Дикая любовь

Глава 2

- Почему тебя сейчас так интересует протекающая крыша? – спрашивает недоуменно «богиня».

- Что?

- Ты сейчас представляла, что болеешь и почему-то думала о протекающей крыше. Я не совсем поняла связь.

- А-а… э-э..

Вот как объяснить наверняка древней вроде как «богине» современный сленг?

- Это выражение такое. На самом деле означающее, что человек слегка съехал с катушек… э-э… сошел с ума. Немножко…

- Можно немного сойти с ума? – переспрашивает женщина, глядя на меня так, словно за эти две минуты я резко и сильно поглупела.

- Думаю, да. Ну, то есть, быть не совсем психом, а так – слегка не в себе. Это даже модно сейчас, - резко замолкаю, решив, что слишком разболталась.

- Из странного места ты прибыла, девочка.

- Возможно, но мне то место нравится. Могу я вернуться обратно? – делаю свои самые умоляющие глаза.

- Куда? В могилу ты хочешь? Я же несколько минут назад сказала тебе, что ты погибла, тебя сбила машина. Поскольку родственников у тебя нет, то твое тело зароют в землю, поставив табличку с номером и все. Ты ТУДА хочешь?

- Нет! Я хочу в свою жизнь, где я ЖИЛА и работала! – чувствую, меня накрывают запоздалые эмоции.

- Той жизни больше нет. И чем быстрее ты это поймешь, тем проще будет переход.

- Какой переход? – переспрашиваю настороженно, глядя в совершенно спокойное, лишенное эмоций лицо женщины.

- В другой мир и другую жизнь. И, кстати, у тебя не так много времени осталось на то, чтобы решить.

- Что решить?!

- Уходишь ты к свету, или возвращается к жизни, но в другом теле и ином мире, - отвечает все так же спокойно женщина.

- А что там, где свет?

- Я не знаю. Я не из вашего мира и понятия не имею, как у вас сменяются жизнь и смерть.

Я ненадолго задумываюсь, машинально поглаживая шерстку того самого «щеночка», который привел меня сюда, а теперь уселся толстой попой мне на пальцы ног и подставил спинку для почесона.

- А что за иной мир вы предлагаете?

- Магический мир. У тебя будет красивое, молодое, здоровое тело и послушная магия, с большим резервом.

- Звучит слишком хорошо. В чем подвох?

- Ты займешь тело другой умершей девушки и будешь жить в ее семье.

- Они меня не примут?

- Почему? Примут. Там хорошие люди, которые чтут волю богов.

- Так в чем подвох? – продолжаю я настаивать.

- Нет подвоха. Мне просто нужен свой человек в том мире и в том времени. Вот и все. Но ты, конечно, можешь не соглашаться. Я не заставляю. Просто умрешь и все.

- Я согласна, - отвечаю, понимая, что категорически не хочу умирать и ради этого даже готова жить чужой жизнью, лишь бы не смерть.

- Хорошо. Мы еще встретимся, Лиза…

А дальше все заволакивает туманом, который лезет мне в нос, в глаза, в уши. Я не могу дышать, начинаю кашлять, пытаясь хоть чуть-чуть вдохнуть воздуха, и открываю слезящиеся глаза. Надо мной треугольная кожаная крыша, где-то рядом потрескивает огонь. Запах трав и какой-то ужасно вонючей смолы. И лицо пожилого, но крепкого… индейца. Он внимательно на меня смотрит, вижу боль и горечь в его темных глазах.

- Ты не моя дочь, - говорит он мне. – Кто ты?

Мне жаль отца, потерявшего дочь, поэтому я не нахожу в себе сил, чтобы врать и говорю правду:

- Я другая душа, призванная богиней Хэйлой занять тело вашей дочери. Она умерла, и мне очень жаль.

Плечи мужчины опускаются, он за одно мгновение словно становится старше на добрый десяток лет. Я вижу, как ему больно, но он только кивает, поднимается и выходит. А у меня теперь есть возможность осмотреться, куда же я попала. Сажусь, помогая себе руками, тело ощущается слабым и немного заторможенным. Я лежала на полу, на… как бы это назвать? Циновке? Поверх которой постелен тонкий плед. Ни одеяла, ни подушки, ни кровати. Продолжаю осматриваться, но что-то мне уже нехорошо от увиденного.

