Целительница из Костиндора

Глава 10.

ГЛАВА 10

Безликие раздели лорда. Передо мной на топчане лежал кусок мяса, а не мужчина. Сальные волосы спутаны, на шее следы от удавки. Пальцы левой руки переломаны, кисть опухшая.

На что ни глянь – раны.

– Что она с ним делала? – пробормотала я шокированно.

Не думала, что демоны услышат, но один из них ответил:

– Пытала.

– Хотела что-то узнать?

– Скорее мстила.

Я кивнула. Подозреваю, за что колдунья мстила. Наверное, именно лорд Риддл изгнал ее из-за завесы, а потом она его каким-то образом нашла.

– Лорд слаб? У него нет магии? – задумчиво спросила я. – Как немощная старуха смогла взять в плен взрослого демона?

– Не твое дело, – рявкнул Безликий.

Я вздрогнула от неожиданности. Ясно, поболтать по душам у нас не выйдет.

– Баню натопите. – Я обернулась к демонам. – Не собираюсь заниматься тяжелым трудом во благо вашего предводителя. И мне нужно в лес: соберу хоть что-нибудь для лечения.

Безликие переглянулись. Ну, мне так показалось: они повернули головы друг к другу.

– Я покажу, – вздохнула я.

Вывела их на улицу, объяснила, что нужно делать. Попросила набрать в тазы горячую воду. Лорда необходимо отмыть от грязи и крови, прежде чем начинать залечивать раны.

Я же вернулась в дом, подперла дверь в спальню сундуком и отыскала в кладовой небольшую корзинку. Вообще-то оставлять Христину одну опасно: она может проснуться раньше, чем я предполагала, испугаться Безликих. Или они решат, что девочка – угроза их лорду, и тогда боюсь представить, что они с ней сделают.

Но и выбора у меня не было. Привести в чувство Безликого необходимо, чтобы узнать у него о Туманной завесе. Может быть, в благодарность за спасение он заберет меня на ту сторону? Я отыщу там маму. А если она не захочет меня принять, то я сама найду себе место. Главное, быть подальше от Костиндора.

В лесу на удивление тихо и свежо. Ни пения птиц, ни шороха листьев на ветру. Будто колдунья все еще здесь и давит своей силой все живое.

Я предпочла не думать о странностях некогда шумного леса. И далеко не стала заходить: двинулась вдоль опушки.

Сегодня не было никакого шанса собрать достаточно нужных трав. Мы с бабушкой заготавливали их годами, сушили и хранили бережно, потому что каждый листик мог пригодиться в самый неожиданный момент. Сбор трав – всегда тяжелый труд: выбрать время и место, подгадать лунный день, чтобы растение не оказалось «пустым», а уж о добывании корней и вовсе можно было писать книги. Жаль, у меня нет грамотных знакомых – знания хотелось сохранить для потомков, но в Костиндоре никто не знал грамоты. Оставалось полагаться на собственную память и на… детей, которых я надеюсь когда-нибудь завести.

Усмехнулась этой мысли. Детей! Да я должна быть благодарна судьбе, если меня хоть кто-то позовет замуж.

Обернулась на деревню с грустной улыбкой: здесь мне семью точно не создать…

Под ногами шелестела мягкая трава. Корни валерианы, цветки василька и листья вероники нашлись почти сразу. Их и рядом с домом полно, вот только мне они нужны не больше, чем сорняк. Вероники я все же нарвала: она хорошо заживляет мелкие порезы и маленькой Христине как раз пригодится. Да и корень валерианы выкопала: тоже лишним не будет.

В конце концов я не заметила, как принялась собирать все, что можно. Будто собиралась остаться в Костиндоре надолго… Ну уж нет. Лорд придет в сознание, и я сразу же попрошу его отвести меня за завесу. Одну меня туман не пропустит – пробовала уже.

Не набралось и половины корзинки. Несколько видов кореньев, две горсти разных соцветий, пучок стебельков и немного листьев. Мне не пришлось было раскладывать все это по разным мешочкам прямо во время сбора – спасибо бабушке, благодаря ее урокам я могла определить растение на глаз, видя только его часть.

