Дочь моего врага

Глава 16

Пребывание в замке Олдирн заняло гораздо больше времени, чем ожидал Артур. Алан Макдугалл провел более трех дней, запершись в соларе с графом, его советником и сэром Хью, пытаясь, как предположил Артур, склонить Росса объединить силы, несмотря на то что обручение не состоялось. К счастью, усилия Алана не принесли плодов.

Так как Артур не присутствовал на этих встречах, он не мог знать точно о резонах графа, но его отказ от альянса был на руку королю Роберту. Артуру предстояло передать эти сведения как можно скорее, как только появится такой удобный случай. Он не думал, что Алану или Анне удалось передать послания своим, но на всякий случай решил проверить вещи, принадлежавшие Анне и Алану, чтобы быть полностью уверенным.

Они выехали из замка Олдирн на рассвете и проделали тот же путь, что и неделю назад, стараясь проявлять осторожность, чтобы миновать без потерь замок Эркарт. Люди чувствовали настроение господина и госпожи и понимали, что не все прошло так, как они надеялись. Ощущение неудачи тяжким бременем давило на путешественников. Настроение было подавленным, если не совсем уж безнадежным.

Артур знал, что должен испытывать облегчение, оттого что его миссия оказалась столь успешной. Россу и Лорну не суждено было объединить силы.

Неудача Макдугаллов на один шаг приблизила Брюса к победе, а Артура на один шаг к гибели его врага. Больше всего на свете он хотел увидеть, как Джон из Лорна заплатит за то, что сделал с его отцом. Разве не так?

Когда лицо Артура было скрыто забралом, он время от времени посматривал на Анну. Он не мог на нее не смотреть, потому что чувствовал острую, жгучую потребность видеть ее.

К концу первого дня путешествия они приблизились к замку Эркарт. Здесь следовало проявлять особую осторожность, и им снова пришлось сделать крюк и свернуть на западную дорогу, чтобы избежать столкновения с людьми Брюса.

— Ну вот, миледи, — услышал Артур голос служанки, обращавшейся к Анне, — леди Юфимия попросила кухарку приготовить это специально для вас. Она заметила, что вам это особенно понравилось.

Служанка пыталась соблазнить Анну сладостями, но та только покачала головой и с усилием улыбнулась:

— Нет, благодарю тебя, я не голодна.

Тогда служанка сделала новую попытку, вынула из мешка небольшой пирог с мясом и предложила госпоже:

— Как насчет баранины с ячменем? — Она подчеркнуто выразительно понюхала его. — Пахнет восхитительно, и он еще теплый!

Анна снова покачала головой:

— Поезжай дальше. Когда мы сделаем остановку; я что-нибудь съем.

— Вы должны что-нибудь съесть, миледи, — проворчала служанка, бросив гневный взгляд на Артура.

Он сжал зубы, догадавшись, что женщина винит его за отсутствие аппетита у своей госпожи.

— Поем, — ответила Анна примирительным тоном. Она обратилась к брату, ехавшему впереди: — Когда мы остановимся на ночлег, Алан?

— Надеюсь, скоро.

Алан оглянулся, ища глазами Артура, а увидев его рядом, поманил к себе.

— Есть что-нибудь подозрительное? — спросил он.

Артур покачал головой:

— Пока что нет. Когда вернутся Ричард и Алекс, мы будем знать точно, но если не будет никаких признаков опасности, можем сделать привал у водопадов, как и собирались.

— Мы не вернемся к озеру, где останавливались в прошлый раз? — спросила Анна.

Не в силах и дальше избегать ее взгляда, Артур медленно перевел на нее глаза.

Анна показалась ему усталой и ужасно хрупкой. Вокруг ее глаз залегли темные тени, а лицо казалось бледнее обычного.

Артур заскрежетал зубами, борясь с отчаянным желанием дать ей то, чего она так жаждала, — предложить выйти за него. Но, черт бы его побрал, он не мог этого сделать! Это только ухудшило бы их положение.

— Нет, миледи, — ответил он ровным тоном. — Безопаснее не приближаться к своим собственным следам. Каждую ночь мы будем менять место ночлега. В лесу возле Дайваха есть водопад, к юго-востоку от замка. Сегодня мы переночуем там.

Анна кивнула. Казалось, она хотела сказать что-то еще, но сдержалась.

— Это намного дальше?

— На три или четыре мили. Мы будем там до наступления темноты.

— Я… — Она замолчала, но от ее взгляда у него все перевернулось внутри. — Благодарю вас.

— Почему вы избегаете меня?

Артур вздрогнул и вскочил на ноги, уронив полотнище палатки, которую собирался устанавливать.

