Чужая невеста для генерала

Глава 21

Мы два раза сворачивали на соседние улочки, удаляясь от центра города.

– Вы не смотрите, что моя лавка расположена ближе к рабочему району и докам, это даже на руку, – обеспокоенно произнесла Алиана. – Пусть рядом живут и не богатые, но и не бедные люди. У вас всегда будет торг, уж поверьте мне.

– Не переживайте, госпожа Алиана, если мне понравится место и само здание, тогда и поговорим.

– Да, да, – кивнула та и произнесла: – Мы пришли, видите, как и говорила, опрятные дома, широкий перекрёсток, на первых этажах магазинчики, а на вторых живут. И только мой дом одноэтажный. Но вы не подумайте, комната пусть и небольшая, но я оставлю всю мебель, кухня приличная, утварь продам недорого. Всё продам по сходной цене.

– Как мило, – не удержавшись, прошептала, любуясь одноэтажным светлым зданием и милой вывеской, гласившей: «Сытные завтраки и обеды».

Само здание располагалось не на перекрёстке, как мне представлялось по разговору со старушкой, а на одно здание левее, возле дверей росли два высоких дерева, усыпанные яркими цветами.

– Тут можно поставить два стола, и никому не помешаете, у меня есть разрешение, – видя мою довольную улыбку, Алиана открыла дверь. – Лепестки ещё недели две опадать не будут, народ любит сидеть под этими деревьями.

– Лилия, внученька, иди сюда, к нам покупатели пришли.

Мы вошли в помещение. У стены стояли три стола, сам зал был маленький, много посетителей и не поместится. От силы человек шесть-восемь. За раздаточной стойкой виднелась дверь.

– Осматривайтесь, у нас чисто, я уж за этим слежу, – улыбнулась женщина. – Лилия, ты где?

– Иду, бабушка, – из кухни вышла девушка.

Подняв взгляд, я застыла. Давно мне не приходилось видеть такой нордической красоты. Всё на её лице было гармонично: высокие скулы и слегка припухлые розовые губы, глаза – глубокие, как бездонные озёра – мерцали оттенками ледяной синевы. Светлые, почти платиновые волосы струились по плечам подобно нежному шёлку, отражая солнечный свет и создавая вокруг Лилии ауру тепла и света. Кожа лица была светлой и нежной, как лепестки цветущей яблони во дворе.

Тонкая грациозная фигура, словно созданная из прозрачного хрусталя, подчеркивала девичью лёгкость и изящество. Платье, простое и элегантное, обтягивало стройную фигуру.

– Добрый день, – поприветствовала нас Лилия.

– Проходите, – Алиана пригласила нас на кухню.

– Ох ты, – не сдержала удивления.

Кухня была отделана бело-голубым кафелем с узорами, белый потолок, чистый пол, плита на восемь конфорок блестела. А сколько было кухонной утвари, что хотелось тут же отдать золотой.

– Госпожа, вы шкафчики открывайте, – видя мою заинтересованность, хозяйка тут же распахнула ближайшие дверцы. – Посмотрите, сколько банок, всё оставлю почти даром. Водопровод, вам не нужно будет таскать воду.

Больше всего меня порадовали туалет и душ, что расположились возле спальни, которая была одна, но большая. Вдоль стен стояли две кровати с высокими матрасами и мягкими подушками, со слов хозяйки, широкий шкаф, возле окна стол, три стула, мягкий ковёр на полу, на стенах висели комнатные растения.

На заднем дворе между двух деревьев висели качели, возле дверей росли кусты с белыми цветами. Чуть дальше стояла поленница. Никаких дополнительных построек не было, курятника или сарая.

– Что вы решили? – нервничая, спросила Алиана.

– Сколько вы просите за мебель, посуду и прочее? – решила поинтересоваться.

Бабушка и внучка переглянулись.

