Есть у Революции начало

Глава 14. Люди всегда дурны

Специально решил завершить морское путешествие своих гостей и родственников за восемьдесят километров до конечной цели, до Лондона. Практичнее дать отдохнуть австралийцам в провинциальном, спокойном Брайтоне, пока я подготовлю всё необходимое для свадьбы в столице. Будущая тёща, ещё перед отплытием из Австралии, упорно пыталась выяснить, в каком из соборов я намеревался заказать венчание. В ту пору я и сам ещё не знал, где точно удастся провести важную церемонию. В принципе, одно только венчание в Британии, поднимало статус нашей семьи на небывалую высоту. Всё население Австралии состояло преимущественно из английских эмигрантов, потому связи с исторической родиной были чрезвычайно популярны.

Рейс специально зафрахтованного парохода, на котором плыли более двадцати гостей, слегка задержался. Австралийский капитан, серьёзно боялся немецких торпедоносцев, потому обогнул опасные районы мореплавания, сместившись в Кельтское море. Последние дни судно продвигалось вдоль южной кромки Британии, готовое в любой момент свернуть под защиту береговой артиллерии. Разумеется, он слишком перестраховывался, но я не стал менять ментальные установки опытного морского волка. Задержка на два дня, оказалась мне как нельзя кстати, для завершении дел в Петрограде.

Немного поторговавшись, снял тридцать номеров в Kings Hotel. Среди извозчиков выбрал самого делового и шустрого парня, которому приказал организовать встречу в порту трёх десятков пассажиров. Он сам нашёл помощников и договорился об оплате. В течение двух дней гости должны хорошенько отдохнуть, не пускаясь в сухопутные путешествия. На всякий случай, распорядился дежурить ездовым с десятком комфортабельных повозок, чтобы выполнять возможные требования австралийцев. На третий день у нас намечено венчание. Оставшуюся неделю до обратного плавания в Австралию, приказал занять развлечениями и экскурсиями.

Так как всё за меня делал местный координатор, решил приукрасить приезд моей невесты. К сожалению, фейерверков в то время ещё не было. Привезти их аналоги из Китая я не решился, так как пользоваться ими никто не умел, да и время прибытия судна было светлым. Единственно, договорился о шестнадцати холостых выстрелах из пушки, по числу лет моей невесты. Сразу, вслед за прекращением стрельбы, должен был начинать играть духовой оркестр.

Во время причаливания судна с гостями, едва не произошёл неприятный казус. Сверх — осторожный капитан, едва не порвал причальный канат, которым уже принайтовили судно к пирсу, едва началась стрельба из орудия. Пришлось орать в рупор разную поздравительную чепуху, призванную лишь доказать, что эта канонада поднялась по поводу их долгожданного появления. Оркестр заиграл сразу, едва отзвучал последний выстрел. Уставшие, но довольные приёмом, гости, радостно сходили на берег предков. Они уже не удивились толпе извозчиков и грузчиков, которых дополнительно собрал, нанятый мною организатор.

Моя будущая супруга, Анджела, буквально, бросилась на меня с объятиями. Её маме, едва удалось остаться в рамках приличия, кинувшись обнимать меня первой. Пока приветствовала тёща, старшая сестра моей невесты, объяснила ей правила поведения принятые в чопорной Англии.

— Дорогая Анжи, — уговаривала сестру Бригит.

— Гостям совершенно необязательно знать степень близости ваших отношений с будущим мужем.

— Очень многие начали интимные отношения ещё до свадьбы, но мало кто отважился заявить об этом на публике. Понятно, что это ханжество, но таково наш общество, требующее соблюдения видимости приличий, хотя на самом деле, никто их не придерживается.

— Учись, — со смехом шлепнула сестру по плечу.

— Ты вступаешь в новую жизнь, где неписанных правил, будет значительно больше чем раньше.