Я все время видела свой дом – почти не спускала с него глаз. Все ждала, что он вспыхнет как фитилек, когда Безликие обнаружат в спальне человеческого ребенка. Каких только ужасов не напридумывала, пока возвращалась.

Над баней вился сизый дым. Дождевые тучи обошли деревню стороной, и это значило, что полыхающие в огне дома костиндорцев некому и нечем потушить. Так и догорят, а потом будут тлеть еще несколько дней.

Я порадовалась этому и смутилась своей жестокости. Мысленно укорила себя за злорадство, а потом плюнула: соседям вернулось все то зло, что они мне сделали.

Я вошла в дом, когда демоны ставили тазы у топчана.

– И холодной воды принесите, – попросила я. – Кипяток нужно разбавить, если не хотите сварить своего лорда заживо.

Безликие не шелохнулись.

– За домом стоит бочка. – Я махнула рукой, показывая, где именно «за домом». – Она полна дождевой воды.

– Грязной, – неуверенно произнес демон. – Нужна чистая.

Я едва сдержалась, чтобы не рыкнуть в ответ. Ладно деревенские: каждый стремился научить меня целительству, но демоны-то куда!

– Забирайте своего друга, – прошипела я, – и ищите другого лекаря.

Больше со мной не спорили. Вскоре вода в тазах была теплой, и я принялась за мытье Безликого.

Надо сказать, мне впервые выпал такой опыт – протирать тряпочкой голого мужика. Нет, я и раньше видела обнаженные мужские тела – иначе и быть не могло, но такие, как у Безликого, трогать не доводилось.

Жилистый. Ни капли жира. Никакой волосатости. Перевязь вен на руках до локтей, слабо вздымающаяся стальная грудь…

Я капнула в таз мыльного раствора, намочила тряпку и осторожно провела ею по плечу Безликого. Впрочем, разве можно теперь называть его Безликим? Я вижу его лицо… да и не только.

– Почему нельзя смотреть в глаза?

– Что? – Демоны меня, кажется, не расслышали.

– Вы сказали, что я не должна смотреть ему в глаза, когда он очнется. Почему?

– Привяжешься, – выдержав паузу, ответил один из Безликих. – Привязка души к демону ночи смертельна для человечки, и травками своими ты это не вылечишь.

По моей коже пробежали мурашки. Рука с тряпкой замерла в районе живота лорда. Из воспоминаний мгновенно выпал тот отрезок времени, когда я нашла Риддла на болоте. Помнила, что увидела его глаза, но никак не могла вспомнить, столкнулись ли мы взглядами.

Нет, кажется, он не смотрел на меня. Да и зачем бы ему это делать? Он ведь знал, что я человек и не должна видеть его глаз. Или не придал этому значения?

– У вас поэтому нет лиц? – Я обернулась и пристально всмотрелась в клубы тумана под капюшонами.

Безликие одновременно кивнули.

Какое-то время я еще размышляла об этом, но насущные проблемы вскоре захватили все мое внимание.

Лорда я помыла. Всего. И даже причинное место, хоть и хотелось отвернуться, чтобы не зацикливаться на нем. Приходилось напоминать себе, что я целительница, а не просто девушка, которая из любопытства трогает мужчину.

Безликие наблюдали молча, не спеша обсуждать или осуждать мои действия.

Несколько раз я заглядывала в спальню к Христине – девочка все еще спала. Прислушивалась к ее дыханию, с удовлетворением отмечала, что оно ровное и спокойное, и возвращалась к демону.

О собственном отдыхе и не думала. Некогда.

В погреб спускалась дважды: за продуктами и жиром для мази. Приготовила в печи курицу и наспех поела, не чувствуя вкуса. Безликие истуканами стояли у стены и не шевелились. Ждали. А я привыкла к их присутствию и уже не обращала на них внимания. Заговаривать с ними я не стремилась, все равно демоны отвечали коротко и без желания. Вот лорд очнется, тогда все и узнаю.

