Целительница из Костиндора

Глава 19.

ГЛАВА 19

Он скользнул под одеяло почти незаметно. Я была где-то на грани сна и яви, когда теплые руки бесцеремонно схватили меня и притянули к горячему телу. Я вытянулась, откинула голову и уложила ее на груди Риддла.

– Не оборачивайся, – коснулся ушей нежный шепот.

Понимая, что лорд без повязки на глазах, я зажмурилась. Наверное, даже хорошо, что наша с Риддлом близость – мимолетное увлечение. Я начинала уставать оттого, что не могу встретиться с ним взглядом.

Поцелуй обжег шею. Я покрылась мурашками с головы до ног и еще крепче прижалась к Риддлу. Мое податливое ото сна тело не сопротивлялось и, кажется, уже знало, что делать.

Он двигался плавно и осторожно, показывая мне, что близость может быть другой. Нежной и мягкой, наполненной любовью и заботой. Я растворялась в сладостных ощущениях, пряча тихие стоны в подушку.

Но было в этом единении и кое-что еще, чего я не чувствовала в прошлый раз. Страшно признаваться даже самой себе, что я влюбилась… Впервые в жизни влюбилась, и не в кого-то, а в демона, с которым мне не по пути.

Утро пришло раньше, чем я рассчитывала. Спальню заливал солнечный свет, птичья трель слышалась сразу отовсюду – с улицы, из-под потолка, из углов комнаты!

Я растерянно заозиралась по сторонам, сев на кровати. Риддл заворочался, тоже услышав пение свиристелей.

– Будильник, – пробормотал он сонно.

– Что? – Я чуть было не повернулась к лорду, но вовремя спохватилась. – Будильник – это что?

– Магические сетки звуков, установленные в комнатах, чтобы жильцы не проспали завтрак. Здесь живут по режиму.

Невидимые птицы замолкли. Я выпуталась из одеяла и торопливо подбежала к окну. Мне так хотелось увидеть окрестности при свете дня!

– Вот это да! – выдохнула я, распахнув створку.

Зелень – докуда хватало взора. Кристально чистый воздух, пьянящий аромат цветов. Рассмотреть сад было невозможно, пышные кроны деревьев надежно скрывали его от глаз тех, кто жил выше второго уровня.

Территория ведьм словно тоже находилась за завесой, как и человеческая, но я знала, что это не так. Я видела отсюда черную полоску выжженной земли и Туманную завесу, и, если присмотреться, можно было различить вдалеке огненные реки, стекающие прямо с горных вершин.

Ведьмы защитили свои земли, но как? Если мой род обладает силой, похожей на силу Хари… Это страшно. Да, пожалуй, страшно, а не восхитительно. Хари может управлять природой, но ее магия стала такой сильной после заключения сделки с дьяволом. А ведьмы? Как они способны поддерживать жизнь в месте, которое должно было сгореть дотла?

Мое внимание привлекло небо, разделенное пополам: синее над поместьем и окрестностью и черное – чуть дальше.

Ведьмы даже небо очистили…

– Я хочу скорее встретиться с верховной, – сказала я, не оборачиваясь. – Ты оделся?

Вообще-то я имела в виду «надел ли повязку на глаза», но с губ сорвалось другое.

Риддл усмехнулся.

– А нужно?

– Одевайся. Когда придет служанка, попросим ее отвести нас к верховной. Мне не терпится с ней познакомиться.

Я опустила голову и тут же поняла, что сама стою у окна совершенно обнаженной. Но платья у меня нет, а надевать грязную накидку на чистое тело желания не возникло.

Тут же раздался стук в дверь в соседней комнате, и, не дожидаясь разрешения, служанка вошла. Я услышала, как скрипнули петли.

Я кинулась к кровати, стащила простыню и закуталась в нее.

– Доброе утро! – Я выскочила из спальни и поприветствовала Мьянму, неловко переминающуюся с ноги на ногу на пороге.– Это для вас. Здесь платье и обувь.

Мьянма, девчушка лет пятнадцати на вид, с ярко-рыжими кудрявыми волосами, собранными в толстую косу, протянула мне сверток, и я приняла его. Ее взгляд метнулся к двери в спальню, пальцы стиснули край фартука.

– Господин Крайтон, – она перешла на шепот, – с вами?

Пока я пыталась вспомнить, встречалось ли мне ранее имя Крайтон, Мьянма дважды краснела и бледнела, слыша шорохи, доносящиеся из спальни. Зеленые глаза девушки, наполненные неясной тревогой, остановились на чем-то за моей спиной. И ее личико вдруг вспыхнуло, заливаясь краской.

– Доброе утро, господин. – Мьянма порывисто поклонилась. – Мне сказали что вы приехали погостить в нашем доме. А… надолго?

Я, не понимая реакции служанки, решила удалиться, чтобы спокойно переодеться. Позже я еще несколько раз возвращалась мыслями к странной сцене в прихожей, но так и не нашла причины взволнованного поведения Мьянмы.

Платье из летящей ткани с коротким рукавом едва доставало мне до колен. Я всячески пыталась растянуть его, но ничего не вышло. Очевидно, что здесь полуголые люди никого не смущают, но что за мода такая? Где это видано, чтобы женщина показывала свои ноги всем подряд? Промучившись еще некоторое время, я плюнула на это дело. Натянула на ноги туфли с толстой подошвой, порадовалась, что служанка – или кто передал мне одежду – угадала с размером, не впритык и не большие, вполне комфортная обувь.

Риддл попросил служанку проводить нас к хозяйке, и та мигом забыла о завтраке. Она щебетала всю дорогу от наших покоев до комнаты верховной.

– Вы, главное, не докучайте ей, – напутствовала Мьянма. – Госпожа Неждана едва находит силы, чтобы выпить утренний чай, а разговоры утомляют ее так, что она потом еще седмицу приходит в себя.

Имя верховной я услышала впервые и зацепилась за него. «Неждана» на фоне Холландов и Мьянм резануло слух. Услышать русское имя среди иностранных для меня было как выпить студеной воды в жаркий день.

