Дикая любовь

Глава 7

- Выходи! – говорит Арэнк и поворачивается лицом.

Ух! Теперь я понимаю, почему его называют Великим. И как теперь это зрелище вытравить из памяти?!

- Выходи, - повторяет вождь, и мышцы на его могучем теле напрягаются.

Я понимаю, что если сейчас не выйду, он сам меня вытащит за шкирку и позора будет намного больше, чем если я сама высунусь и сделаю вид, что только пришла. Поэтому уже почти смиряюсь с мыслью, что сейчас будет ужасно стыдно и неловко, когда кусты чуть ближе, чем те, в которых прячусь я, раздвигаются и оттуда выходит Вэра! Я в шоке замираю и стою, некрасиво вытаращив глаза и открыв рот. Когда она успела?! Ведь когда я уходила, она спала. Или нет? Теперь уже сомневаюсь. Я видела ее плед, а перед циновкой стоял заплечный дорожный мешок, закрывая почти половину спального места старшей сестры. Возможно…. Вэра просто создала видимость, что она еще спит, а сама… Теперь более важный вопрос: видела ли она меня? И что я тоже тут стою, исхожу слюной на зад вождя?! Боже! Позорище какое!

Чувствуя, как полыхает от стыда лицо, запихиваюсь поглубже в кусты, не зная, что делать. Уйти? А если услышит? Что тогда скажет Арэнк о воспитании и нравах дочерей Канги, обнаружив еще одну подглядывающую? И ведь никто не будет разбираться, что это вышло случайно. Во всяком случае, у меня. Потому что Вэра, пока я терзаюсь стыдом в кустах, смело подходит к вождю шести племен почти вплотную. Глядя на ее походку, до меня доходит: она соблазняет мужчину! И словно в подтверждение моей догадки, старшая сестра проводит своими пальцами по руке вождя снизу вверх, добирается до плеча и спускается вниз по груди, и еще ниже…

Судя по всему, она меня не видела! И лучше бы я тоже ее не видела! Пальцы Вэра спускаются уже очень низко и тут вождь отмирает. Он наклоняется и что-то ей говорит. Очень тихо, в самое ухо. Не знаю что, но сестра тут же одергивает руку и отскакивает от мужчины, словно обожглась. Лицо вождя ничего не выражает, темные глаза даже не смотрят на девушку, когда он выходит из воды на берег. Неторопливо повязав на бедра широкую шкуру какого-то животного, Арэнк уходит, так и не удостоив хотя бы взглядом почти плачущую Вэра.

Сестра обнимает себя руками и какое-то время стоит, молча сотрясаясь в рыданиях. Страшно смотреть на такое молчаливое отчаяние, но помочь ей я не могу, поэтому просто отвожу взгляд, чтобы не видеть ее страданий и стою тихо, как мышка. Нельзя, чтобы Вэра меня заметила, это будет огромный удар для нее. Только когда старшая сестра проходит мимо меня, утерев руками заплаканное лицо, я позволяю себе дышать полной грудью. Но в кустах стою еще долго. На всякий случай.

А когда решаюсь выйти, получаю от Вэра нагоняй.

- Где ходишь так долго? Думаешь, тебе все будут ждать?! Из-за тебя и мне пришлось тут стоять. Собирайся и догоняй, глупая жука!

И вылив на меня добрую часть своего плохого настроения, старшая сестра хватает собственную поклажу и уходит быстрым шагом вперед, оставив меня одну рядом с несобранным спальным местом и моей ношей. Оглядевшись и убедившись, что все действительно ушли, собираю вещи, закидываю на спину и ускоряюсь, в надежде догнать свое племя. Одной в дороге может быть опасно. Впрочем, я довольно быстро догоняю компанию пожилых индианок, присоединяюсь к ним и дальше иду, как и вчера, с ними вместе.

