Дочь моего врага

Глава 10

— Ты неважно выглядишь. Что с тобой творится?

Артур старался сдерживать раздражение и не показывать его, но Максорли обладал сверхъестественной способностью задеть самое чувствительное место. Да ничего с ним не творится, черт возьми!

Однако за те десять дней, что он провел вдали от замка Данстаффнэйдж, он не знал ни одной ночи покоя. В его сны постоянно вторгалась девушка с огромными синими глазами и золотистыми, как мед, волосами. Девушка, образ которой продолжал преследовать его.

Анна всегда казалась такой счастливой. И именно это в первую очередь и привлекло Артура в ней, Но он сделал ее печальной. Сказать по правде, когда он так жестоко остудил ее пыл, она выглядела сокрушенной. Он надеялся, что Анна больше не питает к нему нежных чувств. Потому что это было бы глупо. Очень глупо.

Артур стиснул зубы. Похоже, Анна вторгалась не только в его сны, но и в мысли. Она стала его наваждением.

Артур не понимал, почему не может перестать думать о ней. Он уехал, что делал всегда, как только замечал, что женщина начинала питать на его счет какие-то надежды, но на этот раз лекарство не сработало. И это держало его в постоянном раздражении.

— Приятно тебя видеть, Ястреб.

Артур внимательно оглядывал в лунном свете крупного островитянина, отмечая про себя на его лице под черными отметинами, нанесенными углем, морщины, следы усталости и напряжения. В дополнение к черненым латам и темному пледу воины Хайлендской гвардии имели обыкновение чернить углем лица, что помогало им ночью слиться с темнотой и бесшумно и незаметно двигаться среди теней.

— Не задать ли мне такой же вопрос тебе?

Человек, стоявший рядом с Эриком Ястребом Максорли, издал резкий звук, напоминающий смех, но в этом смехе скорее слышалось презрение, чем веселье.

—Жена Ястреба держит его за причиндалы. Она вот-вот должна родить, и теперь он подпрыгивает от каждого звука, думая, что это прибыл чертов гонец. — Лахлан Макруайри, известный среди Хайлендской гвардии под воинским прозвищем Аспид, с отвращением покачал головой: — Это чертовски умилительно!

Ястреб усмехнулся:

— Моя жена может делать с моими причиндалами все, что угодно, когда ей заблагорассудится. Посмотрим, что будет с тобой, когда ты женишься.

По лицу Макруайри пробежала тень, а его узкие, но пронзительные глаза засверкали в лунном свете, как у дикой кошки. И всем, как и Артуру, почудилось в этом что-то жуткое.

— Скорее в аду наступит холод, чем придет этот день. У меня уже была жена, и больше я никогда не женюсь.

Из всех воинов Хайлендской гвардии Макруайри был единственным, кого Артур не любил и кому не доверял.

Выходец из западной части Северо-Шотландского нагорья, потомок могущественного Сомерледа, короля островов, он обладал злым сердцем, гнусным характером и язвительным языком. Как змея с холодной кровью, за сходство с которой он и получил свое военное прозвище, Макруайри отличался также способностью молча, смертоносно и без промаха наносить удар.

С самого начала чувства Артура обострились и диктовали ему осмотрительность и недоверие. Но в то время, как не требовалось сверхъестественных способностей, чтобы почувствовать гнев Макруайри, нет, не гнев, а скорее ярость, Артура беспокоили неведение и сомнения, становившиеся все мрачнее с тех пор, как жена короля, его дочь, сестра и Белла Макдафф были захвачены в плен англичанами как раз в ночь дежурства Макруайри. И король думал только о том, как их вызволить из плена. Несколько месяцев он пытался освободить Беллу из ее клетки, висящей высоко над замком Берик, но эта задача оказалась невыполнимой даже для элитных воинов Хайлендской гвардии. Недавно ее освободили из этой ужасной тюрьмы, но никто не знал, где она.

Однако Макруайри был по-своему полезен. Не считая того, что он отлично владел двумя мечами, которые носил перекрещенными за спиной, он умел проникать куда угодно и также незаметно выскальзывать отовсюду. А отсутствие совести в некоторых не очень почтенных делах даже помогало. Выиграть эту войну и сохранить руки чистыми было невозможно, и потому все они запятнали их. Но Макруайри запятнал их больше остальных.

