Черный Ангел

Глава 38

Мигель сжал своими длинными пальцами скомканную записку и яростно ударил кулаком по стене, ободрав костяшки пальцев, и с проклятиями снова стукнул по камню.

В «Прекрасный мир» Франсуа, Пьер и Мигель возвращались в хорошем настроении. Бульян и Мигель подшучивали над Пьером, который только что сказал им о своем намерении обвенчаться с Вирхинией. Испанец выпросил у друга разрешение сказать об этом Келли самому, но не нашел ее. Дома его встречали только вытянувшиеся и осунувшиеся лица слуг с темными синяками под глазами. Мигель не на шутку встревожился, но его тревога стала еще сильнее, когда он увидел перевязанную голову Роя, протягивавшего ему записку.

Еще не прочитав ее, де Торрес понял, что с Келли что-то случилось. Страх парализовал Мигеля; впав в ступор, он не мог даже спросить о том, что произошло. Мигель заставил себя прочитать записку, и в его глазах появилась угроза, а потом он разразился проклятьями, и ругался до тех пор, пока не потерял голос. Келли похитили, и он должен был ждать дальнейших указаний. Больше вестей от похитителей не было, а прошло уже больше шести часов.

Никто не хотел ни отдыхать, ни ужинать. Мигель в исступлении хлестал бренди, но не пьянел. Он метался по дому, как лев в клетке, и ни Франсуа, ни Пьер и никто другой не могли его успокоить.

На рассвете в дом, сломя голову, вбежал один из работников и принес еще одну записку, которую Мигель тут же выхватил у него из рук.

— Кто принес ее?

— Деревенский мальчишка, капитан. Говорит, что ее дал ему какой-то человек.

Снедающая Мигеля тревога утихала по мере того, как он читал накарябанную кривыми буквами записку. Мужчина вздохнул и плюхнулся на стул, на котором он провел бóльшую часть ночи.

— С Келли все в порядке, — сообщил он всем и услышал дружный облегченный вздох.

— Что в записке?

— Они просят мою голову в обмен на нее.

— Черт! — выйдя из себя, рявкнул Пьер, вырвал бумажку из рук Мигеля и порвал ее на мелкие кусочки. — Думаю, ты не станешь играть в их игру.

— Ты ошибаешься, Пьер.

— Но это же безумие. Кто бы ни был тот, кто ищет тебя, он не освободит Келли, даже если ты преподнесешь им себя на блюде, связанным по рукам и ногам.

— Я сделаю все точь-в-точь так, как они хотят.

— Они убьют тебя, и ты это знаешь, так ведь? — вмешался Франсуа.

— Мне плевать, если меня убьют! — выкрикнул Мигель, вскочив со стула, словно тигр. — У них моя жена, и я намерен ее спасти.

— Без хорошо продуманного плана ты не спасешь ее, — урезонивал друга Леду.

— Слушай, дружище…

— Это ты послушай меня, Мигель, — оборвал испанца Пьер, тряся обрывками бумаги у него перед носом. — Тебе велели прийти в то место, которое аборигены называют Дьявольским Утесом. Эта скала едва ли насчитывает полмили в ширину, но этого достаточно, чтобы спрятать корабль с ее восточной стороны. Нет никакого сомнения, что они будут ждать тебя там. Это гнусная ловушка, и ты это знаешь. Если ты пойдешь туда один, ни тебе, ни Келли живьем оттуда не выбраться.

Постепенно слова Пьера начали доходить до сознания Мигеля. Друг был прав. Речь шла о спасении жены, а не о пустом геройстве.

— И что вы мне предлагаете? Я не могу не пойти.

— Ты и пойдешь, но сначала мы составим план.

— О, боже! — прорычал Мигель от гложущего его изнутри страха. — Клянусь всем святым, что если они коснулись хоть одного ее волоска, хоть одного, я порву на куски их всех!

— Успокойся. Келли будет в безопасности, пока они считают, что ты у них в руках. У тебя есть какие-то мысли, кто может за всем этим стоять?

— Если бы Депардье не был мертв, я бы подумал, что это его рук дело.

— Кто бы то ни был, мы должны следовать их указаниям, — рассудительно заметил Франсуа, несколько успокоившись. — Вот только мы им приготовим наш спектакль. Мы бывали в переделках и похуже, господа, так что давайте сядем и обмозгуем это дело.

