Дочь солнца, сын луны

Глава 10. Генерал Дэшэн

– Что ты сказала?! Где моя жена? – спросил генерал Дэшэн, приподнимаясь на постели.

– Лежи и не вставай, – сердито и скорбно ответила госпожа Фанг. – Врач запретил тебе вставать. Иначе яд опять начнёт циркулировать по телу. Ты хочешь умереть?

– Где – моя – жена? – повторил он грозно.

– Где она ещё может быть? – передёрнула плечами мачеха. – В тюрьме, конечно же. Уже зачитали императорский приказ. Завтра её казнят за покушение на твою жизнь. Девчонка давно напрашивалась. Я сразу тебе говорила, что не будет добра, когда женщина любит другого. Она даже отцу не стала писать. Написала письмо молодому Чену. Любовное письмо. Я сама читала. Там она сожалела, что не вышла за него.

Генерал сел в постели, и мачеха отвела взгляд, уставившись в стену.

Но когда пасынок начал одеваться, забеспокоилась.

– Куда ты собрался? – спросила она, быстро-быстро обмахиваясь веером, хотя было совсем не жарко. – Врач велел тебе лежать.

Генерал не ответил и уже обувался, пошатываясь от слабости. Надел халат, застегнул пояс.

– Куда ты?! – завопила госпожа Фанг. – Собрался к ней? Имей хоть каплю гордости! Я тебя не пущу!

– Да что ты, – произнёс Дэшэн, отстраняя её с дороги плечом.

– Остановись, Му Ян! – мачеха вцепилась в него, не давая уйти.

Она висела на нём, как цепная собака, пока он вышел из дома, прошёл по двору…

Мачеха вопила так, что слуги сбежались. Но никто, разумеется, не посмел остановить старшего господина Лэй.

– Что у вас за шум? – во втором дворе совершенно неожиданно появилась госпожа Чен.

Её сопровождала служанка, тащившая тяжёлую корзинку, и мужчина с усталым, умным лицом, одетый не слишком богато, но опрятно.

Госпожа Фанг перестала кричать и отпустила генерала, который сразу этим воспользовался и ускорил шаг.

– Добрый день, генерал Дэшэн, – поприветствовала его госпожа Чен. – Я принесла вам лекарства и привела искусного лекаря…

Её приветствие осталось без ответа.

Генерал, не оглядываясь, покинул второй двор. Вскоре раздались ржание коня, а потом стук копыт.

– Он как с ума сошёл из-за этой смутьянки Сяо Ян! – взмахнула рукавами госпожа Фанг. – Надеюсь, он не совершит ничего, что может причинить вред семье! Вы принесли лекарства? – она сменила тон и мило улыбнулась. – Вы так добры… Как здоровье моего драгоценного брата? Как ваше здоровье, невестка?

– И со мной, и с моим мужем всё в порядке, – степенно и с достоинством ответила госпожа Чен и добавила: – Нам надо поговорить. Наедине.

– Наедине? – встревожилась госпожа Фанг. – Зачем? Что случилось?

– Хочу передать вам привет от моего мужа и вашего брата, – сказала госпожа Чен многозначительно.

Тем временем генерал Дэшэн гнал коня к императорскому дворцу.

Он чудом не вывалился из седла, пока доехал. Бросил жеребца на произвол судьбы у ворот, прошёл во двор, чувствуя дурноту, опустился на колени возле Большой небесной лестницы, и закричал, привлекая внимание всех чиновников и слуг, что были рядом:

– Прошу Сына Неба и вдовствующую императрицу о милости! Прошу пощадить мою жену!

Голуби вспорхнули с крыш, когда он снова закричал, ещё громче:

– Прошу Сына Неба и вдовствующую императрицу о милости! Прошу пощадить мою жену!

Снова и снова он повторял одни и те же слова. В глазах темнело, лоб покрылся испариной, но генерал Дэшэн продолжал стоять на коленях, взывая к милости императора.