Посреди жилища едва горит, больше даже тлеет, костер. Над огнем греется черный от копоти казан, но запаха еды из него не слышно. С другой стороны от костра постелены еще несколько циновок, похожих на мою. Когда богиня говорила, что отправит меня в магический мир, я как-то не так себе все представляла. Во всяком случае, спать на земле я не мечтала. Боже! Тут мне в голову приходит вопрос, а куда же тогда все ходят в туалет?! Только не говорите, что в кустики!

От начинающейся истерики меня спасает зашедшая в вигвам женщина. Пожилая, почти полностью седая. Две толстые косы переплетены какими-то цветными лентами и бусинками, яркое платье и кожаный жилет, в руках палка. Надеюсь, она не пришла меня бить? Ну, вроде как я захватчица чужого тела и тому подобное.

- Как ты себя чувствуешь, деточка? – внезапно спрашивает индианка очень приятным, мягким голосом.

- Хорошо, спасибо, - отвечаю, видя, что она довольна моей вежливостью.

- Тогда выходи из жилища и ступай за мной, тебе нужно помыться.

- А… полотенце, мыло? – спрашиваю, но женщина смотрит на меня так, словно я резко заговорила на непонятном для нее языке.

- Пойдем, - зовет меня и выходит из вигвама.

Делать нечего, иду за ней. Из темной палатки в яркий день – сразу начинают слезиться глаза. Женщина, скоблящая невдалеке шкуру, останавливается и смотрит на меня немигающим взглядом, а потом возобновляет работу.

- Все уже знают, что Кижикои погибла, поэтому тебя ждет много ненужного внимания со стороны одноплеменников, но уж потерпи как-то, не проявляй нетерпения или неуважения, себе же сделаешь хуже. Я не знаю, откуда ты к нам пришла и что у вас там за порядки, но у нас принято уважать старших, чтить богов, бережно относиться к дарам природы. Будешь так жить, к тебе привыкнут.

- Благодарю вас почтенная… извините, не знаю вашего имени, за мудрые советы. Я постараюсь им следовать.

- Я – Нита, одна из совета старейшин, самая долгоживущая в нашем племени. Обращайся ко мне и ко всем на «ты», так у нас принято, а то, что ты говоришь вместо этого слова – я не совсем понимаю.

- Хорошо.

- Мне нравится, что ты такая покладистая и спокойная, этим ты очень отличаешься от Кижикои, той девушки, тело которой тебе досталось.

- Какая она была?

Нита окидывает меня проницательным взглядом темных глаз, кивает сама себе и отвечает:

- Ты знаешь, что означает ее имя?

Отрицательно качаю головой в ответ.

- Горящий огонь. Такой она и была. Горячей, обжигающей, вспыльчивой и резкой. В ней жила редкая для нас стихия огня. Нам будет тяжелее без ее магии, это некоторых озлобит, будь к подобному готова и просто не обращай внимания. Если не подливать масла в огонь, он затухнет.

- Хорошо, буду стараться. Я еще хотела спросить. Как погибла Кижикои?

- Утонула, - Нита умолкает на какое-то время, но потом все-таки продолжает. – Непонятно зачем, она пошла на реку. Лед под ней проломился, и она упала в воду. Долго сражалась с ледяным пленом реки, смогла выбраться на берег. Мы ее принесли к очагу, грели, лечили, но все напрасно.

- А почему непонятно зачем пошла на реку? Может, воды набрать?

- Кижикои не переносила воду, боялась ее. Могла пить и быстро искупаться, но всегда возле берега. Она даже плавать не умела.

- Почему боялась? Из-за магии?

- Еще в детстве ей было предсказано, что она утонет. Потому и сторонилась больших водоемов.

Мы прекращаем разговор, и какое-то время идем молча. Я осматриваюсь вокруг. Лес голый, но уже набухают почки. Ранняя весна? Небо светлое, чистое, с ярким солнцем. Земля под ногами рыхлая, видимо, недавно были дожди.