Макруайри держался особняком в Хайлендской гвардии, и большинство членов этого братства не доверяли ему, и это было правильно. Предводитель гвардии Тор Маклауд кое-как терпел его, и только Уильям Гордон и Максорли, похоже, искренне ему симпатизировали.

— Никогда не говори «никогда», братец, — сказал Максорли. — Твое несчастье в том, что ты женился не на той женщине. Когда-нибудь появится та, какую тебе надо, и все будет хорошо. — Он помолчал и бросил лукавый взгляд на Макруайри: — Если уже не появилась.

Артур заподозрил, что Максорли намекает на Беллу Макдафф, графиню Бьюкан. Она с первого взгляда невзлюбила Макруайри, и Артур думал, что эта антипатия взаимна.

— Не знаю, о чем ты болтаешь, черт тебя возьми! — злобно сказал Макруайри.

Максорли только ухмыльнулся:

— Тогда почему так злишься? Не попал ли я в самую точку, братец?

У Макруайри был такой вид, будто он готовился нанести удар.

— Меня тошнит от этих дурацких разговоров. Можешь лить свой яд, распространяясь о радостях брака, где-нибудь в другом месте. Меня это не интересует.

Широкая ухмылка Максорли, казалось, еще больше взбесила его родича.

Артур не мог поверить в то, что этот развязный морской волк всерьез превозносит преимущества брака и достоинства подходящей женщины. Личность Максорли, отличавшаяся безмерной широтой, большей, чем сама жизнь, и его неотразимое обаяние привлекали женщин почти так же, как красивое лицо Магрегора. Ястреб любил женщин, а они любили его. И трудно было поверить, что однажды он удовлетворится единственной. Если такая и существовала, то она должна была бы быть сногсшибательной.

У этого огромного викинга всегда было много женщин.

Зная по опыту, что Максорли не прекратит задевать своего родича до тех пор, пока не начнется драка, Артур попытался повернуть разговор в другое русло.

— Зачем тебе понадобилось меня видеть? Надеюсь, это что-то действительно важное, ради чего стоило рисковать.

Король принял серьезные меры, чтобы сохранить инкогнито Артура. Встречи устраивались, только если в этом возникала острая необходимость, — ему оставляли зашифрованные записки возле многочисленных каменных памятников, рассеянных по всей местности, вроде того круга из камней, где они собрались сегодня ночью.

Король Роберт дорожил связью с древним прошлым Шотландии, и камни, имевшие особый мистический смысл, казалось, напоминали его тайной гвардии о величайших воинах Шотландии.

Большей частью связь держали с помощью гонцов, и очень редко Артур рисковал, встречаясь со своими товарищами, членами Хайлендской гвардии. А после его внедрения в стан Макдугаллов принимать участие в этих встречах стало еще труднее. Он утратил значительную часть свободы передвижений, Которой пользовался, когда жил сам по себе.

Сегодня в полночь ему удалось ускользнуть из замка Дантрун, и он отчаянно надеялся, что никто не обнаружил его исчезновения.

Максорли произнес:

— Да, мы получили на прошлой неделе известие о том, что ты отправился на юг, и я рад, что ты не пропустил нашего послания.

Артур старался проверять памятники как можно чаще. Когда он увидел три камня, составленные в виде треугольника, понял, что это закодированное послание, призывающее его явиться как можно скорее. Такое же сообщение он оставил, когда покидал пещеру к северу от замка Данолли, прежде чем отправиться на юг. Пещера с выходом к морю была самым безопасным местом для целей, преследуемых людьми Брюса, и находилась она всего в несколько милях к югу от Данстаффнэйджа.

— Думаю, раз вы знали, где оставить послание, то получили и мое?

Максорли кивнул:

— Мы удивились, когда узнали, что ты покинул Данстаффнэйдж.

Артур научился сохранять бесстрастное выражение лица и не выдавать своих чувств, особенно чувства вины, отягчавшего его совесть. Он, черт возьми, не забывал о своей миссии. Просто ему было необходимо держаться подальше от замка.