Что бы ни совершила Сяо Ян, он не допустит, чтобы она умерла. От его руки – может быть. Но не от руки палача. Тем более она не могла отравить… Нет, только не Сяо Ян… И любовное письмо Чену… Наверняка, мачеха лжёт.

– Генерал! Не сходите с ума! ­– рядом оказался Юн Ши. – Пусть ваша жена красива, но она не заслуживает милости. Её вина доказана, я сам читал письмо, что она написала молодому господину Чену. Не выставляйте себя на посмешище, прося её помиловать.

Дэшэн оттолкнул его, так что чиновник чуть не упал, запутавшись в долгополой одежде.

– Прошу Сына Неба и вдовствующую императрицу о милости! Прошу пощадить мою жену! – раздался новый крик.

– Сумасшедший, – покачал головой Юн Ши и благоразумно отошёл подальше, чтобы его не посчитали причастным к этой дикой затее.

Прошёл почти час, пока генерал взывал к милости императора и вдовствующей императрицы. Не останавливаясь, не вставая с колен, под полуденным палящим солнцем. Пару раз ему становилось совсем плохо, и он опирался ладонями о камни, но сразу же поднимался и выкрикивал прошение снова и снова.

Дворец безмолвствовал.

Придворные, чиновники и слуги выглядывали из-за колонн, качая головами.

– Она пыталась его отравить, а он просит за неё… Говорят, она его околдовала… Говорят, она всех мужчин околдовывает… – переговаривались они.

– Прошу Сына Неба… и вдовствующую императрицу… – голос генерала сорвался, он прокашлялся.

Во рту появился солоновато-металлический привкус, и Дэшэн торопливо вытер губы рукавом. На камни упало несколько капелек крови.

– Посмотрите!.. – воскликнула молоденькая служанка, указывая в сторону ворот.

Все обернулись на её крик.

В ворота входила настоящая процессия – впереди советник Ся и советник Чен, за ними их сыновья – Дун Ян и Цзинь Хай, следом – госпожа Чен, вдовая госпожа Лэй с сыном и невесткой…

Все они приблизились к генералу, встали на колени, почтительно сложили руки и, как один, повторили фразу прошения:

– Просим Сына Неба и вдовствующую императрицу проявить милосердие! Просим Сына Неба и вдовствующую императрицу проявить милосердие! Просим…

– Как такое могло быть, что три семьи объединились? – покачал головой министр Хо Гуан, стоявший рядом с Юн Ши. – Казалось бы, что произошло между ними – вражда навек. Дочь Ся пыталась отравить господина Лэй из-за молодого господина Чена… Но теперь…

– Даже вдова Лэй притащилась, – хмыкнул кто-то. – А все знают, что она терпеть не может невестку Ся. Она и сдала её императорскому суду.

Посмотреть на это сбежалась целая толпа. Придворные, слуги, чиновники – все они толкались локтями, пытаясь встать в первые ряды, чтобы лучше увидеть, что произойдёт дальше. Почтит ли вдовствующая императрица Линси просителей? Помилует ли мятежницу Сяо Ян?

– Вдовствующая императрица!.. Всем преклонить колени!..

Люди рухнули на колени, приветствуя правительницу Линси, которая сейчас находилась при власти, опекая малолетнего императора.

Императрица была одета в оранжевые одежды, на голове её позванивала подвесками золотая корона с фениксом.

Правительнице исполнилось сорок лет, но лицо её, умело подкрашенное, нарумяненное, с подведенными бровями и веками, скрывало истинный возраст.

Оглядев просителей, смиренно стоявших на коленях, императрица разрешила говорить.

– Пощадите мою жену! – тут же выкрикнул генерал Дэшэн.

– С чего бы? – императрица перевела на него взгляд тёмных, холодных глаз. – Покушение на жизнь генерала императорской армии должно наказываться со всей строгостью. И если вы, генерал, простили жену по каким-то причинам, то я её прощать не намерена.

