Дочь моего врага

Глава 17

Все произошло очень быстро. Только что она пыталась воспрепятствовать брату убить Артура, как в следующую минуту они подверглись нападению.

Враги набросились на них, как стая саранчи. Казалось, воинов была сотня против двоих.

Артур так легко справился с первым из нападавших, что Анна готова была счесть это обманом зрения. Потом наступила очередь следующего. И следующего.

Его умение владеть оружием было неподражаемым. Ей даже показалось, что она видит другого человека. Она достаточно долго наблюдала за ним, когда он тренировался, так что без труда могла заметить разницу. По сравнению с Артуром ее брат, славившийся в Северо-Шотландском нагорье своим воинским искусством, выглядел как недоучка-оруженосец.

Артур был быстрее, двигался стремительнее, и техника его была просто умопомрачительная. Он был значительно сильнее.

Анна чувствовала, как от ударов его меча под ногами вибрирует земля. Когда один, из противников ухитрился за махнуться на него мечом, Артур, казалось, едва шевельнул рукой, отведя удар.

Ее глаза широко распахнулись. Его правая рука.

Она не могла поверить. Артур всегда дрался как левша. По крайней мере все полагали, что он левша. Теперь же, наблюдая за ним, она поняла, что он притворялся.

Почему он скрывал свое искусство? И почему никогда прежде она не видела, чтобы он так сражался? Это было странно.

Она могла понять, почему он скрывал свои необычайно острые зрение и слух, но во владении мечом не было ничего сверхъестественного. Господи! Он мог бы стать одним из самых почитаемых рыцарей в королевстве, если б захотел.

Но все эти вопросы, которые роились у нее в голове, пришлось оставить без ответов, потому что из-за деревьев на них уже катилась новая волна нападающих.

Анна подавила крик. Сердце ее подпрыгнуло к горлу и сжалось. На Артура напали двое, а третий маячил чуть позади.

И вдруг ей показалось, что что-то изменилось в поведении Артура. Вместо того чтобы биться холодно и безжалостно, он теперь работал мечом менее уверенно. Будто теперь его целью стала не жажда разить насмерть, а всего лишь отразить нападение.

Анна не видела в этом никакого смысла.

Она попыталась отделаться от этой необычной мысли. Может, эти воины просто лучше подготовлены?

Она вгляделась в темноту и увидела, что нападавшие в черной одежде, а лица их вымазаны сажей…

Кровь заледенела в ее жилах. Она вспомнила прошлогоднее столкновение. У тех лица тоже были вымазаны черным. Неужели это люди Брюса? Воины, вселявшие страх в сердца людей по всей Шотландии и даже Англии?

Ее худшие опасения оправдались, когда на Артура бросился третий с яростью адской гончей. В дополнение к одному широкому и длинному двуручному палашу, используемому горцами, он орудовал еще двумя короткими мечами. Он держал их по одному в обеих руках.

Но трепет ужаса, распространившийся по всему ее телу и проникшему даже в кости, вызвала его одежда. На нем, как и на остальных нападавших, был темный шлем, закрывавший нос, и кожа его была запачкана черным, то ли глиной, то ли пеплом, но леденящую память вызвало в ней нечто другое. С головы до ног он был в черном, а вместо кольчуги носил кожаную военную одежду, унизанную металлическими пластинами, кожаные штаны и темный плед, в который был обернут необычным образом. Точно как тот человек, тот самый неправдоподобно красивый мятежник, напавший на нее год назад.

Этот человек был одним из них. Она это знала. Ее опасения усилились до ужаса. Эти воины, по слухам, обладали выдающимися способностями и сражались, как одержимые демонами. О Господи! Артур!

Дыхание ее прервалось, воздух застрял в груди, когда она увидела, как противник набросился на Артура и поднял свой мечи по обе стороны от его головы. Казалось, время остановилось. Занятый боем с другими нападающими, Артур не мог бы защитить себя.

В груди Анны образовался ком. Кровь заледенела. Артуру предстояло умереть.

Она уже открыла рот, собираясь крикнуть, но в последнюю минуту Артур ударил рукоятью меча по носу одного из противников и резко отбил удар двух лезвий, прежде чем они коснулись его шеи.

Он и его адский противник встретились лицом к лицу, и лезвия их мечей скрестились над их головами. У нападавшего было преимущество — инерция размаха, но Артур ухитрился отбить удар.

Артур стоял к Анне спиной, но в слабом свете луны она сумела разглядеть и узнать лицо его противника. У него были самые странные и зловещие глаза, какие только ей доводилось видеть. Она содрогнулась. Его глаза, казалось, светятся в темноте.