— Этого невозможно было избежать, — сказал он, не утруждая себя более подробными объяснениями. — Лорн опасается, что Ангус что-то затевает. Я сопровождаю его сына Юэна, который пытается разведать, в чем дело.

— Мой кузен всегда что-нибудь затевает, — сказал Максорли, имея в виду могущественного вождя Макдональда. — Он созывает флот для битвы против Макдугаллов.

— Я так и думал.

Нападение на Макдугаллов с моря было не менее важным, чем нападение с суши. Брюс будет теснить Лорна из двух точек. Это была одна из причин, почему так ценились таланты Максорли и его сноровка моряка. Предполагалось, что он будет руководить нападением с моря.

— Лорн хорошо информирован, — сказал Макруайри.

Артур поморщился:

— Да, это так. Но я не смог узнать, как это ему удается. Поблизости не было ни одного не известного мне церковника. Да и гонцов я не видел.

Максорли улыбнулся:

— Потому-то мы и послали за тобой. Я перехватил одного из посланцев Эдуарда, когда он направлялся на север с письмом для Лорна. Лорн как раз его ожидает, хотя в нем совсем не те новости, на которые он надеется. — Он усмехнулся: — Король Эдуард отклонил просьбу Лорна послать дополнительные войска на север. И благодаря моему кузену мы теперь знаем, куда направлялся посланец.

Артуру не надо было спрашивать, как Макруайри заставил гонца заговорить. Макруайри всегда был убедителен, и ему это неизменно удавалось.

— В приорат Ардхаттан, — сообщил Макруайри.

Артур ощутил привычное волнение. Приорат находился по соседству с Данстаффнэйджем, прямо в сердце владений Лорна. Вот он, удобный случай, которого все ожидали.

— Значит, они используют клириков, — сказал Артур. Впрочем, он давно это подозревал.

— Похоже на то, — согласился Максорли. — Все, что тебе требуется, — это приглядывать за церковью и заметить, кто заберет послание. В качестве одного из рыцарей Лорна твое присутствие, даже если тебя увидят, не вызовет подозрений и дознания. Как скоро ты сможешь уехать обратно?

— Я отбываю завтра утром.

— Ты сумеешь объяснить столь внезапную необходимость вернуться в замок? — спросил Макруайри.

— Но ведь кто-то должен привезти Лорну. Я вызовусь это сделать.

Раз задача была Артуру ясна, он торопился отправиться обратно, однако ему пришлось потратить несколько минут на то, чтобы догнать остальных членов гвардии.

Максорли и Макруайри были единственными членами Хайлендской гвардии на западе, патрулировавшими море. Макей, Гордон и Магрегор находились на севере и следили за тем, чтобы дороги были свободны и не было беспорядков в графстве Росс.

Роберт Бойд по прозвищу Налетчик и его партнер Алекс Сетон, которого все называли Драконом, недавно возвратились в лагерь после успешно завершенного дела на юго-западе с сэром Джеймсом Дагласом и сэром Эдуардом Брюсом, единственным остававшимся в живых братом короля. Король Роберт потерял трех братьев в один год, и два из них пали от рук Макдауэлла, человека, присланного из Галлоуэя. Сетон тоже потерял брата.

— Налетчик и Дракон поняли наконец, что сражаются на одной стороне? — спросил Артур.

Неудачное объединение в одну упряжку Сетона, английского рыцаря, и Бойда, человека, ненавидевшего все английское, было одним из серьезных просчетов в первые дни существования Хайлендской гвардии.

— Нет, их вражда еще усугубилась, — хмуро ответил Максорли, и Артур понял, что это серьезно. — Дракон сильно изменился после смерти брата. Он обозлен, и злоба его направлена главным образом на Налетчика. — Но тотчас же его лицо озарилось улыбкой: — Однако есть и добрые новости, Догадайся, кого они привезли, захватив в плен возле замка Керлаверок в Галлоуэе?

— Кого? — спросил Артур.

— Моего старого приятеля сэра Томаса Рэндолфа.