Нравоучения старшей сестры подействовали на мою невесту очень благотворно. Никаких излишних проявлений интимной близости, Анжела больше не выказывала. Очень сдержанно, протянула правую ручку для поцелуя. Так как я заранее пригласил журналистов, постарался сделать из нашей встречи театрализованное представление. Вместо обычного поцелуя кисти невесты, упал перед нею на одно колено. Подчёркнуто вежливо прикоснулся к кончикам пальцев Анжелы, склонившись к ним головою. Руку так и не поцеловал. Такую скромность и покорность, должны отметить все журналисты, а вслед за ними и читатели.

Сейчас не существует мыльных опер, затянутых сериалов, о любовных историях. Все выдуманные события заменяются журналистскими статьями, имеющими не больше правды, чем привычные мне, сериалы. Размах и помпезность приезда австралийцев, обязательно заинтересуют читающую публику. За два дня большинство модных газет и журналов пришлют своих корреспондентов. Разумеется, через месяц шумиха пройдёт. Англосаксы, не особенно интересуются событиями, не имеющими к ним прямого отношения. Слишком рациональный народ, чтобы расходовать время и деньги на отслеживание судьбы австралийской молодой семьи, раскошелившейся на свадебное путешествие в Британию. Вся шумиха в печати мне нужна для дальнейших манипуляций общественным мнением австралийцев, где планирую занять важное место в финансовых структурах зелёного континента.

Давно подмечено, славе приобретаемой в чужих краях, земляки верят охотнее. Сейчас, после шумной встречи в порту, гости прониклись большим уважением к моей скромной особе. Понятно, что большинство приглашённых, считали главным инициатором свадьбы, мою тёщу, Амелию Смит. Зная её высокие деловые качества, как директора банка, все знакомые предположили, что таким образом, она просто поймала одного из богатых своих клиентов. Никто даже представить себе не мог, что шестнадцатилетняя дочка отдаётся замуж за ещё более молодого юношу, по обоюдному их согласию.

Представление, устроенное мною в порту, произвело сильное впечатление на зрителей. В военное время, подобного рода празднования не случались уже более двух лет. Даже если бы я не зазвал журналистов заранее, они бы непременно сбежались сейчас, после оглушительной стрельбы, взбудораживавшей весь город. Чинно поздоровавшись со всеми приехавшими, подробно рассказал план действий на ближайшее время. Как и предполагал, никто не выказал желания путешествовать по Англии. Люди действительно утомились от постоянной качки в течение трёх недёль. Даже Чарльз Остин Гарднер, двадцатишестилетний муж сестры моей невесты, не стремился повидать своих родственников живущих в Лондоне. Он сразу, в холле гостиницы, дал им телеграмму о своём приезде. В ней подробно расписал о нашем приезде в столицу на вокзал Виктория к одиннадцати часам. Так как других знакомых в Англии я не ждал, продолжал скрывать место венчания, чтобы это стало приятным сюрпризом. Благо, что Амелия Смит перестала допрашивать меня о месте венчания. После шумного приёма в порту, она убедилась в моей способности достойно организовать предстоящее торжество.

Кроме, понятного желания удивить гостей, мне нужно было сразу поставить будущую родню, близких и знакомых, перед своей особой и таинственной манерой поведения. В будущем, придётся многое скрывать от родственников и жены, для чего и начал приучать их уже сейчас. Проконтролировав устройство и размещение приехавших австралийцев в гостинице, самоуверенно и нахально, попрощался со всеми, до встречи в Лондоне.

— Надеюсь, дорогой Чарльз поможет проследить, чтобы никто не отстал и не проспал наше венчание, — с улыбкой поклонился будущему свояку.

— Всю следующую за свадьбой неделю будем жить в Лондоне. Гостиница уже ждёт нас.

— Мне нужно торопиться, проследить, чтобы всё задуманное выполнялось в срок, — поклонился новому семейству и, как всегда, стремглав, выбежал из холла гостиницы. Для большей достоверности, добрался на кэбе до вокзала, где благополучно затерялся в толпе и снова перенёсся в тревожный Петроград.

Для встречи с Людмилой, ещё не пришло время. Она должна переговорить с товарищами по партии и выработать коллегиальное решение. Сейчас, все мысли мои, только о будущей свадьбе. Реально весёлое приключение. В какой ещё реальности удастся венчаться в Вестминстерском Аббатстве. Сейчас, мне стал интересен сам процесс, гораздо больше, чем последствия рекламы в средствах массовой информации. Тут же пришла идея, пригласить кинооператоров, для документального подтверждения такого знаменательного факта.