– За всё пять серебряных. До столицы дорога неблизкая, деньги пойдут…

– Мне нужно подумать, – перебила я. Цена была заманчивой, но меня терзали две мысли. Первая – сможем ли мы оформить документы, раз у меня на руках ничего нет. А вторая – почему же женщины уезжают в такой спешке и продают хороший дом дёшево…

– Госпожа Алиана, ваше предложение очень заманчивое, скрывать не буду, но мне бы хотелось знать причины вашего спешного отъезда. И, пожалуйста, не врите. Я слышала ваш разговор в конторе по продаже домов.

– Вы понимаете… – женщина сжала губы, посмотрела на внучку и всё же решилась. Глава 22

Как я и подозревала, хозяйка дома и её внучка бежали в столицу именно из-за красоты последней. Женщина решила рассказать всю правду, усадила нас за стол, налила чай и начала издалека.

Родители девушки, жившие в столице, в какой-то момент разорились и, собрав последние деньги, переехали в небольшой портовый городок, в надежде вновь встать на ноги и вернуть благосостояние. Но счастья не случилось, отец семейства, в первую же свою поездку за товаром, погиб от рук бандитов, а его жена, не выдержав горя, слегла и через месяц последовала за ним.

Алиана осталась одна с девочкой на руках. Кормила их именно эта «столовая». Денег было не много, но на жизнь хватало. Лилия росла и хорошела. На неё стали обращать внимание молодые люди, и одним из них оказался сын бургомистра, с забором которого так не повезло соседствовать двум одиноким женщинам.

Всё случилось в один солнечный день, Лилия, качаясь на качелях, довязывала тонкую кофточку, она пыталась успеть до дня рождения любимой бабули. Подарок предназначался именно ей.

Непонятно, для чего и почему, но молодой наследник богатого дома взобрался по высокой стене и перепрыгнул в чужой двор. Их глаза встретились, оба замерли.

Юноша выглядел совершенно обычно. Не красив и не уродлив, высокий, плечистый, но очень наглый, невоспитанный.

– Ох ты, не знал, что у нас в соседях такая красотка живёт, – окинув заинтересованным взглядом девушку, ухмыляясь, сделал несколько шагов в её сторону.

– Вы кто такой? Что вам нужно? – Лилия, прижав к груди вязание, поднялась. – Прошу покинуть наш двор.

– «Прошу покинуть…» – с неприятной интонацией повторил тот, подойдя впритык. – А если я не хочу? – его правая рука скользнула вверх от тонкого девичьего запястья к локтю.

– Как вы смеете! – задохнулась от возмущения бедняжка.

Незнакомец наклонил голову и прошептал на ухо Лилии:

– Сын бургомистра и не такое смеет, – и резко притянул красавицу к себе, обхватив руками за тонкую талию.

– Бабушка! – во весь голос закричала Лилия, пытаясь отпихнуть от себя нахала.

В тот же миг во двор выбежала Алиана, и на спину молодого подлеца обрушился град хлёстких ударов кухонным полотенцем.

– Женщина, охолонитесь, – сын бургомистра пытался отмахнуться от накинувшейся беркутом, старушки. – Вы смеете поднимать руку…

– Стража! Грабят! Помогите! На помощь! – откуда только силы взялись, хозяйка дома кричала так громко, что через несколько мгновений во двор ворвались не только стражники, но и мимо проходившие соседи.

Узнав, что напавший на её внучку – сын бургомистра, Алиана испугалась. Глава города может и не простить соседку за избиение его единственного чада.

Но всё обошлось. Молодой господин, которого звали Синнер, рассмеявшись, принёс извинения перед испуганными соседками. Мол, он лишь пошутил, не хотел никого обидеть, сбегая из-под опеки отца.

Стража, как и соседи, разошлись. Синнер, уходя, поклялся Лилии и Алиане, больше не доставлять неудобств.

Но все слова оказались ложью. На следующий же день молодой наследник сначала прислал букет белых цветов с запиской, а позже пожаловал и сам. Он всячески уговаривал смущённую Лилию пойти с ним погулять. На что строгая бабушка ответила категорическим отказом.

