Джилл. Часть 2

Глава 1

Корсиканские космические корабли… Джилл и раньше знала, что они шикарные, но теперь смогла убедиться в этом воочию. Это не просто технически совершенные машины — по надёжности и функционалу имперские не уступят, это настоящие волшебные замки. Нет, по внешнему виду это, конечно, корабли. Летать на лайнере в форме дома не получится. Но по внутреннему убранству — просто сказка. Далеко не на всех планетах в королевстве Корсика есть возможность внедрить различные технические устройства: излучение от Голубой руды не позволяет работать электронике. Зачастую корсиканцы вынуждены пользоваться примитивными машинами, типа автомобилей на колёсах. В космосе же полная свобода, и здесь можно любую мечту воплотить в реальность.

И начинается… Одни выполняют свои лайнеры полностью в белом цвете: внутри, снаружи, даже в тех отсеках — всё однотонное, светлое, гладкое. Другие насыщают корабли всеми возможными техническими новинками: от биороботов до микро-бактерий, способных по щелчку пальцев вылечить болезнь, изменить настроение, например, убрав хандру, придумать музыку в один момент и сразу же озвучить её. Да чего только не придумывают! У кого на что фантазии хватает — то и делают. Корсиканская знать — люди состоятельные, могут себе позволить любую прихоть. Правда, летать на подобной чудо-технике имеют возможность только богатые граждане. Простой народ, чаще всего, живёт себе на планетах, в космос не лезет. Но кого и где, кроме Великой Империи, когда-либо интересовали обычные люди?

Лайнер мистера Харриса впечатлял размером. Огромная махина всё время, что Виктор гостил на Партелле, висела на орбите. Сажать подобный аппарат на поверхность — колоссальная и ненужная трата ресурсов. На корабле имелось всё: и что нужно, и не нужно. Огромное количество залов, комнат, развлекательных отсеков, спортивных секций, игровых площадок. Даже зелёная зона — настоящий масштабный парк с флорой и фауной имелся. Хоть охоту устраивай. Здесь есть всё: комнаты с роботами по пошиву одежды, оздоровительные капсулы, бассейны, бани, массажные камеры, библиотеки как электронные, так и с обычными книгами — особый раритет.

Про кухню и говорить нечего: любое блюдо по щелчку приготовят и принесут. Джилл, которая в принципе отсутствием аппетита не страдала и всегда любила вкусно поесть, во всю пользовалась данной услугой. Виктор смотрел на это её гастрономическое увлечение с полуулыбкой и лишь подкладывал своей жене очередную порцию деликатесов.

— Смотри, — говорила ему Джилл, желая подтрунить, — я сейчас всё это съем, раскоровею и лайнер не сможет лететь — такой я стану толстой!

— Ешь сколько хочешь, — серьёзно отвечал он, — я знаю, что такое голод не по наслышке. Так что если желаешь — ешь. Никто не посмеет тебе слово сказать. И вообще, на Холли полные женщины считаются красивыми.

Джилл была благодарна мужу за поддержку. Всё-таки здорово, когда тебя не пилят за хороший аппетит. Только вот полнеть девушка не собиралась. Джилл обладала прекрасным обменом веществ и ещё спортом занималась. Каждый день минимум час она проводила в тренировочном зале. На время её занятий все посторонние люди покидали помещение — так по этикету положено. И она в полном одиночестве выполняла различные физические упражнения.

Ещё одна её слабость — стрельба. Залы, где можно попрактиковать навыки работы с оружием, конечно же, тоже имелись. И Джилл стреляла, набивала руку. Иногда просто по статичным целям палила, временами же интерактивную игру с движением запускала.

Такое её увлечение оружием не всем было понятно. А, если точнее, никому не понятно. Слуги подчинялись её приказам, но смотрели с недоумением. Подобное поведение госпожи не вписывалось в привычные рамки. Однако её поддерживал Виктор, а значит всем пришлось прикусить языки.