– А вы откуда, Мьянма? – спросила я. – С каких земель?

– Я рождена здесь, в поместье. – Служанка сбавила шаг на темной лестнице, ведущей вниз. – Холланд – мой дед, он прибыл сюда из Франции еще в детстве, а мои родители и я сама никогда не бывали в других государствах. Господин Крайтон, а вы? Вы бывали где-то кроме Цветущих Садов?

– Цветущие Сады, так называется это место? – уточнила я прежде, чем Риддл ответил Мьянме, за что получила от служанки недовольный взгляд. Ей явно хотелось поговорить с моим спутником, не со мной.

– Бывал во Франции, – ответил Риддл и хмуро добавил: – Когда она еще существовала.

Мьянма вздрогнула и ускорилась. Больше она ни о чем не спрашивала, а вот у меня снова появились вопросы. Значит, Риддл когда-то путешествовал? Он говорил, что при его правлении не было захвачено ни одного города, получается, ездил по миру до того, как занял место своего отца? Франция сгорела, а поспособствовал этому предыдущий правитель? Отец Риддла, кто же еще…

– Тихонько, – сказала Мьянма, остановившись у единственной двери в башне. – Верховная ждет вас много позже, но, надеюсь, примет и сейчас.

Она отворила дверь, не стуча, и мы вошли. Через плотно задернутые шторы в комнату не мог проникнуть ни единый лучик солнца. Здесь царил полумрак, рассеиваемый лишь одной свечой, стоящей на столике у кровати. В спертом воздухе витал запах старости и пыли, как если бы помещение не проветривалось годами. Я едва не нарушила тишину, пришлось зажать нос рукой, пока желание чихнуть не прошло.

Риддл тенью замер у кровати, а я села в кресло, стоящее у изножья.

Верховная Неждана полулежала на подушках. Ее сухие руки, чуть толще прутика ясеня, покоились на одеяле вдоль тела. Лицо, покрытое паутиной морщин, в полумраке казалось серым, безжизненным.

Она медленно приоткрыла слезящиеся глаза, подняла невидящий взгляд на лорда, а потом перевела его на меня. Ее маленькие сморщенные губы дрогнули в улыбке.

– Здравствуйте, – негромко заговорила я. – Мы с вами не знакомы, но я очень ждала этой встречи. Я – Анкари. Анкари Блэйрор, дочь вашей внучки Катарины.

Неждана едва заметно пошамкала беззубым ртом. Вздохнула тяжело и прерывисто, как будто собирая все силы на короткий ответ.

– Анка… – Ее голос шелестом ветра прозвучал со всех сторон. Я даже обернулась, чтобы убедиться, что в спальне нет никого, кроме нас с Риддлом и самой Нежданы. – Я знаю о тебе. Ждала, когда Катарина тебя приведет.

– С трех лет я жила в Костиндоре с вашей дочерью Клавдией. То есть, Морганой. Ее ведь так звали? Я, в общем-то… Я хочу от вас узнать о моей бабушке, если вы станете говорить.

– Отчего не стану? Мне больше некуда торопиться.

Я подалась вперед, уперлась локтями в кровать.

– Почему она ушла из дома и поселилась в деревне за границей?

Краем глаза я увидела, как Риддл прошел мимо меня и сел на софу у окна. Понял, что разговор будет длинным. Я надеялась, что Неждана не ограничится короткими пустыми фразами, мне до одури хотелось разузнать все о своей семье до того, как я навсегда уйду назад, к людям.

– Сперва нас покинула не Моргана… – Неждана произнесла имя дочери и надолго задумалась, словно вспоминая, о ком идет речь. – Сначала ушла Хари – по приказу Вириама Крайтона. Обвинили ее в сокрытии преступника, уничтожившего за одну ночь целую деревню… Это было недалеко отсюда, за перевалом. Там все еще стоят дома, какие не развалились от времени. Сорок семей погибли в ту страшную ночь. Раз – и будто не было никого, ребенок один остался.

Я дернулась. Бабушка об этой деревне говорила? О ней же? Какова вероятность, что в те годы оказались убиты жители двух разных деревень? Иногда совпадения бывают до невозможности странными, но что-то мне подсказывало, что не в этом случае.

Неждана прервала мои размышления:

– Хари была дивным ребенком, светлым и добрым. Умненькая девочка, стремилась впитать как можно больше знаний, чтобы занять мое место, когда придет мое время умереть. Не случилось… Влюбилась и ушла к демонам, где прошла инициацию, чтобы вступить в легион. Наши отношения не были испорчены, я никогда не винила своих детей за их выбор, правильный он или нет. Я всегда виню одну лишь любовь – именно из-за нее ломаются люди. Все их мечты рушатся, уступают место другим. Меняются и взгляды на жизнь…

– Хари ушла к демонам, откуда ее позже изгнали к людям, – перебила я Неждану, когда она ушла в пространные размышления. – А Моргана?

– Приоткройте створку окна, – попросила верховная тихим голосом. – Я уже так давно не слышала звуков улицы.

Риддл выполнил ее просьбу, но штору сдвигать не стал. Через открытое окно в комнату проник свежий воздух, шум ветерка и далекий детский смех.