— Встреча сегодняшней ночью, — напомнил Мигель.

— Времени у нас предостаточно, — уверенно произнес кто-то от двери. Все трое дружно обернулись на голос, и Арман Бризе слегка наклонил голову, приветствуя друзей. Он крепко обнимал за талию дрожащую Лидию. — Вероника известила меня о происшедшем. Франсуа прав, капитан. У нас еще есть время что-нибудь придумать, чтобы удивить этих сукиных сынов.

То, что было известно под названием Дьявольский Утес, в действительности было внушительных размеров скалой. Она отстояла от острова примерно на милю или чуть больше и являлась позабытым богом неприветливым, пустынным местом, где согласно местным легендам справляли магические обряды и служили черные мессы. Как гласили древние народные предания, начиная со времен первых поселенцев, на этой скале свершилась бездна оргий и жертвоприношений во имя Сатаны, но все это было давно. С тех пор как французы разрушили на утесе все до основания, не оставив камня на камне и покончив с любыми следами человеческого пребывания на нем, новых сообщений о шабашах ведьм и иных ритуалах не поступало.

Мигель не думал о ведьмах и черных мессах, и все же волосы его вставали дыбом при мысли об этом разоренном и пустынном месте, казавшемся вратами в преисподнюю, тем более что к этому жуткому зрелищу добавлялась еще и собственная тревога.

Ночь была непроглядно темна. Мигель спустил лодку на воду, оттолкнулся от берега и начал, медленно грести, уверенный, что за ним наблюдают. Он благодарил небеса, видя в нескольких метрах за лодкой груз, мешавший ему двигаться быстрее, — нескольких человек, плывших под водой, прицепив к борту веревку. Сегодня темные, глубокие воды были спокойней обычного. Мигель сознавал, что сильно рискует, плывя в это гиблое место, но его успокаивал тот факт, что неподалеку под покровом темноты плывут его товарищи. Он отлично понимал, что бороться в одиночку с захватчиками Келли было делом, заведомо обреченным на провал, и потому это доказательство их дружбы не имело цены.

Полным, ярко светящимся диском — будь она неладна! — на небо выплыла луна. Это затрудняло задачу, зато позволяло заметить любое малейшее движение. Когда дно лодки коснулось земли, Мигель бросил весла и прыгнул в воду. Он затащил лодку на берег и окинул быстрым взглядом воду, поздравив себя с тем, что не сумел разглядеть ни одного из друзей.

Так же быстро он осмотрел берег, а потом сел на землю и стал ждать в полной уверенности, что очень скоро у него появится компания. Мигель сгорал от желания увидеть Келли и сжать ее в своих объятиях. Он молился о том, чтобы у нее все было хорошо, и она сохраняла спокойствие. Его жена была женщиной храброй, и сумела показать свою выдержку и хладнокровие.

Через несколько минут Мигель понял, что его ожидание окончено. Вокруг не слышно было даже вздоха, но шестое чувство предупредило его, что он не один. Он встал и, вглядевшись вдаль, заметил неясные тени. Его мышцы напряглись; он был готов ко всему, даже к тому, чтобы стать мишенью для выстрела. Мигелю нужна была вселенская удача, весь опыт и выдержка, чтобы благополучно выбраться из этой западни.

К нему приближался не один человек, а целых четверо. Где-то на полпути, по роскошной одежде можно было отличить, что двое впереди идущих — из дворян, а у шедших на два шага позади вид был самый, что ни на есть, разбойничий. При виде одного из идущих к нему франтов, Мигеля без всякой видимой причины кольнула острая тревога. Это был не страх, хотя до сих пор он боялся за Келли, за себя и за товарищей, это было нечто иное, этот человек казался ему чем-то смутно знакомым. Эта манера идти по песку, прихрамывая на правую ногу… По мере приближения людей, подозрения Мигеля окрепли… Не может быть!.. Мигель совершенно растерялся.

— Дядя? — еле слышно прошептал он, и едва не бросился к нему, чтобы обнять, но остановился. Ему показалось, что мужчина усмехнулся и шагнул вперед, обогнав остальных.

Ни один, ни другой ничего не говорили, а только смотрели друг на друга. По лицу Даниэля де Торреса пробежала какая-то тень. Он разом помрачнел и по-волчьи оскалил зубы. Мигель по-прежнему молчал.

