До встречи с тобой

Глава 5

— ДЖУД?

— Да? — Она зевнула и посмотрела на часы. Три семнадцать. Она снова зевнула.

— У тебя месячные?

— У меня нет месячных. — Она посмеялась над ним. Три семнадцать утра казались удачных временем для поддразнивания. Нет!

— Нет. — Его голос звучал неловко, но он, только, понял это. — Это все из-за твоей менструации?

— Медицинские разговоры — не мой вариант прелюдии. Попробуй по-другому.

— Я хочу знать.

— Что?

— Просто скажи мне, Джуд.

— Нет. Нет.

Он замолчал, когда до него дошло.

— Ты девственница?

— Нет, Хейзел.

Он уже разгадал ее уловки.

— А была? Когда пришла после вечеринки?

— Может быть.

Он еще крепче прижал ее к своей груди и поцеловал в ухо.

— Спасибо.

— Не благодари меня за секс. Это странно, и кажется, что за этим последует оплата.

— Я не плачу тебе за секс, но я поцелую тебя снова.

— Там, внизу? — спросила она, оживляясь.

— Конечно.

На той неделе Джуд не выходила из квартиры Тейлора даже за едой или одеждой. Она носила его футболки. Заказывала еду. Курила в спальне с приоткрытым окном, так как ему не нравился запах сигарет.

Он работал. Приходил домой с продуктами. Принес ей цветы и освежители воздуха. Он никогда не жаловался на дым. Он был слишком влюблен в Джуд, чтобы позволить ее одному пороку беспокоить его.

За это его встретили дома с блинами и вафлями, яйцами Бенедикта и овсянкой на ужин. Они ели обнаженными. Они ели на диване и в постели. Занимались любовью с широко открытыми жалюзи, пока на улице шел снег.

Наступила пятница, и он отправился на работу. Черная туча закрывала им солнечный свет, и вот-вот должен был начаться ливень. Всю неделю он по-настоящему не думал ни о Кэтрин, ни о встрече за кофе. Но он был здесь, и не хотел уходить. Он сидел за своим столом, уставившись в окно высотного офисного здания, где работал. В десяти кварталах от дома. Три квартала, чтобы добраться туда.

Тиканье часов эхом отдавалось в его ушах, и он посмотрел вниз. Четыре пятьдесят семь. Он отложил карандаш и выключил ноутбук. Глядя в окно, пока надевал пальто, он смотрел какая погода на улице и пытался придумать любой предлог, чтобы вернуться домой к Джуд.

— Стало мрачнее, — сказал его коллега Бен. — Пожалуй, пережду в офисе и займусь проектом.

— Хорошая идея. К сожалению, мне пора. У меня встреча в пять.

— Ты опоздаешь.

— Да, я не против опоздать на эту встречу.

— Загадочно. Ты встречаешься с кем-то новым?

Тейлор улыбнулся. Ничего не мог с собой поделать, когда думал о Джуд.

Затем Бен сказал:

— Или ты снова сошелся с Кэтрин?

Но ее имя стерло счастливый блеск с его лица. Сдвинув очки на нос, он сказал:

— Мне пора. Хорошего вечера.

Бен вернулся к работе, не став больше расспрашивать. Бен знал, что он не стал бы говорить об этом, если бы не хотел. И у Бена было слишком много работы, чтобы наверстать упущенное.

— И тебе.

Тейлор обмотал шарф вокруг шеи, ожидая лифта. Он подумал о том, чтобы позвонить Джуд, но у него не было ее номера. Это не имело бы значения. Она будет там, когда он вернется домой. Довольная, она не спрашивала его о том, как он провел день и не говорила о своем. Когда они были вместе, они жили настоящим моментом, и он любил каждую секунду.

Поднимаясь на лифте, он задавался вопросом, насколько это было практично. Откровенно говоря, это совсем непрактично. В том-то и дело. Они не имели смысла, но ни один из них не задавался вопросом, что происходит. Они просто жили…

Тейлор вошел в причудливое кафе с пятнадцатиминутным опозданием. Он увидел, как Кэтрин встала из-за заднего столика и помахала ему рукой. Он начал идти, снимая перчатки, но сделал крюк, чтобы заказать кофе, прежде чем присоединиться к ней. Ему нужно было за что-то держаться, за что-то, чтобы устоять на ногах. Он ненавидел колебаться перед ней, и она больше не заслуживала доступа к этой стороне его жизни.

С кружкой в руке он сел напротив нее, положив перчатки на стол.

— Привет, — сказал он, заметив, что ее волосы стали короче, ненамного, но достаточно, чтобы она немного изменилась.

— Привет, — сказала она, стараясь, чтобы ее голос звучал интимно. Она потянулась через стол и взяла его руку, которая держала кружку. — Спасибо, что пришел. Я не была в этом до конца уверена.