Артур чертыхнулся, не скрывая своего удивления:

— И что сделал король?

Новость о том, что год назад юный племянник Брюса перешел на сторону англичан, явилась жестоким ударом для короля, пытавшегося вновь завоевать свое королевство.

Переход с одной стороны на другую был прискорбно частым явлением. И сам король Роберт много раз делал это в начале войны, но измена Рэндолфа случилась в особенно трудное для короля время. В момент, когда он терпел горчайшие поражения.

Максорли покачал головой, выражая свое отвращение:

— Король его простил. По-моему, он сделал это слишком легко. Особенно после того, как этот щенок имел наглость критиковать своего дядю за то, что тот сражается не как рыцарь, а как пират.

— По-видимому, Ястреб не смог его должным образом впечатлить, — сухо заметил Макруайри.

— Возможно, что и так, — сказал Максорли. — Но мне еще представится счастливый случай. Король поклялся прислать его снова ко мне, чтобы потренировать в боевых искусствах.

Артур поднял бровь:

— Почему у меня такое чувство, что в конце концов молодой рыцарь не избежит наказания?

Максорли с самым невинным видом пожал плечами:

— Я сделаю из этого парня настоящего горца. — Он бросил на Артура лукавый взгляд: — Надеюсь, ты еще не забыл моей науки, сэр Артур? Ты отлично выглядишь в рыцарской одежде.

Шутка была слишком похожа на правду.

— Отвяжись, Ястреб. Хочешь, чтобы я показал тебе?

Максорли хмыкнул:

— В другой раз. Моя жена будет очень недовольна, если от нее явится посланец, а меня не окажется на месте. И тебе пора обратно в замок Дантрун, пока они не обнаружили, что ты улизнул.

Они уже попрощались, когда Артур кое о чем вспомнил.

— Вот, — сказал он, вытаскивая и передавая карту, которую закончил несколько дней назад. — Для короля.

Максорли взял ее и стал рассматривать в лунном свете.

— Черт возьми! Отличная карта. Король будет доволен. Она ему понадобится во время марша на запад. Я сейчас же отправлю ее с гонцом.

Артур кивнул:

— Я пришлю весточку, как только смогу.

— Айрсон ан Леомхан! — сказал Максорли, что означало «За Льва!».

Это было боевым кличем Хайлендской гвардии и символом королевства Шотландия.

Артур повторил этот клич и скользнул в темноту, не зная, когда увидит товарищей снова и увидит ли вообще. На войне ни в чем нельзя было быть уверенным.

Артур оказался на месте менее чем через сутки. С позиции позади поросшего травой холма к востоку от приората у него был хороший обзор подхода к церкви.

Основанный Данканом Макдауэллом, лордом Аргайлла, примерно семьдесят пять лет назад, приорат Ардхаттан был одним из трех монастырей в Шотландии. Он не очень много знал об уставе этого нечасто встречающегося ордена, кроме того, что, по слухам, кодекс их образа жизни был суровым.

Расположенный всего в шести милях от Данстаффнэйджа на северном берегу озера Лох-Этайв, Ардхаттан был идеальным местом для того, чтобы отправлять из него гонцов. И Артур сосредоточил на нем внимание сразу по прибытии сюда месяц назад. Однако несмотря на то, что он постоянно не выпускал приорат из поля зрения, кроме одной-двух женщин из деревни, у монахов не бывало посетителей.

Теперь же, когда западня была расставлена, Артуру оставалось только ждать, и он надеялся, что в конце концов получит ответы на все свои вопросы. Эти ответы должны были приблизить его к завершению миссии, возложенной на него королем Робертом, и увидеть, как Джон из Лорна заплатит за то, что сделал с его отцом.

Четырнадцать лет — большой срок, но Артур помнил все так, будто это произошло вчера. В двенадцать лет ему отчаянно хотелось произвести впечатление на человека, которого он почитал, как короля. Он помнил даже, как солнце играло на доспехах его отца и вокруг него образовалось ceребряное сияние, когда Кэлен Мор, Великий Колин, собрал своих телохранителей во дворе замка Иннис-Хоннел, готовясь к битве.

