Джилл. Часть 2

Глава 4

Вернувшись к себе, Джилл никак не могла успокоиться. Её трясло и трясло. От мысли, что произошло бы, не подоспей она вовремя, хотелось выть. Это ж надо! Другие бабы! Здесь и сейчас, абсолютно не стесняясь и не смущаясь, живут с жёнами бок о бок! А дама Веста? Судя по их короткой беседе, кормилица кичится своей религиозностью. Верит в Великую Истину с одной стороны, и попирает священные узы брака, присылая Виктору девушек — с другой. Какое лицемерие!

А Виктор? Думать о любимом, особенно о том, как спокойно он относится к наличию других женщин, просто не выносимо! Это ж надо! Он ещё и глазки невинные строит! Претензии ей предъявляет, что она, видите ли, голос повысила! Посмела!

Ну ладно, нужно постараться успокоиться. На горячую голову сложно трезво мыслить. Любимый ей пообещал. Сказал, что подобного не повторится. А Виктор просто так слов на ветер не бросает. Так что как бы ни была сейчас велика её злость, нужно её унять.

— Госпожа, чем мы можем помочь? — вокруг суетились служанки. — Вам плохо? Вы вся дрожите. Господин вас ударил?

Последняя фраза девушек вывела Джилл из ступора, и она засмеялась.

— Виктор? Ударил меня? — хохотала она. — Пусть бы попробовал. Такого б леща отхватил! Летел бы до самой Партеллы! А вы… Чего сами не спите? — обратилась Джилл к работницам. — Уже глубокая ночь.

— Но как же… — растерялись они, — Вы же не отдыхаете, и мы не можем.

— Госпожа, — сказала одна из них, — чем вам помочь? Мы всё для вас сделаем!

— Да, госпожа, — вторила другая, — мы очень вас уважаем, ради вас готовы на всё!

— Прям так на всё? — скептически усмехнулась Джилл.

— Конечно! — с уверенностью подтвердила третья, — Вы же наша госпожа, наша защитница! Мы прекрасно помним, как тогда, на корабле, вы пошли к своему мужу заступаться за нас, за простых служанок! Мы ничего не забыли и очень благодарны!

— Да? — Джилл не сразу поняла, о чем это они. Но потом догадалась, что девушки имеют в виду случай, когда она пошла выяснять, почему её служанку казнили без её ведома. Джильде стало стыдно, ведь она вовсе не о ближнем тогда пеклась. Просто было неприятно, что в её дела вмешиваются.

— Госпожа, давайте мы сделаем вам успокаивающий чай, — предложила одна из девушек. — Правда, на кухне нас не очень жалуют, но мы справимся.

— Это почемуй-то вас не жалуют? — поинтересовалась Джилл. — Потому, что вы служите мне, а даму Весту это бесит?

— Госпожа, мы никогда вас не предадим, чтобы нам не обещали! Мы будем верны до смерти! Не сомневайтесь!

— Не стоит давать столь громких обещаний, — Джилл глубоко вздохнула, — никогда не знаешь, какая беда случится завтра и сможешь ли ты с ней справиться. Так значит, вас уже пытались подкупить? Или угрожали?

— Да… — смущённо опустили головы служанки.

— Ой, да не переживайте вы так! — Джилл одобрительно потрепала одну из них по плечу. — То, что Веста злится — абсолютно нормально. А вы, в свою очередь, не перечьте ей открыто. Сделайте вид, что смирились. А сами докладывайте мне всё, договорились? Так мы с вами куда больших успехов достигнем.

— Да, госпожа, — закивали они, — хорошо, госпожа. Вы такая мудрая, госпожа!

— А теперь девочки, очень вас прошу, — перебила Джилл поток любезностей, — принесите мне мои самокрутки — очень хочу курить, и оставьте меня одну. Мне нужно подумать. Давайте, выполняйте.

Приятный дым наполнил гардеробную густым туманом. Джилл сидела на полу на ковре и докурила третью самокрутку Уже было потянулась за четвёртой, но остановилась. Косяков осталось не очень много. Да, она прихватила с собой запасы трав для новой партии. Но эти запасы ограничены и удастся ли их пополнить на Холли — не понятно. Здесь вообще не ясно, растёт ли что-то кроме хвойных деревьев. А посему придётся косячки экономить.

Перед Джилл лежали её самые любимые вещи. Световой пистолет, аэроскейт и кольцо панели, снятое с пальца. Девушка уже и не помнила, когда последний расставалась с третьем своим сокровищем. Кольцо панели всегда находилось при ней. Она даже спала с ним. Теперь же… Здесь, на Холли, это бесполезная кругляшка, не более. Ни сети, ни связи.

