Джилл. Часть 2

Глава 9

Так, в гармонии и взаимопонимании, супруги Харрис прожили полгода.

Удивительно, когда ты счастлив — время течёт быстро и незаметно… Тебе хорошо, все вокруг кажутся хорошими, и хочется творить хорошие дела.

Джилл жила и наслаждалась жизнью. Выполняла положение ей обязанности супруги великого лорда. Посещала вместе с мужем необходимые официальные мероприятия, сама на правах хозяйки устраивала приёмы. Да, подобные встречи случались нечасто, но они были: положение обязывает.

Несмотря на скептическое отношение местной знати к чете Харрисов, Джилл принимала всех радушно. Её любит муж, а на остальных ей плевать. Хотят — пусть радуются вместе с ней. Она открыта для общения. Не хотят — их проблемы.

Такое отношение принесло свои плоды. Конечно, целиком и полностью мнение своё аристократы не поменяли. Но с Джилл было весело. Находясь в прекрасном настроении, она умела зажигать других. В обществе миссис Харрис быть легко и приятно. И чопорные аристократы невольно стали тянуться с хорошенькой девушке.

Общалась Джильда и с мистером Миллером, и с Мариной. Но если с первым она контактировала максимально официально — ведь репутация молодого жеребца оставляла желать лучшего, то с миссис Стрим возобновила разговоры на имперском. Почему? А с кем ещё общаться? Да, Марина — лошадка тёмная, но остальные леди не лучше. У любой камень за пазухой, а то и два. При случае воспользуются, стоил лишь оступиться. Так почему бы и не поболтать с землячкой?

— Знаешь, а ведь я по началу обижалась на тебя, — заявила Марина в одной из бесед с Джилл, — за тот первый вечер, помнишь? Ты ведь наехала на меня. Причём грубо и безосновательно. Но потом, остыв, я поняла. Ты просто ревнуешь! И это здорово! В том плане, что такая красавица, как ты, увидела во мне соперницу. Значит я ещё ничего! — кокетливо повела она плечом. — Только вот мне тебя жаль: у тебя такой враг под боком, а ты ищешь угрозу в другом человеке. И я тебе об этом противнике уже говорила.

— А ты, значит, мне друг? — с иронией спросила Джилл.

— О, дорогая! Как же я люблю твою имперскую прямолинейность! — улыбнулась брюнетка своей очаровательной улыбкой и сверкнула прекрасными синими глазами. — Всё в лоб! Напрямую! Но я отвечу: даже если ты всё ещё мне не доверяешь — а ты имеешь на это полное право, я никак не смогу тебе навредить.

— Разве? — опять ирония.

— Ну конечно! Я же элементарно далеко! Я просто физически не смогу добраться не только до тебя — ни до кого из вашей крепости. Виктор установил строгий контроль над всеми, кто служит в замке. Твой муж очень боится заговоров и проверяет каждого работника полностью и постоянно. Никто из вне не сможет вам навредить. Абсолютный контроль, агентская сеть. Ты что, не знала об этом?

— Нет, — честно призналась Джилл, — Виктор не говорил.

— Надо же… Вы ж вроде муж и жена, зачем тайны? Но я повторюсь: у тебя враг внутри стен замка — а это опасно! Веста злится, крепко злится! Зуб на тебя о-го-го какой имеет! Она сама мне говорила.

— Говорила? Тебе?

— Да. А что тебя удивляет? Мы давно знаем друг друга. По случаю общаемся. И мы с ней, кстати, совсем не враги: я-то не уводила из-под её крыла названого сына. Нам с ней нечего делить. Но ты будь на чеку: Веста что-то задумала, я уверена.

— Хм… Даже если так, с чего тебе мне помогать?

— А я не помогаю. Просто предупреждаю. Дальше — сама. — и брюнетка подарила Джилл ещё одну свою фирменную очаровательную улыбку.

Слова Марины встревожили Джильду. Впрочем, от миссис Стрим другого ждать и не приходилось: она постоянно говорила и как будто не договаривала. Только вот смысл в её словах имелся и игнорировать его никак нельзя. Но что можно сделать? Нет у Джилл ни шпионов, ни агентской сети. Лишь три преданные служанки да любимый муж — вот и все союзники. Но первые и так делают всё, что в их силах, а Виктор… Он никогда не поверит, что дама Веста способна причинить зло. Для мужа кормилица — светлый и непогрешимый человек, не способный и мухи обидеть. То, что бабка многие смертные приговоры подтверждала — не в счёт. Это ж на благо великого лорда, а значит никак не может приравниваться к плохому поступку.

И Джилл оставалось просто жить — что она и делала.

В один вечер Виктор отсутствовал в замке. Уехал с утра один, да так пока и не вернулся.

Джилл пришлось ужинать вдвоём с Вестой. Не самая приятная компания, но что делать? Ели в тишине, без дурацких нравоучений кормилицы — уже хорошо. Виктора рядом не было, настроения — тоже. Джилл неуклонно тянуло в сон. Ещё бы! Сегодня скучно.