Она испугала его. Женщины, способные пойти на риск, как Анна, встречались нечасто. Возможно, она не представляла прежде, какое смятение вызвал в нем ее вопрос, но увидела его сейчас в его глазах. Он смотрел на нее, с трудом скрывая томление, но что-то его сдерживало.

Разочарование, испытываемое ею, становилось все острее, а Артур так и не попытался объясниться с ней, не говоря уж о том, чтобы сделать предложение.

Анна пыталась убедить себя, что он просто ждет момента, когда сможет переговорить с ее отцом, но это все равно не давало ответа на вопрос, почему он ее избегает.

— Вы снова преследуете меня, Анна?

— Едва ли это можно так назвать — наш лагерь расположен всего в нескольких ярдах отсюда. — Она жестом указала на бечевки и палочки в его руках. — Я видела, как вы вынули из мешка это снаряжение, и поняла, что вы не собираетесь удаляться.

Хотя оставался по крайней мере еще час дневного света, под пологом густого леса ночь казалась совсем близко. Анна сделала шаг к Артуру, сократив разделявшее их расстояние. Он сжал зубы, и все его тело напряглось. Она могла видеть, как раздулись его ноздри, будто ее близость обеспокоила его.

Из глаз ее уже были готовы брызнуть слезы. Почему он так обращался с ней? Неужели она повела себя недостойно и это его обидело?

— Вы собираетесь мне ответить? — Она хотела положить руку ему на грудь, чтобы успокоиться, но опасалась, что, если он отпрянет, это окончательно лишит ее самообладания. — Неужели я не заслуживаю объяснения?

Артур со вздохом отступил на шаг и в замешательстве запустил пальцы в волосы. Хотя на нем все еще оставалась кольчуга, шлем он уже успел снять. Его темно-каштановые волосы мягкими волнами спадали на плечи.

— Нет, Анна, заслуживаете. Я собирался поговорить с вами…

Она не знала, верить ли ему, и ждала продолжения. Она сказала уже достаточно. Теперь наступила его очередь говорить.

— То, что случилось… было…

Прекрасно? Удивительно? Совершенно?

—…неправильно.

Сердце Анны камнем упало вниз. Она надеялась услышать совсем не это.

— Я стыжусь своего поведения, — сказал он, и она узнала в нем прежнего светского рыцаря, вежливого, но неловкого и скованного. — Я не должен был заходить так далеко…

Анна перебила его:

— Почему вы так говорите? Почему вы ведете себя так, будто то, что между нами произошло, не имеет никакого значения?

Артур попытался отвернуться, но Анна схватила его за руку.

— Это что-нибудь значило, Артур?

Его взгляд впился в нее, прожигая насквозь. Она с трудом сделала вздох, чувствуя, что ей не хватает воздуха.

— Для меня имело.

— Анна…

Казалось, внутри его происходила борьба противоречивых чувств. Мускулы на его руке под пальцами Анны казались каменными, а его мощное тело источало напряжение.

— Зачем вы все осложняете?

— Я? Это вы все осложняете. Вопрос вполне простой. Значит это для вас что-то или нет?

Она удерживала его взгляд, не позволяя ему отвернуться и ожидая, что он что-нибудь скажет. Его лицо было страдальческим и напряженным, будто она подвергала его пытке.

— Вы не понимаете.

— Вы правы, не понимаю. Почему же вы мне не объясните?

— Не могу. — Он посмотрел на нее сурово. — Разве вы не видите, что у нас никогда ничего не получится?

Боже милостивый! Сердце Анны едва не остановилось, когда она осознала значение этих слов: он и не собирался делать ей предложение. Как она могла так ошибаться, заблуждаться до такой степени?

Нет, она не ошибалась. Было что-то еще.

— Почему же?

— Мы совершенно не подходим друг другу. Для вас семья — это все. А для меня… Мои родители умерли, когда я был мальчишкой. Братья уже несколько лет сражаются за разные воюющие стороны. Я понятия не имею о том, что такое семья.

— Я могу вам показать…

Он сердито оборвал ее:

— Я не хочу, чтобы вы мне показывали. Я предпочитаю быть один. А вы… — Он взмахнул рукой. — Держу пари, что вы и дня в своей жизни не были одна. Вы заслуживаете того, чтобы быть в окружении родных и друзей, чтобы иметь любящего мужа, детей. Не говорите мне, что вы этого не хотите, потому что я знаю, что это так.

Она и в самом деле хотела всего этого, но только вместе с ним.

— А вы не хотите детей?

