Джилл. Часть 2

Глава 15

Знахарку звали Мелина, а её дочурку — Маня. Лекарша обучала свою преемницу с самого детства, ведь профессии у берберов принято передавать по наследству и чем раньше начнёшь, тем лучше усвоишь. Знания перенимались из рук в руки, буквально с молоком матери.

Мелина во всё посвящала дочку, везде брала с собой, объясняла, показывала. И девчушка к своим десяти годам знала все основы местной медицины. Как рану промыть, как зашить, какие травы от чего, где их искать и как потом приготовить из них лекарства.

Только вот ребёнок, хоть и старательный, хоть и умный, но это всё равно ребёнок. Физической силы в руках ещё нет. Во многие взрослые вещи не посвятишь. А пациентов у знахарей стабильно много: кто руку повредит, кто ногу, кто хворь какую подцепит, какая баба разродиться не может — всего не перечесть. Каждый день "клиенты" приходят и приносят с собой задачи. Иногда эти задачи повторяются и пути лечения известны. В иной раз загадки новые и требуют особого разбора. Лекарке и её дочке скучать не приходилось. А самое противное — рук не хватало! Маленькие ладошки Мани трудились изо всех сил… Но взрослого девочка заменить пока не могла.

Поэтому появление в хижине знахарки Джилл все восприняли на ура. Мама с дочерью обрадовались новому помощнику, а сама Джильда нашла себе дело по душе: чистка овощей в доме Главы порядком поднадоела.

Разговаривала Мелина мало. Больше показывала, как и что. А если и говорила — то только по делу. Эта молчаливость передалась и дочке. Ребёнок для своего юного возраста был очень серьёзен.

Джильда помогала знахарке сортировать лекарственные ингредиенты, следить за правильным хранением, участвовала в приготовлении снадобий по книге рецептов. Несмотря на стеснённые условия, берберы сохранили грамотность. Народ умел и писать, и читать, а также передавал знания последующим поколениям. В посёлке имелась скромная библиотека, а также школа, где ребятенки получали образование.

Послушав, как бегло читает Маня, Джилл удивилась: обычный взрослый житель области Харриса не мог так, не говоря уже о детях.

Изучив некоторые книги знахарки, Джильда обнаружила, что здесь нет ничего сверхъестественного. Хоть Мелина и любила пообкуривать пациентов травами и попрыгать вокруг них с бубном, это, скорее, относилось к отвлекающей терапии. Реальное же лечение опиралось на знания, собранные поколениями берберов. В книгах зафиксированы вполне реальные, физические рецепты, описание трав и их свойств, рассказы о болезнях, их диагностика и лечение.

Естественно, как и в любой другой отрасли, в практике лечения Мелины были как удачи, так и не очень хорошие исходы: врачи даже в Империи не всесильны, что говорить о скромной лекарше, имеющей в своём арсенале лишь скудный запас простейших лекарств?

Только вот с появлением Джилл в хижине знахарки, отношение к болезням в Крайней долине несколько изменилось. Теперь каждый, кто приходил, требовал, чтобы рыжая девушка до него дотронулась: будь то медицинская манипуляция или просто прикосновение — не важно. И, если человек выздоравливал, то это благодаря милости Юнико. А если продолжал болеть — значит гнев духа остался на человеке.

Подобная глупость сильно возмущала Джилл. Мало того, что умаляются заслуги знахарки как врача, так ещё и ответственность за неудачу якобы на сказочном персонаже! То есть на ней! Однако Мелина к подобному раскладу вещей относилась спокойно. Во-первых, положительных исходов было в разы больше, чем отрицательных. Во-вторых, при неудаче продолжавший болеть человеком приходил к хижине лекарки с подарками, дабы задобрить разгневанного духа. Поскольку Джилл эти подачки совершенно не интересовали, то знахарка забирала всё себе и оставалась чрезвычайно довольна появлению такой помощницы.

Джильда не раз и не два пыталась разъяснить ситуацию, поговорить с людьми. Объяснить им пользу доказательной медицины, развеять суеверия — но куда там! Чем больше она настаивала, что она ни при чем, тем ниже кланялись люди и умоляли её о милости.

Весть о том, что всемогущая Юнико помогает больным, разнеслась по всей долине и люди шли и шли за чудом. Если же чуда не случалось, винили себя, а не рыжую девушку, и старались ещё больше кланяться, ещё больше несли подарков.