Вообще, не смотря нестандартное поведение новой миссис Харрис, слуги и все обитатели корабля внешне неуважения не проявляли. Наоборот, при каждой встрече люди отходили в сторону и низко кланялись, не забывая положить правую ладонь на грудь в область сердца — знак особого почтения. Джилл от этих почестей было как-то не по себе: идешь просто по коридору, гуляешь, а навстречу тебе слуги в три погибели складываются.

А ходить по кораблю она любила. Это не лайнер, а целое произведение искусства! Виктор не признавал лаконичный строгий стиль. Наоборот, обилие деталей и буйство красок привлекали его. Внутреннее убранство было выполнено соответственно. Множество мелких узоров, цветные стены и потолок. Причём роспись не картинная, а из небольших повторяющихся фрагментов. Кое-где объемные выступы наподобие лепнины. Формы углов часто округлены, потолки сводчатые, с мягким переходом, иногда куполообразные. Ещё краски. Всё яркое, насыщенное. Каждая, даже мелкая деталь в узоре прорисована. Любая чёрточка прописана и на своём месте, даже если этот фрагмент расположен в тёмном углу и в принципе не виден. По цветовой гамме нет приоритета. Одни комнаты выполнены в одном оттенке, другие — в ином. Голубые, жёлтые, розоватые, красные, зелёные, сиреневые, вишнёвые нотки — чего только нет! Лишь одна общая черта имелась во всех помещениях: наличие золота. Яркие узоры украшали всё вокруг. Иногда их имелось немного и лишь тонкие нити просачивались сквозь извилистую роспись. Но чаще золото преобладало и даже "перекрикивало" основные цвета. Получалось в принципе интересно, хоть и наляписто. Джилл ходила по коридорам, залам и комнатам и любовалась столь необычным дизайном, тем более, что в каждом помещении своя зарисовка, не повторяющаяся более нигде. Конечно, такой стиль несколько вычурный, а всё равно красиво. Только вот подобные яркие изыски совсем не характерны для корсиканцев. Но когда Джилл вспомнила, что Виктор наполовину варвар, всё встало на свои места. Что ж. Это его корабль. Имеет полное право на любой дизайн, какой ему нравится.

Не только поголовно кланяющиеся слуги смущали Джилл. С новым статусом появились и новые обязанности. И как от них отделаться — Джильда понятие не имела. Жили они с Виктором в разных комнатах. Нет, ночи они почти всегда поводили вместе, но днём… У неё свои каюты, у него — свои. Иначе никак. У Виктора куча своих обязанностей, как у главы одной из областей Холли, что требовало много времени и места для уединения, чтобы всё обдумать, проработать и решить. Джильда в принципе была не против такого расклада: ночью-то она всё равно у него. А день… Ну что ж. Придётся смириться, раз нужно.

Только раздельное проживание — не единственное неудобство. Теперь Джилл обязана пользоваться услугами служанок. К ней приставили четверых девушек, которые заботились и ухаживали за новой госпожой. Да, с одной стороны удобно — любой твой каприз выполняется в мгновение ока. Но с другой… Ты постоянно под надзором чужих глаз. Руки иных людей прикасаются к тебе, пусть даже и с добрыми намерениями. Теперь нельзя самой одеться, самой расчесаться, даже мыться приходилось под надзором! Таковы правила. Девушки очень старались, это да. Прислуживали госпоже с усердием. Прикасаться старались максимально нежно, даже делали госпоже массаж, чтобы успокоить её нервы.

Передвигалась по кораблю Джилл теперь с хвостом. Её служанки везде ходили следом, куда бы госпожа не направилась. Только в спортивном зале, ну и в покоях Виктора, конечно, отставали. Но строго ждали за дверью. Джилл даже страшно было подумать, как у них хватало терпения. Ведь в спальне мистера Харриса девушка проводила всю ночь. Она-то спала, а слуги? Всё время находились под дверью. Джилл пыталась поговорить с Виктором и отделаться от столь неприятного ей хвоста, но муж ответил резким отказом. Нельзя. Она теперь его жена. Её статус изменился. Необходимо жить по правилам и следовать этикету. И если положено ей ходить везде со служанками, значит она должна ходить со служанками.