— Тебе идет серьга в ухе, — обронил Даниэль вместо приветствия.

В голове Мигеля крутились тысячи вопросов, ища ответ, которого не было. Должно быть, это шутка, зловещая шутка. Что делал здесь его дядя? Здесь, на затерянном в океане островке? Мигеля охватила паника и накрыла его, словно саван. Было совершенно очевидно, что этот человек приплыл сюда с другого конца света не для того, чтобы только поздороваться с ним. У Мигеля стыла в жилах кровь, потому что он не понимал причину дядиного пребывания здесь, и уж тем более не понимал, какое отношение имел он к похищению его жены.

— Ты приплыл сюда с ними? — кивком указал он на троицу.

— Нет, это они приплыли со мной, — пояснил Даниэль. — Я рад, что ты в точности выполнил указания.

— На кону в этой игре — жизнь моей жены, — Мигель начинал что-то понимать.

— Да, она сказала, что вы женаты, — Даниэль потеребил мочку уха. — Должен признать, что твоя жена очаровательна. Ты всегда отличался хорошим вкусом на женщин, племяш.

Это не было галлюцинацией, не было шуткой. Его дядя не случайно стоял перед ним, на самом деле это он командовал бандой, и он был в ответе за похищение жены. Мигелю было трудно что-то ответить. Он не мог понять всего до конца. «Зачем? Почему?» — спрашивал он себя. В его груди закипала ярость.

— Зачем, дядя? Почему ты так низко пал? Где Келли?

— На корабле.

— Что ты ищешь? Зачем ты впутался в это? Что ты хочешь взамен? Денег?

Хохот Даниэля отдавался эхом на пустынном пляже.

— Брось, Мигель! Разве не этого все мы ищем? Деньги, парень, — это могущество, власть. Ты должен был бы знать это лучше всех. Представляю твое удивление, я сбил тебя с толку. Только я ошеломлен еще больше. Я ведь считал, что ты погиб, а ты вот он, передо мной, и готов рисковать жизнью, чтобы спасти свою потаскушку, — презрительно поддел племянника Даниэль. Признáюсь, что встреча с тобой стала самым удачным подарком судьбы. Ты был рабом, да еще в поместье моего доброго друга Колберта. Но вот я узнал о твоем исчезновении, связал концы, и у меня возникли подозрения, а теперь я убедился, что мои страхи были обоснованными.

Мигель сдерживал себя из последних сил, но неосознанно шагнул вперед, и приспешники Даниэля молниеносно нацелили на него стволы пистолетов, недвусмысленно говоривших за них.

— Что у тебя общего с этим английским сукиным сыном?

Один из типов рванулся вперед и упер ствол своего пистолета Мигелю под подбородок, и испанец снова столкнулся лицом к лицу с убийцей Диего, человеком, который едва не убил его самого. В жилах Мигеля вскипала кровь.

— Этот английский сукин сын, — неторопливо, с расстановкой ответил Колберт, еще сильнее вдавливая ствол пистолета в горло Мигеля, — его компаньон, который предоставил ему неплохой навар.

— Сегодня ночью я мог бы встретиться с самим Сатаной, и это не удивило бы меня, но ты?.. — обратился Мигель к дяде. — Какие у тебя с ним совместные дела? Какого рода делишки?

— Это длинная история, а у нас нет времени рассказывать ее. Тебе достаточно будет знать, что мы сообща занимаемся торговлей, а теперь мы оба здесь.

Мигель стиснул зубы. Будь он проклят, если понял хоть слово! Колберт был подлой крысой, который, не колеблясь, вволю покуражился бы над женщинами и детьми, а потом хладнокровно убил бы их, но дядя… Ради всего святого! В семье он считался достойнейшим человеком. Даниэль де Торрес, гордый и надменный испанский дворянин, якшается с таким выродком как Колберт? Что могло заставить его так измениться?

— Я подумал, что отделавшись от тебя и твоего брата, я решу свои проблемы, — мстительно и с горечью пояснил Даниэль. — Высланные из Испании, вы не могли помешать мне, и я стал бы наследником рода, что мне и требовалось.

— Наследником? Что ты имеешь в виду?

— Я говорю о состоянии де Торресов! Вот что я имею в виду! Твой проклятый дед после смерти завещал мне несчастную мелочь. Он оставил меня в нищете.