– Моргана противилась решению Хари покинуть Цветущие Сады, – продолжила Неждана. – Конечно, повлиять на нее она не могла. Я же думала, что место верховной достанется Моргане, раз Хари оно больше не нужно, но пришла беда. Сначала мы узнали, что одна из наших деревень почти полностью погибла. Выжил только мальчишка, Петя, который по счастливой случайности в ту ночь заблудился в лесу. Сам Бог ребенка сберег, не иначе… Спустя год или два, сейчас уже не вспомню, в имение прибыл гонец от верховного демона и доложил, что Хари на протяжении всего этого времени укрывала преступника, вырезавшего деревню в Цветущих Садах, и тем самым предала Безликих. По закону легиона, она должна быть изгнана к людям и заточена там на территории леса. Между ведьмами и демонами веками складывались доверительные отношения, а этот поступок Хари – если он и вправду был – мог разрушить хрупкий мир между нашими народами. Демоны же пришли к нам за помощью: только чистокровная ведьма может зачаровать лесные тропы так, чтобы лес стал самой настоящей тюрьмой. Преступника так никто и не видел, никто не знает, кто он. Доказательств, что Хари на самом деле его прятала, не было ни у кого – только признание Морганы, которая и рассказала это верховному демону. Хари была изгнана, а я лично запечатала тропы. Почти сразу после исполнения приговора в отношении моей дочери из дома ушла и Моргана. В день, когда Моргана покинула Цветущие Сады, Катарина объявила, что тоже не хочет здесь оставаться. Насколько я знаю, сейчас она в легионе… Ты виделась с ней, Анкари?

Я, внимательно слушавшая каждое слово Нежданы, вздрогнула. Кивнула, потом поняла, что прабабушка меня толком не видит, и ответила:

– Да, довелось с ней познакомиться. Вы правы, она служит легиону. Замужем… Детей больше нет.

– У вас хорошие отношения? – В голосе верховной прозвучала надежда.

Я собиралась сказать правду, но передумала. Не нужно быть провидицей, чтобы понять: Неждане больно дается осознание, что часть ее семьи не лучше кошек с собаками, которые грызутся ни за что.

– Да, – тихо ответила я.

Спиной почувствовала недоумевающий взгляд Риддла и дернула плечом. Не до него сейчас.

– А как поживает Моргана? Про Хари уж не спрашиваю, не верю, что ей удалось выжить одной в лесу. Я уже давно ее похоронила и оплакала, не бойся, милая, расстроить меня. Ты ведь не виделась с Хари, верно? Да о чем это я – конечно, нет. Ты так молода…

– Бабушка пышет здоровьем, – выдохнула я.

На глаза навернулись слезы, и я поспешно смахнула их, чтобы Неждана не заметила. Глупая. Она ведь все равно догадается по голосу, как мне больно. Кого я обманываю? Верховную ведьму, над домом которой чистое синее небо в то время, как в нескольких верстах от него непрестанно извергаются вулканы.

На мое счастье, Неждана была уже слишком стара, чтобы обратиться к своей силе и уловить в моих словах ложь. Использовала магию лишь для того, чтобы я слышала ее голос – он исходил не из ее рта, а будто из воздуха.

А может, она сама хотела мне верить, кто знает.

– Вы живете вместе, но Моргана не рассказывала тебе, почему она когда-то покинула Цветущие Сады?

– Не хочет вспоминать, наверное.

– Наверное, – эхом повторила прабабушка.

– Вы сказали, что Моргана донесла на Хари… Как это произошло? Они были в ссоре?

– Сколько помню, они никогда не могли найти общий язык. Боюсь, что и сестринской любви между ними не было. Не знаю, как Моргана узнала, что Хари скрывает преступника, и почему она рассказала о ней верховному Крайтону, да это уже и неважно. Столько лет прошло.

– Личность убийцы до сих пор не установлена? Даже приблизительно не на кого подумать?

– Его будто и не существовало никогда. Бесплотной тенью он промчался по деревне, лишил жизни сорок семей и исчез. Причины его ненависти к тем людям нам тоже неизвестны. Они никому не причиняли вреда, ни на чью территорию не лезли. Жили тихо, мирно, воспитывали детей, работали. Кем был убийца – человеком, демоном, полукровкой – мы не знаем.

– Не искали его?

– Искали, разумеется, да что толку? В тот период многие уходили за границу, селились на людской земле. Может, и убийца с ними ушел незамеченным.

Я хмурилась, распутывая мысли. Никак не могла поверить, что моя родная, любимая бабушка так жестоко поступила со своей сестрой. Я уже догадалась, что именно она и скрыла преступника. Ведь ему она дала клятву молчания? Поди, и сбежать помогла, а потом обвинила сестру. Из каких побуждений? Что ею двигало: соперничество или врожденная вредность?

Сейчас уже не узнать правды. И, как бы сильно я ни противилась разгорающейся в душе обиде на бабушку, она все же взяла верх. Бабуля, растившая меня с трехлетнего возраста, защищавшая от нападок соседей, учившая целительству… Человек, которого я любила больше всех на свете, всю жизнь мне лгал.

Я поднялась из кресла на ватных ногах. Поблагодарила верховную за беседу, пожала на прощание ее руку и собралась уйти. Меня задержала внезапно вспыхнувшая догадка. Даже скорее воспоминание, из которого выросла догадка.

День моего суда, грусть в глазах старосты, его негромкое обращение ко мне, чтобы не слышал никто вокруг. Тогда я решила, что он питает ко мне и к моей бабушке благодарность за спасение его дочери Зоськи.

– Тот мальчишка… – Я обернулась к Неждане. – Петя, который выжил в ночь нападения на деревню, кем он был?

Верховная распахнула глаза, вспоминая.

– Да обычным ребенком, как и все. Несчастным, правда, сиротой рано остался. Его родители угорели в доме, когда ему было всего лет десять. Я хотела взять Петю в обучение, да он не пошел. Ведьмовской силы в мальчиках нет, так уж сложилось, но в имении есть группа и для них: грамоте учатся, кузнечному делу да другой мужской работе. Не захотел, остался при соседях – они взяли его на воспитание.

– А сейчас он где?

– К людям давно переселился. Как деревня его погибла, так и ушел искать счастья по другую сторону границы. Я ведь ему снова предлагала в имении пожить, жалко его было, но он не согласился. А я что же, удерживать насильно буду?

– Нет, разумеется, – пробормотала я задумчиво. – Спасибо вам. Пойду я. Пора мне…

Я выскочила из комнаты прабабушки и привалилась спиной к стене. Петя. Никаких сомнений быть не могло, с кем по соседству я жила все эти годы.