Джилл пришлось смириться. Ей теперь со многим пришлось мириться. Куча правил, которые нужно выучить и следовать. Как говорить, как сидеть, как ходить, в каком порядке отвечать на приветствия. Иная одежда: брюки и свободные майки отныне под строгим запретом. В её гардеробе теперь лишь длинные платья, подчас катастрофически неудобные.

Но все эти сложности забывались, едва она переступала порог спальни мужа. Их ночи с каждым разом становились всё слаще. Перелёт домой превратился в настоящий медовый месяц. Они наслаждались друг другом и не могли насытиться.

— Не жалеешь, что выбрал меня? — спросила как-то Джилл в перерыве между ласками.

— Нет. — серьёзно ответил он. — В ту ночь, на острове, я как раз остался, чтобы принять решение. Я просил Великую Истину, чтобы указала мне путь. И тут появилась ты. Причём не просто пришла, а чтобы спасти. Ты беспокоилась обо мне, переживала. А это много для меня значит. Да, я жесток, но людей ценить умею. Верность для меня превыше всего.

— Ты так рассуждаешь, как будто я твой деловой партнёр, — насупилась она.

— Я не умею красиво говорить. И ты это знаешь. А также ты знаешь, что я выбрал тебя. Это всё, что должно тебя интересовать, чтобы там не говорили.

— А разве кто-то что-то говорит?

— Увы, да. То обстоятельство, при котором мы поженились, не удалось скрыть от окружающих. Тебя застали наедине с мужчиной. Твою честь постоянно поносят.

— Ой, да пусть болтаю! — махнула она рукой. — Мне всё равно. Мы ведь и раньше с тобой проводили время вместе. Ты даже в комнату ко мне влезал. Правда, мы тогда ничем таким не занимались… Но всё равно были наедине. И что?

— О тех встречах никто не знает, а значит твоя репутация не задета. Но та наша ночь… Эти назойливые спасатели всё испортили. Теперь про тебя ходят слухи. Люди сплетничают за твоей спиной.

— Да я же говорю, мне всё равно! Поболтают и успокоятся. Ерунда!

— Это не ерунда. — строго отрезал он и даже повысил голос. — Ты — моя жена. И твоя честь теперь касается не только тебя, но и меня. Однако не переживай. Я никому не позволю плохо о тебе говорить, — он нежно дотронулся до её рыжих кудрей, — они все прикусят языки. Вот увидишь! Я знаю способ всех заткнуть.

От мысли, что он о ней заботится и переживает, ей стало сладко-сладко. Джилл в порыве благодарности припала к его груди. Виктор не стал долго мешкать и ночь с её секретами пошла своим чередом.

Джильда тогда не придала особого значения его словам. Однако очень скоро вспомнила о его обещании.

Буквально через пару дней количество её служанок уменьшилось. Теперь ей помогали лишь три девушки вместо четырёх. На вопрос Джилл, где ещё одна их товарка, прислужницы не отвечали, лишь отворачивались и прятали глаза. Напряжение чувствовалось в каждом их жесте: они явно были напуганы. Однако продолжали молчать. Джилл старались не придавать этому значения — ну мало ли что случилось? Не хотят сейчас — потом расскажут. Но когда одна из девушек подавала трясущимися руками стакан с напитком, который попросила госпожа, не справилась с волнением и всё расплескала, Джилл не выдержала и призвала служанок к ответу.

— Где четвёртая девушка? — строго спросила хозяйка. — Отвечайте! Я всё равно узнаю!

— В главной кают-компании. — прозвучал еле слышный робкий ответ.

Больше девушки ничего не сказали, лишь ещё ниже опустили головы.

Поняв, что дальше пытать напуганных прислужниц бесполезно, Джилл решила увидеть всё своими глазами. Она направилась в главный зал и как только переступила порог, всё поняла. Высоко под потолком находилась её служанка. Бедняжку повесили и выставили труп на всеобщее обозрение. Джилл это взбесило. Кровь заиграла в жилах, кулаки сжались. Она уверенным шагом направилась в комнаты мужа.

