Цари-жрецы

7

Два месяца, считая с дня прибытия в Содом, стали одним из самых приятных периодов в жизни Хети. Он был назначен одним из советников царя и в конце концов получил во дворце отдельную комнату, окна которой выходили в сад. Большую часть дня он проводил с Абеданатом, обучая его секретам повелителей змей. Они вместе бродили по полям и холмам, обрамлявшим долину, в поисках трав и минералов, начиная с простого мака, используемого в большинстве снадобий, и, конечно, змей, которых потом преподносили в подарок богине. Поднимаясь с каждым разом все выше, Хети узнал, что воздух наверху намного холоднее, чем в долине. Он с трудом переносил холод, ведь из одежды на нем была одна набедренная повязка. Когда он сказал об этом Абеданату, тот пояснил:

— Богиня благословила нашу долину. Воздух и вода в Соленом море остаются теплыми круглый год. Солнце долго стоит высоко в небе, поэтому иногда жара становится невыносимой. А на возвышенностях в холодное время года, которое как раз наступило, властвуют холод и дожди. В иной год случаются такие холода, что дождь превращается в ледяные хлопья. Они падают с неба, укрывая землю белым одеялом. Теперь ты понимаешь, почему люди, живущие там, где заходит солнце, в Ханаане, в это время года носят платья из плотных тканей и покрывала большого размера. Однако сезон холодов быстро заканчивается, и бог, которого вы в Египте называете Ра, возвращает жару.

В течение первого месяца жизни в Содоме Хети довольствовался такими прогулками по долине и окрестным холмам. Благодаря Тарибатуму он постиг некоторые секреты вавилонской кухни: ежедневно вавилонянин обучал его чему-нибудь новому. Хети понял, что, в отличие от египтян, предпочитавших жареную домашнюю птицу другим видам мяса, тоже жареного, жители Вавилона любили овощи и мясо, сваренное в жирном бульоне, приправленном для запаха тмином и кориандром. Они варили бульоны из ягнятины и даже из оленины с добавлением чеснока, лука-порея и различных овощей, которых в долине Нила не знали.

Между тем по долине распространились слухи, что цари городов набирают наемников. Желающие стекались в города со всех сторон, и было их неожиданно много. Не прошло и месяца, как Жакен оказался во главе армии, насчитывающей почти тысячу воинов. Единственная проблема — ни один их этих новоявленных солдат никогда ни с кем не сражался, исключая случайные драки в кабаках. К тому же городской арсенал мог обеспечить оружием разве что половину солдат. Пришлось признать очевидное: богатство страны позволяло прокормить армию, а вот дать в руки каждому воину бронзовое оружие — нет. Кроме того, новобранцев следовало приучить к дисциплине и научить владению оружием. Именно поэтому и хиттиту Лупакку и Хети Жакен присвоил звание младшего командира и назначил их наставниками новобранцев. В свое время Хети получил прекрасную военную подготовку и мог с одинаковой легкостью выживать в пустыне и сражаться с закаленным в боях противником.

Не сказать, чтобы это было для него приятным времяпрепровождением, однако Хети радовался — в противном случае он мог совсем раскиснуть в этом «озере удовольствий», на которое стала похожа его жизнь. Никто не забывал об нависшей над долиной угрозе нападения армии царя гиксосов, пусть даже он никоим образом не напоминал о себе. А ведь его посланцы вернулись восвояси — без луков, стрел и бараньей шкуры. Через своих посланцев цари передали Шареку, что не желают войны, напомнили о том, что уже заключили с ним договор о союзе и не видят причин для пересмотра условий этого договора. Еще они не видели причин платить дань гиксосам, тем более что размер этой дани был настолько велик, что они просто были не в силах ее собрать. Отсутствие ответа царя Шарека обрадовало Магдиля: он заявил, что, встретив решительный отпор царей долины, гиксосу пришлось пойти на попятный и отказаться от плана захвата долины силой.