Но это пол беды. Аэроскейт! Её друг, соратник и товарищ! Он теперь тоже лежал перед ней красивой, но совершенно бесполезной доской. Его механизмы на Холли не работали. Запускался он от кольца панели, и такой небольшой импульс пустить бы удалось, но внутренний мотор в упор не включался.

Только лишь пистолет, последний презент Майкла, так предусмотрительно подаренный ей, работал. Это световое оружие с Септимуса и оно функционирует в условиях близости Голубой руды.

Джилл грустно вздохнула. Что ж. Первый день на Холли прошёл не очень. Да что там! Плохо всё прошло. Холод и лёд что снаружи, что внутри. Виктор… Он здесь другой… Это чувствовалось. Самодержавный правитель с неограниченной властью в своей области. Конечно, он обязан быть строгим. Только бы по отношению к ней, к своей жене не переменился. Оставался ее Виктором.

Ещё эта Веста… Тут вообще без комментариев. Враг номер один, который всеми силами будет стараться отвратить от неё Виктора. Что ж… Битва началась. Посмотрим, кому достанется кубок.

Нормально поспать в эту ночь ей так и не удалось — сон не клеился. Когда же утро вступило в свои права, пришёл один из лакеев и пригласил Джилл спуститься вниз к завтраку. Есть она хотела и, конечно же, предложение приняла. Особое внимание уделила выбору наряда. С одной стороны, здесь холодно и нужно найти что-то тёплое. С другой — они с Виктором вчера расстались не на очень хорошей ноте. И, хоть виноват, конечно, он, но отношения налаживать придётся ей: великий лорд вряд ли до этого снизойдёт.

Джильда нашла в своём гардеробе бархатное платье насыщенного тёмно-вишневого цвета с тонким золотым узором. Рукава длинные, но зона декольте и плечи оголены. По краю окантовка из светлого меха. Вырез, конечно, большой — так ходить холодно. Зато красиво. А это то, что сейчас нужно. Придётся потерпеть. И, найдя у себя в шкатулке незамысловатое золотое украшение, Джилл поместила его на шею и спустилась вниз.

Столовая представляла собой довольно просторную залу. Обстановка скупая, как и во всём замке. Лишь грубые светильники на каменных стенах да массивный стол со стульями — вот и всё убранство. В столовую постоянно входили и выходили слуги, обслуживающие своих господ. Вообще здесь, у Харриса недостатка в людях не наблюдалось. Полный штат. Все работники в строгой униформе невзрачного тёмно-серого цвета. Довольно унылый дизайн — на горничных даже белых фартуков нет.

Прямоугольный стол стоял одним концом к окну, другим — в сторону выхода. Виктор, как хозяин, восседал во главе стола там, где окно. Дама Веста тоже находилась здесь и занимала другую сторону — ту, что обращена к выходу. Джилл поморщилась: вообще-то место за другим концом стола — её, то есть хозяйки. Однако кормилица, вероятно, считала себя самой главной госпожой.

Джильда решила не устраивать скандал сейчас — итак всё напряжённо. Девушка вошла в столовую, приветственно поклонилась кормилице, положив руку в область сердца, и прошла к другу концу стола. К Виктору. Муж посмотрел на жену заинтересованным восхищённым взглядом. Отлично! Наряд не подвёл. Или виной её природная красота? Не важно.

Джилл подошла к Виктору, изящно поцеловала его в щеку и примостилась рядом, кокетливо заняв место справа. Девушка нашла на столе его руку и тихонько пожала. Мистер Харрис улыбнулся, поднёс ладонь жены к губам и поцеловал. Похоже, отношения восстановлены. Джилл, не поворачивая головы, наблюдала за Вестой. Как и ожидалось, заметя идиллию между супругами, бабку перекосило.

Далее им подали завтрак. Еда Джилл не понравилась: пресная, не особо вкусная. Совсем не такая, какой кормили на космическом лайнере. И почему так? Опять этот ненужный аскетизм. Разговор за столом шёл между Виктором и Вестой. Они обсуждали что-то по поводу управления областью. Джилл в беседу не приглашали, и она занялась ковырянием завтрака вилкой. Занятия довольно бесполезное, зато помогает занять чем-то руки.

— Ты чем-то расстроена? — вывел её из состояния созерцания изуродованного завтрака вопрос Виктора.

— Панель не работает, — удрученно отозвалась она, продолжая мучить еду, — и аэроскейт тоже не пашет.

— Это понятно, — усмехнулся он, — это же Холли. Здесь электронике туго. Но не переживай, я позже проведу тебя в башню, оборудованную для связи с внешним миром. Сможешь передать привет семье. Не грусти. — он положил свою ладонь на её.

— А скейт? — подняла она на мужа грустные глаза.

— Сложнее… Но я постараюсь решить вопрос.