Раз он правитель земель за завесой – а это, очевидно, так, – то может знать, где мои родители. А если не знает, то я сама их найду. Главное, попасть на ту сторону…

Я грустно осмотрела травы и коренья, которые удалось набрать сегодня. Все они полезные, безусловно, но как же их мало! Часть можно использовать только в сухом виде, а где и как я их высушу так быстро?

Я то и дело порывалась достать заветный мешочек с подснежниками. Их скромного остатка хватит, чтобы приготовить баночку заживляющей мази, но тогда я останусь без подснежников. А если они мне самой пригодятся? Что, если я окажусь ранена и мне нечем будет лечиться?

Я поймала себя на том, что хожу туда-сюда от стола к шкафу, в котором спрятаны подснежники, и обратно. Поглядывала на кое-как прикрытого простыней лорда, прислушивалась к звукам из спальни. Христина спала. Лорд спал. Безликие безмолвно вжимались в стену.

А перед моими глазами на полу словно воочию валялись запасы трав. Растоптанные, непригодные для работы… Если бы Лукерья знала, что все они пригодятся для лечения ее дочери, то поступила бы так снова?

– Чтоб вас! – выругалась я шепотом и, больше не раздумывая ни мгновения, вытащила из шкафа мешочек с сухими подснежниками.

Быстро, чтобы не передумать, высыпала в ступу все, что в нем было. Растолкла, подогрела жир на плите и смешала с подснежниками. Добавила несколько капель сока волчьих ягод, мелко нарезанные веронику и душицу. Оставила на подоконнике и, пока мазь настаивалась, разорвала одну из простыней на широкие полосы: пригодятся для примочек.

Так у меня постельного белья не останется, и взять больше негде. Но что делать? Назвалась целителем – не отказываться же теперь от своих слов.

Я присела на край топчана, держа в руках банку с драгоценной мазью. В том, что она поможет заживить даже колотую рану на бедре, я не сомневалась. Но ее было так мало для такого большого мужчины…

Я зачерпнула немного и обмазала грудь и живот демона. Самые страшные раны находились спереди – колдунья, видимо, мучила его, пока он был привязан спиной к дереву или еще к чему. Дырку в бедре я тоже замазала и отставила баночку: незачем тратить снадобье на царапины и ссадины. Их легко можно вылечить отваром тысячелистника на молоке.

Тысячелистник есть, а молока нет.

– В деревне остался хоть кто-то живой? – спросила я негромко, не поворачиваясь к Безликим.

– Что-то осталось. У тебя там были друзья?

– Ни одного. Но мне нужно молоко, и было бы здорово найти корову.

– Скотина не пострадала – я видел коров на пастбище, а туда туман не добрался.

– Вы так говорите, будто не имеете никакого отношения к тому, что деревня разрушена, – усмехнулась я. – В общем-то, мне и не важно, кто ее разнес.

– Мы не убиваем, – выдержав паузу, ответил один из Безликих. – За нас это делает туман.

– Мне все равно, говорю же, – бросила я.

Я поднялась с топчана, прикрыла простыней вымазанного вонючей кашицей мужчину и повернулась к демонам.

– Сходите со мной в деревню. Я хочу посмотреть, что с ней, и, может быть, найду молока.

Я шла впереди, за мной – Безликий. Второй остался в доме, присматривать за лордом.

Едкий дым почти рассеялся, и теперь я видела разруху на месте Костиндора. Дотла сгорел храм, что деревенские много лет назад построили своими силами. Выгорела крайняя слева улица – там стояли дома Глафиры и Георгия, Митяя и Прокопа. Сейчас на их месте лежали груды почерневших дымящихся бревен.

Пострадал и дом старосты – не сгорел, но покосился. Проломленная крыша вот-вот рухнет от малейшего порыва ветра, а забор рассыпался на дощечки.

Много домов уцелело… если можно так сказать. Стекол не было ни в одном окне, но крепкие стены выдержали натиск разъяренной завесы.

Я брела по дороге, встревоженно осматриваясь. Ни души вокруг. Кое-где еще трещали бревна, пожираемые ленивым пламенем, но в основном пожар уже стих. В воздухе медленно плавали черные хлопья, то оседая на землю, то вновь взлетая в небо от легкого ветерка. Куда ни глянь – повсюду усыпанные пеплом некогда зеленые лужайки.