Моя бабушка спасла не одного ребенка в Костиндоре. Слабые здоровьем дети болели постоянно, и часто смертельно, их родители обращались к ней, молили о помощи, а когда она возвращала к жизни их чад, они все словно забывали об этом. Презрение и страх – вот что деревенские испытывали к ней и ко мне. И ничего больше.

По Костиндору ходили слухи: Клавдия воспитывает демонское отродье. Разве может нормальный человек взять к себе ребенка из-за Туманной завесы? Конечно, нет. Люди так считали. Они до некоторых пор и не знали, что сама Клавдия пришла из-за Тумана, но возненавидели ее, когда она взяла в семью демоницу. Костиндорцы сообща решили, что Клавдия обзавелась силой, данной ей демонами в обмен на воспитание дитя.

С той поры, как я появилась в Костиндоре, мою бабушку боялись. Все, кроме Петра.И какова вероятность, что он выжил в детстве во время нападения по чистой случайности? Конечно, ему могло повезти, и он правда заблудился, пока кто-то вырезал деревенских. Но я в это не верила. Слишком много совпадений: бабушкина клятва, данная неизвестно кому, Петр, который никогда не говорил, откуда он прибыл в Костиндор. Все, и я в том числе, думали, что Петр родился и всю жизнь провел в Костиндоре.

Моргана… то есть, Клавдия, дала ему клятву молчания, потом помогла переселиться вместе с ней за завесу. Внутренне я чувствовала, что так оно и было.

Мне необходимо поговорить с Петром, а уж там я придумаю, как добиться от него правды.

Риддл тихонько прикрыл за собой дверь и протянул мне руку.

– Я не могу показать тебе поместье, но мы найдем Холланда и попросим его.

– Мне нужно в Костиндор, – выпалила я.

– Прямо сейчас?

Я задумчиво пожевала губами. Действительно, куда торопиться? Я видела только сад ночью и лес из окна и познакомилась с прабабушкой. А хочется узнать, как живут люди в этом доме, чему здесь учатся и как поддерживают человеческие условия посреди разрушенного мира.

Петр никуда не денется за один день, встречусь с ним завтра.

– Ты прав, останемся до вечера.

Я натянуто улыбнулась Риддлу, с трудом заставив себя промолчать о Петре. Поговорю с ним сама. Может, я ошибаюсь? Ни ведьмы, ни демоны не увидели в том заблудившемся мальчишке преступника, так с чего я-то решила, что убийцей был он? Не стоит наводить панику, пока все не выясню.

Риддл уверенно вел меня коридорами, через круглые залы и по лестницам вниз, ни разу не заплутав. В тот единственный раз, когда он приезжал в этот дом, он выучил дорогу от прихожей до гостевого этажа.

– Как называется помещение у выхода? – Я вспомнила, что так и не узнала правильного названия.

– Холл.

В моей голове «холл» и «Холланд» сложились в логичную для меня цепочку. Не потому ли слуга работает открывальщиком двери, что его имя происходит от слова «холл»?

Я тряхнула головой, прогоняя глупые мысли. В сравнении с тем, сколько всего знает Риддл и как он говорит, я ощущала себя несмышленым ребенком. Вопрос о получении образования вставал все более остро с каждым днем, что я проводила на этой стороне, за завесой.

Мы шли по широкому светлому коридору с окнами от пола до потолка, когда через узкую дверь с улицы забежала разноцветная стайка девчушек. Одетые в аккуратные платья, однотонные, но яркие. Волосики собраны в одинаковые косы. Девочки в зеленом держались вместе. Те, кто в синем, также предпочитали компанию друг друга. Я насчитала еще пять в черном, столько же в оранжевом и семь в коричневом.

– Стройся! – Басовитый голос ворвался с улицы прежде, чем я увидела его обладателя.

Мужчина, ростом выше меня чуть ли не на три головы, с широкими плечами, в одежде, которая скорее подошла бы охотнику или воину, чем няньке. Я почему-то решила, что он няня, но потом заметила ножны, прикрепленные к поясу. Стражник? Да и впрямь, какая еще няня мужского пола, где это видано?

Девочки шушукаясь и хихикая, строились вдоль стены. Фразы, которыми они обменивались, звучали на незнакомом мне языке. Из-за спины стражника появилась женщина, немолодая, но еще и не старая, в черно-белом платье, закрывающем все части тела. Ну хоть кто-то здесь одевается подобающе.

Мы с Риддлом отошли к окну, чтобы не мешать им, но и уходить не спешили: мне стало интересно понаблюдать за жизнью учениц.

Девочки во все глаза смотрели на наставницу, а та обвела их строгим взглядом и попросила повернуться налево.

– Ровным шагом, след в след до пятой аудитории! – Ее приказ на чистом русском гулким эхом разнесся по коридору.

Шурша юбками, девчонки двинулись туда, откуда пришли мы с Риддлом. На нас не обратили внимания ни наставница, ни стражник юных ведьмочек. Процессия свернула за угол и пропала.

– Ученицы? – уточнила я у лорда, хоть и сама уже догадалась. – Чему они здесь обучаются?

Мы неторопливо зашагали дальше – через широкую арку я уже видела холл и главную дверь в дом, а также Холланда, он составлял букет из разнообразных цветов в одной большой вазе, что стояла на резном столике слева от нижней лестничной ступени.

– Те, кто в зеленом, – целительству. Остальные учатся магии, которая помогает Цветущим Садам оставаться в первозданном виде.

Я недоуменно посмотрела на Риддла.

– Мог бы и раньше рассказать, – усмехнулась я. – Мне не давала покоя мысль, кто сумел почистить небо над поместьем и деревнями и как в этой местности вообще хоть что-то растет, учитывая соседство с твоим народом. А все это благодаря магии! Бабушка учила меня чувствовать людей и травы, собирать и сушить растения, лечить, в конце концов. Но ни о чем подобном не говорила. Никогда бы не подумала, что она способна разогнать тучи и остановить лавовые реки.

– Она и не могла. Клавдия – из зеленых. Холланд! – окликнул Риддл слугу.

Тот вздрогнул и обернулся, бережно прижав к груди несколько веточек розмарина, которые не успел воткнуть в вазу.