Закончив ужин, девушка поднялась к себе в башню. Служанки куда-то запропастились. Довольно странно: вечером хоть одна, да под ногами вертится.

Джилл села в кресло у окна. Вид на близлежащий лес с высоты птичьего полёта, как всегда, завораживал. Девушка взяла одну из своих самокруток, закурила и погрузилась в созерцание. Ароматный дым наполнил комнату, помогая расслабиться. В сон стало клонить ещё больше, хоть сейчас и не поздно. Ну что за странный вечер?

Джилл не стала сопротивляться своим желаниям. Приготовилась ко сну, благополучно забралась на кровать и укуталась одеялом. Забытье пришло почти мгновенно.

Сколько она так провалялась — Джилл не знала. Она открыла глаза, когда на улице уже стемнело и мерцали звезды. Девушка инстинктивно потянулась и… Рука упёрлась в какую-то массу. Джилл тут же соскочила с кровати, схватила нож — он всегда находился в шаговой доступности, и включила свет. На матрасе кто-то лежал. Джилл было хотела заорать и позвать на помощь, но, во-первых, стражи в её башню не заглядывали, а во-вторых, тело не двигалось, а значит сейчас опасности не представляло.

Джильда отогнула одеяло и оглядела подкидыша. Это оказался молодой мужчина в исподнем. Довольно симпатичный по меркам Холли. Дяденька лежал неподвижно, признаков сознания не проявлял. Джилл проверила пульс — живой. Вероятно, просто вырублен, накачен снотворным. Стоп! Ей же тоже сегодня аномально сильно хотелось спать! Это не может быть просто совпадением! Однозначно ловушка.

Но почему она проснулась, а парень — нет? Взгляд упал на раскрытый портсигар, покоящийся на столе. Ну конечно! Травы, используемые в самокрутках, являются также противоядием ко многим ядам. Верные, любимые косячки! Как же ловко они выручили свою хозяйку!

Джилл задумалась: что это всё значит и что ей теперь делать?

Ловушка по сценарию абсолютно точно копирует ситуацию со второй женой. Прям один в один. А значит, следующим актом станет великий позор — картинное разоблачение неверной жены.

Джилл опустилась в кресло и закурила. Травы, находящиеся в самокрутках помогут выгнать остатки яда. Она решила ничего больше не делать — просто ждать.

И следующий акт пьесы наступил довольно быстро. Не успела она потушить окурок, как дверь в её спальню отворилась. На пороге ожидаемо появился муж с выпученными глазами. За ним — Веста, злобно выглядывающая из-за спины. Далее — слуги: свидетели-то нужны. Виктор с недоумением уставился на жену, которая в свою очередь просто сидела в кресле и тушила окурок.

— Что здесь происходит? — с недоумением спросил мистер Харрис.

— Мне это тоже интересно. — невозмутимо отозвалась жена.

Виктор зашёл внутрь комнаты, подошёл к кровати, отогнул одеяло.

— Это кто? — ткнул он пальцем в спящего мужчину.

— И я бы хотела это знать, — опять спокойный ответ от жены.

— Всё же и так ясно! — подала противный голос бабка. — Она тебе изменила! Неблагодарная тварь!

Кормилица кинула ещё пару злобных фраз. Только вот Виктор никак не прореагировал. Он видел абсурдность провалившейся ловушки.

— Мои самокрутки. — ответила Джилл на немой вопрос мужа. — Травы, содержащиеся в них, нейтрализовали действие снотворного. Да, милый, — вздохнула она, — чистая случайность. Я буквально по лезвию бритвы проскочила. А то бы отправилась сейчас вслед за второй женой.

— Что ты несёшь! — вопила бабка. — Какое ещё снотворное! Ты изменила! Ты — грязная шлюха! Я требую немедленно привести приговор в исполнение.

Виктор ничего на это не ответил. Зато заговорила Джилл.

— И как всё вроде неплохо продумано. Моих верных служанок нет — небось, заперты где-то в подвале. Виктора в замке тоже не было — что дало возможность подговорить других работников и протащить в мою спальню это вырубленное тело. Дело за малым — обличить неверную жену. Только… Веста, ну неужели у вас совсем нет фантазии? Подобным образом вы уже избавились от второй жены! Неужели для меня нельзя было придумать что-то своё? Что-то особенное? Лично для меня? А вы устроили банальный повтор.

— Ты изменила… — снова прошипела кормилица, но уже не так уверенно.

— В собственной спальне изменила? Я, по-вашему, дура? — Джилл встала с кресла и переместилась поближе к мужу. — Я часто летаю на аэроскейте за пределы крепости. И если бы мне понадобилось изменить, неужели я не выбрала бы для этого место вне защитных стен?

Тем временем тело на кровати зашевелилось. Вероятно, дым от самокрутки нейтрализовал действие снотворного и у подкидыша. Мужчина открыл глаза, мигом заметался по кровати, ничего не понимая. Вдруг его взгляд упал на хозяев. Он аж весь затрясся. Сполз с матраса, упал на колени, молитвенно сложил руки и обратился почему-то к Джилл.

