямил плечи. Постепенно скованность и онемение уходили из его тела.

– Маркиз нездоров, он сумасшедший! – выкрикнул лорд Джон.

Граф наградил его презрительным взглядом:

– Ерунда. Я уже и сам вижу, что маркиз не более сумасшедший, чем мы с вами.

– Уиндхерст, вы вряд ли можете считаться компетентным судьей, – снова запротестовал лорд Джон, и его подбородок гордо приподнялся. – Я настаиваю, чтобы этого опасного маньяка снова заковали в колодки.

– Милорд, вы уже не можете ни на чем настаивать. – На лице герцога появилась гримаса отвращения. – Мы здесь по приказу короля. И по приказу короля мы должны вас арестовать.

Кровь мгновенно отлила от лица лорда Джона, высокомерное выражение сменилось маской ужаса.

– Я не понимаю… Но в чем же меня обвиняют?

– Похищение человека, насильственное удержание под стражей, мошенничество, кража, разбой. Мне продолжать?

– И вы поверили этой шлюхе? – Лорд Джон, без сомнения, узнал Грейс даже под маской. – Я не понимаю, как такое могло случиться, как можно полагаться на измышления этой… женщины. Я готов доказать свою невиновность. Не думаю, чтобы эти глупые обвинения дошли до короля. Это просто самоуправство.

– Приговор не подлежи пересмотру, – холодно проговорил герцог. – Доктор Грейнджер и доктор Бойд в тюрьме. У нас есть доказательства вашей нечестности. И у нас есть свидетель – это лорд Шин.

– Этот сумасшедший? – пораженно воскликнул лорд Джон. Его лицо сделалось белым как мел, а сложенные на янтарном набалдашнике руки судорожно подергивались. Над тонкой сухой губой лорда Джона поблескивали капельки пота.

Лицо герцога по-прежнему оставалось бесстрастным.

– В юности маркиз перенес лихорадку и на этом основании с тех пор находится в заключении. Мы привезли с собой придворных докторов, которые и поставят лорду Шину правильный диагноз. Но как и граф Уиндхерст, я не вижу никаких признаков сумасшествия у вашего племянника. А вот все признаки того, что было совершено преступление, – налицо.

– Здесь нет никакого преступления, черт возьми! Я был заботливым опекуном своего племянника столько лет!

Мэтью обвел взглядом всех присутствующих – ему все еще с трудом верилось, что он наконец-то получил эту долгожданную свободу. Ведь еще несколько минут назад он не мог и мечтать об этом. Он думал о смерти как об избавлении.

– Я не сумасшедший, дядя, и ты это прекрасно знаешь, – насмешливо сказал Мэтью. – Ты просто хотел добраться до наследства Лансдаунов, и тебя погубила твоя жадность. Все очень просто. Примитивно просто.

– Не нужно ввязываться в сражение, которое вами уже проиграно, лорд Джон, – спокойно проговорил герцог. – Давайте сделаем все тихо, без лишнего шума. Это ради вашей семьи. Могу пообещать, что для вашей жены и дочерей я сделаю все, что в моих силах.

– Черт возьми, я не позволю обращаться со мной как с каким-то преступником, как с негодяем! – Руки лорда Джона так тряслись, его трость отбивала по полу нервную дробь.

Герцог внимательно посмотрел на трость, затем перевел взгляд на лицо лорда Джона.

– Вы и есть негодяй и преступник. И лучшего обращения не заслужили.

– Прежде чем меня схватят, я отправлю вас в ад. – Глядя на герцога, лорд Джон отскочил к Мэтью и проворно вытащил из своего кармана маленький изящный пистолетик, инкрустированный серебром.

Мэтью быстро заслонил собой Грейс, хотя дядя не целился в нее. Вооруженная охрана герцога Кермонда была готова броситься на помощь, но в комнате было слишком тесно и если бы открыли стрельбу, то кто-нибудь мог пострадать.

– Вам не выиграть, Лансдаун. Вы должны знать об этом, – спокойно сказал герцог.

– Я выиграю! Я всегда выигрывал! – Мгновение, и он метнулся к Мэтью. – Я, я должен был быть маркизом Шином, а не ты, жалкий невменяемый слюнтяй!

Жестокий деспот и опасный преступник на глазах зрителей превращался в трясущегося от страха старика.

– Опустите ваш пистолет, – приказал герцог Кермонд.

– Ради Бога, Лансдаун! – взмолился граф Уиндхерст, шагнув к лорду Джону. – Все и так зашло слишком далеко.

– Дядя, игры закончились, – тихо и твердо проговорил Мэтью, надеясь своим спокойным поведением предотвратить надвигающийся взрыв. – Зачем все усугублять? Подумайте о ваших дочерях и жене.

Лорд Джон взвел курок пистолета, послышался громкий щелчок.

– Хватит читать проповеди, племянник. Тебе бы, милый, надо было стать пастырем, чтобы утешать глупых жалких недоумков. Откуда тебе знать, что нужно настоящему мужчине?

Неожиданно лорд Джон поднес пистолет к своему виску и нажал на курок. Прогремел оглушительный выстрел, и лорд Джон как подкошенный упал на пол.

Все молча смотрели на распростертое тело и лужу крови вокруг него. Все произошло быстро и неожиданно. Мэтью, глядя на труп дяди, ничего не чувствовал.

– Господи милостивый, что за пристрастие к драматическим сценам… – наконец пробормотал граф Уиндхерст.

Один из врачей присел перед трупом лорда Джона на корточки, быстро осмотрел его, пощупал пульс. Подняв голову, сказал:

– Он мертв.

– И умер как трус, – дрожащим голосом проговорила Грейс. Она подошла к отцу. – Милорд, с вами все в порядке?

Мэтью мгновенно почувствовал, как ему не хватало Грейс, не хватало ее тепла. Ему не хватало ее все эти бесконечно тянувшиеся четыре месяца. Его взгляд неотступно следовал за ней. И поэтому Мэтью не заметил, как Монкс, внезапно отделившись от стены, метнулся к Грейс.

– Мэтью! – вскрикнула она. Маркиз бросился к ней, но было уже слишком поздно.

Монкс поднял руки и быстро обкрутил цепью, соединявшей его наручники, шею Грейс.