Бракованная жена. Я украла дочь ярла

ЭПИЛОГ

Четырнадцать лет спустя…

— Госпожа Абигайль, приготовления завершены, — доложила помощница, семеня за мной. — Ларец туманных сапфиров, двадцать соболиных шкур, два сундука золота и сундук шелка уже погружены на корабли. Такому приданному даже императрица с материка позавидует!

Приданное…

От одного этого слова мне стало нехорошо. Хотя, конечно, может, в этом виновата и моя беременность, кто тут теперь разберет?..

Я приложила прохладные пальцы ко лбу, надеясь, что тошнота немного утихнет, а мысли в голове успокоятся.

Мне не верилось, что все происходило на самом деле. Я отказывалась верить в это. Сердце ныло и болело ежесекундно. Мне не помогали ни танцы с Туманом, ни разговоры с приехавшей в замок Риикой, ни утешения от мужа — ничего.

И только я собралась с силами и прочистила горло, как вдруг мне в спину прилетел оклик горничной.

— Госпожа! Госпожа, беда! Ярл Келленвайн велел отменить погрузку вещей!

Что?!

Я резко развернулась к перепуганной девушке.

— Повтори, — недобро протянула я, прищурившись.

— Ярл велел… — начала она лепетать, но я уже махнула на нее рукой и, развернувшись, вихрем полетела в спальню дочери.

Дай мне Хозяйка Туманов сил…

— Хватит, папа! — раздался крик из-за двери, а следом послышался грохот, как будто что-то со всей силы швырнули в стену.

Остановившись, я запрокинула голову к потолку и напомнила себе, что мне вредно нервничать, а затем, собравшись с силами, распахнула дверь.

Представшее моим глазам зрелище никак иначе кроме «картина маслом» назвать было нельзя.

В центре комнаты прекрасной разъяренной фурией стояла Лейла. Ее темные волосы с нитями золота, струящимися от обруча, развевались за спиной, алый шелк подвенечного платья опутывал ее стройную фигурку, точно языки пламени, а изумительной красоты личико было перекошено от гнева.

— Мама! Скажи отцу, наконец! Я люблю его! И выйду за него замуж, даже если мне придется сбежать!

Лейла обернулась ко мне, и я встретила взгляд ее голубых глаз.

Голубых. Самых обычных. Человеческих.

Грудь стянуло, а в горле встал ком.

Никто из нас не знал точно, что произошло. Просто в один прекрасный день около пяти лет назад радужки Лейлы внезапно… Померкли. Стали прежними. Как будто Хельтайна в нашей жизни никогда и не было. Дочка была несказанно рада тому, что Хозяйка Туманов смилостивилась над ней и сделала ее, наконец, «нормальной». А вот я… Я проплакала всю ночь, сама не зная, почему.

Я выдавила улыбку и обернулась к мужу, который отчаянно пытался сохранить остатки терпения. Его лицо превратилось в суровую маску, глаза смотрели холодно и непоколебимо, а пальцы до побеления были сжаты в кулаки.

— Да, колдунья, скажи нашей дочери о том, что этот графишка — зеленый юнец, который повелся на наши богатства и хорошенькую мордашку Лейлы, — мрачно процедил он.

— Да, как ты можешь так говорить?! — воскликнула дочка. — Что с тобой такое?! Вчера еще все было нормально!

У меня начало ныть в висках, пока я пыталась понять, какого черта произошло за тот час, что я не видела мужа и дочь. И будто всего этого было мало в разговор влез третий голос.

— Отец, расскажи ей про письмо от твоих шпионов, — хмыкнул наш сын, Хьюго.

Он сидел на кровати с чрезвычайно довольной миной, поедая винограда и переводя взгляд с сестры на отца.

— Заткнись! — шикнула на него Лейла. — Тебя вообще не спрашивали! Выметайся из моей комнаты!

Дурдом… И когда наша прекрасная семья превратилась в это?

Хотя ответ у меня был. Все полетело в пасть морскому дьяволу после того злополучного дня, четыре года назад, когда мы с Келленвайном приняли приглашение императора и навестили его во дворце.

И ведь… Это я настояла на этом. Я. Мне видите ли хотелось повидать мир, а еще эта поездка могла бы укрепить торговые связи между нашими государствами.

На Туманных островах было много драгоценной, мы делали первоклассные ткани, а еще добывали много золота и стали для оружия, зато империя развивалась семимильными шагами, и до ее изобретений нам было, как пешком до Китая.

И вот, пожалуйста. Съездили. Укрепили. И позволили Лейле влюбиться в какого-то дурака. Диего Фервани, сын графа Фервани.

Диего… Что это за имя вообще такое?!

Напряжение и гнев просто искрили в комнате, а, значит, оставался только один выход.

Я прижала руку ко рту, пошатнулась и выдавила:

— Что-то мне не хорошо…

Про ссору было позабыто моментально.

Все трое, словно у них вдруг воспламенились штаны, рванули ко мне. Келленвайн осторожно подхватил меня на руки и, донеся до кровати, усадил к себе на колени, Хьюго помчался к столу с графином, чтобы налить воды, а Лейла принялась обмахивать меня руками.

— Что такое, мама? Это из-за беременности?

Если бы…

Я прижалась к сильной груди мужа, вдохнула, как всегда, успокаивающий запах травы и мокрых камней, медленно выдохнула и, приоткрыв один глаз, посмотрела на дочь.

— Подумай еще раз, кроха…

— Мама, и ты туда же! — с обидой бросила Лейла, прекратив меня обмахивать. — Ты вечно на стороне отца!

