Черный Ангел

Глава 37

Свадьба была скромной. На ней едва ли набралось человек двадцать гостей, среди которых были Бульян, Пьер, Тимми, Виктория, Аманда и Лидия, помимо слуг и Армана, который был посаженым отцом и передал жениху сияющую от радости ослепительную невесту. В саду возвышались арки, украшенные орхидеями, и он показался Келли прекраснее собора. Девушки из «Прекрасного мира», во главе с Вероникой, подобрали локоны Келли и украсили их жемчугом, превратив невесту в сказочную принцессу, блистающую на балу в своем шелковом белом платье.

Но, ко всему прочему, свадьба оказалась еще и весьма забавной. Почти в самом конце, когда священник благословил молодых, соединив их на всю жизнь, Арман взял Лидию за руку и направился прямиком к святому отцу. Бризе был очень серьезен и красив в своей черной одежде.

— Падре, — громко и четко произнес он, и все сразу посмотрели на него. — Могу я попросить Вас вернуться сюда через пятнадцать дней, чтобы заключить еще один брак?

Священник уставился на красивую мулатку, стоявшую рядом с французом, и дал свое согласие, потому что пришло время кое-каким парам освятить свой доселе незаконный союз.

— Через пятнадцать дней, месье Бризе, — подтвердил святой отец.

Арман схватил Лидию в охапку и смачно поцеловал, не обращая внимания на священника. Все умолкли, и в саду воцарилась тишина, пока Франсуа залихватски не свистнул. Пьер подхватил его свист, и все остальные разразились бурными аплодисментами и поздравлениями.

— А почему не теперь? — спросила Лидия, пристально глядя в глаза любимого и страстно желая поскорее соединиться с ним.

— Я хочу, чтобы ты тоже блистала в роскошном платье.

Лидия бросилась ему на шею и звучно поцеловала в губы. Святой отец кашлянул и поднял руки, призывая к тишине.

— Дамы и господа, — начал он, — с вашего позволения, мне кажется, что данная церемония венчания еще не завершена. — Перешептывания и шикания затихли. — Сеньор де Торрес, можете поцеловать невесту.

Келли опередила жениха. Она обняла Мигеля за шею и поцеловала его. В эту секунду она поняла, что до последнего дыхания будет любить только его и никого другого.

К полуночи почти все, за исключением священника были слегка навеселе. Мигель заставил вытащить из погребов бутылки самого лучшего вина, а Вероника с Амандой превзошли самих себя, приготовив изумительные блюда к свадебному застолью. Виновник торжества сидел в центре стола в окружении Франсуа и Пьера, а вот Арман был слишком занят, любезничая со своей нареченной и терпя шутки по поводу предстоящей свадьбы. Мигелю было трудно сосредоточиться на разговоре, он не мог отвести глаз от Келли, которая в другом углу зала, разговаривала с Вирхинией и Вероникой.

Его жена… Жена! Она вся светилась, как фонарь в ночи. Мигель не находил слов, чтобы описать свои чувства. Теперь он был свободен от терзавшего его раньше внутреннего напряжения, и мог быть самим собой, поступать так, как внушил ему отец. И для этого ему нужна была Келли, чтобы доказывать ей свою любовь.

Ему хотелось, чтобы гости разошлись, но те не торопились покидать праздник. Тычок локтя вернул его от раздумий к действительности.

— Я спрашивал, что ты собираешься делать теперь? — услышал он голос Франсуа.

— Лучше не спрашивай, парень, — отшутился Мигель.

— Я имею в виду твою жизнь, — Бульян весело рассмеялся. — Твою жизнь, понятно?

Что он будет делать? Мигель был уверен в одном — он навсегда распрощался с пиратством. Келли изменила свою жизнь ради него, а он изменит свою. С грабежами покончено. Он — ее должник. Да и себе он задолжал немного спокойствия. Прошлое продолжало исподтишка терзать его, отзываясь в душе глухой болью. Диего уже не было на этом свете, а родственники, жившие в Испании, ничего не знали о них обоих. И каково там родителям? Возможно, они уже считают их погибшими. Мигелю очень не хватало их, но так было лучше. Лучше, чтобы они не узнали о том, что его брат действительно убит, и о том, кем стал он сам. Он должен все забыть и начать новую жизнь, без призраков прошлого.

Не ответив Франсуа, Мигель извинился и вышел.

Увидев уход мужа, Келли шепнула что-то на ухо Вирхинии и побежала вслед за ним. Она нашла его сидящим под деревом и задумчиво жующим травинку.

— Ты устал? — Келли села рядом с Мигелем и обняла его.

— Нет.

— Гости и не думают уходить, — шутливо заметила она, теснее прижимаясь к мужу.