— Юнико! — сбивчиво произнёс мужчина. — Госпожа Юнико! Простите своего раба! Не гневайтесь на меня, не губите!

И подкидыш принялся быстро совершать земные поклоны.

Речь и внешность мужчины как у выходца из простого народа. Плюс обращение "Юнико". Обычные люди по-прежнему считали Джилл божеством. Благоговели, робели и падали ниц при одном её появлении. Вид непрерывно кланяющегося мужчины выдавал в нём именно такого простого человека. На любовника знатной леди подкидыш никак не тянул.

— Говоришь, сыворотка правды эффективнее пыток? — обратился Виктор к Джилл.

— Конечно! — подтвердила она. — К тому же пытать обычной пыткой этого несчастного — жестоко. Он жертва чьей-то грязной игры, как и я. А наказывать невиновного — это как-то неправильно.

— Нет!!! — заорала бабка. — Пытать! Обоих! Немедленно! Сын мой, тебя обманывают самым бессовестным образом! Не верь им!

Она орала ещё что-то подобное, но никто не слушал. У Виктора были свои глаза. И эти глаза всё сами видели.

Конечно же позже провели расследование. Служанки Джилл, как и предполагалось, нашлись запертыми в одном из подвальных помещений. В еде, которую подавали на ужин для госпожи, обнаружили следы снотворного. Подкидыш, найденный в кровати, оказался простым плотником, который пришёл в тот вечер в местную харчевню пропустить рюмочку, а дальше вообще ничего не помнил. Никаких доказательств измены леди Джильды, как и ожидалось, не нашлось. Расследование полностью оправдало её честь как перед мужем, так и перед общественностью.

Только вот… Доказательств причастности ко всему этому дамы Весты тоже не обнаружили. Ещё бы! В замке все подчинялись ей. Естественно, она сумела замести следы.

Однако Виктор не верил в её невиновность. Впервые в жизни он засомневался в безгрешности своей кормилицы. Не предъявив ей обвинение официально, лорд запретил ей появляться перед его глазами. Нет, выгнать — он её из замка не выгнал. Но теперь Веста жила обособленно в своих комнатах и не смела показывать нос.

Наконец-то завтраки, обеды и ужины чета Харрисов проводила вдвоём. Да и так в течение дня бабка не надоедала.

Только вот… В глазах Виктора снова поселилась грусть. А Джилл невыносимо было видеть его таким.

— Милый, что с тобой? — пыталась она вывести его на разговор. — Что тебя мучает? Это из-за Весты?

— Да, из-за неё, — ответил муж и тяжело вздохнул. — Пойми, я ведь люблю её. Да, я давно понял, что вы не ладите. Но ведь она мне как мать! Я не могу просто взять — и вычеркнуть её из своей жизни.

— Ну не вычеркивай. Ограничил с ней общение — и замечательно. Нет, мне бы конечно хотелось, чтобы ты её отослал куда-нибудь. В хороший роскошный дом, безусловно. Но чтобы она жила отдельно. Так бы было лучше для всех. Однако, если ты пока не готов на такой шаг — то и не надо. Пусть всё как есть остаётся.

— Ты не понимаешь, — с болью посмотрел он в сторону. — Я не совсем это имею в виду. Я всегда доверял даме Весте как себе. Во всём советовался, слушался, подчинялся. Единственный мой бунтарский поступок — это женитьба на тебе. Даже против моей второй жены она так рьяно не выступала, как против тебя. В остальном я всегда её слушал и не разочаровывался. Но теперь… Став свидетелем всей этой сцены… Получается, моя вторая жена могла быть вовсе не виновата? Неужели всё это — дело рук кормилицы? Неужели дама Веста просто обвела меня вокруг пальца подобной грязной игрой? — он закрыл лоб рукой и стал усиленно его тереть.

Джильде очень хотелось довести дело до конца. Добить кормилицу чётким ударом. Только вот… Виктор действительно любил Весту. Да что там! И Веста наверняка любила своего названого сына. Жен его — нет. А вот в лорде души не чаяла. Если сейчас добить Весту, это принесёт огромную боль Виктору. А этого Джилл допустить никак не могла.

— Милый, послушай, — положила она руку на плечо мужа, — всё не так плохо, как тебе кажется. Ну сам посуди: у нас нет никаких доказательств её вины. И как бы мне не хотелось выдворить твою кормилицу за порог, я не желаю этого делать. По крайней мере, не сейчас. Это будет несправедливо. Сначала нужно обоснование, потом решительные действия. Так что не мучь себя. Мы точно ничего не знаем, а значит нечего себя терзать. Будут доказательства — тогда и будешь думать. А пока давай просто спокойно жить.

Удивительно, но после эти слов жены Виктор даже в лице поменялся. Вероятно, именно такая поддержка ему сейчас требовалась. Постепенно муж успокоился, и они стали просто жить дальше.