Ах, что вы говорите!

Да, если бы не я, Келленвайн в жизни не согласился бы на эту свадьбу! Сколько посуды мы с ним побили! Сколько резких слов сказали друг другу! И вместо банальной благодарности за свои старания я получаю упреки! Ох, уж эта молодежь…

Хотелось вспылить. И очень сильно. Но если еще и я потеряю самообладание, мы вообще ни к чему не придем. Поэтому я крепче обняла мужа, напитываясь от него силой, устроилась поудобнее в его руках и посмотрела на дочь мягче.

— Ты ведь сама знаешь, что это не так.

Под моим взглядом ее плечи опустились. Она тяжело выдохнула и быстро смахнула слезы со щек.

— Зачем вы следили за Диего? Почему вы вечно портите мне жизнь?!

По сердцу полоснуло виной.

— Что ты такое говоришь! — воскликнула я, подхватывая ладони дочери. — Мы с папой всегда хотели и хотим только одного — чтобы ты была счастлива! Мне самой ничего было неизвестно о той слежке!

Я повернулась к мужу и встретила его напряженный взгляд.

— Что с тем гребаным письмом?

— Наш зятек не отказывает себе в посещении разных… Увеселительных заведений, пока ждет свою невесту, — ответил вместо Келленвайна Хьюго, подходя ко мне и протягивая бокал воды. — Держи, ма.

— Это неправда! Его просто отец заставляет! Диего любит меня! Он мне верен! — слезы брызнули из глаз Лейлы, и у меня разбилось сердце. — Так и знайте, либо вы везете меня на материк сегодня, либо я отправлюсь туда сама!

Дочка вылетела из комнаты пулей, хлопнув дверью так, что та задрожала.

Я устало прикрыла глаза и вновь прислонилась к мужу. В груди заворочалось знакомое чувство вины, и Келленвайн, будто услышав мои мысли, успокаивающе погладил меня по волосам и поцеловал в лоб.

— Это все из-за меня, — пробормотала я, пряча нос в складках мужской рубашки. — Ты велел мне не делать этого, но я все равно рассказывала Лейле про Хельтайна, говорила, что однажды он придет за ней и возьмет в жены. Я просто… Я… Я не хотела, чтобы это было для нее неожиданностью свалившейся, как снег на голову…

— Тише, что сделано, то сделано, — пробормотал Келленвайн, поглаживая меня по спине.

Я покачала головой.

— Хель не пришел, и она отчаялась. Запретила мне даже упоминать о нем, возненавидела свои глаза, и в итоге из чувства протеста влюбилась в этого Диего…

— Ма, перестань… Тебе вредно так нервничать, — присоединился к отцу Хьюго.

— Но я ведь своими руками расстелила Лейле дорогу на материк, — всхлипнув, проговорила я и, подняв взгляд, встретилась с темно-серыми глазами мужа.

— Теперь, из-за того, что ты плачешь, мне хочется придушить этого щенка только сильнее, — мрачно процедил в ответ Келленвайн, но с мягкостью, идущей в разрез с его словами, вытер мне щеки.

Я грустно улыбнулась.

— Боюсь, так мы сделаем Лейлу только еще несчастнее. У нас нет выхода. Влюбленность настолько затуманила ее разум, что любые наши слова будут восприняты ей в штыки, — подавив тяжелый вздох, я слезла с колен мужа и сжала его плечо. — Вели закончить погрузку вещей на корабли.

Келленвайн стиснул челюсти, но я не дала ему вставить и слова.

— Перед церемонией мы составим брачный контракт, по которому Лейла сможет вернуться на Туманные острова в любой момент, когда пожелает, а ее брак будет расторгнут. Если мы с тобой правы, то вскоре она поймет, что выбрала не того мужчину. А если мы ошиблись, у нее будет счастливое будущее.

— Я не этого хотел для нашей дочери, — мрачно проговорил Келленвайн, кладя руку поверх моей.

— Я знаю, родной, — прошептала я, чувствуя, как не оправдавшиеся надежды на светлое будущее Лейлы резали по грудине. — Я знаю.

Выходя из комнаты, я пробежалась пальцами по волосам, возвращая себе видимое подобие порядка, и с тяжелым сердцем отправилась на поиски Лейлы. Слуги доложили, что видели ее бегущей в южную башню, и я, подхватив юбки, побежала туда.

— Лейла, милая! Я поговорила с папой! Мы сейчас же отправляемся на материк! — громко крикнула я, преодолевая последние ступени.

Толкнув створки двери, я ворвалась в комнату и… Замерла.

У стрельчатого окна стояла Лейла. Лейла. Это точно была она. Но все же… Я не знала, как объяснить, но что-то изменилось.

Дочка обернулась ко мне. Ее бровь удивленно поползла вверх, на губах появилась незнакомая мне ухмылка, а взгляд со странным интересом прошелся по моему лицу, будто она меня впервые в жизни видела.

— Ну, русалочка, а это кто?

Стоило словам сорваться с ее губ, как она тут же пораженно округлила глаза и прижала пальцы ко рту, будто не ожидала, что произнесет их вслух.

А я… Я выпала в осадок, вся покрываясь мурашками.

«Русалочка»?!

«Это кто»?!

Ноги вдруг ослабели, и я ухватилась за дверную ручку, чтобы не упасть. И пока разум пытался оправиться от шока, в груди уже вспыхнул гнев.

— КТО ТЫ?! И ЧТО ТЫ СДЕЛАЛА С МОЕЙ ДОЧЕРЬЮ?!

Конец!