— Я живо выставлю их за дверь, если сами не уйдут.

— Скажи мне, что с тобой? — Келли заметила грусть в потухшем взгляде мужа и поцеловала его в губы.

— Ничего такого, что должно тебя тревожить.

— Я стала твоей женой, помнишь? И теперь твои тревоги также и мои.

— Я думал о брате и родителях.

— Я тоже постоянно думаю о своей семье, — вздохнула Келли, и тут же нашла себя сидящей на коленях мужа.

— Я отвезу тебя в Англию, Келли, даже если там меня повесят.

— Я не хочу, чтобы ты ехал в Англию! — испугалась она.

— Но ты не поедешь туда одна!

— Я и не думала ехать одна, мой грозный пиратский капитан. — Келли игриво и чувственно-призывающе провела указательным пальцем по подбородку и губам Мигеля. — Ты не думаешь, что мы могли бы пригласить твоих шурина и тестя с тещей познакомиться с «Прекрасным миром»?

Конечно! Как ему самому-то это в голову не пришло? Что он сделал, чтобы заслужить такую женщину, кроме того, что играл в злодея? Прежде чем ответить, Мигель еще крепче прижал жену к себе.

— Думаю, «Прекрасный мир» придется им по душе, но… Понравлюсь ли им я?

— Папа стукнет тебя в знак приветствия. Джеймс, возможно, поступит иначе. А маме нравятся статные и привлекательные мужчины, а я, несомненно, вышла замуж за одного из них.

— Как бы мне хотелось, чтобы Диего был здесь, — печально признался он. — И чтобы мои родители узнали, что мы оба живы.

— Диего сейчас с нами, любимый, он где-то здесь. Ты никогда не писал в Испанию?

— Последнее письмо я отправил из Маракайбо несколько лет назад. Потом, в плену, я не мог этого сделать, а позже… у меня не хватало сил, чтобы сообщить им, что мой брат… Я не мог сказать им, что брат погиб из-за меня! — заключил Мигель.

— Но ведь это не твоя вина!

— Нет, это я виноват. Мигель был моложе меня, а я не смог помешать убить его. — Голос Мигеля дрогнул. Келли переживала вместе с мужем. Она любила его, но не находила способа вылечить его раны, и от этого страдала.

— Это судьба, Мигель.

— Я даже не смог похоронить его.

— Это сделала я, — неожиданно для себя солгала Келли. Встретив недоверчивый взгляд мужа, она поняла, что назад пути нет. Если эта ложь даст его душе хоть немного покоя, неважно, что ей гореть в аду. — Я договорилась с двумя людьми из Порт-Ройала, показала им место, и они взялись похоронить его. Твой брат покоится с миром, Мигель, ты не должен терзать себя.

— Почему ты мне этого не сказала?

— После того прискорбного события ты даже видеть меня не хотел. Я много раз пыталась подойти к тебе, но ты шарахался от меня, как от чумы.

— Святый боже! — Мигель обхватил ладонями лицо жены. — Я уже тогда любил тебя, но ты была для меня недосягаемой звездой на небосводе. Ты была племянницей человека, который стал хозяином моего существования на земле. Я хотел забыть тебя. Любимая, я должен был забыть тебя или наброситься на твоего кузена, чтобы он тоже убил меня. Но, жажда мести была сильнее желания умереть.

— А сейчас? Ты все еще думаешь отомстить им?

Мигель стиснул зубы и, не колеблясь, ответил:

— Если когда-нибудь я встречусь с ними, то убью их.

Келли поняла, что это была клятва, и молилась, чтобы их дороги никогда не пересеклись.

— Может, пойдем в дом и попрощаемся с гостями? — лукаво спросила она. — Или нам никогда не остаться наедине.

В могучей груди Мигеля разгорелось уже знакомое пламя, и он собирался сделать то, чего так желала его жена.

Прищурившись, он смотрел на ее обнаженное тело и безмятежное лицо и думал, что Келли была самой прекрасной женщиной во всем мире. Здесь, лежа на белом песке пустынной бухты, куда они пришли со свадьбы, она казалась Мигелю нимфой, вышедшей из моря, невестой Нептуна.

Кокосовые пальмы с высокими стволами, соперничающими высотой с чистым, синим небом, рулады и трели попугаев и колибри, да еще какая-то ленивая игуана были их единственной компанией.

Пальцы Мигеля запутались в золотистых, влажных волосах, блестевших в лучах солнца подобно отполированному золотому слитку. Он слегка повернулся, чтобы скрыть начинающуюся эрекцию, свою ненасытную потребность в Келли.