Мы проходим еще с десяток шагов и выходим к реке. Неширокая, тихая, с легким течением. На берегу с десяток женщин стирают вещи, некоторые из них, раздевшись догола, обмываются в ледяной воде.

- Нита? – спрашиваю пожилую женщину.

- Что?

- Я тоже тут мыться буду? В смысле в этой ледяной воде, посреди белого дня и с кучей незнакомых женщин?

- Да. И тебе лучше поспешить, а то скоро наши мужчины сюда придут, - отвечает Нита с усмешкой.

Испуганно ахаю и, поспешно стянув с ног мягкие сапоги, бегу в воду, разбрасывая вокруг себя воду.

- Что ты, как буйвол, несешься? Не видишь, что не одна моешься? – окликает меня красивая индианка с длинными черными волосами и капризными губами.

- Прости, это вышло случайно, - говорю, всматриваясь глазами, где бы так стать, чтобы меня было меньше видно.

- Случайно, это если бы ты упала. А бежать, как дикий вепрь и ждать, что вода останется спокойной – это глупость. Ты глупая?

Перевожу взгляд с реки на говорящую девушку. Чего она ко мне прицепилась? Нита предупреждала, что будет предвзятое отношение, но тут прямо нападки на ровном месте. Или она горюет по Кижикои и винит меня, чтобы справиться со своей болью, или же она ненавидит умершую и выливает теперь уже на меня эту ненависть, по старой привычке.

- Нет, я не глупая, - отвечаю ей. – Просто неловкая.

- Неловкими бывают дети и старики, - презрительно фыркает девушка. – А ты взрослая, стало быть, все-таки, глупая, раз до сих пор не научилась управлять своим телом.

Эти слова я старательно игнорирую, как и смех других девушек. Отворачиваюсь и иду туда, где река делает небольшой поворот. Там у меня будет возможность помыться в относительном уединении. Едва скрываюсь за поворотом, сразу снимаю шерстяную накидку и кофту, а юбку подтягиваю до шеи, закрывая грудь. Выглядит странно, но я сразу решила, что полностью раздеваться не буду. Чувствую себя так, словно за каждым кустом кто-то сидит и подглядывает. Воровато зыркая глазами во все стороны, как варан, быстро набираю ледяную воду в ладони. Странное дело, но я ожидала, что все будет намного хуже. Готовилась, что капли обожгут холодом, что будут стучать зубы и неметь ноги в реке. Но нет. Да, прохладно, но вполне терпимо, как летний душ на даче у соседской бабушки, когда мы с мамой поработаем на земле, а потом придем к Прасковье Ивановне и быстро обмываемся, растираясь душистым мылом.

Тут мне мыла не предложили. Но ничего, я, когда шла, обратила внимание, что девушки используют песок, растирая ним кожу, а потом смывая водой. Сегодня я на такой эксперимент не решилась, просто быстро обмывшись, но, возможно, в следующий раз…

Визг, смех и мужские голоса заставляют меня в одно мгновение натянуть кофту, которую я повесила на ветках дерева, и опустить вниз юбку. И очень вовремя, потому что буквально через считанные секунды чуть выше, на берегу, раздается мужской голос:

- О! Ты смотри, кого я нашел! Ты почему здесь, а не вместе со всеми?

И ко мне в два прыжка спускается, плюхнув прямо в реку обеими ногами, высокий и мощный мужчина, с длинной черной косой и наглыми глазами. На нем только короткие штаны, сидящие низко на бедрах, а на шее висит украшение из зубов каких-то диких животных.

- Что, не узнаешь? – спрашивает, нагло раздевая меня глазами.

- Нет, - отвечаю, делая несколько шагов назад, стараясь выйти из своего укрытия, которое еще пять минут тому казалось мне таким безопасным.

- Я – Чуа. Мы с Кижикои были близки, - говорит, но я чувствую, что лжет.

- Я не она, - отвечаю, продолжая отходить.

- Знаю, Канги уже всем рассказал. Но я не против и с тобой подружиться, - и продолжает напирать, подходя почти вплотную и едва не касаясь своей голой грудью моей, к счастью, уже одетой груди.