Джилл ничего не ответила. Что он придумает? Это же Холли. Против природы не попрёшь.

Чтобы как-то занять паузу и не болтнуть лишнего, она встала со стула и подошла к окну. По-прежнему валил снег, опять невнятные тучи, а во дворе… Оживление. Слуги тыкали пальцами в сторону стены, что-то друг другу говорили и старались быстрее пройти неприятное место. Всмотревшись внимательнее, Джилл разглядела в куче, наваленной под хоз постройкой напротив не мусор, а труп. Рядом валялась голова. По одежде, вернее, по невесомым лоскуткам, Джильда признала в жертве вчерашнюю девушку, ту самую наложницу из покоев Виктора.

— У тебя такое странное лицо, — подошёл к ней муж, — тебя что-то ещё беспокоит?

— У нас во дворе труп, — Джилл указала на несчастную девушку у стены напротив. — Зачем ты приказал её убить? Вполне достаточно было бы выгнать.

— Я здесь ни при чём! — картинно поднял он вверх руки, — Это ты отдала приказ. Сказала, чтобы ей оторвали голову. Забыла?

— Так я ж это не серьёзно… Твои слуги такие исполнительные… — она смотрела на труп и понимала, что ей совсем не жаль наложницу. Вид растерзанной соперницы даже нравился. Однако потакать своим жестоким наклонностям не стоит: того и гляди, она превратится в деда, в Керза. — Вить, пожалуйста, просто выгони всех остальных твоих девок за пределы крепости и закроем тему.

— Наложницы должны остаться! — подала скрипучий голос бабка. Выглядела она, кстати, как и вчера. Такая же вся закрытая, в платке. Вероятно, это обычное состояние Весты.

— Вот как? — обратилась к кормилице Джилл. — А не вы ли вчера столь трепетно уверяли, что молитесь Великой Истине? Молитесь, и при этом подсовываете моему мужу других баб? Это так религиозно! — с сарказмом добавила она.

— Ты ничего не понимаешь в мужчинах, — снисходительно заявила Веста, словно объясняла простые истины дурочке, — у сильного пола есть потребности, их нельзя игнорировать. Да, книга Великой Истины не одобряет подобного. Но иногда мы должны идти на компромисс в угоду общего блага.

— Ах, значит я ничего не понимаю в мужчинах?! — Джилл начала злиться. — А не вы ли вчера утверждали, что я — хитрая интриганка, способная любого дяденьку обвести вокруг пальца? Что-то несоответствие получается. Вам нужно определиться: или первое, или второе. А то пустое нелогичное балабольство выходит.

Джилл замолчала, а дама Веста залилась краской. Злоба заиграла в её мелких глазах. Ей явно хотелось перетянуть одеяло на себя, указав на глупость новой жены. Но вышло наоборот. И теперь бабка села в лужу, не зная, чем крыть.

— Дорогая, я отошлю всех наложниц, как и обещал. — сказал своё слово муж, полагая конец перепалке между женщинами. — А сейчас иди, пожалуйста, к себе. У меня много работы. Я позже за тобой пришлю.

Джилл повиновалась. Ей и самой хотелось скорее уйти. Находится рядом с Вестой с каждым часом всё неприятнее.

Остаток дня она провела в своих покоях. Разбирала вещи, думала, анализировала. Открытие, что ей нравятся жестокие зрелища, Джилл не обрадовало. Она-то всегда считала себя хорошим человеком, а тут такое. А может это ошибка? Может, ей показалось и насилие — это не её? Что ж. Нужно обязательно посмотреть ещё на казни, чтобы или подтвердить, или опровергнуть теорию.

И такая возможность представилась буквально на следующий день. Виктор пригласил её, как законную супругу, принять участие в так называемом Всенародном Судилище. На самом деле, народ к приговорам никакого отношения не имел — всё решал мистер Харрис. Но название красивое.

Джилл пребывала в прекрасном настроении. Погода разгулялась. Наконец-то показался дневной свет из-за туч, и великолепный снежный ковёр, покрывающий всё вокруг, заиграл блеском тысячи бриллиантов. Джилл тоже сияла. За плечами была ночь любви. Накануне Виктор пригласил её в свои покои, и они наконец-то занялись тем, чем положено супругам.

Всенародное Судилище планировалось на главной площади крепости. В одном из углов был возведён помост для правителя. Виктор восседал на удобном кресле посередине, Веста — по правую руку, Джилл — по левую. На девушке надето прекрасное платье-пальто нежного светло-жёлтого цвета с золотым узором. На голове — белая шапка из пушистого меха и такая же муфта. Рыжие кудри игриво выглядывали из-под края головного убора, перекликаясь с золотым узором на ткани. Время от времени Джилл ловила на себе восхищённые взгляды мужа, что ещё больше поднимало настроение.