– Мадемуазель, месье. – Приветственная улыбка озарила его лицо. – Хорошее ли для вас утро?

– Невероятное, – подтвердила я.

– Мне следует проводить вас к мадам Неждане?

– Благодарю, но мы… Мы уже ее навестили. Не волнуйтесь, она не была против!

На внезапно побледневшем лице Холланда вновь появилась краска, и он улыбнулся. Добавил к букету в вазе розмарин, отошел на шаг и довольно осмотрел дело своих рук. Мне не понравилось то, что он собрал, но я благоразумно не озвучила свое мнение.

– Холланд, вы не могли бы показать мне и моему спутнику имение? Моя прабабушка не в состоянии этого сделать, а больше я здесь никого не знаю.

– Ваша прабабушка? – Слуга повернул вазу самым крупным рисунком в сторону двери и снова оценивающе присмотрелся к ней.

Я открыла рот, чтобы ответить, но меня опередил Риддл.

– Анкари Блэйрор – правнучка Нежданы.

Холланд, до этого не показывавший никакой заинтересованности во мне, вдруг встрепенулся. Лорда Риддла он знал, а потому пустил нас вчера в дом без лишних вопросов. Меня же он, очевидно, посчитал за приложение к демону. Или за его жену, раз не предупредил, что покои всего одни.

– Анкари Блэйрор? – В голосе слуги прорезалось удивление. – Дочка Катарины? Что же вы сразу не сказали!

– Да как-то незачем… – начала я, но меня прервали.

– Мадемуазель! Да вы ведь, вы… О, вы только погостить? Не останетесь надолго?

Я мотнула головой, а лицо слуги посветлело. Мне показалось или Холланд обрадовался, что я не стану здесь жить?

– Конечно, я познакомлю вас со всеми, кто сейчас в имении. Проводить вас к вашей тетушке? Она сейчас принимает гостей в своих покоях. Месье, прошу прощения, но вам туда нельзя: завтрак только для женщин.

– Я побуду за дверью, – шепнул мне Риддл, когда Холланд помчался по лестнице вверх.

Слуга повел себя так странно, что я совсем смутилась. Меня в этом доме никогда не видели, но, кажется, знали о моем существовании. Складывается впечатление, что меня здесь неоднократно обсуждали. Или, скорее всего, обсуждали мою мать. Я уверена, шуму она здесь наделала немало. Я с ней почти не знакома, но даже той короткой встречи хватило, чтобы понять: Катарина довольно сумасбродная, резкая и, несомненно, любит, чтобы о ней говорили. А тут в гости приехала ее дочь!

Тетушкины покои находились в башне где-то на самом верхнем уровне. Когда за пятой лестницей последовала шестая, а потом седьмая и восьмая, ноги загудели от подъема, и наверху мне пришлось некоторое время восстанавливать дыхание, прежде чем войти в тетушкину обитель.

– Как ее зовут? – спросила я Холланда, который едва ли не подпрыгивал у белоснежной двери в ожидании, когда я буду готова.

– Люсия.

Слуга обрушил кулак на дверь. Из комнаты донеслось писклявое «Войдите!».

– Мадемуазель, к вам гостья! Вы не поверите…

– Не утомляй меня пустыми разговорами, Холланд! – отозвалась та нервно.

Риддл ободряюще сжал мое плечо и опустился в кресло у широкого окна. Холланд взволнованно распахнул дверь пошире, а я отчего-то застыла, не в силах сдвинуться с места. Предчувствие чего-то нехорошего вспыхнуло в груди, а предчувствиям я доверяла: они никогда не были ложными.

Навестить тетушку все же было нужно. Да и не только ее, а всю семью. Познакомиться со всеми я вряд ли смогу, слишком их много, но хотя бы с кем-то.

В залитой солнечным светом комнате на окнах трепыхались от ветерка тончайшие занавески. Белые кресла и диван стояли полукругом на голубом пушистом ковре у очага.

Не сразу я заметила дверь, ведущую на улицу, – необычным для меня оказалось то, что там совсем не было стен, только металлический фигурный заборчик. На ровном полу, держащемся, наверное, на колоннах, за длинным столом, заставленным закусками и чайниками, сидели девушки, совсем юные. В пышных платьях с рюшами и бантами, с высокими коконами из волос на голове. В ушах блестели стеклянные украшения, на тонких пальцах – множество колец.

Они смотрели на меня, мнущуюся на пороге, с любопытством.

Одна из девушек поднялась с места.

– Ты новая ученица? – спросила она с презрением в голосе. – Почему вас все время приглашают ко мне на завтрак? Можешь идти и передать Холланду, что если он еще раз…

Я хотела уйти еще в тот момент, когда только увидела в глазах Люсии отвращение ко мне. За двадцать лет жизни в Костиндоре такие взгляды, каким она меня одарила, я встречала постоянно, так что ошибиться было невозможно: мне не рады.

– Я Анкари Блэйрор, – перебила я Люсию – а это явно была она. – Гостья в этом доме, но только до вечера.

Пригласит ли она меня за стол? Я вскинула подбородок. Не знаю, что слышали обо мне мои родственники и от кого они это слышали, если Клавдия никогда сюда не приходила, но обидеть себя я не позволю. Напрашиваться, впрочем, тоже нет смысла. Это Холланду взбрело в голову, что я должна познакомится с Люсией, а я бы ограничилась беседой с любыми другими родственниками и с чувством выполненного долга уехала домой.

– Люсия, – кивнула она, и взгляд ее сделался заинтересованным. – Ты можешь пройти, не стой в дверях.

Я неохотно заняла место за столом между девушкой с розой из шелковых лент на голове и самой Люсией. Уйти сейчас было бы уже некрасиво, да и любопытство взяло верх. Нужно же разузнать, какие слухи ходят обо мне в этом доме?

Когда я только вошла, за столом вели оживленный разговор, приправленный смехом. Сейчас же все уткнулись в тарелки и чайные чашки и молча жевали зеленые листья, жадно поглядывая на крошечные пирожки в вазочках.