Подобное положение вещей устраивало абсолютно всех, кроме Джилл: и народ, и знахарка, и глава Барт теперь довольны и счастливы.

В довершение ко всему, весть о радостном событии прогремела сначала в доме Главы, а потом разнеслась по всему поселку. Тайя, так долго ожидавшая чуда, наконец обнаружила, что беременна. Её счастью не было предела. Она готова была трубить о столь великом событии на всех углах и трубила. Всем рассказала, каждого оповестила. Только вот чудо это Тайя приписывала не мужу, который так усердно над этим старался, а почётной гостье их дома — всемогущей Юнико. Джилл с ума сходила от всего этого безобразия. Мало того, что теперь вера в её сверхспособности приобрела крепость скалы, так ещё и шум в доме не давал ни минуты покоя. Днём Тайя носилась с радостными воплями, всё никак не веря своему счастью. Ночью… Джилл так надеялась, что с вестью о беременности Глава хоть немного остепенится… Куда там! У него же ещё одна жена имелась.

Джильда, страдающая от постоянного недосыпа, в конце концов попросила разрешения ночевать в доме Мелины. Да, хижина небольшая, но здесь по ночам тихо! Знахарка разрешила. Тем более, что помощь ей нередко требовалась и в тёмное время суток: пациенты приходили и после заката.

И вот первая ночь на новом месте. Джилл спала на одной кровати с малышкой Маней: вдвоём теплее и уютнее. Вдруг девушку кто-то стал тормошить за плечо.

— Ты почему здесь? — услышала она грозный шёпот.

Продрав глаза, она увидела нависшего над ней Главу, так бессовестно прервавшего её сон.

— Что? Какого?… — не находила Джилл слов. — Да тише ты! — сделала она знак рукой и от волнения перешла на ты. — Пойдём.

Девушка осторожно, чтобы не разбудить малышку, встала, схватила главу за рукав и потащила его в сени, чтобы никому не мешать.

— Что?! — недовольно скрестила она руки на груди. Прервать такой сладкий сон! Вот же гад!

— Ты почему здесь? — тоже недовольно повторил он вопрос.

— Потому что я здесь работаю. — вот же достал! — Ты же сам мне говорил, что я обязана трудиться. Что не так?

— То, что трудишься — хвалю, — снисходительно одобрил глава. — Но ночью ты обязана быть дома!

Приказной тон? Это что-то новое. Её сон сразу пропал. Глава что, совсем берега попутал?

— Барт, а ты ничего не путаешь? С чегой-то ты требуешь от меня жить у тебя дома? Я пока ещё свободная личность — хожу где хочу. И потом: у вас дома слишком шумно. Я больше не могу там жить. Я элементарно не могу выспаться!

— Шумно? — удивился он. — Ну… Дети, конечно, иногда капризничают по ночам, но это не часто. Что тебе не нравится?

— Барт! — прям крикнула она, но осеклась: её могут услышать. — Какие ещё дети! Ты со своими жёнами в твоей комнате так кувыркаешься, что крыша ходуном ходит! — прошипела она тише.

— Ах вот что тебя смущает! — расплылся он в улыбке, расправил широкие плечи, демонстрируя себя во всей красе — мужчина-то он видный. — Так приходи ко мне в мою спальню. Найдём место и для тебя. — сладко прищурился он.

Он ещё что-то хотел сказать, но тут в сенях появилась знахарка. Её серые волосы ещё сильнее торчали во все стороны, чем обычно.

— Ей нельзя становиться женой главы, — влезла Мелина в разговор, — у неё вся спина в шрамах. Не должно главе иметь её! — важно заявила она, подняв вверх указательный палец.

— Именно! Не должно! — Джилл зажала рот рукой, чтобы не заржать. Отсутствие личных границ у берберов вызывало умиление.

— Я видел её спину! — рявкнул на знахарку Барт. — Оставь нас немедленно!

Увидев гнев владыки, Мелина покорно удалилась.

— Пошли! — Барт хотел схватить Джилл за руку, но она увернулась.

— Так. — она стала серьёзной. Распускать руки — это уже не смешно. — Ну ка легче! Давай-ка остынь. А то, я чувствую, тебя заносит.