Его губы побелели, будто этот вопрос и сама мысль причинили ему боль.

— Вы говорите не о том.

— Разве? Вам не приходило в голову, что, возможно, дело не в том, что вы хотите оставаться один, а в том, что вас всегда окружали не те люди? — Анна помолчала, ожидая, что ее слова дойдут до него. Она понимала, почему Артур держится особняком, но подозревала, что в окружении любящей семьи он чувствовал бы себя иначе. — Если я вам не безразлична, все остальное не имеет значения.

На его лице, казалось, не дрогнул ни один мускул. Но она продолжала наседать:

— Я вам не безразлична, Артур?

Она не отпускала его взгляда, вынуждая его говорить правду.

В конце концов он признался:

— Да. Но это не имеет значения.

Он питал к ней чувства. Она не ошиблась.

Анна покачала головой:

— Только это и имеет значение.

— Нет, Анна. Верьте мне, когда я говорю, что ничего не выйдет. Я никогда не смогу вам дать то, чего вы хотите. Я никогда не сделаю вас счастливой.

В ней поднялись разочарование и гнев.

— Как вы можете лучше меня знать, что у меня в мыслях?! Я точно знаю, чего хочу! После всего случившегося вы должны понимать, что только вы можете сделать меня счастливой. Неужели вам не ясно, что я люблю вас?

Ее объяснение в любви было столь же неожиданным для нее самой, сколь и для него. Она стремительно закрыла рот, но было уже поздно. Ее слова эхом отразились в мгновенно наступившей полной тишине.

Артур молчал, а выражение его лица было как у человека, сраженного стрелой в грудь. И едва ли Анна рассчитывала на такую реакцию, но она и не ожидала, что в ответ на ее слова он тоже объяснится в любви. Право, не ожидала. Но не ожидала она и молчания. Это молчание медленно и жестоко разбивало ей сердце.

«Я люблю вас». Эти слова отдавались у него в ушах. Они гудели. Звенели. Искушали. Черт возьми! Они искушали!

Артур стоял молчаливый и неподвижный, как камень, не смея позволить себе поверить ей. Он не мог ей поверить. Потому что, если бы поверил, почувствовал бы себя счастливым. Счастливее, чем когда-либо в жизни.

Она не могла так считать.

Анна Макдугалл готова отдать сердце каждому. Именно в этом состояла часть ее неотразимого очарования.

Артур покачал головой, будто пытался убедить себя.

— Вы сами не знаете, что говорите. Вы не можете меня любить. Вы даже меня не знаете.

— Как вы можете это говорить?! Конечно, я вас знаю!

— Есть кое-что, чего вы не знаете, а если бы узнали…

Он не мог сказать ей больше. Он уже сказал слишком много. Она была слишком проницательна.

Анна сжала губы, и он узнал этот упрямый блеск в ее глазах.

— Я думала, что мы с этим покончили. Вы имеете в виду ваши способности, ваш дар, который не раз оказывался очень кстати?

Но он говорил не о своем даре и не о своей сноровке, а о том, что был шпионом Брюса, и о том, что никого на свете не ненавидел так сильно, как ее отца. Но едва ли он мог открыть ей эту правду.

— Я знаю о вас все, что имеет для меня значение, — продолжала Анна. — Я знаю, что вы предпочитаете наблюдать и слушать, а не говорить. Я знаю, что вы не любите привлекать к себе внимание, держитесь все время в тени. Я знаю, что вы обладаете поразительной ловкостью и навыками и пытаетесь их скрывать, потому что считаете, что они делают вас иным, непохожим на других. Знаю, что большую часть жизни вы провели на поле боя, но что владеете пером так же хорошо, как и клинком. — Она замолчала, чтобы передохнуть. Артур мог бы перебить ее, но для этого он был слишком потрясен и выбит из колеи. — Я знаю, что вы умны и что у вас столь же сильный характер, как и тело. Знаю, что, когда я с вами, я чувствую себя в безопасности. Знаю, что вы притворяетесь, будто вам все равно, но будете защищать меня до последнего вздоха. И еще знаю, что вы человек, способный осторожно и нежно держать на руках младенца и проявлять терпимость к щенку, причиняющему одни неприятности. Я убеждена, что у вас доброе сердце. — Теперь она понизила голос до шепота, потому что гнев ее истощился и угас. — Я знаю, что с того самого первого раза, когда вы меня поцеловали, для меня не существует других мужчин. И я хотела бы быть с вами до конца жизни. — Ее глаза, полные непролитых слез, встретились с его глазами. — Я знаю, что вы верный и честный человек и что вы любите меня, но вас что-то удерживает.