Колин посмотрел сверху вниз на сына, которого по большей части не замечал.

— Он слишком мал. Его убьют, и дело с концом.

Артур попытался было что-то сказать в свою защиту, но Нил взглядом заставил его замолчать.

— Позволь ему быть с нами, отец. Он уже достаточно взрослый.

Под пристальным отцовским взглядом Артур старался не ерзать, и все же ни разу за все двенадцать лет своей жизни Он не чувствовал себя таким ущербным: низкорослый, тощий, слабый и вдобавок ко всему еще не умевший держаться естественно.

«Я вовсе не уродец», — думал он.

Но в глазах отца видел недоверие и разочарование.

— Да он даже не удержит в руках меча, — сказал отец.

И стыд за него, который Артур уловил в его тоне, резал, как нож. Он будто видел его мысли: «Как случилось, что у меня родился этот странный тощий недоносок?»

— Я присмотрю за ним, — сказал Нил, опуская руку на плечо Артура. — К тому же он может оказаться полезным.

Отец нахмурился, не одобряя напоминание о странных способностях Артура, но все-таки кивнул. И намек на возможность его помощи во взгляде отца вселил в Артура надежду.

— Позаботься только о том, чтобы он не путался под ногами.

Артур был слишком взволнован, чтобы вслушиваться в его речь и сдерживаться. Возможно, это был счастливый случай. Может, он наконец сможет доказать отцу, что его особые способности помогут, как сказал Нил.

Но в тот раз этого не произошло. Он слишком нервничал. Был перевозбужден. Слишком старался и слишком многого хотел и ждал. И вкладывал в это дело слишком много эмоций. И его чувства на этот раз не сработали, как обычно.

Они приблизились к границе, разделявшей владения Кемпбеллов и Макдугаллов, миновали восточный берег Лох-Авих и оказались возле караванного пути, проходившего по холмам на территории Лорна, старого пути гуртовщиков и пилигримов, направлявшихся на остров Иона. Он и Нил ехали верхом впереди с разведчиком, предвидя внезапное нападение врагов на узкой дороге.

Они вброд переправились через небольшой ручей и остановились возле Лох-на-Срейнге.

— Чувствуешь что-нибудь? — спросил Нил.

Артур покачал головой, сердце его билось отчаянно, а по лбу струился пот. Ему предстояла его первая битва, и теперь, когда возбуждение слегка ослабло, накатили страх и беспокойство.

— Нет, ничего не чувствую.

И тут они услышали. За их спиной, не дальше чем в пятидесяти ярдах по другую сторону поросшего лесом склона долма раздались звуки приближающейся атаки.

Нил выругался и приказал Артуру укрыться за деревом.

— Стой здесь и не двигайся, пока я не приду за тобой.

К своему ужасу, Артур почувствовал, что глаза его наполнились слезами, и это только добавило отвращения к себе. Как он мог так оплошать? Почему его чутье подвело?

Все это произошло по его вине. Ему был предоставлен шанс показать себя, показать свои умения и навыки, а вместо этого он подвел людей, которые поверили в него.

— Я так сожалею, Нил.

Браг ободряюще улыбнулся:

— Твоей вины здесь нет, малый. Ведь это твой первый бой. В следующий раз будет лучше.

Казалось, прошли часы до того, как звуки битвы стаяли слабее, но Нил все еще не приходил за ним. Опасаясь, что что-то могло случиться с братом, Артур почувствовал, что больше не в силах ждать. Он осторожно направился к полю боя.

И тут вдруг остановился: его чувства снова обострились. Звон стали о сталь, как ему показалось, слышался со всех сторон, но слева от него раздался едва слышный звук. Артура охватила паника, и он бросился вперед. Его меч волочился по листьям и грязи, и он старался не споткнуться, огибая деревья и карабкаясь вверх по склону холма. Он нашел укромное место за большим валуном и спрятался.

И тут увидел их — двоих мужчин на некотором расстоянии от остальных, там, где дорога по холму была скрыта за поворотом. Они яростно дрались у устья небольшого водопада. Сражающимися были его отец и их враг Джон Макдугалл, лорд Лорн.