Мы идем весь день, не останавливаясь. Чтобы отлучиться в туалет, нужно быстро побежать в кусты, на максималках сделать свои дела и сайгаком бежать за остальными, потому что никто никого не ждет. Пьем воду и перекусываем твердые полоски мяса по ходу дела. К вечеру я чувствую себя очень уставшей, но вместо того, чтобы поесть и лечь спать, приходится собирать хворост для костра, а потом ждать, пока придут мужчины с мясом, а затем еще пока ужин будет готов. Сегодня нас кормит вождь шести племен и его люди. Они приносят в лагерь три туши кабанов. Женщины постарше тут же приступают к разделыванию мяса, а я отхожу подальше, чтобы не вдыхать запах свежей крови, от которого мутит. И тут же вижу, как меня и Вэра подзывает к себе отец. Мы подходим почти одновременно.

- Дочери мои, нам нужно поговорить, идемте со мной, - говорит Канги.

Пока мы идем прочь от лагеря, вслед за старым индейцем, мне приходит в голову мысль, что Великий Арэнк меня все-таки видел и рассказал отцу о нашем поведении и вот сейчас мы получим позорный нагоняй.

- Садитесь, - говорит Канги, указывая на поваленное дерево, а сам остается стоять.

Мы с Вэра усаживаемся, чувствуя себя одинаково неловко.

- Сегодня у меня был очень важный разговор с Великим Арэнком, вождем шести племен, - начинает говорить отец, и я не выдерживаю.

- Это было случайно, ну вот то…

- Мизу! Прояви уважение и не перебивай отца! – тут же влезает Вэра, одергивая меня за рукав пончо.

- Мизу, я позже выслушаю, что ты хотела сказать, а сейчас дайте мне договорить.

Я умолкаю. Ладно, попыталась, не вышло, остается только слушать и делать грустное лицо.

- Так вот, - продолжает Канги, - мы долго говорили с вождем. Он предложил нам очень хорошие земли, на которые мы прибудем уже завтра. Там рядом даже река с рыбой есть. Это очень щедрый дар. Взамен вождь хочет гарантий. Он предлагает мне взять в жены хорошую молодую девушку, способную еще родить мне детей.

В этот момент я вспоминаю слова Ниты. Права была пожилая индианка! Вождь шести племен своего не упустит.

- Конечно, отец. Мы будем только рады. Ты еще не стар, а молодая жена продлит твои годы и подарит много радости, - говорит Вэра, и как ни странно, она совершенно искренна в своих словах.

Я же просто слушаю, что Канги скажет еще.

- Но это не все, - продолжает отец, задумчиво глядя на старшую дочь. – Великий Арэнк выдвинул еще одно обязательное условие. Я должен завтра вечером дать разрешение старейшинам провести свадебный обряд вождя шести племен с одной из своих дочерей.

- Отец, я почту за честь войти в вигвам Великого Арэнка женой, стать его опорой и поддержкой, - это уже Вэра влезает в неторопливую речь отца, перебивает его. – Обещаю ни в чем вас не посрамить, но преумножить славу о вожде Канги, воспитавшем достойную дочь.

Лицо старшей сестры просто сияет радостью, затмевая неяркий свет стареющей луны.

Индеец вздыхает и говорит:

- Вэра, Великий Арэнк выбрал не тебя.

- Да, отец, я… - продолжает старшая сестра, потом она замолкает, осознав слова, которые ей сказал отец. – Как это не меня? Я не понимаю? А кого тогда?

Она и правда не понимает. Как и я. Ровно до того момента, пока отец не переводит взгляд своих печальных глаз на меня.

- Великий Арэнк выбрал твою сестру, Мизу.

- Как это? – уже в третий раз повторяет Вэра, глядя так, словно у меня выросла вторая голова.

- Это какая-то ошибка, - лепечу я. – Великий Арэнк, наверное, перепутал имена, отец. Это не может быть правдой!

Я категорически НЕ ХОЧУ, чтобы это было правдой! Это просто какой-то дурной сон!

- Ошибка исключена. Он не называл имен, а только сказал ту дочь, у которой светлые глаза. Как ты понимаешь, кроме тебя, у нас во всем племени больше ни у кого нет светлых глаз.

- Это какой-то дурной сон, - тихо говорю вслух, потеряно глядя на носки своих сапог.