— Да как ты разговариваешь?! Ты забыла, кто я? Я тебя спас! И я — Глава этого поселения! Стоит мне слово сказать…

— А я, милый мой, — Юнико! — она глядела ему прямо в глаза и выговаривала каждое слово. — И ты сам меня ей сделал, теперь не жалуйся. Стоит мне слово сказать — главу этого посёлка сразу свергнут. Проверим? — с вызовом бросила она ему.

— На моём ложе мечтает оказаться каждая. — ответил он после паузы. — Не хочешь — не надо. Больше не смей появляться перед моими глазами!

С этими словами Глава, несолоно хлебавши, развернулся, громко хлопнул дверью и ушёл.

Джилл спокойной вернулась в спальню. Знахарке свой отказ делить ложе с Главой — звукоизоляция здесь тоже нулевая и та многое из разговора слышала, объяснила нежеланием травмировать нежную мужскую психику своими шрамами. Мелину такой ответ удовлетворил. Тему закрыли.

Дальнейшее существование Джилл в посёлке нисколько не ухудшилось. Она осталась жить и помогать в доме Мелины, общалась с кем хотела — в том числе и с жёнами Главы — они ей нравились. Да и вообще чувствовала себя прекрасно. Она ощущала себя здесь как в вакууме. Как будто тревоги внешнего мира остались где-то там, где-то очень далеко. И ей так не хотелось вылазить из своего уютного кокона. Временами мысли о муже посещали её. Сердце болело в разлуке с любимым. Но по её расчетам, Виктор ещё не вернулся. А значит она спокойно может оставаться здесь, среди гостеприимных берберов. Тем более, что роль божества, непонятно как, но стала ей потихоньку нравится. Всегда приятно, когда тебя обожают.

В один из дней в хижину поступило сразу три пациента. Мальчишки с ушибами и ранами. У одного рассечена бровь, и синяки на спине, у другого кровил затылок, у третьего сильно вспухла рука — вероятно, перелом. Но самым страшным оказались не травмы ребят, а сбивчивый рассказ других мальчиков, сопроводивших больных до хижины лекарши.

— Там всё камнями завалило… — заявил запыхавшийся ребятенок. — Прям сразу взяло — и накрыло. В пещеру больше не попасть. Мы успели убежать, но… Но там наши…

— Где завалило? — сразу спохватилась Джилл.

— У нас пещера есть, где мы играем… То есть была…

— Так. Покажите мне. Где это?

Джилл оставила больных на попечении знахарки и ученицы. Сама же побежала с мальчиками к завалу.

Пещера находилась в одной из скал, окружающих долину. Здесь уже суетились люди. Мужчины что-то кричали друг другу и через завал, в пещеру, старалась подбодрить невольных пленников. Параллельно пытались разобрать завал, но несколько упавших камней были слишком большими — не двигались они ни в зад, ни вперед.

Джилл подошла ближе. Да, руками такие огромные не сдвинуть. Это понимали и люди вокруг. Все нервничали, старались что-то сделать, даже подогнали животных в помощь, но ничего не выходило. От отчаяния щемило сердце, ведь внутри — дети!

Джилл ещё раз окинула взглядом место аварии. Прикинула расстояние, масштаб завала. В голове созрел план и она кинулась его выполнить.

Девушка побежала обратно в посёлок. Добралась до дома Главы. Барт отсутствовал, зато были на месте жены. Джилл попросила принести ей её вещи — она ещё не успела перенести своё добро к знахарке. Она быстро облачилась в белый защитный костюм, надела шлем, взяла аэроскейт, схватила пистолет и ринулась вызволять несчастных из каменной тюрьмы.

На месте она очутилась почти сразу — скорость у скейта высокая. Около завала уже собрались чуть ли не все мужчины посёлка, в том числе и Глава. Барт командовал, пытался организовать спасательную операцию. Распределял обязанности, устанавливал очерёдность. Он всё делал правильно, только несколько больших камней были слишком большие, неподъёмные.

Джилл подлетела вплотную к пещере, хотела уже сделать то, что она хотела, но народу около завала столпились много: люди могут пострадать.

— Отойдите все от входа! — крикнула она мужчинам. — Я расщеплю камни и продолжите!

Однако, несмотря на то, что орала она громко, её никто не послушал. Даже на шаг не сдвинулся.