Артур затаил дыхание. Мужчины дрались яростно, но в конце концов победу начал одерживать отец Артура.

Когда Джон Макдугалл был почти повержен, отец Артура поднял меч, однако вместо того, чтобы опустить его на голову противника, приставил острие меча к его шее.

— Битва окончена, — сказал его отец. — Отзови своих людей. Сегодня выиграли Кемпбеллы.

Артур бросил взгляд на другую сторону холма, туда, где находился брод через ручей, и увидел, что слова отца справедливы. Тела врагов были рассеяны по траве на берегу ручья, а вода в ручье покраснела от крови.

— Сдавайся, — приказал отец, — и я подарю тебе жизнь.

Под забралом шлема Артур видел глаза Лорна. Его взгляд пылал ненавистью. Он долго молчал, но в конце концов кивнул и промолвил:

— Хорошо.

Кемпбеллы одержали победу!

Артур преисполнился гордости. Отец был самым великим воином из всех, кого он видел.

Великий Колин опустил меч и пошел прочь. Но в сердце Артура шевельнулось недоброе предчувствие, и все же его крик, предупреждающий об опасности, запоздал. Отец обернулся, и в это время Джон Лорн нанес ему кинжалом удар в живот.

Артур замер, оцепенев от ужаса. Отец зашатался, упал на колени и с устрашающей и мучительной медлительностью испустил последний вздох.

Когда воины Лорна бросились за Артуром, он успел убежать. Макдугал так и не узнал, кто из сыновей предупредил Колина об опасности.

Артур немногое помнил из того, что случилось потом. Почти неделю он прятался среди камней и деревьев, слишком испуганный, чтобы двинуться с места. Когда наконец он вернулся к замку, то был почти полумертвым.

Когда он немного поправился, то рассказал Нилу, как умер отец, но к тому времени было слишком поздно опровергать версию Макдугаллов, ведь они считали, что одержали победу, хотя никто не догадывался, что могущественный вождь Кемпбеллов был повержен предательским ударом.

Вскоре после этого Лорн осадил замок Иннис-Хоннел, Кемпбеллы были вынуждены сдаться. В тот день Артур дал себе клятву восстановить справедливость по отношению к отцу. Он поклялся уничтожить Макдугаллов за предательское убийство. Он поклялся, что чувства его никогда не возьмут верх над разумом. И четырнадцать лет он ждал своего часа и делал все, чтобы стать одним из самых сильных и великих воинов Северо-Шотландского нагорья, таким воином, каким бы смог гордиться его отец. И вот теперь ему представился счастливый случай. Он не мог допустить, чтобы что-нибудь могло помешать осуществить эту клятву. Он должен идти по избранному пути. Артур прислонился к стволу ближайшего дерева. До наступления темноты оставался еще час или около того, он мог расслабиться. После яростной скачки на север было приятно просто спокойно посидеть. Он всего лишь должен узнать, кто станет гонцом, и не вмешиваться, когда люди Брюса будут перехватывать посланцев и письма.

Однако Артур никак не мог расслабиться.

И не только западня, приготовленная для посланцев недруга, заставляла его мускулы завязаться тугим узлом, но и перспектива возвращения в замок.

Там ему предстояло снова увидеть ее, Анну…

Он не мог заставить себя не думать о ней. И было ясно, как день, что он тоскует по ней, что она проникла в самое его сердце.

Господи, какой же он болван! Ну почему он все время думает о ней?

Еще один месяц, уговаривал себя Артур. Побыть вдали от нее еще несколько недель, и с этим будет покончено. Как только он узнает, кто гонец, сразу поймет, в чем состоит план Макдугалла. А к тому времени, как начнется битва, его миссия будет завершена. Он уедет и никогда больше не вернется.

Осознав, что ничего не ел с утра, Артур вытащил из сумки кусок вяленой говядины и овсяную лепешку, съел их и запил водой из ручья, которую набрал в свою кожаную бутыль. С отсутствующим видом он оглядывал поросший травой холм. И вдруг его сердце сделало бешеный скачок. На мгновение он оцепенел. В душе возникло столь сильное томление, что ему стало даже трудно дышать. Как умирающий от голода смотрит на еду, он смотрел на девушку, о которой грезил всю прошлую неделю, будто она материализовалась из его снов. Хотя она была еще далеко и на ней был плащ с капюшоном, наброшенным поверх золотых волос, он ее узнал. И ощутил ее близость всем своим существом.

