Бывшие. Попробуй нас вернуть

Глава 15

Фрол

Всего три дня прошло с тех пор, как Лика и Никита переступили порог нашего дома, а я до сих пор ловлю себя на мысли, что боюсь проснуться и обнаружить, что это сон.

Дом преобразился до неузнаваемости — блестит чистотой, каждая вещь лежит на своём, логичном месте, как раньше, когда мы жили вместе. Лика всегда обладала этим удивительным талантом — превращать любое пространство в уютное гнёздышко.

Исчезли вредные, по её мнению, но такие любимые Яной полуфабрикаты. Холодильник снова заполнен свежими продуктами с рынка, на полках появились домашние заготовки — её фирменные соленья и варенья.

Наша первая ночь после долгой разлуки…

Я закрываю глаза, и ощущаю — её тёплые руки, скользящие по моей спине. Знакомый запах волос, смешанный с ароматом любимых духов. Тихие шепотки в темноте, когда мы, как подростки, делимся всем, что накопилось за эти годы.

Никто, кроме Лики, не умеет любить так страстно, нежно, без остатка.

Никитка стал нашим личным будильником — привык вставать с рассветом, как в деревне. Сегодня утром он с грустью признался, что скучает по другу Кольке и их совместной рыбалке.

— Давай пригласим их в Москву? — предлагаю я за завтраком, наблюдая, как Лика наливает нам кофе. — Его мама могла бы стать управительницей дома. У нас же есть гостевой домик, да и тот, что изначально строился для прислуги…

Никита радостно подпрыгивает на стуле, расплескав сок. Лика задумывается всего на секунду, прежде чем кивнуть. Вижу, как её глаза теплеют при мысли о возможности помочь матери-одиночке.

Я подхожу, целую её в макушку, шепчу на ухо: «Ты самая прекрасная женщина на свете».

Вдруг — громкий крик со двора, хлопок калитки.

Мы с Ликой переглядываемся и одновременно выскакиваем на крыльцо.

Яна.

Как чёрт из табакерки, стоит посреди нашего двора, сверкая красными ногтями и новым цветом волос.

— Что ты здесь делаешь? — мой голос звучит холодно, как сталь.

— Живу, — нагло отвечает она, вскидывая голову. — Или ты забыл?

Презрительный взгляд скользит по Лике. Накачанные губы презрительно кривятся.

— Наслышана, что меня решили заменить на деревенщину. Посмотри, кто я, а кто она? — она делает театральный жест рукой. — Да от неё за километр несёт борщом. Разве такую клушу примут твои партнёры? Её невозможно вывести в свет. Не позорься!

Готов порвать её на куски, но сдерживаюсь. Чувствую, как Лика напрягается, но прежде чем она успевает что-то сказать, я делаю шаг вперёд.

— Ты — невоспитанная, необразованная клуша по сравнению эрудированной Ликой, получившей блестящее образование, — отвечаю, отчётливо выговаривая каждое слово. — Она — то добро, которое я потерял по собственной глупости. Единственная любовь на всю жизнь. И да, мои партнёры уже восхищены ею — настоящей красавицей без грамма силикона, в отличие от тебя.

Яна краснеет, её глаза округляются. Напрасно она решила проверить Лику на стрессоустойчивость. Та не таким зубрам рога обламывала.

— Брендовою одежду не сложно купить, — продолжаю я, — а совесть и гордость — нет. Охрана!

Вижу по лицам ребят, что они допустили косяк. Говорю, с трудом сдерживая раздражение:

— Заберите у неё ключи и пропуск. Вывести за территорию. На пункте пропуска скажите, чтобы больше никогда не впускали.

Яна кричит, вырываясь:

— Ты ещё пожалеешь!

— Я уже пожалел, — бросаю ей вслед. — О том, что когда-то связался с беспринципной пустышкой.

Поворачиваюсь к Лике, как только калитка за Яной закрылась. Беру её руки в свои.

— Прости за безобразную сцену. Клянусь, больше никто и никогда не потревожит твой покой.

Она смотрит мне в глаза, и я вижу — верит.

— Я знаю, но не хочу здесь жить. Слишком многое напоминает о прошлом.

— Понял! Сам хочу построить новый дом, который будет только для нас… — Словно предвидел это её желание. — Собирайтесь. Покажу вам новую квартиру, — улыбаюсь, заметив любопытство в голубых глазах. — Уверен, она вам с Никиткой понравится!