Он отстранился и посмотрел на нее.

— У меня не так много времени.

— Да? Я надеялась наверстать упущенное. — Когда он не ответил, она спросила: — Ты встречаешься с кем-то?

Он отвел взгляд. Он хотел сказать ей, что ее фотография была выброшена в ящик стола. Ему очень хотелось похвастаться, что его кто-то ждет с беконом или какой-нибудь другой едой для завтрака, которую она приготовила на ужин. И что самая красивая и грязная брюнетка, которую он когда-либо видел, была там, ждала только его, вероятно, голая. Эта женщина, которая заставляла его смеяться и думать, что жизнь, даже та, которую можно оборвать, все еще стоит того, чтобы жить, была сейчас у него дома. Но он этого не сделал.

Светловолосая Кэтрин уставилась на него, каждая прядь ее волос была на своем месте. И он сказал:

— Нет. — Ему показалось неправильным говорить с ней о Джуд. Он не хотел раскрывать то, что у них было, внешнему миру. Он не знал, сможет ли она выжить за стенами его дома, в январе или после зимы. Поэтому он крепко держался за то, что его больше всего волновало, и покачал головой.

— У меня просто много работы.

Она широко улыбнулась, ее белые зубы стали ярче на фоне кроваво-красной помады.

— Приятно слышать. Я имею в виду, — сказала она, стараясь говорить небрежно, — насчет работы. Ты все время занят. Это хорошо. Ты голоден? Мы можем заказать что-нибудь или пойти куда-нибудь поесть.

— Нет. — Он отхлебнул свой напиток.

— Почему ты хотела встретиться?

— Как я уже сказала, чтобы наверстать упущенное. Ты хорошо выглядишь. Здоровым.

— Я здоров. Прямо сейчас. Но, как и ты, это приходит и уходит.

Смутившись, она опустила глаза, уставившись на свой, уже остывший, кофе.

Когда она подняла глаза, то взяла себя в руки, и на ее лице появилась легкая улыбка.

— Мне жаль. Я. Так много, Тейлор. Я скучаю по тебе. Я не могу изменить прошлое и те плохие решения, которые сделала. Я могу только попытаться исправить наше будущее.

— У нас нет будущего, которое нужно исправлять. Ты убедилась в этом, когда трахнула моего друга, пока я был в больнице. — Он откинулся на спинку стула, чувствуя раздражение. — Я удивлен, что ты не сделала этого, пока я спал.

— Насколько я помню, вы не были такими близкими друзьями. — Он начал вставать, но она сказала: — Мне очень жаль. Пожалуйста. Но ты должен понять. Ты был не единственным, у кого были проблемы, Тейлор. Я тоже проходила через это…

— Не надо. — Он сел, пытаясь сохранить хладнокровие в общественном месте, но не сумел сдержать свои эмоции. — Не веди себя так, будто твоя жизнь была на кону! Ты была не в себе. Вот и все. Тебя вывели из себя, потому что твой парень застрял в больнице, где ему делали все анализы, и не мог сопроводить тебя на гребаный бал. Кстати, бал, который устроили мои родители в поддержку исследований Паркинсона.

По его телу пробежала дрожь, и он резко отпустил кружку, отчего горячая жидкость выплеснулась через край.

— Мне нужно идти. Был рад встрече, — саркастически сказал он, вставая.

Она встала и схватила его за руку. Положив его руку между своими, она сказала:

— Теперь я понимаю. Я здесь. — Ее руки потерлись взад и вперед, его дрожь утихла. — Я хочу быть здесь ради тебя, Тейлор.

Убрав руку, он быстро сунул ее в карман, привычка, которую он приобрел, позволяла ему скрывать дрожь, когда это было необходимо.

— Мне нужно идти. Я опаздываю. — Он отошел от нее, пробираясь через переполненное кафе, и вышел на улицу. Он не потрудился затянуть шарф потуже на шее или даже застегнуть пальто. Он просто ушел от Кэтрин так быстро, как только мог.

Когда он открыл дверь в свою квартиру, Джуд встала со стула у чертежного стола. Их взгляды встретились, и чувство вины омрачило его сердце.

— Привет, — заговорил он первым.

Она нервно теребила ярко-синие боксерские шорты, которые на ней были, которые он купил месяц назад, и его старую вересково-серую футболку колледжа с коричневой полосой спереди.

— Привет. — Она ненавидела это чувство, чувство, когда она была дома и либо попала в беду, либо причинила неприятности.

— Я испекла кексы. Они ванильно-желейные.

— Кексы с желе? — спросил он, вешая пальто на крючок за дверью.

— У тебя не было никаких ягод.

Медленно подойдя к ней, он сказал:

— Я не знал, что у меня есть желе.

— Не было. — Она пошевелилась. — У меня было. В кармане. Купила их на прошлой неделе.