- Чуа, вот ты где, - неожиданно раздается еще один мужской голос позади меня.

Я вздрагиваю и резко поворачиваюсь. Еще один индеец. Тоже высокий, но более жилистый, чем первый. Чуть моложе, длинные волосы распущены и только по бокам заплетено по две тоненькие косички.

- Одэкота, чего тебе надо? Зачем пришел сюда? – говорит, скривившись Чуа.

- Увидел, как ты крадешься, и понял, что замышляет какую-то гадость, - отвечает второй индеец, подбадривающе мне улыбаясь.

Но я улыбаться не спешу. Я их обоих не знаю. Мало ли, вдруг, это просто спектакль, разыгранный специально для меня. Как в американских фильмах. Хороший коп и плохой коп.

- Смотри, какая настороженная, - кивает в мою сторону Чуа. – Подозреваешь нас в чем-то? Оскорбить хочешь?

- Ничего такого она не хочет, - вмешивается тот, кого назвали Одэкота. – Шел бы ты, Чуа. Я сам провожу Кижикои.

- Я не она, - отвечаю теперь уже второму мужчине.

- Я знаю, но своего имени у тебя пока что нет, а называть тебя как-то надо, - спокойно объясняет мне Одэкота, на секунду согрев светом теплых карих глаз. – Пойдем.

И легонько подталкивает меня за плечи к девушкам, которые уже помылись и сейчас болтают о чем-то на берегу, только слегка прикрыв обнаженные тела одеждой. При нашем появлении, они замолкают и провожают недобрыми взглядами, особенно та, которая прицепилась ко мне сразу, как только я пришла к реке.

- Кто та девушка, которая сидит на берегу и сейчас смотрит на меня так, словно хочет напиться моей крови? – тихонько спрашиваю Одэкота.

Молодой мужчина усмехается и отвечает:

- У тебя цепкий ум, сразу видишь людей насквозь. Ее зовут Муэта.

- Она ведь не была близка… с умершей?

- Нет, они враждовали, но Муэта побаивалась вспыльчивую и яростную в своей вражде Кижикои, поэтому в открытую ничего не смела говорить, а вот за спиной, позволяла себе всякие мелкие гадости.

- А можно еще вопрос?

- Давай, - мужчина еще шире улыбается.

- Чем девушки намазываются? Мне ничего такого не дали.

- Это специальный жир и травы, чтобы открытая кожа не мерзла на ветру и холоде. У меня есть. На, возьми, - Одэкота отстегивает с пояса что-то вроде тканевого мешка, проворно просовывает туда руку, достает небольшую глиняную банку и протягивает мне. – Бери. Как намажешь кожу – вернешь.

- Спасибо, - говорю, взяв аккуратно банку так, чтобы не коснуться ненароком пальцев мужчины.

- За что? – спрашивает удивленно.

- За то, что помогаешь мне.

- Я рад помочь, - отвечает и пытливо смотрит мне в глаза, словно хочет рассмотреть душу.

- Я, пожалуй, пойду. Вон Нита машет мне рукой. Увидимся еще.

Одэкота кивает, и я ухожу не оглядываясь.

- А ты молодец, - хитро усмехается Нита удивительно белозубой, как для ее почтенного возраста, улыбкой.

- Почему? – не сдержавшись, улыбаюсь ей в ответ.

- Заводишь хорошие знакомства. Это правильно. Одной не выжить в наших суровых краях. Устала?

- Есть немного, - нехотя признаюсь.

- Пойдем, познакомишься со своим вигвамом, - видя, что я не понимаю, Нита объясняет, - Канги, твой отец, уже пришел в себя и готов принять новую дочь в семью. Потом поешь, и я принесу тебе особое питье для церемонии МедУ.

- Чем особое? И что за церемония?

- Тем, что ты заснешь, а мы призовем духов, и они подскажут, какое имя тебе дать. МедУ – это специальный ритуал для того, чтобы ты получила именно то имя, которое предназначено тебе богами. Не можешь же ты ходить безымянная?

- Да, не могу, - отвечаю Нита, с легким волнением представляя себе эту встречу с духами.