Его мрачные черты искажала ярость. Он казался демоном, явившимся из ада.

Анну охватило… странное чувство. Воспоминание забрезжило на периферии ее сознания. Боже! Могло ли это быть?..

Ее глаза расширились. Он был похож на Лахлана Макруайри, мужа покойной тетушки Джулианы. Она не видела его много лет, но слышала, что он примкнул к мятежникам.

Ее тетя Джулиана, в честь которой назвали сестру Анны, была примерно на двадцать лет моложе отца. Макруайри был вероятно, одного возраста с ее братом Аланом.

Он уже подобрался совсем близко к Артуру, и вдруг выражение его лица изменилось. Если бы Анна не вглядывалась в них так пристально, не заметила бы этого. Было ли это удивление? Узнавание?

Человек, в котором, как ей показалось, она узнала дядю, отступил. Или ей это показалось?

Противники обменялись еще несколькими ударами, но, похоже, их ярость иссякла. По сравнению с тем, что было раньше, это теперь казалось скорее тренировкой, а не боем насмерть.

Анна вглядывалась в темноту, пытаясь осмыслить увиденное. И тут краем глаза она заметила брата, который, шатаясь, отступал, выронив меч и держась обеими руками за голову. Потом он качнулся и упал на колени…

Не в силах сдержаться, Анна вскрикнула. Она бы бросилась к нему, но Артур преградил ей путь.

— Черт возьми! Оставайтесь на месте. Не двигайтесь.

Она беспомощно смотрела, как воин, нападавший на ее брата, поднял меч, собираясь покончить с ним.

Ее душераздирающий крик пронзил тишину ночи.

Артур, как ей показалось, заколебался, но только на мгновение. Каким-то образом он ухитрился отразить удар Макруайри, потом круто обернулся и отбил удар человека, грозившего покончить с ее братом. Воин не был готов к нападению Артура. Его рука бессильно повисла, и он упал вперед, на меч Артура. Прежде чем его глаза закрылись, его взгляд выразил безмерное удивление.

Это зрелище потрясло Анну, и она с рыданием отвернулась.

В следующий момент тишину ночи пронзил отчаянный свист. Анна повернулась к полю сражения и в изумлении замерла, увидев, что атакующие отступают. Макруайри или человек, очень похожий на него, по-видимому, приказал отходить.

Теперь поляну заполнили люди ее брата. И прежде чем последний повстанец исчез в лесу, Анна бросилась к Алану.

Он пытался подняться с земли, но держался на ногах неуверенно.

— О Господи! Алан, ты в порядке?

Даже в темноте Анна поняла, что ему трудно сфокусировать взгляд. Он потряс головой, будто пытался сбросить с глаз пелену.

— Получил удар по темени, — промолвил он. — Я оправлюсь. — Он ущипнул ее за щеку и нежно улыбнулся. — Не вздумай плакать.

Анна кивнула и отерла слезы ладонью.

Она повернулась, инстинктивно ища глазами Артура. Он стоял в нескольких футах от них и смотрел на нее. Ей хотелось броситься к нему. Броситься в его объятия, припасть к его груди и забыть обо всем. Но рядом стоял брат.

Лицо Артура было мрачным.

— Вы не ранены? — спросил он.

Она отрицательно покачала головой.

— А вы?

Он тоже покачал головой. Алан же весь ощетинился. Он шагнул к Артуру, и Анна замерла, ожидая, что за этим последует. Алан остановился перед Артуром. Они молча стояли в темноте друг против друга.

Наконец брат сказал:

— Похоже, я у тебя в долгу. Ты дважды спас меня от смерти.

Артур помолчал. Потом коротко кивнул.

— Я не могу видеть свою сестру расстроенной, — добавил Алан.

Анна восприняла это как извинение.

— Я тоже, — ответил Артур.

С минуту Алан всматривался в его лицо, потом кивнул, будто в нем созрело какое-то решение.

—Ты славно сражался, — сказал он, спеша сменить тему.

По-видимому, не одна Анна заметила необыкновенную сноровку Артура.

— Вам надо вернуться в лагерь, — сказал Артур, обращаясь к Анне.

— Да, — согласился Алан. — Один из моих людей отведет тебя. А мы должны…

Он замолчал.

И она мысленно закончила его фразу: «Похоронить павших».