Нервы его были напряжены, пока он смотрел, как Анна выходит из лодочки и поднимается по травянистому склону от пристани к монастырю.

Он пытался разглядеть ее лицо в угасающем свете дня. Потребность ее видеть, уверял он себя, означала, что он хотел убедиться, что с ней все в порядке, и из-за этого он чуть было не забыл, где находится. Прежде чем осознать, что делает, он шагнул вперед.

И тотчас же с бранью спрятался за дерево, прежде чем кто-нибудь его заметил.

Что, черт возьми, она здесь делает?

При ней была ее обычная корзинка, и снова ее сопровождал всего один телохранитель. У Анны было удивительное свойство появляться не в то время и не в том месте. Точно так же, как возле церкви Эйр…

Он замер. Правда внезапно поразила его, как удар в лицо.

Нет, это невозможно!

Однако он не верил в совпадения. Или Анна Макдугалл обладала столь таинственным и опасным свойством появляться именно там, где не должна была быть, или она и была гонцом.

Она посланница Макдугалла!

И письма его были в ее корзинке под пирогами или где-то под ее одеждой.

Артур вспомнил, как она занервничала в деревне. Как сунула ему в руки младенца и унесла на кухню свою корзинку. Как побледнела, когда он упомянул, что аромат ее булочек напомнил ему о голоде.

И она же должна была взять серебро в церкви Эйра.

Все это время правда была совсем рядом, под самым носом. Как он мог быть так слеп?

Он сурово сжал губы. Теперь ему стало ясно, почему это произошло: он ее недооценивал. И это произошло дважды. Потому что она была хорошенькой, юной и невинной, потому что она казалась такой уязвимой и нежной, потому что она была девушкой, он так и не задался вопросом, почему она была там в ту ночь, даже после того, как понял, что она следит за ним.

Черт возьми, это было блестяще задумано! Использовать женщин в качестве курьеров. Он вспомнил о женщинах, сновавших к церкви. И ни разу не задумался о том, что Анна посредница.

Они ловко проскальзывали сквозь расставленную им сеть.

Он бы восхитился этим, если б его не потрясла более ужасная мысль. И кровь застыла у него в жилах, когда это пришло ему в голову, а по шее потекли струйки холодного пота.

Страсти Господни! Как отец мог ее использовать таким образом? Как он мог подвергать дочь такой опасности! Разве он не понимал, что могло произойти в ту ночь, когда только чудо спасло ее от смерти? Ведь ее сто раз могли убить! Сердце его яростно застучало, когда Анна приблизилась к двери. Он сжал кулаки, сдерживаясь, чтобы не броситься к ней из-за дерева, не перекинуть через плечо и не унести отсюда. Он испытывал первобытную потребность спрятать, укрыть ее в каком-нибудь безопасном месте, где он мог бы запереть ее и защитить.

«Это не твое дело, не твоя забота. Не твоя!»

На лбу Артура выступил холодный пот, когда он подумал об опасности, которой подвергается Анна. А поняв причину этого страха, содрогнулся.

Анна постучала в дверь. Минутой позже появился монах. Хотя Артур напрягал слух, он не мог расслышать, о чем они говорят, потому что они переговаривались тихо. Но, судя по смущенному и извиняющемуся выражению лица монаха, Артур понял, что тот сообщал ей, что у него ничего нет. Ему показалось, что ее плечи поникли. Они обменялись еще несколькими словами, и Анна поспешила вернуться к лодке и сесть в нее.

Артур смотрел, как она удаляется, и понимал, что теперь его задача многократно усложнилась.

Черт возьми, ну почему она?!

Все в нем противилось его задаче. Однако держаться теперь в стороне от Анны Макдугалл он не сможет. Он должен узнать о планах Макдугалла.

Скоро начнутся военные действия, и впервые Артур спрашивал себя, удастся ли ему остаться живым.