– Покушения не было, ваше величество, – подала вдруг голос вдовствующая госпожа Лэй и торопливо заговорила: – Произошло недоразумение. На самом деле, никто не хотел отравить Му Яна. Просто я, как заботливая мать семейства, была встревожена тем, что у моего сына Чжимина родилась всего лишь дочь, а у генерала Дэшэна до сих пор нет детей. Поэтому по моему приказу одна из наложниц тайно применила снадобье «камень любви», которое увеличивает любовную силу, но содержит немного жабьего яда. Глупая наложница ошиблась с дозировкой, и мы приняли побочный эффект от снадобья за отравление. Готова понести заслуженное наказание за свою ошибку.

Генерал Дэшэн так и дёрнулся в сторону мачехи, но остановился, снова склонился в поклоне и выкрикнул:

– Прошу проявить милосердие и пощадить мою жену!

– Просим пощадить!.. – принялись кланяться вслед за ним семьи Ся, Чен и Лэй. – Просим пощадить!.. Просим пощадить!..

– Похоже, эта Сяо Ян околдовывает не только мужчин, – криво усмехнулся министр Хо. – Даже свекровь стала свидетельствовать в её пользу. А ведь девчонку поместили в тюрьму. Как она умудрилась сидя в тюрьме сплотить три клана? Да ещё заставить их прийти к императрице, просить о помиловании?

– Что за преступная небрежность?! – поругала вдовствующая императрица старшую госпожу из рода Лэй. – Как вы могли пойти на такое?

Даже сквозь пудру было заметно, что на щеках императрицы появился румянец.

– Понесу любое наказание, ваше величество! – госпожа Фанг упала ниц, лицом на камни.

– Ваше величество, – вступил в разговор советник Чен, – моя сестра поступила глупо, но непреднамеренно. Продолжение рода Лэй – её неустанная забота, как старшей матери семьи. Накажите меня вместо неё, потому что это я не внушил своей сестре должного почтения к господину Лэй, генералу Дэшэну.

– Накажите меня, ваше величество! – заговорил советник Ся. – Прошёл месяц после свадьбы, а моя дочь так и не понесла. Я понимаю беспокойство госпожи Лэй!

– Довольно! – императрица резко вскинула руку, подвески в головном уборе сердито звякнули. – Хватит говорить о наказаниях! Достаточно того, что мы чуть не наказали невиновного человека. Я распоряжусь, чтобы госпожу Сяо Ян немедленно отпустили, приказ о её казни отменяется.

– Благодарим, ваше величество! – в один голос произнесли члены трёх семейств.

– Генерал Дэшэн, – глаза императрицы сузились, превратившись в две тёмные недобрые щели: – Надеюсь, вы наведёте порядок в своём доме. В последнее время ваша семья доставляет слишком много беспокойства.

– Да, ваше величество. Приложу все усилия. Вы очень добры, – ответил генерал.

Императрица удалилась, и вскоре вывели Сяо Ян. Бледную, с рассыпавшимися из причёски волосами, но очень спокойную, и с улыбкой на губах. Кто-то накинул женщине на плечи халат, чтобы скрыть наготу.

Генерал бросился к жене, сгрёб её в охапку и потащил прочь из императорского дворца. Семьи Чен, Ся и Лэй двинулись следом. Молча. Говорить никому не хотелось.

В тот же вечер Дэшэн устроил настоящий допрос.

Мачеха сидела бледная, но гордо вскинув голову и поджав губы, всем своим видом показывая, что считает себя правой. Наложница Чу-Чу, признавшаяся, что это она применила любовное снадобье, билась в рыданиях, вымаливая прощение. Три остальные наложницы и жена Сяо Ян молчали.

– Завтра же вернёшься к отцу, – сказал генерал наложнице Чу-Чу, награждая мачеху тяжёлым взглядом.