– Ты извини меня, – заговорила тетушка, – я решила, что Холланд в очередной раз привел ко мне новенькую. Он почему-то думает, что мне должно быть интересно собирать вокруг себя всех подряд. Мол, девочки из моей группы завтракают здесь, почему остальные не могут?

– А почему не могут? – спросила я скорее из вежливости.

Мое внимание привлекла булочка со смородиновым вареньем, а голодное урчание в животе напомнило о пропущенном завтраке. Я взяла булочку и надкусила, стараясь не подавиться под голодными взглядами девиц. И чего они листья жуют? Видно же, что хотят вкусностей. Болеют, что ли? Наверное, так оно и есть.

– Мне со всеми дружить? – скривила губы Люсия. – С кем училась, с теми и завтракаю! Кстати, это Ирина, твоя двоюродная сестра.

Сидящая по другую сторону стола рыжеволосая красавица с пухлыми губами, подкрашенными чем-то алым, кивнула мне и вернулась к поеданию салата.

– У меня сложилось ощущение, что в Цветущих Садах все меня знают. – Я попыталась улыбнуться, но вышло коряво. – Я приехала повидаться с верховной и даже не подозревала, что моя семья такая большая.

– Семья, – фыркнула Люсия. – Род, не более того. Например, своего отца я видела в последний раз в прошлом году на день солнцестояния. Он живет в другом крыле замка и не может найти ни минуты на встречу с дочерью. Семья – это что-то другое, а не просто люди, живущие под одной крышей. А твоя мать? Она приехала? Ты сказала, что считаешь, будто все тебя знают, но это не так. Все знают твою мать, а твое появление наверняка встревожило весь замок. Странно, что мне с раннего утра не прислали записку с сообщением о твоем приезде.

Я проглотила последний кусок булочки и отпила воды из стеклянной прозрачной кружки необычной формы, которую Люсия поставила передо мной, пока говорила. Мне пришлось вспоминать всех родственников, о которых я уже слышала, но я так и не сообразила, чья Люсия дочь, если приходится мне тетушкой.

– Мой дедушка Катарину на порог не пускал, пока был жив, – продолжила Люсия. – Как его не стало, так ей больше никто не указ.

– Она не приехала, – успокоила я тетю.

– Так ты одна добралась сюда? – с удивлением произнесла одна из девчонок. – Мы слышали, что граница не пропускает никого на эту сторону, только на ту – к людям. Кто из демонов тебя привел, если не мать?

– Лорд Риддл Крайтон.

Ирина поперхнулась воздухом. Девушки хранившие молчание, заговорили наперебой.

– Он жив?!

– Лорд тоже до вечера останется?

– Я слышала, он погиб!

– А как вы с ним познакомились?

– Да замолчите вы! – одернула их Люсия.

Девчонки прикрыли рты, но теперь смотрели на меня во все глаза. Завтрак их больше не интересовал.

Я не собиралась рассказывать о Риддле. Рано или поздно слухи о воскресшей Хари дойдут до Цветущих Садов и без моего участия. Я пожала плечами и солгала:

– Мой отец попросил его привезти меня сюда, чтобы показать эту часть мира. Я ведь рождена здесь, так что это и мой дом тоже.

– Он хотел жениться, – взволнованно прошептала Ирина. – Ну, до того, как пропал… Даже присылал запрос верховной, чтобы подобрали ему невесту.

Я со смешком вскинула брови.

– А сам он был не в состоянии найти себе жену?

– Что ты! – ахнула Люсия. – Конечно, он мог жениться на ком угодно! Лорд Риддл Крайтон нашел бы себе жену, даже не выходя из дома!

– Скорее – не выходя из пещеры. Они в горах живут, – заметила я.

Никто меня не услышал. Всех так всполошило возвращение лорда, что над столом вновь поднялся гул. Из общего потока рассуждений я выхватила одно: Риддл хотел жениться, но по какой-то причине тянул с этим. А потом решил, что женится на самой достойной ведьме, которая не стремится в легион и родит ему здоровых детей.

Пока девушки шумно обсуждали, через какое время в замок вновь придет запрос от лорда, я спокойно позавтракала. Правда, то и дело возвращалась мыслями к прошлой ночи и к той, что была после праздника, и чем чаще за столом повторялась фраза «Я бы вышла за него не раздумывая», тем сильнее я злилась.

– Да прекратите вы! – устало выкрикнула Люсия. – Уже давно решено, что будущей правительницей Огненного Края буду я. Кто не согласен – можете высказать свои претензии верховной Неждане, ведь это она предлагала мне познакомиться с лордом Крайтоном поближе. И вы все об этом знали! Я совсем скоро стану верховной ведьмой, а Риддл – верховный демон. Как только мы заключим брак, наши народы уже никогда не ступят на тропу войны! Разве не умно? Мы объединимся, как Неждана всегда хотела. У кого из вас есть хоть часть той силы, которой обладаю я? Вот именно – ни у кого.

Щеки Люсии порозовели, она мечтательно заулыбалась своим мыслям.

Я дожевала еще одну булочку. Голод был утолен, но ярость не проходила. В груди разгоралось страшное, разрушающее чувство, и теперь я понимала, что это за ощущения. Ревность. Жуткая, жгучая, злая ревность.

Как бы я ей ни противилась, как бы мне ни хотелось верить, что две ночи в объятиях Риддла Крайтона для меня ничего не значат, убедить себя в этом я не могла.

Появилось желание похитить лорда, как когда-то это сделала Хари. Привязать к дереву и не отходить от него ни на шаг, чтобы он всегда был на виду.

Лицо Ирины пошло красными пятнами. Только слепой не заметил бы, как сильно ей хочется ответить Люсии, но она открыла и захлопнула рот, не проронив ни звука.

– Что ж, – сказала я, бочком вылезая из-за стола. – Мне уже пора.