Никогда раньше я не видела Костиндор таким… мертвым. Бабушка рассказывала, что много лет назад такое уже случалось, но я и подумать не могла, что увижу нечто подобное своими глазами.

Вдалеке жалобно завыла собака, заслышав меня или же почуяв демона.

Нужно будет потом осмотреть животных, может, кто-то из них ранен. Чтобы вылечить собаку или кошку, много сил не потребуется, зато благодарности в ответ получу больше, чем если помогу кому-то из соседей.

В носу засвербело от запаха гари, да и глаза начало пощипывать, так что я ускорила шаг. Проверю уцелевшие дома, а уже после, если не найду молока ни в одном, отправлюсь на пастбище.

– Это не воровство, – зачем-то сказала я Безликому, когда свернула в один из дворов. – Мы возьмем всего одну крынку. Многие из этих людей мне должны, и я заберу долг всего лишь молоком.

Безликий не ответил. Его не волновало, что он становится соучастником самого настоящего преступления. Наверное, после того как ты убил часть населения деревеньки, тебе уже неважно, кого обворовывать.

В доме Астапа и Меланьи – а зашла я именно в него – было тихо. Агафья, Прасковья, Астап с Меланьей и их племянник Пашка приходили днем на суд, значит, успели спрятаться в погребе Петра. Или ушли в поле, когда завеса разбушевалась. А может, погибли.

Но вот малышей, Фрола и Игната, они с собой на собрание не приводили. Значит, дети все еще здесь. Дом-то целехонький, ребятишки вряд ли пострадали.

Я потопталась в сенях, привыкая к необычному ощущению, которое возникло, как только я без приглашения переступила порог чужого жилища, и шагнула в кухню.

Здесь тоже никого. На столе остатки завтрака: оладьи и сметана, крынка для молока. В крынку я заглянула, но она оказалась пустой. Точно помню, что у Меланьи с Астапом есть только поросята, которых они приобрели весной, а коровы нет. Значит, если в крынке ни капли молока, то и во всем доме не найти.

Я спустилась в подпол, надеясь, что дети спрятались там и боятся выйти, но не обнаружила их. Прошлась по комнатам – пусто.

Безликий все это время ждал меня в кухне.

– Ума не приложу, где они могут быть, – пробормотала я скорее самой себе.

Тишина, царящая повсюду, нервировала, и я озвучивала свои мысли, чтобы рассеять ее. И вообще, чем дольше я бродила по деревне, тем тоскливее становилось на душе. То и дело я ловила себя на мысли, что беда пришла в Костиндор по моей вине.

– Кто? – не понял Безликий.

– Дети. В этом доме должны быть два мальчика, трех и пяти лет.

– Если их тел нет, то они живы. Значит, просто сбежали.

– Тел? – Я вздрогнула. – Завеса… всех подчистую уничтожает?..

– Для нее не существует разделений на взрослых и детей.

– Идем отсюда. – Я первая кинулась на выход.

Дальше по улице почти бежала. Всматривалась в обломки домов, надеясь не увидеть под ними ни одного погибшего. Смерти я никому не желала, даже своим врагам.

Только одному… Но, когда я размышляла о том, что собираюсь сделать с ним позднее, у меня потели ладони.

Впрочем, не об этом сейчас нужно думать.

Я осмотрела еще несколько уцелевших домов. Пока искала молоко, попросила Безликого проверить сгоревшие и рухнувшие жилища и сообщить мне, если найдет кого-то мертвого или раненого. Раненого я подлечу, а мертвого… Жаль, бабушка не научила возвращать людей с того света. Да она и сама не умела, что уж.

Искомое обнаружилось в доме родителей Софьи. Целое ведро молока, которое надоили еще утром и не успели процедить. Я дождалась Безликого и, когда увидела через окно, что он выходит из-за поворота, потащила ведро на улицу.

Демон нес на руках Софью. В саже, с пятнами крови на платье…

– Мертвые-то тебе зачем? – спросил Безликий будничным тоном.

Я испуганно сглотнула.

– Мертвые? Низачем. Их хоронить нужно… Но я не буду этим заниматься.