Джилл разозлилась, налетела на сам завал сверху и выстрелила в световом режиме в воздух. Столп ярких искр взмылся в небо, разлетаясь внушительным фейерверком.

— Отошли я сказала! — гаркнула она ещё раз.

После выстрела просьба сработала. Шокированные яркими светом люди покорно разошлись в стороны. Как говорится, пистолет и доброе слово эффективнее, чем просто доброе слово.

Джилл, не теряя времени, переместилась на нужную позицию, перевела оружие в боевой режим и пальнула по булыжникам. Камни, как и предполагалось, расщепились на несколько более мелких частей. Теперь их можно двигать.

Девушка отлетела в сторону, оставила аэроскейт и оружие на заснеженной земле, и побежала помогать.

Да, так нелюбимые ею снег и мороз никуда не делись. Сейчас зима, но ей не было холодно. Она энергично отшвыривала камень за камнем, трудясь в общей массе, вместе со всеми. Работа шла не быстро, но шла! И в конце концов детишки были спасены из каменного плена.

Но на этом дела не закончились. Несколько ребят получили травмы и нуждались в лечении. Джилл, Мелина и маленькая ученица во всю трудились, чтобы помочь пострадавшим. Лишь к вечеру хижина опустела, и можно наконец спокойно поесть и лечь спать.

Однако столь желанное спокойствие длилось недолго. Едва Джилл принялась за ужин, как в хижину заглянул очередной гость. На этот раз им оказался Глава.

— Что случилось? — Джилл чуть не поперхнулась от неожиданности. — Ты недоволен, что я сегодня на глаза тебе попалась? Так извиняй. Обстоятельства непредвиденные.

— Одевайся, пошли. — вместо ответа приказал Глава.

Вот же! Джилл, чтобы не смущать Мелину и Маню некрасивой сценой, встала из-за стола и прошла вместе с Главой в сени. Девушка уже хотела наехать на незваного гостя, но увидела аэроскейт и пистолет, лежащие здесь же, у входа.

— Ой… — только и смогла сказать Джилл.

— Да, ты забыла свои вещи, — подтвердил Глава.

— Ты их принёс? Спасибо! — она прижала к себе скейт крепко-крепко. — Как же я так…

— Ты помогала людям, — улыбнулся он, — а это дорого стоит! Так что одевайся и пошли!

— Барт! — Джилл поставила руку на талию и выразительно посмотрела на Главу. — Мы же это уже обсуждали! Я замужем!

— Да что ж ты такая упёртая! — недовольно хлопнул он кулаком по стене. — Одевайся, говорят тебе! Мы пойдём не ко мне.

— А… Тогда ладно…

Джилл обулась, накинула сверху тулуп, и они вышли на улицу. Редкие прохожие, попадавшиеся им по дороге, завидя Главу и их обожаемую Юнико, неизменно останавливались и кланялись, положа руку в области сердца.

Через некоторое время Барт со своей рыжей спутницей добрались до одиноко стоящего дома. Ограда вокруг него покосилась, само строение выглядело запущенным. Но когда пара подошла ближе, Джилл увидела, что хижина довольно крепкая. Деревянные стены стояли ровно, без трещин и изъянов.

Барт отворил массивную дверь, и они зашли внутрь. Здесь всего одна комната — метров тридцать по площади. Зато есть печка, сложенная таким образом, что на ней можно спать. На полу свалены мешки и какие-то вещи. Вид помещения неопрятный.

— Здесь раньше жил один из наших. Но он уже давно покинул не только нашу долину, но и этот бренный мир. Дом с тех пор пустует. Берберы редко живут в одиночестве. У нас у всех большие семьи. А для семьи здесь тесно. Никто не хочет тут селиться. Здесь, как видишь, сейчас склад. Но жильё годное. Почистить, отмыть, и… В общем, видя, какой подвиг ты сегодня совершила, как рьяно боролась, мне захотелось сделать тебе подарок. Раз ты так любишь уединение… Мы с народом посовещались и решили отдать этот дом тебе. Приведём его в порядок и живи. Как тебе? Конечно, наши женщины будут тебе помогать. Ты не очень чистоплотная и готовить не умеешь.

— Эээ… — фраза про чистоплотность её немного задела. — Мне нравится. — согласно закивала она. — Когда я смогу переехать?