– Как? – вскинулась Люсия, выныривая из мечтаний. В них она уже наверняка нарожала Риддлу кучу детишек, что меня неимоверно раздражало. – После завтрака мы собирались поиграть в крокет, ты не с нами?

Я не стала говорить, что никогда в него не играла, и уж тем более не знаю, что за зверь этот «крокет», поэтому просто виновато поджала губы.

– Мне бы еще успеть зайти в ваш огород, хочу попросить подснежников…

– Так я тебе все покажу! Подснежники, да и все остальное мы выращиваем в оранжереях. Никаких огородов! – Люсия обрадованно выскочила из-за стола, и как только в юбках не запуталась. – Девочки, я должна провести время со своей племянницей: не каждый день видимся. Развлекитесь без меня! Идем, Анкари.

Тетушка – хотя называть ее тетушкой у меня язык не поворачивался – крепко ухватила меня локоть и, не умолкая, повела на выход.

– А Риддл всегда с тобой? Он и в оранжерею пойдет? Или он только привез тебя в имение и куда-то ушел? А где он, не знаешь?

– Он ждет в коридоре.

Люсия прибавила шаг. Мы не вышли из покоев, а вылетели. Я молилась, чтобы Риддл не дождался меня и ушел по каким-нибудь своим делам, но нет – он все так же сидел у окна.

При виде нас лорд поднялся и шагнул навстречу. Люсия, улыбаясь во весь рот, запрокинула голову и восхищенно посмотрела на туман под капюшоном. Она принялась странно приседать – кажется, это называется реверансом… Я слышала о чем-то таком, бабушка мне многое рассказывала из того, что, как я думала, мне никогда не пригодится.

– Лорд Крайтон, рада видеть вас в Цветущих Садах! – И голос, полный искреннего восторга. – Надо же, а вы и впрямь живы!

– Благодарю. – Риддл чуть склонил голову в приветствии. – А вы?..

– О, я Люсия! Будущая хозяйка Цветущих Садов. Бабушка оставляет это место мне, представляете? Говорит, что я необычайно одаренная и что никто не смог бы исполнять обязанности верховной лучше, чем я! Ну, вы ведь понимаете, верно? Мы, правители, несем на своих плечах ответственность не только за свою жизнь, нам ли с вами не знать?

Люсия немедленно отпустила мою руку и быстренько ухватилась за локоть Риддла.

– Анкари попросила проводить ее в оранжерею, вы не против? Пока моя племянница выбирает, что ей нужно, мы с вами поболтаем. Нам столько всего предстоит обсудить!

Пока я собиралась с мыслями, тетушка уже тащила лорда к лестнице. Мне пришлось спешить за ними, как собачонке за хозяевами. Обидно, до ужаса обидно! Риддл даже не обернулся, чтобы удостовериться, что я иду следом!

Когда он оглянулся, я вздрогнула от неожиданности. Улыбнулась ему, спохватившись, и сама не заметила, как догнала, чтобы взять его за левую руку: справа шагала Люсия.

Оранжерея, в которой росли только подснежники, находилась далеко за замком. Среди множества громадных стеклянных теплиц в окружении плодовых деревьев, где можно было с легкостью укрыться в тени от лучей палящего солнца.

– За всем этим, – Люсия неопределенно махнула рукой, – следят выпускницы прошлого года. То есть я. Ну, еще и девочки, что учились со мной. На нас возложена такая ответственность! Все эти теплицы, а их чуть больше тысячи, кормят и нас, и деревни, и демонов. Деревни, конечно, стараются выращивать пропитание самостоятельно, но мы все равно следим за тем, чтобы никто не остался без еды!

«Больше тысячи!» Я мысленно присвистнула. Что такое «тысяча» не имела ни малейшего представления, но прозвучало масштабно. Теплиц и впрямь было много: ни конца им не видать, ни края.

– Выращиваем мы все, что сумели раздобыть и в других частях света. Наши предки даже как-то привезли ананасы, с тех пор мы стараемся не попортить урожай, чтобы было что посадить на следующий год. Того государства, откуда были привезены ананасы, больше нет… А здесь, – Люсия ткнула пальчиком в сторону одной из теплиц, мимо которой мы проходили по узкой насыпной тропинке, – растут бананы. Разумеется, климат для них поддерживается с помощью магии, без силы природы мы сумели бы вырастить разве что картофель. Анкари, у людей ведь так и есть, да? По ту сторону границы растет только картофель?

Я почти справилась с чувством испепеляющей меня злости, когда Люсия задала вопрос. Ну, подумаешь, поженятся они с Риддлом, что с того? Мы ведь обсудили с лордом, что между нами ничего быть не может. Я ему даже пообещала, что не стану претендовать на его руку и сердце!

Получила удовольствие, только и всего…

– Люди могут вырастить на земле за границей множество разных овощей и ягод, – ответила я сквозь зубы. – Странно, что тебе это неизвестно.

– Мне ни к чему знать, как они живут! – захихикала тетушка. – Правда ведь, Риддл? Вы со мной согласны?

Риддл промолчал, оставив в смятении и меня, и Люсию. Та, впрочем, вновь принялась щебетать:

– А вот здесь у нас растет манго! К слову, невероятно вкусный фрукт, но он требует такой концентрации сил, что мы сумели засадить им всего одну теплицу. Манго не пробовал никто из наших людей, его подают только на хозяйский стол. Вы, Риддл, обязательно должны попробовать сок из манго. А знаете что? Приглашаю вас к себе на обед!

Я напряглась. Если он согласится, то все пропало.

– Вынужден отказаться. – В голосе Риддла оказалось невозможно уловить никаких эмоций. – Мне необходимо съездить домой и вернуться до вечера, чтобы проводить Анкари в Костиндор. Она оставила в моем доме свою шкатулку…

– Шкатулку? – вскрикнула Люсия. – О, Анкари! Ты что же, не знаешь, что мы не имеем права бросать ее без присмотра? Ох, теперь я поняла, почему тебя не взяли учиться. Рассеянная ведьма – плохая ведьма.