- Отец! – Вэра подскакивает со своего места и торопливо говорит, возбужденно сверкая глазами. – Ну, сам подумай. Какая из Мизу жена? Она же ничего не умеет! Даже огонь развести! Как мы может отдать ее такому великому вождю? Это же позор, отец!

- И что ты предлагаешь? – спрашивает Канги, но я чувствую, что он это делает просто так, совершенно не собираясь прислушиваться к словам дочери. Он уже все решил.

- Ты можешь сказать, что Мизу дурочка, после того, как чуть не утонула, повредилась умом. Вождь не захочет брать в жены такую…

- Но это будет ложь.

- Я согласна на такую ложь, - торопливо говорю, надеясь, что Канги передумает, хоть и понимаю, что это глупо. – Я не хочу за вождя. Мне Одэкота нравится.

- Ты приняла его ухаживания? Почему он не пришел ко мне просить разрешения на ваш союз? – заваливает вопросами отец.

- Я еще не давала ответа, но теперь…

- Теперь и не дашь! Хватит! Я достаточно услышал. Теперь послушайте вы! Вэра, оставь свои попытки навязаться вождю! Он не из тех людей, кто это потерпит, мы рискуем вызвать его недовольство, сама понимаешь, чем это закончится. А теперь иди, мне нужно поговорить с Мизу наедине.

- Но отец…

- Иди! – индеец не повышает голос, но одно единственное слово звучит с таким нажимом, что старшая сестра вынужденно подчиняется, пряча слезы.

- Мизу, - обращается ко мне Канги, когда Вэра уходит, - почему ты так противишься вашему союзу с вождем шести племен? Ты ведь не любишь Одэкота, прошу, не лги мне, так что тебе мешает?

- Он меня пугает, - говорю тихо, чувствуя себя глупой маленькой девочкой, а не взрослым человеком.

- Кто? Великий Арэнк? Но почему?

- Я не знаю, - признаюсь. – Просто чувствую, что с ним что-то не так.

- Послушай, Мизу, я буду с тобой откровенен. Когда мы обговаривали с Арэнком возможный союз, был уговор, что я отдам одну из дочерей в его вигвам. И тогда речь шла о старшей. Но когда я заговорил с ним сегодня о Вэра, вождь был категоричен. Только тебя, или мы возвращаемся туда, откуда прибыли. Ты понимаешь, о чем идет речь?

Я киваю головой. Что тут не понятного? На одной чаше весов единственная девушка, пусть и дочь вождя, а на другой – целое племя.

- Я твой отец, но я еще и вождь нашего племени. Если мы откажем Великому Арэнку, нас ждет долгое и мучительное вымирание. Я не могу обречь на это вас всех. Ты хорошая девушка, но я, как и Вэра считаю, что ты неподходящая пара для великого воина.

- Так не отдавайте меня ему! – буквально умоляю, хоть и понимаю, что бесполезно.

- Мизу, ты не просто так пришла в мою семью. Я смирился, признав волю богов, когда в теле моей любимой дочери появился дух чужачки. Я принял тебя в сердце моем и относился как к родной. А теперь прошу усмирить свои страхи и принять то, что от тебя требует долг. Если бы можно было что-то сделать, я бы сделал, но Великий Арэнк был более чем категоричен. Выхода нет, кроме как согласиться. Я надеюсь, ты это понимаешь и не опозоришь свою семью поспешными действиями или словами.

- Я понимаю и принимаю ваше решение, отец, - склоняю голову в знак согласия.

- Рад это слышать, Мизу. И хочу тебе сказать одну вещь: мы часто не понимаем высшую волю богов, но если покоримся ей, не противимся, то со временем приходит осознание, что все произошедшее пошло нам на пользу, в той или иной степени.

- Да, наверное…

- Ступай спать, дитя. Завтра будет длинная дорога, а вечером старейшины проведут обряд. После брачной ночи мы поедем в поселение твоего мужа и там повторим обряд для его племени. Да и я обзаведусь женой, раз уже так все складывается, - Канги невесело усмехается. – Долго я был верен моей Кэмэрин и памяти ее светлого духа, а теперь попытаюсь открыть сердце для другой женщины. Если боги дадут, все получится.