— Насколько мне известно, дед оставил тебя отнюдь не в нищете.

— Жалкие крохи! — хрипло прокаркал Даниэль. — Мне нужно было больше! А теперь у меня будет всё!

Удивление Мигеля росло с каждой секундой. Что дядя имел в виду? Хенаро де Торрес, его дед, которого он знал всего несколько лет, был строг, но справедлив, и дядю он не обделил, оставив ему изрядный кусок. Даже слишком, учитывая то, что он был первенцем, который наследовал все.

— Само собой, ведь я был всего-навсего незаконным сыном, — продолжил Даниэль, который, казалось, погряз теперь в своих воспоминаниях. — Единственное, что дал мне отец, свою проклятую кровь.

Мигель был ошеломлен. Его дядя был незаконнорожденным?

— И не делай такое лицо, племянник. Да, я был не его сыном. Я был выблядком, которого принесла ему в подоле твоя бабушка Ана, моя мать. Хенаро де Торрес кормил меня, дал мне образование, и даже свою фамилию. Он держал меня вдали от себя, потому что не мог смотреть на меня без чувства вины. Для него было немыслимым узнать, что жена наставила ему рога. Что скажут люди! Что скажет корона, которую он всегда защищал! Он никогда меня не признавал, не признал и перед смертью. Он так и не простил моей матери ее любовную оплошность, хотя она всего-навсего искала в другом мужчине то, что он никогда не мог ей дать! Да, Мигель, твой обожаемый дед был ничтожной, бесчувственной тварью.

Мигель не ответил ни слова, он не мог говорить. Сейчас рушились семейные стены. Обвинения дяди раскрыли секрет, который он не знал.

— Ладно, — продолжил Даниэль, — все это так, утекшая вода. Я долго ждал, чтобы свершить свою месть, а теперь еще чуть-чуть, и я получу то, что мне принадлежит. Мне представился шанс, и я им воспользуюсь. Твой отец продолжает утешаться мыслью о том, что вы с Диего живете где-то там, а я привезу ему печальное известие о вашей смерти. Все эти годы по собственному желанию я шел по вашим следам от Маракуйбы до Ямайки.

— Диего погиб, — сказал Мигель.

— Знаю. Дружище Колберт избавил меня от трудов, и сам убил его. Так что, если ты тоже исчезнешь… твоему отцу не останется ничего другого, как назначить наследником меня. А там, кто знает? Несчастный случай… — Даниэль не закончил фразу.

Мигель заметил, как напряглись его мускулы подобно натянутым струнам скрипки. Он сделал еще один шаг навстречу дяде, и Эдгар тут же наотмашь ударил его по голове рукоятью пистолета. Сильная боль остановила Мигеля.

— Брось саблю, — приказал ему Колберт.

Мигель поморгал, чтобы вернуть себе помутившееся от удара зрение, и подумал о провале. У него не было другого выхода, кроме как подчиниться. Он расстегнул пояс, и сабля упала к его ногам. Колберт тут же очутился у него спиной и ударил по почкам. Мигель упал на колени, а от злобного пинка в бок у него перехватило дыхание.

— Господа! — крикнул откуда-то дядя. — Если вы не хотите, чтобы голова вашего друга слетела с плеч, выходите с поднятыми руками и бросайте оружие!

Мигель грязно выругался. «Какой же я дурак!» — посетовал он. Даниэль де Торрес с самого начала знал, что его друзья здесь.

Сабли со звоном упали на землю. Числом они были равны с компанией Даниэля, но ничего не могли сделать без оружия, да Мигель и не стал бы ничего делать, чтобы не подвергать опасности товарищей. Он через силу поднялся, преодолевая боль от ударов. Все они находились под вражеским прицелом. Бульян быстро взглянул на капитана и слегка пожал плечами.

— И что теперь? — спросил Мигель. — Убьешь нас?

— Теперь мы отвезем вас на корабль, свяжем в трюме и найдем какую-нибудь плантацию, где нам хорошо заплатят за твоих дружков, — ответил Эдгар.

— А меня?

— Клянусь, я хотел бы вернуть тебя в «Подающую надежды». Новая порция плетей и кнута помогли бы тебе вспомнить, кто там командует, но у Даниэля другие планы.