Я мысленно чертыхнулась. О шкатулке я в последние дни и думать забыла. Видела ведь ее на столе в спальне, хотела взять с собой в имение родственников, а после все так закрутилось! Где ж тут упомнишь? Себя бы не забыть.

– Спасибо, – шепнула я Риддлу. – Я могла уйти без нее…

– Я бы привез, – так же тихо ответил он.

– Ты планируешь приезжать в Костиндор? – Мои глаза удивленно распахнулись, а сердце радостно подпрыгнуло.

– Обязательно.

Люсия прислушивалась к нашему разговору. Я бросила на нее всего один короткий взгляд и заметила, как взволнованно она жует губами.

– Риддл, – выдохнула Люсия томно, – а помните, три года назад вы посылали в Цветущие Сады запрос найти вам супругу? Моя бабушка ночи не спала, все думала, кто же подойдет вам как нельзя лучше!

– Помню. С тех пор многое изменилось, и в этом больше нет нужды.

– Как нет? Вы что же, передумали жениться?

– Нет, но супругу я выберу сам.

Рука лорда, за которую я его держала, вдруг сжала мои пальцы. Легонько, почти неощутимо. Как молчаливое послание…

Мне просто показалось. Я тряхнула головой и обратила все свое внимание на сад. Я бы даже не стала называть его садом – такой большой оказалась территория. Впрочем, далеко у горизонта я видела высокий каменный забор, значит, все это так или иначе принадлежит замку. Сложно, наверное, уследить за всем. Без магии и впрямь невозможно было бы справиться.

Люсия говорила что-то еще, а я прислушивалась к ответам Риддла. Боялась услышать, что он во время разговора с Люсией передумал искать супругу самостоятельно и на самом деле ему нужна жена из бывших учениц ведьмовской школы. Умом понимала, что даже если Риддл не женится на Люсии, то на мне – тем более. С чего бы вдруг? Только потому, что мы с ним занимались любовью? Да, не один раз, но что с того?

– Анкари, – позвала меня Люсия, когда я мысленно топила ее в озере. – Что-то еще кроме подснежников нужно? Не закончились ли свечи? Мастерская во-о-он там, видишь зеленую крышу? Дмитрий выдаст тебе столько, сколько попросишь. Скажи, что по приказу Люсии.

Заботливости в ее вопросе не было. Тетушка стремилась отослать меня как можно дальше от себя с Риддлом, а свечная мастерская находилась на другом конце сада. Свечи мне были нужны. Те, что бабушка берегла для нас обеих, почти закончились, хоть и пользовались мы ими очень редко. Но шкатулка не пополнялась многие годы, с того самого дня, как Клавдия покинула Цветущие Сады. Было бы неплохо обновить и пузырьки с ядами – яд не портится, но, может, ведьмы создали что-то новое? Свечи, конечно, а еще потерялся один из камней с рунами.

– В следующий раз, – вздохнула я, не в силах отнять руку у Риддла и уйти в мастерскую.

Запасов мне хватит еще на несколько лет, главное – набрать подснежников. Без них возвращаться в деревню не хочется: Меланья все еще не получила оплату за помощь с похоронами бабушки, я должна ей отвар от бесплодия. Да и Мишке понадобится мазь. Скоро снимать повязки, но, если кости срастутся неправильно, придется лечить черной магией. Ломать кости двухлетнему малышу, чтобы заново их срастить, у меня рука не поднимется. Проще уж к тьме обратиться.

Вспомнив о Мишке, я задумалась и о других соседях. Интересно, как сейчас поживает деревня? Что стало с Веркой? Отстроили ли дома? О своем доме я не думала, и так понятно, что восстановить его не выйдет. Мстить за поджог я не стану. Ужасно устала биться с людьми. Закончу то, что должна, и уйду.

Поселиться далеко от завесы, конечно, не получится, но, например, в Лопатихе я сумею найти какое-нибудь жилье. Говорят, там есть ферма, на которой работникам предоставляют комнатушку. Чем не дом? Да и животных я люблю, уж они-то получше людей. Ничего, разберусь. Как-нибудь доживу остаток дней своих.

– Замечталась, – рассмеялась Люсия. – Анкари, к тебе лорд Крайтон обращается, имей совесть ответить. Неуважительно как-то – молчать!

– Что? – недоуменно переспросила я.

– Когда ты хочешь поехать в Костиндор? Я должен выехать домой сейчас, чтобы успеть вернуться до темноты.

– Ты говорил, что можешь привезти шкатулку в деревню?

– Могу.

– Привези, пожалуйста. Лучше мы поедем в Костиндор сейчас или после обеда, не позже.

Вообще-то я собиралась еще немного побыть в имении. Погулять по саду, помыться в горячей ванне – такой большой купальни мне в деревне никогда не видать. Но если Риддл привезет мою шкатулку сегодня, то это будет значить, что я его больше никогда не увижу. Пусть лучше мы поскорее покинем Цветущие Сады, зато Риддлу придется приехать ко мне в деревню, чтобы привезти мои вещи.

Но опять же – умом я понимала, что увижу его еще разок, а потом он уедет и ему больше незачем будет возвращаться.

– Ты не задержишься в Садах? – спросила Люсия с неприкрытой радостью. – Я уж подумала, что ты решила навсегда с нами остаться. В самом деле, чем тебя так привлекает Костиндор, что ты хочешь туда вернуться? Я слышала, что деревенские по ту сторону границы невероятно глупы, у них нет ни школ, ни институтов. Как можно с ними жить!

Я пожала плечами. Не знала, как объяснить, что меня не Костиндор привлекает, а не привлекает родовое поместье. Да, здесь совершенно волшебная природа, просторный замок, в котором могут жить сотни семей и никогда друг с другом не пересекаться, нет проблем с пропитанием – все поддерживается магией.

Но души в этом месте нет. По крайней мере я ее тут не чувствую. Может быть, проживи я в имении хоть пару лет, привыкла бы. Но я всю свою жизнь провела за завесой, и меня тянет в то место. Там мой дом, даже если самого дома уже нет.