— Мистер Харрис занят, — сказал ей охранник перед рабочим кабинетом Виктора, — просил не беспокоить и никого не пускать.

— Передайте ему, что это важно. — потребовала она.

Охранник нехотя отправился доложить о её приходе, но вернулся с отказом.

— Госпожа, — обратился он к ней, — приходите позже, наш хозяин сейчас…

Джилл не стала дальше слушать. Оттолкнула опешившего стражника и прошла к мужу.

Виктор сидел в кресле посередине кабинета. Вокруг висели в воздухе трёхмерные голограммы каких-то людей. По раболепным взглядам, направленным на лорда, можно предположить, что это его подчинённые. Вероятно, у них сейчас совещание по видеосвязи.

— Дорогой, нам нужно поговорить. — безапелляционно заявила Джилл.

Тёмные глаза Виктора налились гневом. Он сдавил пальцами подлокотники. Ещё немного — и он сломает кресло.

— Я не займу много времени, — она выдержала его взгляд, — пожалуйста…

— Господа, — ледяным тоном обратился Виктор к своим подчинённым, — продолжим обсуждение позже.

Голограммы исчезли. Виктор медленно встал с кресла и подошёл вплотную к жене. Поднес руку к её лицу и принялся осторожно играть пяльцами с её рыжими кудрями.

— Дорогая жена, — строго смотрел он на неё своими прекрасными тёмными бездонными озёрами, — я скажу один раз. И ты, пожалуйста, запомни. Если же подобное повторится, пеняй на себя. Ты очень пожалеешь. Никогда, — накрутил он локон себе на палец и так притянул её голову к себе, — никогда больше не смей вмешиваться в политику и мои дела! Я не потерплю подобного. Ещё раз сунешь нос…

— Причем тут мой нос! — с силой оттолкнула она его и высвободилась. — И нахрена мне твоя политика? Если бы я хотела власти, то осталась бы дома с папой и делала военную карьеру. Или деду с дядей помогала управлять кланом Таллинов — они мне предлагали. Но мне это неинтересно! Абсолютно! Так что успокойся ты со своей политикой! Не лезу я никуда! Дорогой, — сказала она мягче, — я понимаю твой гнев. Да, я ворвалась и поставила тебя в неловкое положение перед подчинёнными. Но и ты пойми! Я же послала тебе сказать, что вопрос важный! Ты же знаешь, я бы не стала тебя отрывать от дел ерундой типа сломанного ногтя или неудачной причёски. А значит, если я говорю — важно, значит важно. Неужели нельзя уделить мне несколько минут? Разве я прошу слишком много?

— И что же такого важного у тебя случилось? — спросил он и скрестил руки на груди. Взгляд стал менее напряжённым, а значит он сменил гнев на милость.

— Моя служанка… Зачем ты так?

— Если я так поступил, значит так нужно. — чеканил он слова. — У неё был слишком длинный язык. Она заслужила. Не бери в голову.

— Как не брать? Это была моя служанка! Как мне не возмущаться?

— Тебе не хватает людей? Ну найдём тебе новую. Делов-то.

— Ты не понимаешь. Это моя служанка. Я только начала привыкать к этим девушкам, только смирилась с их присутствием. А ты предлагаешь мне взять нового человека и начать всё с начала! Пожалуйста, если ты дал мне в подчинение людей, то позволь мне самой ими управлять. Или же забери и не мучай меня наличием прислуги рядом. И если тебе нужно кого-то из моих наказать, поставь хотя бы меня в известность, а не действуй за спиной! Так будет правильно. Иначе я не могу.

— Это все твои требования?

— Да.

— Ладно. Считай, что я одобрил. Теперь иди.

Виктор чётко дал понять, что аудиенция окончена. Джилл не стала спорить и удалилась.

Остаток дня она провела за стрельбой. Палила и палила по мишеням, пытаясь успокоить мысли. К своему ужасу Джилл обнаружила, что не смерть человека вывела её из себя, а то, что Виктор навязывает свои условия и вмешивается в её дела. Неужели в ней пропадает сочувствие?