— Мне жаль, но я не могу оставить тебя в живых, — вмешался дядя. — Как ты понимаешь, это не более чем часть коммерческой сделки. Дела есть дела.

— Конечно, — насмешливо ответил Мигель.

— Тебе удалось избежать смерти, когда ты должен был умереть. Мало кому удается пережить рабство, но ты это сделал. Я не могу рисковать, а вдруг ты повторишь свой подвиг? Так что ты пойдешь на корм акулам в открытом море.

— А моя жена?

— А вот это дело Колберта.

У Мигеля непроизвольно заходили желваки на скулах.

— Жаль, что она не сможет составить тебе компанию в твоем последнем плавании, — продолжил Эдгар, — но я должен отвезти ее обратно и исправить последнюю глупость отца. Знаешь, после смерти он все оставил ей.

— Так значит он умер? — саркастично заметил Мигель, но эта новость не доставила ему того удовлетворения, которого он ждал.

— Да, наконец-то этот сукин сын подох, но он ошибся с завещанием. Келли стала наследницей «Подающей надежды», а я хочу вернуть себе свое.

— Моей жене не нужно это вонючее наследство.

— Я не стану рисковать и что-либо менять. Вернувшись на Ямайку, я с лихвой отомщу ей за те наглость и унижения, которым она подвергала меня, живя в поместье. А когда мне это надоест, тоже брошу ее в море. С другой стороны, я привезу твою голову, единственную часть тела, которой не полакомятся акулы. Ты стал знаменит, прославился на все Карибы, и корона предлагает за тебя солидное вознаграждение. Так почему бы не воспользоваться этим?

«Они все продумали», — немного испугавшись, подумал Мигель. Однако злодеи не учли одного — Мигель не собирался облегчить им задачу. Ни Франсуа, ни Пьер, ни Арман в этом ничуть не сомневались. У них оставалось одно оружие — неожиданность, и нужно было попытаться воспользоваться им. Если они внезапно нападут на них, то, возможно, только возможно, им удастся изменить ход событий. Мигель знал, что друзьям не хватало только его знака.

А потом все закрутилось с невероятной быстротой.

Резко выбросив правую ногу вперед, Мигель ударил Колберта по руке, и грохнул выстрел. Звук выстрела затерялся среди всполошенного взмаха крыльев стаи проснувшихся и напуганных птиц. Он послужил гонгом для остальных французов, и они, как один, бросились вперед. Один из наемников, стоявших сзади, выстрелил в ответ, и пуля вскользь задела Мигеля. Он почувствовал жжение в боку, но его кулак уже впечатался Колберту между глаз. Завязалась перестрелка, и уже не оставалось места для сомнений. Мигель с друзьями играли по-крупному, поставив на кон свои жизни. Арман с немыслимой ловкостью подскочил к Даниэлю де Торресу, не дав ему времени защититься. Теперь де Торрес боролся с ним за глоток воздуха, а секунду спустя со сломанной шеей рухнул к ногам француза.

Зажимая рану в боку, Мигель старался отдышаться. Схватка была скоротечной. Казалось почти неправдоподобным, что ситуация так быстро изменилась. Колберт извивался, лежа на полу и прикрывая рукой сломанный нос. Тело дяди лежало рядом с Арманом. Участь остальных двоих была не лучше.

— Что будем с ними делать? — поинтересовался Пьер.

— Делайте, что сочтете лучшим, — ответил Мигель, бросая последний взгляд на труп Даниэля де Торреса. — Я иду искать Келли.

— Рана серьезная?

— Нет, — заверил друга Мигель, хотя между пальцами сочилась кровь.

— Дай-ка я перевяжу ее, — сказал Франсуа. Он снял пояс и туго обмотал его вокруг раны. — Думаю, ты хотел сказать, мы идем искать Келли.

— Вы и так сделали для меня слишком много.

— Не мели ерунду, — поддел его Пьер.

— Я знаю, дружище, что, по сути, это развлечение для тебя, — заметил Франсуа. — Давненько мы сидим без дела.

— Безопасность Келли, вот что меня развлечет, клянусь вам, — уверил друга Пьер.

Мигель потуже затянул повязку, останавливая кровь, и вздохнул.

— Согласен, — сказал он. — Друзей нельзя оставлять в стороне. Покончим с этим как можно быстрее.