Чужая невеста для генерала

Глава 36

Темнело.

– Добрый вечер, Флоренс.

Я не спеша вытирала столы в зале, когда услышала знакомый голос.

– Лесси? – отложив тряпку, развернулась.

– Я, – грустно ответила девушка, её большие оленьи глаза наполнились слезами.

– Ты чего? Мама опять заболела?

Она мотнула головой.

– А что? Ты чего плачешь?

Народа в зале не было, из кухни выглянул любопытствующий Лео.

– Мама, чай налить?

– Да, сынок, налей и дверь закрой, рабочий день окончен, – малыш кивнул и скрылся на кухне.

– Лесси, присаживайся, рассказывай, что у тебя случилось, – потянула её за руки, правый рукав чуть задрался, и я увидела красные следы от пальцев, которые в скором времени посинеют. – Что это? Кто тебя обидел?

– Понимаешь, столько дней ищу работу, и ничего, не берут, – всхлипнула бедняжка. – Я же понимаю почему-у-у…

– Так, успокаиваемся, чай вкусный пьём, всё будет хорошо, – сдёрнув с плеча полотенце, протянула Лесси. – Вытри слёзы, ты в безопасности. Тут тебя никто не обидит.

Лесси вытерла слёзы и рассказала:

– Я решила сходить в ресторан к господину Прескотту, извиниться, если нужно, в ноги поклониться, только бы он перестал злиться и отозвал свой приказ не принимать меня на работу. Городок-то маленький, не столица, все знают господина Прескотта и ссориться с ним не желают.

– Вот же наивная простота, нашла к кому идти кланяться, – жалея, погладила девушку по плечу.

– Да я и не очень надеялась, но денег нет, пойдёшь на всё, – слёзы вновь покатились из глаз. – Управляющий, увидев меня, заулыбался, любезно пригласил в кабинет, а там сидел этот… Этот… господин Бузинтес. Он, как увидел меня, подскочил, ласково предложил чая, а когда я начала рассказывать о том, что не могу устроиться на работу, нахмурился, посмотрел на Прескотта, тот замахал руками, мол, не отдавал такого приказа, сказав, что сейчас же разберётся, вышел из кабинета. Мы остались одни с Бузинтесом. Господин тут же поменялся в лице, его похотливые глаза осматривали меня с ног до головы. Этот негодяй вновь начал предлагать мне стать его тайной любовницей, сулил денег, обещал перевезти жить в город, в дорогие комнаты. А когда я отказалась, начал хватать за руки и пытаться поцеловать. Насилу вырвалась, бежала не глядя. Не знаю, то ли магия, то ли провиде́ние, но очнулась возле этого здания, посмотрела в окно, а там ты стоишь.

– Лесси, кто же по своей воле в клетку к шакалу идёт, да ещё и вечером?

– Разум помутился. Я же весь день обходила лавки, какие-то по второму разу, рынок обошла и даже на пристани поискала. Нельзя было идти к нему. Теперь уж точно мне не работать в городе.

В этот момент послышался тихий стук по стеклу. Подняв взгляд, улыбнулась, в окно заглядывал генерал Маркус, рядом с его лицом красовался небольшой букет.

– О, а сейчас мы спросим совета у очень умного и сильного мужчины, – произнесла, распахивая дверь. И только встретившись с генеральским взглядом, поняла, что заигрываю с Маркусом.

– В чём вам нужен совет, прекрасная Флоренс? Я на всё для вас готов, – тот не остался в долгу, в ответ добавив игривых ноток в голос. – Добрый вечер, барышни. Флоренс, я вижу, у тебя гостья, мне подождать, или в другой день на свидание пойдём?

– Тут такое дело, Маркус, – раз молодой генерал стал моим женихом, то и приставка «господин» исчезла из нашего разговора, по крайней мере, когда мы были наедине.