Безликий наклонился и положил Софью на траву у забора.

Я крепче сжала ручку ведра: руки задрожали, опасалась выронить. Растерянно хлопая глазами, смотрела в измазанное золой лицо бывшей подруги. Не могла поверить, что ее больше нет. Да, мы больше не друзья. Да никогда ими и не были, если честно. Те несколько раз, что мы вместе ходили купаться в пруду, дружбой не назовешь. Но и врагами мы тоже не были. Даже когда она обвинила меня в нежелании помочь ей с Митяем, я не злилась на нее.

– Домой? – спросил демон.

Я тряхнула головой, прогоняя воспоминания. Рассеянно осмотрелась – тишина и пустота. Уже вечер, скоро наступит ночь. А на траве у забора лежит мертвая девушка, не успевшая выйти замуж и обзавестись семьей.

Ради чего она погибла?

– Зачем вы пришли? – тихо спросила я, не сомневаясь, что Безликий меня услышит.

– Мне не велено говорить кому бы то ни было…

– Зачем вы пришли?! – рявкнула я разъяренно. – Отвечай правду или лечи своего правителя сам!

Мгновение – и Безликий метнулся ко мне. Его лицо скрыто туманом, но я все равно чувствовала на себе гневный взгляд и ощущала кожей дыхание.

– Не смей повышать голос на демона ночи, – прорычал он.

– А то что? – Я облизнула пересохшие от волнения губы. – Убьешь меня? Так я не боюсь, знаешь ли. Уже смирилась, что рано или поздно меня прикончат. А люди или демоны – плевать. Ваш туман уничтожил мою деревню. Я не понимала, почему все меня так ненавидят, а теперь вижу: они боялись того, что я могу натворить. Я такая же, как вы, а вы несете разрушения и смерть.

Я отступила от Безликого на шаг, чтобы лучше его видеть, – до этого он стоял вплотную ко мне.

– Мне не жаль всех этих людей, – прошептала я, сдерживая слезы. – Но здесь были дети. Один из них сейчас в моем доме – девочка, маленькая. Моя двоюродная сестра, и ей всего пять лет. У нее разбита голова. Знаешь, как это случилось? Мы убегали от тумана. А остальные? Успели ли они спрятаться?

Безликий распрямил плечи, повертел головой. Мне показалось, что он принюхался к воздуху. И вдруг сказал:

– В деревне пятеро погибших…

Я вздрогнула, на миг зажмурилась.

– …Много живых. Я чувствую их. Убивать их приказа не было.

– Кто отдает приказы?

– Советник лорда Риддла. Но мы нашли лорда, и теперь только его приказы имеют вес. Пока он жив. Вылечи его, и если он решит оставить Костиндор в покое, как уже когда-то сделал, то так тому и быть.

– Вы за ним пришли? Лорда искали, так ведь?

Безликий долго молчал. Я не отрывала взгляда от клубящегося тумана на месте его лица.

– Скажи мне, что не я виновата в смерти пяти человек, – попросила я.

Горячие слезы обожгли щеки.

– Ты.

Я шумно выдохнула. Заморгала быстро-быстро, смахивая слезы, и подняла голову к небу.

– Где мертвые? – крикнула я Безликому. Он уже довольно далеко ушел.

– По всей деревне, – отозвался он нехотя. – Показывать не стану. Как только лорд придет в себя, мы заберем его и покинем Костиндор.

Что ж, раз так…

Я посмотрела на ведро. Бросила взгляд Безликому в спину и снова на ведро.

Я поставила его там, где стояла, развернулась и зашагала к дому старосты. Лорд придет в себя тогда, когда мне это будет выгодно. Пусть Безликие пока остаются здесь: уйдут, когда я смогу не опасаться гнева костиндорцев. А пока они мне нужны.

Надо убедиться, что все ребятишки живы и здоровы: это важно.

Поквитаюсь с Кузьмой.

Но если лорд очнется сейчас, то я не успею сделать ничего из запланированного – мне придется просить правителя Безликих забрать меня с собой сразу, иначе потом он не вернется. Может быть, конечно, пообещает прийти за мной, но точно не придет.