На площади уже собралась толпа. Народ пришёл поглазеть на правителя, ну и на казнь тоже — какое-никакое развлечение в череде унылых будней. Эшафот для экзекуций находился здесь же. Чуть в стороне.

По традиции в начале церемонии правящего лорда приветствовали приехавшие со всех концов области аристократы более низкого звена. Знать поочерёдно подходила к помосту, люди кланялись своему суверену, клали руку на сердце, выражали почтение. Некоторые особо рьяные подлизы даже бухались на колени, желая произвести более сильное впечатление на правителя. Виктор снисходительно наблюдал за подчинёнными, кивал. Джилл, как супруга, тоже принимала почести от пришедших. И ей тоже приходилось кивать. Череда гостей проходила вереницей. Однообразные скучные лица сменяли друг друга. Неожиданно внимание Джилл привлёк молодой аристократ. Статный блондин с волосами средней длины. Он явно отличался от остальных: юноша не был уродлив. Вероятно, парень считал себя вообще красавцем, так как подходя к Джильде и кланяясь, он позволил себе игриво подмигнуть ей. Девушку подобный подкат позабавил. У парня явно завышена самооценка: оказывать знаки внимания первой леди области!

— Что это за жеребец? — спросила Джилл у мужа, имея в виду наглого парня.

— Лорд Миллер, представитель местной знати. А почему ты спрашиваешь?

— Он не такой урод, как остальные. — честно ответила Джилл.

— Есть такое, — усмехнулся Виктор. — По слухам лорд Миллер-старший никакого отношения к Миллеру-младшему не имеет. Миссис Миллер в своё время плотно общалась одним бравым военным. Однако доказательств никаких нет. Миллер-старший полностью признаёт сына. Так что нам остаётся только согласиться и не ворошить семейные тайны.

Едва блондин — жеребец удалился из поля зрения, как налетела новая напасть. Два аристократа, предположительно муж и жена, бухнулись в ноги к Джилл и принялась о чём-то молить. Речь сбивчивая, но по обрывкам фраз девушка всё же поняла, что они хотят спасти от казни какого-то своего родственника. Опять к ней обращаются за помощью какие-то непонятные люди! Джилл это взбесило. Да сколько ж можно!

— Да почему вы все ко мне пристаете? — Джильда от негодования даже встала на ноги, поднявшись с кресла. — Я не имею никакого отношения к судейской системе! Это не моя зона ответственности, ясно вам? — кричала она на них, — Вот мой муж, — ткнула она пальцем в Виктора, — к нему и обращайтесь. А я в политику не лезу. Так что отстаньте от меня живо! — гаркнул она.

Толпа простых людей, находящаяся вокруг, замерла. Все с восхищением и страхом глядели на свою госпожу.

— Юнико сегодня не в духе, — шептали в толпе. — Прекрасная Юнико гневается. Нельзя её злить.

Казалось, грубый ответ Джилл лишь ещё больше поднял её авторитет у народа.

Тем временем просителей отогнали от помоста, и Джильда села на место.

— Вить, — обратилась она к мужу, — ну почему они все ко мне пристают? У меня же нет абсолютно никакой власти!

— Обычно жены просят своих мужей проявить милосердие, — объяснил он, склонившись к ней, — уговаривают не убивать того или иного преступника. Жены просят за всех, невзирая на степень вины. Это традиция. Ты же им всем отказываешь в милосердии. Люди ещё не привыкли видеть рядом со мной столь жестокую госпожу. Вот и лезут с просьбами.

— Жестокую? Причём тут это? Как я могу просить за человека, не зная его преступления? Ты этим занимаешься, тебе и решать. Виновен — казни. Не виновен — милуй. Сомневаешься — придержи решение. Вот и всё. А просить за преступника, который действительно заслуживает смерть — глупо, даже вредно. Кстати, тех несчастных, которых выводят сейчас на эшафот для казни, за что осудили?

— Они плели заговор, пока меня не было на Холли. Хотели поднять бунт.

— Это точные данные? Если да, то о каком милосердии может идти речь? Казнить немедленно!

— Никогда не думал, что скажу это, но я рад, что ты думаешь также, как и я. А не наматываешь сопли на кулак, как делают другие дамы.

И Виктор в знак признательности взял руку жены и поцеловал, чем вызвал одобрительный рёв толпы простого народа.

Далее ничего интересного не происходило. Преступников казнили, все разошлись. Жестокая сцена традиционно не вызвала у Джилл никаких эмоций. Ну не вызвала — и не вызвала. Девушка решила нет переживать более по этому поводу. В конце концов, здесь — Холли. И законы тут другие. Нужно соответствовать.