Артур не спал. Он почти ожидал, что Макруайри проскользнет к нему в темноте и перережет ему горло или воткнет в спину кинжал в отместку за случившееся. И это был бы не первый случай. Макруайри получил прозвище Аспид не только за свою злобность и коварство, но еще и за то, что умел наносить смертоносные удары исподтишка.

И едва ли Артур мог его за это осуждать.

Всю ночь он смотрел на гору тел, снесенных на обочину прогалины и оставленных недругам, чтобы они могли забрать своих павших.

Пало девять людей Брюса. И более половины из них были убиты Артуром.

Он совершил ошибку. Роковую ошибку. Во многих отношениях. Было уже достаточно скверно, что его чувства подвели его, что он не заметил признаков приближающегося нападения, но главное, что забыл, на чьей он стороне. Он так долго находился во вражеском стане, что начал верить в собственную ложь.

Господи! Он закрывал глаза, пытаясь вытеснить из сознания все произошедшее. Он убивал своих людей и прежде, но не так, как сегодня. Он не только защищался сам. Он был в какой-то лихорадке. Он так стремился защитить Анну и убить всякого, кто ей угрожает, что не думал ни о чем другом.

И даже поняв, что происходит, не остановился. Он спас жизнь Макдугалла ценой жизней своих товарищей.

Когда сквозь деревья начали пробиваться первые розовые проблески наступающего дня, Артур удалился со своего одинокого поста возле дерева и направился в лагерь как раз в то время, когда часовые стали сменяться. Он бросил взгляд на палатку Анны и заметил, что ее полотняные лопасти еще задернуты. Хорошо. Пусть поспит. Она это заслужила. Ночью он довольно часто проверял, все ли с ней в порядке, и уверял себя, что она в безопасности. Он знал, как испугало и потрясло ее это нападение, но ему приходилось сражаться с собственными демонами, и он был не в состоянии утешать ее, даже если бы такое было возможно.

К тому времени, когда он вернулся, проверив, в порядке ли лошади, он заметил, что одна из лопастей палатки отвернута. Артур быстро оглядел лагерь и помрачнел. Однако минутой позже он заметил Анну: она разговаривала с братом.

Ее взгляд остановился на нем. Она поколебалась, потом направилась к нему. Он заметил, что в руках у нее узел с одеждой.

Она остановилась и посмотрела на него. Грудь его сжалась от волнения. По-видимому, она тоже всю ночь не спала.

— Так как вы взяли себе это за правило, а мой брат слишком занят, боюсь, вам придется сопровождать меня.

Он посмотрел на нее с недоумением.

— Вы сами просили меня не покидать лагеря без вас или моего брата.

Его губы дрогнули в улыбке.

— Да.

— Мне надо отлучиться к ручью, чтобы умыться.

Ручей находился в двух шагах от лагеря, и его было видно отсюда, однако Артур не стал возражать, поняв, насколько это нападение выбило ее из колеи. Он поклонился подчеркнуто вежливо и сделал насмешливый жест рукой.

— Следую за вами.

Похоже, она не очень-то стремилась разговаривать, и для него так было лучше. Он ждал возле дерева, делая вид, что не смотрит на нее, пока она умывается.

Расчесав волосы влажным гребнем и почистив зубы порошком, она вытерлась куском полотна.

Покончив с умыванием, Анна направилась к нему.

— В чем дело? — спросила она, встретив его взгляд.

— Ни в чем, — ответил Артур смущенно.

— Вы выглядите так, будто страдаете от боли.

Их глаза встретились.

Она потянулась и дотронулась до ссадины у него на подбородке.

Все его мускулы напряглись от этого прикосновения.

— Все дело в вашем лице? Мой глупый брат вам ничего не сломал?

Господи, какими нежными были ее руки! Пальцы ласкали подбородок.

— Можно я осмотрю ваши синяки и кровоподтеки? Должно быть, они болят. — Она дотронулась большим пальцем до его рта. — И губа у вас рассечена.

Ему и в самом деле было больно. Этот невинно-эротический жест вызвал бурный ток крови во всем его теле, и оно запылало пожаром. Ему приходилось изо всех сил сдерживаться, чтобы не забрать ее пальчик в рот и не пососать его.

Она и понятия не имела, какое действие оказывает на него. Или о том, как ему трудно сдерживаться, чтобы не дотронуться до нее.

Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, полными беспокойства.

— Очень больно?

Он посмотрел на нее так выразительно, что источник его боли не мог вызвать сомнений.

Нежный румянец залил ее щеки. Будто этого было недостаточно, она прикусила нижнюю губу.

— О! Я и не знала…

— Нам надо возвращаться. Ваш брат скоро отдаст приказ выезжать.