У них не было медового месяца, но они совершали частые прогулки, в которых Мигель был гидом, рассказывавшим Келли о местной фауне и флоре, показывавшем ей маленькие водопады, буйные заросли и укромные места, такие, как эта уединенная пустынная бухта — их романтичное убежище, где Келли поначалу не торопилась купаться вместе с ним абсолютно голой. «А вдруг здесь кто-то появится?» — опасалась она. В конце концов, девушка уступила, когда Мигель поклялся ей, что это место только его, и никто не рискнет прийти сюда, боясь напороться на выстрел. Войти в море без одежды означало для Келли освобождение и полное раскрепощение. Она любила плавать голой вместе с мужем. Это не только не имело для нее теперь никакого значения, но и возбуждало ее — ей нравилось без одежды игриво блистать красой перед мужем. Келли лениво потянулась и, опершись на локоть, широко улыбнулась.

— Почему ты прячешься? Неужели он никогда не устает? — Келли бесстыдно и с нескрываемым интересом устремила взгляд своих сапфировых глаз на мужа, чуть ниже его живота.

— Это ты не даешь ему отдохнуть. Каждый раз, как я смотрю на тебя, у него начинается своя жизнь.

Щеки девушки порозовели. Она спрятала лицо, уткнувшись носом в плечо Мигеля, и вздрогнула от прикосновения его губ к ключице, но тут же ответила смелыми ласками, в то время как мужская рука неторопливо скользила вверх по ее ноге. Девушка открылась навстречу естеству, упорно стремившемуся к освобождению, еще раз отдаваясь мужчине, которого любила.

Затерявшись в оплоте мира и покоя, они не замечали, что за ними наблюдают.

Со дня свадьбы минуло двадцать дней, и Мигель снова принялся за дела. Впереди был непочатый край работы. Он начинал новую жизнь землевладельца. К тому же «Черного Ангела» и «Дофина» следовало перестроить в торговые суда, а это было нелегко. Отныне он собирался заниматься только легальной торговлей: продавать произведенное в поместье в Европу и Северную Америку, а оттуда привозить что-то другое. Другие уже отлично с этим справлялись. К тому же, к нему уже присоединились Франсуа и Пьер, добавив к его двум кораблям «Миссионера», и они подумывали основать втроем торговую компанию. Три быстроходных, хорошо оснащенных корабля бороздили бы моря, доставляя товары к обоим берегам океана.

Тем утром Келли попрощалась с Мигелем крепким поцелуем и попросила Роя подготовить ей коня. Когда они приехали в бухту, мужчина помог ей спешиться, привязал коней к кусту, а сам улегся в тени маленькой пещеры, ожидая, когда вернется хозяйка.

Келли не хотела отказываться от купания в море, и вот уже три дня приезжала сюда вместе с Роем. Мигель твердо стоял на том, чтобы Келли не ездила в бухту одна. Он предпочел бы, чтобы ее охранял Арман, но тот уехал в город, в свадебное путешествие с Лидией, так что девушке пришлось довольствоваться обществом Роя.

Она и одна с удовольствием плавала или нежилась на солнышке, ожидая новых и чудесных изменений, которые начинала чувствовать в своем теле. Пока это был секрет. Она ничего не хотела говорить Мигелю до тех пор, пока не будет уверена в том, что они ждут ребенка.

Келли улыбнулась и повалилась на песок, уже представляя, что это будет девочка, смуглая и красивая, как ее отец…

Чья-то грубая рука зажала ей рот; ничуть не церемонясь, стальные руки крепко стиснули ее и подняли. Она нежно замурлыкала в ответ, думая, что это Мигель, но эти объятия душили ее, и когда Келли открыла глаза, ее зрачки расширились от ужаса.

Эдгар!

Келли вырывалась и брыкалась, но все было напрасно. Ей была безразлична ее нагота, гораздо больше ее беспокоило, что с Роем. Если кузен добрался до нее, Рой мог быть уже мертв. Она начала сопротивляться с большей силой, когда мерзкие пальцы братца заелозили по ее ягодицам.

— Оставь это на потом, уходим, — услышала Келли чей-то приятный голос.

Прежде чем ее ударили в подбородок, и она потеряла сознание, Келли успела разглядеть рослого, смуглого и довольно привлекательного типа, благородного на вид.

Эдгара восхитило красивое лицо девушки, и он еще на несколько секунд задержал ее в своих объятиях. Похоть вызывала в его воображении картины того, как он мог поразвлечься с этой шлюшкой теперь, когда она принадлежит ему, прежде чем убить ее. Она дорого заплатит за свое презрение в «Подающей надежды». Он славно позабавится, отдав ее корабельному экипажу де Торреса. Видя нетерпение испанца, подобравшего одежду девушки, Эдгар взвалил Келли на плечо, и они пошли к шлюпке, которую спрятали в укромном уголке с другой стороны скал. Через несколько минут похитители покинули бухту.