Иисусе! У него было такое чувство, что его посадили на кол. Никогда никто не говорил ему ничего подобного.

Он испытывал смирение. Ее слова растрогали его. Ее слова чертовски, до умопомрачения, напугали его.

Анна видела слишком много. Она представляла угрозу не только для его миссии, но и для него.

Он стиснул зубы и попытался ожесточить свое сердце.

— Вы видите то, что хотите видеть, Анна, а не то, что есть на самом деле.

Война. Ее отец. Он. Она была слепа, не воспринимала недостатки того, кого, как утверждала, любит.

— Но маленькие девочки, верящие в волшебные сказки, вырастают и сталкиваются с разочарованиями.

— Не делайте этого, — прошептала Анна. — Не отталкивайте меня.

Однако он делал именно это. Делал то, что всегда. Даже если в первый раз и не хотел этого делать, он должен был. Ради собственного блага.

Он схватил ее за руку, намереваясь вколотить в нее немного здравого смысла, но это оказалось ошибкой. Как только он дотронулся до нее, чувства в нем забурлили жарче и сильнее. Внутренний голос зазвучал громче. Все в нем перевернулось, и он потерял власть над собой.

— Тогда не ведите себя, как наивная девочка. Мы в центре событий, грозящих проклятой войной. Брюс вот-вот обрушит все свои силы на вас, а вы пытаетесь строить планы на будущее. Будущего нет, Анна. Черт возьми, с нами может случиться самое страшное. И уже в следующем месяце у вас, возможно, не будет дома.

Она отшатнулась, как от удара.

— Думаете, я не знаю этого?

Ее прекрасные синие глаза затуманило слезами.

— Как вы думаете, почему я отправилась к Россу? Я понимала, что на карте наша жизнь, но я отказалась от сделки. Из-за вас.

— Ваш отец не должен был просить вас об этом! — взорвался Артур.

Но тут же он пожалел о своих словах. У Анны было свое видение отца: безупречного рыцаря, неспособного вершить зло и несправедливость. И это была еще одна иллюзия, которую предстояло разрушить.

— Он не просил меня это делать. Это была моя идея. Вы говорите о войне и неопределенности, но я могу вам сказать нечто определенное. Если вы никогда не станете рисковать, если всегда будете отталкивать людей, вы несомненно останетесь в одиночестве. Неужели вы этого хотите?

Он так крепко сжал челюсти, что заболели зубы.

Да! Черт бы ее побрал!

— И отлично, потому что случится именно это! — По ее щекам покатились слезы. — Не понимаю, почему вы так поступаете, но вы ведете себя как трус, Артур Кемпбелл.

По нему огненной бурей прокатился гнев. Он не трус.

Он просто пытался поступать правильно. Но Анна не позволяет ему этого. Она подначивает, толкает и тянет его к пропасти, она сводит его с ума своими чувствами. Из-за них он не мог мыслить ясно. Все, что он хотел сделать, — это схватить ее в объятия и целовать, пока не прекратится гудение в его голове и жжение в груди.

— Что, черт возьми, здесь происходит?

Артур резко повернулся. Голова у него еще кружилась, когда на прогалину вышел Алан Макдугалл.

Артур выругался. Он был слишком увлечен Анной, чтобы услышать его приближение.

— Отпусти ее! — прогремел голос Алана совсем близко от Анны, и тут же его кулак врезался в челюсть Артура.

Анна в ужасе закричала:

— Алан, пожалуйста! Это не то, что ты подумал!

Но брат не слушал. Теперь он работал уже обоими кулаками: следующий удар он нанес Артурус другой стороны, а потом ударил в живот.

— Я велел тебе охранять ее! А ты заставляешь ее плакать. Что, черт возьми, ты с ней сделал?

Артур не пытался защищаться. Он не сопротивлялся, потому что заслужил это. Черт! Он заслужил это и еще худшее за то, что сделал.

— Прекрати! Перестань! — рыдала Анна в отчаянии. — Ты покалечишь его!

Алан схватил Артура за грудки и притиснул к стволу дерева.

— Что ты сделал? — Его взгляд метнулся к сестре. — Лучше расскажите мне, что происходит.

Алан переводил взгляд с Артура на сестру. Лицо его пылало гневом.

— Не держите меня за дурака! Не думайте, что я поверю, что Росс внезапно отказался от помолвки! — Он посмотрел на Анну. Рука его все еще сжимала горло Артура. — Что случилось в Олдирне? Этот подонок прикасался к тебе, Анна? — Он сжал руку в кулак. — Он тебя трогал? — Он сильнее стиснул горло Артура. — Трогал?