Чу-Чу в отчаяние завопила, бросаясь генералу в ноги, но он брезгливо оттолкнул её и добавил:

– А матушке пора отдохнуть в деревне.

– Ты не смеешь сослать матушку! – воскликнул младший брат Джимин. – Она заботилась о семье!

– Тебе жабий яд она почему-то не подсунула, – произнёс генерал сквозь зубы.

– Потому что ты – старший… – Джимин сник и втянул голову в плечи, отступая.

– Старший брат, – ласково вмешалась в разговор Ван Шу, – не сердись на матушку. Она заботилась, чтобы у тебя поскорее появился сын…

– Из-за неё чуть не погибла моя жена! – крикнул Дэшэн уже в полный голос, и все сразу замолчали.

Только слышно было тихое хныканье Чу-Чу.

– Хорошо, я уеду, – произнесла, наконец, мачеха скорбно и торжественно. – Но после всего, что случилось, ты её ещё защищаешь? – она взглянула на Сяо Ян, скривив губы, а потом посмотрела на пасынка. – Да, твоя жена не виновата. Но она даже не пыталась оправдаться. И сразу написала любовное письмо твоему сопернику!..

– В самую дальнюю деревню, – сказал генерал и указал мачехе на дверь.

– Му Ян!.. – сделал ещё одну попытку Джимин.

– Захотел следом? – спросил генерал у брата. – Убирайся. И свою жену забирай. И дочку. Видеть вас всех не желаю.

– Ты прогоняешь нас из родного дома?!. – задохнулся от возмущения Джимин, а Ван Шу взвыла ещё громче Чу-Чу.

– Успокойтесь, – сказала вдруг Сяо Ян. – Надо забыть об этой истории и жить дальше.

Она обвела всех взглядом и задержалась на генерале.

– Храброму генералу не следует наказывать женщин, которые борются за его внимание, – продолжала она. – Лучше бы он сосредоточился на том, чтобы в семье Лэй появилось больше сыновей. Старшая матушка права.

– Ах, права?! – генерал шагнул к жене, подхватил её на руки и понёс к Цветочной Террасе.

Сяо Ян не сопротивлялась и не сказала ни слова.

Дэшэн занёс её в дом, прошёл, не разуваясь до кана, бросил жену на кровать.

Кровать была застлана мягким толстым одеялом, подушки были из синего вышитого шёлка, и чёрные волосы Сяо Ян красиво разметались по нему. Сама она даже не попыталась подняться. Так и лежала, раскинув руки и глядя на мужа.

– Значит, хочешь больше сыновей? – генерал принялся расстёгивать пояс, не сводя глаз с жены. – Тогда начнём делать их сейчас.

Пока он раздевался, сбрасывая с себя одежду, Сяо Ян не двигалась.

Не двинулась она и тогда, когда генерал, уже совершенно голый, склонился над ней, жадно блестя глазами, прерывисто и тяжело дыша.

Он начал целовать её в губы ­– они даже не дрогнули под его губами. Потом поцеловал в шею – сильно, до боли, уже пьянея от запаха её тела, от её нежной кожи, у которой такая фарфоровая, прохладная гладкость…

Вот тут Сяо Ян пошевелилась. Легла поудобнее, всё так же раскинув руки, и закрыла глаза. Будто ей было безразлично, что он рядом, что он весь сгорает… Или ей безразлично?

– Я настолько тебе противен? – спросил генерал, чувствуя, что сейчас вполне мог бы убить её.

– Джиан, не сходи с ума, – сказала она, посмотрев на него. – Тебе самому не противно? На мне чужой халат, я провела ночь в императорской тюрьме. Сейчас мечтаю только о том, чтобы вымыться, переодеться в чистое, поесть и хоть немного поспать.

Он внимательно смотрел на неё – так и впился глазами.