Синнер не сдался, принялся заваливать девушку, не ответившую на его чувства, подарками, цветами, записками. Стал подлавливать ту на улице, в лавках, делая прилюдные признания. Знакомые и даже незнакомые люди, зная, кто вьётся возле красавицы, наперебой начали ей советовать поддаться чарам молодого, красивого и богатого Синнера.

Но Лилия, как и Алиана, понимала, что тот не ищет серьёзных отношений, а лишь развлекается. По слухам, у Синнера имелась любовница, да не одна. Очередным развлечением для богатого парня бедняжка становиться не хотела.

Поняв, что Лилия отвечать взаимностью не желает, богатенький сынок перешёл к угрозам. «Если не станешь моей, то жизни не дам».

Вот тогда Алиана, собрала всё мужество в кулак и пошла к бургомистру, записалась на приём и через неделю попала к нему в кабинет.

Рассказав всё, что происходит с её внучкой, женщина ждала поддержки, надеялась, что мужчина осадит зарвавшегося сыночка. Но нет, тот сперва рассмеялся, а следом разозлился. Крикнул:

– Да как вы смеете отвлекать меня от важных государственных дел?! Сколько нищих попрошаек до вас приходило, говоря, что мой сын является отцом их ребёнка. Сколько наглых особ пытается пролезть в дом и семью бургомистра женой наследника. Да только не для вашей девки я растил сына. К нему скоро из столицы прибудет невеста. И на вашем месте я бы побеспокоился о своей таверне, или что вы там держите. Убирайтесь с глаз моих долой, чтобы к приезду невесты духа вашего в городе не было.

В сторону опешившей Алианы полетел небольшой кошелёк.

– Тут деньги, – мужчина потёр пальцами виски, будто у него заболела голова. – Их вам хватит на покупку небольшого дома в какой-нибудь деревне.

Алиана поняла, что если не уедет из города, неизвестно, что может произойти с ней и её любимой внучкой.

Денег она не приняла, но пообещала, что в скором времени продаст столовую и уедет из города. Никто их не защитит от бургомистра. Выше обращаться некуда, если только в столицу, но она не знала, к кому там идти. Да и будет ли кому дело до их бед? Так же вот рассмеются в лицо.

Небольшая удача всё же улыбнулась огорчённой Алиане. В тот же день она получила письмо от своей сестры, писавшей, что кроме неё, никого у женщины не осталось и она умоляет Алиану вместе с Лилией переехать к ней жить. На что вздохнувшая с облегчением Алиана, согласилась, о чём написала в ответном письме, предупредив, что для начала ей нужно продать лавку.

Время шло, лавка не продавалась, так как все были в курсе, кто имеет виды на девушку, внучку старушки.

Да и Синнер разошёлся, услышав об отъезде. У него словно мозг помутился. Угрозы сыпались на женщин вперемешку с подарками и букетами цветов. В какой-то из дней, напившись, молодой наследник бухнулся на колени возле дверей лавки и начал громко звать Лилию замуж.

Пошли смешки и слухи уже про сына бургомистра, что тот чуть ли не с ума сошёл от красоты бедной девушки. Отец юноши, разъярившись, приказал наследнику отправляться в столицу за невестой и без неё не возвращаться. Протрезвевший сын отказаться не смог, тем более отец приставил к нему в охрану четырёх крепких мужчин.

В день отбытия Синнера в столицу за невестой к Алиане пришла служанка из дома бургомистра и принесла записку, в которой говорилось о том, что женщинам даётся три дня на то, чтобы продать своё имущество и уехать.

Замолчав, Алиана посмотрела на меня с надеждой.

– Завтра третий день, а покупателя всё нет. Вы не бойтесь, берите дом, дешевле не найдёте. Синнер охотился за Лилией, узнав, что лавка продана, он успокоится, – начала уговаривать старушка.

Пришлось рассказать женщинам частично о себе правду-ложь. Поведала им, что живу без документов, так как бежала от похожего жениха.