— Теперь я уверен, — сказал он на совете, обращаясь к своим командирам, в числе которых были и Хети с Лупакку, — что Гиксос хотел нас взять на испуг. Он ожидал, что мы сдадимся, даже не попытавшись сопротивляться. По правде говоря, я думаю, что он нас сначала недооценил, а теперь понял, с кем имеет дело.

Магдиль добавил, что, по его мнению, он зря поддался панике. Он предположил даже, что та армия, которую он набрал, а теперь кормил и обучал, затратив на это немалые средства, больше городу не нужна. Командиры и старейшины не были настроены столь оптимистично. Не отрицая правоты своего господина, они настаивали на том, что следует продолжать обучать солдат военному мастерству, пусть даже только для того, чтобы доказать этому Гиксосу, что цари долины не собираются разоружаться и не позволят захватить себя врасплох.

— Поскольку у нас достает средств содержать армию и это не слишком отражается на нашем благосостоянии, — от имени совета старейшин заявил один из наиболее видных его представителей, — с нашей стороны было бы большой глупостью лишиться возможности демонстрировать нашу мощь и поднять свой престиж. Времена изменились. Раньше горстки царских гвардейцев было достаточно, чтобы обеспечить порядок в городе и окрестностях и защитить царя. Сегодня всем уже ясно, что гроза может прийти с любой стороны, и мы должны быть готовы за себя постоять. Если Гиксос не решится напасть на нас завтра, он может сделать это, когда подчинит себе Египет. Мы все знаем, что он твердо решил завоевать эту страну, которая пришла в упадок и напоминает старый, готовый рассыпаться дом. К тому же Египет уже наполовину завоеван ханаанеями, расселившимися на его землях.

Совет старейшин единогласно одобрил речь своего представителя, и неудивительно — ведь бремя содержания всей этой оравы наемников в виде нового налога легло на плечи простых людей — крестьян, ремесленников и торговцев.

— Я уверен, что царь Магдиль тешит себя опасными иллюзиями, — сказал Кушар Хети, когда тот передал своим друзьям хабиру суть сказанного на совете. — Я хорошо знаю нравы гиксосов и ханаанеев. Мне кажется, Шарек еще не чувствует себя достаточно сильным для того, чтобы напасть на царей долины. К тому же в ханаанских горах сейчас стоят холода. Как только придет весна, войска гиксосов придут в долину. Весна — лучшее для этого время. В этих краях летом слишком жарко, и Гиксос об этом знает, как знает и то, что привычная для местных жителей жара станет дополнительным испытанием для его солдат.

— Если так, что ты советуешь предпринять? — обеспокоенно спросил Хети.

— Ничего. Нужно ждать. Вкушать от всех удовольствий, которые предлагает нам этот край. Будем вести разгульную жизнь, станем каждый вечер навещать милых иеродул, служительниц доброй богини, а остальное предоставим богам. Время все расставит по своим местам. А что еще мы можем сделать? Я не говорю «что нам лучше сделать», потому что здесь нам уготована сладчайшая из жизней, какую только могут вести бедные странники… Я спрашиваю лишь о том, что мы можем сделать такого, чего еще ни разу не делали с момента прихода в этот город. Мы не собираемся, вооружившись дротиками и кинжалами, штурмовать крепости гиксосов! И мы не отправимся, ведомые глупым геройством, в приграничные горы, чтобы организовать там наблюдательные пункты и следить за передвижением возможного противника, а в случае необходимости устроить ему засаду. Если же противник так и не появится, то мы можем и умереть там — не от вражеской стрелы или кинжала, а от холода и скуки! Давайте возьмем от жизни все, что она может нам дать. Мы непременно узнаем, что готовит нам завтрашний день… Вот и солнце катится к горизонту: пришло время отправиться в один из трактиров нашего гостеприимного города — в тот, где мы еще не бывали.