Пришлось рассказать о том, как я устраивалась работать в ресторан, как подлечила Бузинтеса. Лесси, когда я рассказывала о своём даре, открыла рот от удивления, но промолчала. Рассказ оказался коротким. Маркус попросил показать следы от пальцев, кивнул, вышел из пельменной, предупредив, что скоро будет. А через какое-то время вернулся не один, а в сопровождении молодого человека, которого звали Алекс.

Ещё через время показания пострадавшей девушки были записаны. При свидетелях, найденных на улице, зафиксировано, что проявляющиеся синяки на руках имеют чёткие очертания пальцев. А как все разошлись, то генерал Маркус заверил Лесси, что просто так не оставит это дело и как минимум господин Бузинтес выплатит бедняжке компенсацию за моральный и физический ущерб. Посадить мерзавца не получится, но припугнуть – всегда пожалуйста.

– Лесси, а как ты смотришь на то, чтобы работать на меня? Продавать пельмени, помогать стряпать? Большую зарплату не обещаю, но если дела будут идти так же хорошо, как сейчас, то в конце месяца тебя будет ждать премия.

– Флоренс, ты говоришь серьёзно? Я согласна, на всё согласна! – девушка, краснея, перевела взгляд на генерала.

– Вы поговорите, а я пойду посмотрю, как мой подарок поживает, – Маркус поднялся.

– Флоренс, я рано утром прибегу, с первой лодкой приеду, – девушка мялась, её живот заурчал.

– Лесси, поужинаешь с нами?

Она мотнула головой, отказываясь.

– Дядька Орсон меня ждёт, а если там есть народ, то бузить будут.

– Мы насчёт денег не договорились. Пока полтора серебряных в месяц. Согласна?

– Да, да!

– Лесси, понимаю, что у тебя сейчас трудное время, поэтому выдам аванс, – я положила перед девушкой двадцать медяков.

– Спасибо, Флоренс, – большие глаза наполнились слезами.

– Только не плачь! Мама увидит твои красные глаза, беспокоиться начнёт.

– Это от счастья, – хлюпнула Лесси.

Проводив девушку, пошла на кухню.

– А сколько будет пять плюс пять? – Маркус задавал вопросы дракончику, выкладывая перед ним на стол медяки.

– Десять, – довольный подарком, Изумруд тут же спрятал деньги.

– Маркус, зря ты так балуешь ребёнка. Он может и привыкнуть.

– Мамочка, – выдохнул дракончик и тут же попросился на ручки.

– Прости, малыш, но моих сил уже не хватает тебя держать, хорошо кушаешь, растёшь.

– Мамочка, – расстроенно протянул Изумруд. Неожиданно передо мной возник золотой, за ним ещё один. Дракончик успокоился, когда на столешнице оказалось десять золотых.

– Тебе, мама, – малыш посмотрел в мои глаза и вновь засобирался на ручки.

– Ты чего, родную маму пытаешься подкупить? – рассмеявшись в голос, с трудом подняла подросшего дракончика.

– Нет, не купить! – его голова пыталась по привычке спрятаться в моих волосах, но не выходило. – Люблю! Всё для мамы! Люблю маму и Лео, – чуть-чуть помолчал и добавил: – И Маркуса.

– Ты ж моё чудо чудное, – погладила малыша по голове.

– И я люблю вас, – Лео не остался в стороне, подставляя свою голову под ласку.

– И я люблю, – прошептал Маркус, заставляя мои уши покраснеть.

Думала пошутить в ответ, но не стала, мне хотелось верить, что Маркус сказал то, что чувствовал, что его сердце открылось навстречу любви.

Я же совсем недавно поняла, что моё сердечко пропало. Каждый раз, видя Маркуса, улыбаюсь, стесняюсь, хочу дотронуться до его руки, услышать весёлый бархатистый голос. А ещё мне хочется, чтобы Маркус набрался храбрости и обнял меня… Нет! Поцеловал!