– Если вы согласны купить лавку, то за небольшую сумму вам сделают новые документы, и продажа пройдёт легко, – удивила своим предложением Алиана. – Остались у меня некоторые связи в городе. Ну так как, сделка?

Она протянула морщинистую ладонь.

– Сделка! – не могла не согласиться на столь щедрое предложение. Документы для меня были важнее лавки.

И тут всё закрутилось.

Алиана, куда-то убежала, вернувшись примерно через час с двумя мужчинами. Закрыв все двери и усадив пришедших за стол, старушка достала документы на дом.

– За документы я уже отдала золотой, так что за дом с тебя два золотых, – шепнула старушка. Я кивнула, не отвечая, но подумала:

«А что, если бы у меня не было ещё одного золотого?»

– Как вас будут звать, имя, фамилия, сколько лет? – невысокий, лысоватый мужчина открыл потрёпанный журнал. Поставил на стол чернильницу и макнул в неё гусиное перо.

– Меня зовут Флоренс, господин, но остальное не помню, на нас разбойники напали, сильно по голове ударили. Память нарушилась.

– Хорошо, будете у нас Флоренс Нельсон, двадцати двух лет от роду, сирота, вас подкинули в приют мадам Булион, её уже никто не спросит, и приюта нет, а вот книга осталась, – он перелистнул заполненную страницу, поискал между старыми записями место и внёс мои данные. – О том, что тут произошло, прошу молчать, да вы и сами понимаете, что случится, если посторонние узнают об этом деле.

Мужчина присыпал каким-то песочком текст, вынул постаревший лист бумаги из папочки и красивым почерком, похожим на женский, заполнил его.

– Теперь вы полноправная гражданка нашего государства, с именем и документом, – листок с бледной печатью перешёл в мои руки. – Что с мальчиком? Будем и на него делать документы?

– А я об этом и не подумала, – посмотрев на Лео, добавила: – Могу ли я позже вас найти?

– Приходите, мои расценки вы знаете, но сразу предупреждаю, не в управу, как это сделала сегодня госпожа Алиана, а в одно тайное место.

Он назвал адрес, я его мысленно повторила три раза. Надеюсь, не забуду.

– Для всех я пришёл сюда за доплату произвести куплю-продажу данной лавки.

Второй мужчина тут же убрал старенькие перо, чернильницу и книгу, разложив перед чиновником совершенно другие папки, более новые, да и писчие приборы были не похожи на то, что стояло ранее. Перо было заправляющимся, его не нужно было макать в чернильницу, и песок, которым посыпают текст, был более мелкий.

Но больше меня удивило не это, а почерк, которым заполнялся договор. Он был дёрганый, мужской.

– Если все нюансы улажены, прошу поставить подписи.

Через несколько минут, расставшись с двумя золотыми, я стала не только гражданкой Туманных Берегов, но и хозяйкой собственного дома. Жизнь потихоньку налаживается.

Мы получили один комплект ключей.

Счастливая Алиана обещала, что к утру их уже не будет в доме, второй комплект ключей я могу забрать рано утром, перед отъездом бывших хозяек, либо позже у соседки справа, женщина очень милая и всегда соглашается помочь по мелочам.

Пообещав, что приду утром, ещё раз обошла дом, осмотрелась, пожелала Алиане и Лилии счастливой жизни на новом месте, и взяв Лео за руку, вышла.

Пора было возвращаться в деревню, дел невпроворот. Больше всего заботили курицы и пёс, оставленные на наше попечение. Если собаку ещё можно взять с собой, то неужели придётся и куриц перевозить? Как они воспримут дорогу, да и вдруг их хозяева вернутся, а нас нет? Мне очень не хотелось сообщать в деревне, куда я переезжаю.

Лео шёл рядом и вздыхал.

– Ты чего, солнышко, грустишь? – не удержавшись, спросила мальчика.

– Как не грустить, целый золотой пришлось отнять… – он перевёл взгляд на сумку.

– Начнём работать, всё до монетки ему вернём, – я погладила круглый бок через ткань.

– Как бы злым не родился, – пробубнил мальчик под нос.