На том мы и расходимся. Я иду к спальному месту, когда меня окликает Одэкота. Хочу сделать вид, что не слышу и быстро шмыгнуть под плед, но мужчина быстрее, успевает схватить меня за руку.

- Ой! – Делаю вид, что испугалась и только его заметила. – Ты что-то хотел, а то я уже спать шла.

- Что происходит, Мизу? – Одэкота держит мою ладонь и пытливо заглядывает в глаза. – Почему Вэра такая расстроенная и ты тоже?

- Я не хочу об этом говорить. Если мой отец захочет, он завтра сам объявит, - пытаюсь малодушно уйти от разговора.

- О чем? – индеец крепко держит мою руку, я не могу вырваться. - Это касается тебя? Нас? Я видел, как на тебя смотрел Арэнк.

- Да не смотрел он на меня! – выдергиваю наконец-то свои пальцы из крепкой хватки Одэкота. – Он даже имени моего не знает! Я для него просто блажь! И все потому, что у меня глаза светлые! Не такие, как у всех!

- Он тебя хочет, - утверждает, а не спрашивает индеец. – И получит, да? Об этом завтра объявит Канги? Ты уедешь с Арэнком в его племя?

- Да! Да! Да! – вырываюсь, а Одэкота как нарочно пытается сократить между нами расстояние, хватает мои ладони, прижимает к своей груди.

- Но ты ведь не хочешь, правда, Мизу? Ты же не хочешь с ним уезжать?

- Не хочу, - сама не понимаю почему, но прижимаюсь лбом к плечу Одэкота и начинаю плакать. – Я боюсь его, в нем что-то темное спрятано, понимаешь? А даже если и не понимаешь, какая разница, все уже решено.

- Нет, не решено. Давай сбежим!

Я резко поднимаю голову и смотрю сквозь слипшиеся от слез ресницы в глаза мужчины. Шутит?

- Да! Сбежим. Вместе. Ты и я! Я знаю места, где мы сможем спокойно жить, и никто нас не тронет. Слышишь, Мизу? Тебе не обязательно жертвовать собой ради людей, которых ты даже не знаешь! А я люблю тебя, но ни к чему принуждать не буду. Буду ждать. Просто рядом жить, чтобы видеть тебя каждый день и радоваться, что ты есть в моей жизни. Соглашайся, Мизу! Мы будем счастливы. Ты будешь счастлива.

Одэкота наклоняется ко мне и целует. Это так неожиданно и внезапно, что я не успеваю отодвинуться и встречаю его поцелуй приоткрытыми губами, потому что нос заложило от слез, а дышать как-то надо. Мужчина воспринимает это как приглашение и углубляет поцелуй, прижимая меня к себе. Наверное, это было бы приятно, если бы не одно «НО»: носом я дышать не могу. Поэтому резко отодвигаюсь и упираюсь ладонью в мужскую грудь.

- Хватит!

Надо отдать должное Одэкота, он не настаивает. И хотя продолжает меня к себе прижимать, это скорее успокаивающие объятия, чем любовные.

- Если ты решишься, я буду ждать тебя завтра, когда мы остановимся вечером в том месте, что станет домом для племени твоего отца. Я все подготовлю, и пока остальные будут заняты обустройством, мы уйдем. Когда нас хватятся, мы уже будем далеко. Слышишь?

Киваю, не в силах что-то сказать. Одэкота еще раз целует меня на прощание, на этот раз куда-то в висок, и уходит. Я какое-то время стою, словно закаменев, а прихожу в себя из-за чувства неприятного холодка между лопаток, словно кто-то смотрит. Оглядываюсь. Никого нет. Передернув плечами, бегу к своему спальному месту и укутываюсь до самого носа в плед и мех. Закрываю глаза и выдыхаю. Что мне завтра делать? Как поступить? Выбрать себя или племя? Свободу или долг?