Артур чувствовал, как горло его сжимает тугая петля, но дело было не в руке Макдугалла.

Нет, он знал, что придется отвечать за случившееся или за то, что чуть было не случилось в Олдирне.

— Отпусти его!

Он расслышал панику в голосе Анны. Она пыталась оттащить от него брата, но у нее ничего не получалось.

— Это было не то, что ты думаешь.

Вообще-то это было именно то, о чем он думал.

— Ах ты, гнусный мерзавец! — воскликнул Макдугалл и снова ударил его. — Я убью тебя за это!

Артур не сомневался в его намерениях, как и в способностях, однако не мог ему позволить сделать это. Он как раз собирался вырваться, когда услышал щелчок, за которым последовало негромкое жужжание.

Стрела!

Его чувства обрели остроту и прозрачную ясность. Его взгляд метнулся за плечо Макдугалла, и он увидел железный наконечник стрелы, летящей по воздуху. За долю секунды она могла угодить в затылок Макдугалла.

Артур не раздумывал — его действия были мгновенными. Одним безошибочным движением он нанес удар локтем в руку Макдугалла, тем самым заставив его ослабить хватку, и тотчас же обвил ногой его лодыжку и сбил с ног. Макдугалл оказался на земле как раз в тот момент, когда стрела с глухим стуком вонзилась в дерево, а вслед за этим послышались воинственные крики нападающих.

Он услышал, как Анна в ужасе с шумом вздохнула, но не мог повернуться и успокоить ее. Первый нападающий уже рванулся из-за деревьев с поднятым мечом. И снова реакция Артура оказалась молниеносной. Он вырвал кинжал из ножен и метнул его. Лезвие нашло свою цель, угодив в незащищенную шею, и враг захрипел, зашатайся и упал.

К моменту, когда на них бросился второй, в голове Макдугалла достаточно прояснилось, чтобы он смог понять, что происходит. Он поднялся на ноги, схватил меч и обнажил его как раз вовремя, чтобы отразить удар, который несомненно снес бы ему голову.

Анна. Артур отвел взгляд от следующего нападающего, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Она спряталась за деревом, и глаза ее были полны страха.

Он не мог допустить, чтобы с ней что-то случилось. Он должен ее защитить.

На секунду их взгляды встретились.

— Прижмись к земле, — приказал он.

Встав впереди Анны и закрывая ее своим телом, плечом к плечу с Макдугаллом, все еще сражавшимся со своим противником, он принялся мечом отражать удары нападавших. Их было не менее двух десятков. Возможно, и больше.

Впервые за два года с того момента, когда его вынудили покинуть Хайлендекую гвардию, и с тех пор, как он влился в отряды врага и оказался во вражеском лагере, Артур позволил себе сражаться с обычными для него сноровкой, силой, ловкостью и яростью, которые до сих пор старался скрывать. Яростным ударом меча он уложил на землю первого воина, потом повернулся и сразил второго. Они теснили его изо всех сил. Но это не имело значения. Он походил на осадную машину и крушил всех, кто оказывался на пути. Троих. Четверых.

Звон стали о сталь пронзал своим звуком темный ночной воздух, смешиваясь с хрипами и боевыми криками. Эти звуки разбудили и подняли на ноги лагерь, разбитый, к счастью, всего в двух шагах от места сражения, и люди Макдугалла начали прибывать на поляну, теперь почти полностью окутанную мраком.

Но нападавшие ожидали подмоги. И в самом деле, они планировали это нападение и сидели в засаде. На головы ни о чем не подозревавших людей Макдугалла с деревьев посыпались вооруженные люди, будто просеиваясь сквозь сито ветвей.

— Берегитесь! — закричал Артур, делая попытку предостеречь людей. — Держитесь врассыпную.

Если бы они этого не сделали, их бы с легкостью перебили.

Но это было единственное предостережение, которое он успел выкрикнуть, потому что на него напала новая группа воинов. На них были шлемы с опущенными забралами. Они были в темных пледах и с лицами, вымазанными сажей.

Артура охватил ужас — нападающие были людьми Брюса.

Господи! О чем он думал? Или он не думал вообще? Он убивал своих! И это произошло потому, что им владело одно желание — защитить Анну.

Однако все оказалось хуже, чем он ожидал.

Пока он пытался обезвредить двух мужчин, напавших на него, к потасовке присоединился третий. Этот воин орудовал двумя мечами сразу. Он двигался со скоростью молнии и набросился на Артура с яростью, не идущей ни в какое сравнение с напором двух других.

Артур выругался. Его противником оказался Лахлан Макруайри.