Она кивнула, и Артуру показалось, что она вздрогнула.

— Мне не жаль покидать это место.

Он не мог больше сдерживаться: приподнял ее лицо за подбородок и заглянул в огромные синие глаза.

— С вами все в порядке?

Она попыталась улыбнуться, но губы ее задрожали.

— Нет, но я справлюсь.

Он опустил руку. Губы его сжались, образовав прямую линию.

— То, что случилось вчера вечером, не повторится.

Ее красиво очерченные брови сдвинулись.

— Почему вы так уверены?

— Потому что я этого не допущу.

Глаза Анны расширились, потому что к ней пришло понимание.

— Боже милостивый, так вот почему вы расстроены! Вы вините себя в случившемся? Но это нелепо! Вы не могли знать…

— Должен был. Если бы я не отвлекся, я бы заметил их приближение.

— Значит, виновата я?

— Конечно, нет. Нам пора возвращаться.

Артур вел ее по тропе, идущей от ручья. Когда они достигли лагеря, Анна бросила на него взгляд и сказала:

— Вчера в числе нападавших я узнала своего дядю Макруайри. Вы никогда с ним не встречались? У него был такой вид, будто он узнал вас.

Это замечание застало Артура врасплох. На этот счет у Анны определенно был особый талант. Он замедлил шаг.

— Вы уверены, что это ваш дядя? Было темно. Я не мог его как следует разглядеть, потому что его нос был закрыт забралом, а он был гораздо ближе ко мне, чем к вам.

Анна сморщила носик.

— Я не видела его много лет, но уверена — это был он. Я узнала его глаза. — Она вздрогнула. — Их невозможно забыть.

Если Артур пытался отвлечь ее от вопроса, то уловка не сработала.

— И, как я уже сказала, похоже, он вас узнал.

— Разве? — Артур пожал плечами. — Возможно, когда-то в прошлом наши пути пересекались.

Она ничего не ответила. Но к сожалению, эта тема слишком занимала ее, чтобы закончить разговор.

— Значит, вы с ним не знакомы?

Артур попытался подавить естественную тревогу.

— Лично я не знаком с ним.

— Мне показалось, что ему была неприятна встреча с вами.

Анна была проницательна, и это становилось опасным.

— Неприятна? Насколько я слышал, Лахлан Макруайри — злобный, грязный него… — Он замолчал на полуслове, вспомнив, с кем говорит. — Должно быть, его разъярило то, что я убил так много его людей.

Казалось, Анна приняла его объяснение, но следующий ее вопрос убедил его, что она не удовлетворена.

— Почему они отступили?

Мысленно он выругался, и тревога его возросла.

— Как я уже говорил, появились люди вашего брата и прорвали ряды неприятеля. Их было больше.

Анна нахмурилась:

— Но похоже, неприятель выигрывал.

Артур вопреки себе улыбнулся краем рта.

— Ваш брат был в опасности, — напомнил он ей. — Поэтому вам так показалось.

Она подняла на него глаза и сказала с полуулыбкой:

— Возможно, вы правы. Все мое внимание было обращено на брата. Мне еще следует вас поблагодарить за то, что вы сделали.

И тотчас же тень пережитого ужаса затуманила ее лицо.

— Если бы вы не помешали этому человеку…

— Не думайте об этом, Анна. С этим покончено.

Она кивнула и снова бросила на него взгляд.

— И все равно я вам благодарна. Алан тоже, если даже у него необычный способ выражать свою благодарность.

Макдугалл не делал тайны из своего особого интереса к нему. Артур все время чувствовал на себе его взгляд. Он встречал его и понимал, что разговор, который они вели накануне, не окончен.

— Он прав, если гневается, Анна. То, что я сделал, плохо. И все, что я могу, — это пообещать, что подобное не повторится.

Он услышал, как она порывисто вздохнула, и этот громкий вздох был для него будто удар кинжала в грудь. Она была потрясена. Ошарашена. Будто ждала чего-то другого.

— Но…

— Они нас ждут, — сказал он, перебивая ее и указывая на людей, седлавших в дорогу лошадей. Он не мог бы вынести нового разговора с ней, подобного вчерашнему.

— Пора отправляться.

Он произнес эти слова больше для себя, чем для нее.

Тупик. Слабое место. Не важно, как она это назвала. Но его отношение к Анне и ощущения, касавшиеся всего, связанного с ней, накладывали определенные обязательства.

Он позволил ей подойти слишком близко, и теперь в любой момент его могли разоблачить.