— Хорошо. — Подойдя к ней, он нежно коснулся ее талии.

— Я скучал по тебе сегодня. — Затем он поцеловал ее. Ее мягкие губы раскрылись для него, и она потянула его за рубашку, которая больше не была заправлена. Ее теплые руки скользнули под него, и они стали еще ближе. Когда они отстранились, он сказал:

— Ты мне нравишься в моей одежде. Нравится, что ты здесь.

Это облегчило ее беспокойство.

— Мне нравится быть здесь. Ты голоден?

— Умираю с голоду.

Они снова поцеловались, его руки скользнули ей под рубашку и схватили ее груди. Их прервал громкий стук, и он вздохнул ей в рот. Она вопросительно посмотрела на него.

— Я открою. Ты голоден. Поищи что-нибудь поесть.

— Я голоден по тебе. — Он остановил ее, когда она проходила мимо, и пошел впереди нее.

— Нет, — сказал он, сжимая ее упругие груди, ее соски затвердели под мягким хлопком. — Я открою. Ты ела?

— Я ждала тебя.

Смеясь, он потянулся к двери и начал открывать ее, когда сказал:

— Мы съедим кексы, а потом я съем тебя…

— Тейлор. — Его голова резко повернулась к едва приоткрытой двери. Кэтрин стояла перед ним. Чувство вины заглушило его слова, когда он оглянулся на Джуд. Когда он повернулся, Кэтрин сказала:

— Ты оставил свои перчатки в кафе. — Она протянула их, но его руки, казалось, приклеились к двери. Ее глаза смотрели мимо него, прежде чем он шагнул вперед и начал закрывать за собой дверь.

Но было уже слишком поздно. Кэтрин сказала:

— Привет.

Тейлор оглянулся в квартиру. Это было так, как будто Джуд уходила в себя. Она увядала, как утренняя звезда на жарком солнце.

Кэтрин добавила:

— Узнаю эту рубашку. Самая мягкая из всех его вещей. Она всегда была моей любимой.

— Хватит, — сказал Тейлор, беря перчатки.

— Спасибо, что вернула, но в этом не было необходимости.

Он начал закрывать дверь, но ее рука с глухим стуком опустилась на нее, когда она сделала шаг внутрь.

— О, но это так. Я вижу, что это было очень необходимо. Кто твой друг, Тейлор?

Желая защитить Джуд от резкого взгляда Кэтрин, его тон стал непреклонным.

— Тебе здесь не рады, Кэтрин.

Кэтрин стояла там, чувствуя себя комфортно, и смотрела на Джуд.

— Как тебя зовут?

Джуд сглотнула. Напряженность красивой женщины перед ней разрушила ее. Она потянула за рубашку, как будто это могло скрыть отсутствие уверенность под хлопком. Тейлор. Перчатки. Кофейня. Кэтрин. Это было уже слишком. Она извинилась, прошла в спальню и закрыла дверь.

Кэтрин повернулась, ее волосы развевались, и она улыбнулась — широко и лучезарно.

Похлопав Тейлора по груди, она сказала:

— Ты можешь найти получше. — Она подошла к двери и остановилась перед самым выходом.

— Здесь пахнет дымом. Предполагаю, что с твоим состоянием здоровья ты еще не начал курить. Было рада увидеться. Надеюсь, мы скоро сможем поужинать. — Она ушла, а он закрыл дверь, заперев ее на оба засова.

Бросив перчатки на стойку, он прошел в спальню и легонько постучал.

— Джуд? Я могу войти? — Он не стал дожидаться ответа. Он просто открыл дверь и вошел. Она сидела на стуле у окна и выглядывала наружу.

— Я злоупотребила гостеприимством. — Когда она оглянулась на него, темный силуэт в дверном проеме, добавила: — Я обычно так делаю.

Из кухни исходило достаточно света, чтобы он мог видеть, как остекленели ее глаза, когда он подошел и опустился перед ней на колени.

— Ты можешь остаться здесь подольше. Между нами все идет слишком быстро. Эту часть было трудно рационализировать. Но то, что другие думают о нас, для меня не имеет значения. Ты. Ты имеешь значение. Ты мне нравишься. Мне нравится быть здесь с тобой. Мне нравится быть с тобой. Останься.

— Это не реально. Все это не по-настоящему. — Она закрыла глаза и откинула голову назад.

— Это сон, все в моей голове.

— Тогда не просыпайся. — Он положил голову ей на колени. — Спи со мной вечно.

Его голос был полон страсти, и его слова заставили ее подумать, что все возможно, даже если его глаза, казалось, выражали неуверенность всего этого.

Она прошептала:

— Я останусь.

Когда он снова поднял голову, то весело ухмыльнулся:

— Так ты съешь желе?

Она удивленно посмотрела на него.

— Ты не хочешь?