– А ты совсем не напугана, – произнёс генерал сквозь зубы. – Знала, что тебя спасут? Знала, что твой Цзинь Хай примчится просить за тебя? И ещё отца с матерью приведёт…

– Ты прибежал первый, если не ошибаюсь, – как и он, сквозь зубы, произнесла Сяо Ян. – И так орал, что даже я в императорской тюрьме услышала и проснулась. Зачем ты пришёл? После отравления тебе полагалось лежать в постели.

– То есть ты ждала его? Не меня?! – у Дэшэна даже в глазах потемнело.

От страсти. От ревности. От ненависти.

Он в два счёта разорвал нательную рубашку женщины, вытряс её из нагрудной повязки, как фасолину из стручка, и дёрнул вязки на нижних шёлковых штанишках, чтобы избавить Сяо Ян от последней одежды.

– Джиан!.. – крикнула гордячка, наконец-то распрощавшись с гордостью, и вцепившись ему в плечи.

– Ждёшь другого, но рядом я! – выдохнул генерал, срывая с неё все покровы. – Ты – моя! И никому другому не достанешься! Так и знай!

Она дёрнулась в его руках, но вдруг передумала сопротивляться. Обмякла, снова улеглась на постель. Он помедлил, испугавшись, что сделал ей больно, но Сяо Ян лишь взглянула на него своими тёмными глазами, в которых теперь он никак не мог разглядеть её душу.

– Прости, дорогой муж, – сказала она, теперь лёжа под ним покорно, как и подобает послушной жене. – Я и забыла, что на тебя ещё действует «любовный камень». То-то я удивлялась, что ты так неутомим в любви каждую ночь. Продолжай, прошу. Утоли свою жажду. Я потерплю.

Генерал Дэшэн закусил губу, глядя на обнажённое женское тело – такое близкое, такое податливое.

Тело здесь, но сердце… сердце Сяо Ян точно не с ним. И этими словами, что потерпит, она словно обрубила всё его мужское желание. Сделала из него евнуха парой фраз.

– Ты женщина или демоница? – только и сказал он, понимая, что ничего не сможет с ней сделать.

Ни ударить, ни убить. Ни полюбить против её воли. Как получилось, что он до сих пор в её власти? В полной, абсолютной, безграничной…

Сяо Ян подняла руку. Погладила его по щеке. Ласково погладила.

Прикоснулась к губам.

Джиан замер. Этим прикосновением она словно давала надежду.

Вот сейчас заговорит, и перед ним будет прежняя Сяо Ян. Как будто прошлое вернулось… Их любовь вернулась… Когда она стала его женой там, под соснами, куда прибегала втайне от отца, от матери… Где поклялась… Где он поклялся…

Но чуда не произошло.

– Тебе надо успокоиться, Джиан, – сказала ему жена, чуть нахмурившись. – У тебя кровь на губах. Тебе надо отдохнуть, чтобы вернулись силы. Сейчас не время поддаваться чувствам. Не выгоняй из дома мачеху. Не выгоняй наложницу. Не ссорься с братом и его семьёй. Не делай того, о чём завтра можешь пожалеть.

Нет, совсем не то он хотел услышать. И разозлился ещё больше. На неё – за то, что разрушила надежду. Но больше на себя, потому что надеялся, как юный дурак.

– Эта ведьма чуть не погубила тебя, отдав императорскому суду! – выпалил он. – Подбросила тебя Чену, как стреноженную овцу! Она отрицает, но мы-то знаем, что это она! И ты хочешь проявить неслыханное милосердие и оставить её здесь? Чтобы завтра она снова отравила меня, а тебя отправила на казнь?

Сяо Ян не ответила, только укоризненно покачала головой. Будто печалилась, что он ничего не понимает.

Будто он ребёнок, который нуждается, чтобы его вели за ручку и оберегали от камней на дороге!

Вскочив с постели, генерал набросил халат, запахнулся, и ушёл из Цветочной Террасы, даже не обувшись.