— А раз будет кино и фотосъёмка, обязательно нужно вытащить Николая второго, на наше мероприятие, — задумался всерьёз о плане разговора с императором.

— Его физиономия в кадре очень бы пригодилась для поднятия моего статуса в Австралии.

— Разумеется, самые выигрышные моменты съёмок припрячу, до поры до времени.

Значит, самое главное, сейчас, добиться добровольного согласия царя на участие в моей свадьбе.

Александр Николаевич Успенский, бывший лётчик и нынешний личный адъютант его Величества, бросился к царю сразу, как только я послал ему сигнал о необходимости личной встречи. Молодой «зомби — помощник» почти привык к проявлениям моего всемогущества, к чтению его мыслей, потому слушался беспрекословно. Встретиться с императором Росси необходимо, чтобы убедить его в безопасности предстоящего путешествия. Царь долго сопротивлялся моему чужеродному влиянию, хотя имел чрезвычайно внушаемую натуру. Давно убедился в верности описания его современниками.

— Чрезвычайно интеллигентный, бесконфликтный и слишком простодушный, — в один голос утверждали в мемуарах близко знавшие его царедворцы. Именно мягкотелость и беззубость Николая второго, довела Россию до бунта и развала.

Вот и сейчас, он тревожно курил трубку, ожидая меня вместе с флигель — адъютантом Успенским. Только пользуясь его сознанием и видением, мог оказаться в каком угодно месте. На этот раз, телепортировался точно напротив Николая второго, чтобы произвести подавляющее впечатление на его психику. Слишком значимым был успех сегодняшней моей миссии. Мне ни в коем случает нельзя её провалить. Перед самым началом переноса в Царскосельский Дворец, создал точку возврата, чтобы иметь возможность переиграть встречу с царём, если она сложится не удачно. Сразу после моего появления, Успенский встал, молча и резко «боднув» подбородком грудь, торопливо оставил нас одних.

— Уже научился придворным гусарским манерам, — чуть не рассмеялся ему вслед.

Разговор я начал издалека, чтобы прежде внушить собеседнику, необходимое доверие к себе.

— Как поживает перелом Марии Николаевны? — с деланной заботой поинтересовался у отца.

— Надеюсь, он не сильно её беспокоит?

Николай радостно рассмеялся, вспомнив.

— Как ты Василёк обещал, так и случилось, — он стал называть меня по примеру своих дочерей, обрадовался я приятной перемене.

— Матушка её чрезвычайно волновалась, но уже через день по приезду с фронта, мы заметили, как оголодавшая Машенька управляется за обедом двумя руками. Рука, по видимому, совершенно не болит. Мы решили, что носит повязку она только из гордости, как отличие.

— Ну, не нужно так легкомысленно относиться, — я отрицательно выставил перед собою ладонь правой руки.

— Если бы я совсем не хотел раны, её бы и не было вовсе, — улыбнулся я царю доверительно.

— Небольшое ранение в бою, члена царской семьи… — многозначительно кивая головою, развёл руки, как бы призывая оценить мой ловкий политический ход.

Не давая завершить речь до конца, отец Марии протянул ладонь для рукопожатия, заметив.

— Лично я, не сомневался в вашей предусмотрительности и благородстве.

— Но Алексис… — так он называл императрицу Александру Фёдоровну только в кругу семьи и близких друзей.

Последнее откровение Николая второго явственно показало степень его доверия и дружеского отношения ко мне.

— Пожалуй, пора переходить к сути моего главного дела, — решил уверенно.

— Как вы посмотрите, уважаемый Николай Александрович, на возможность побывать в Великобритании? — с посерьёзневшим лицом, наклонился всем телом к нему, показывая важность вопроса.

— Как вы понимаете, никакой опасности для вашей жизни и здоровья не будет. Слышал, вы интересовались судьбой вашего протеже, Бэзила Смит?

— Вот я и решил пригласить вас на венчание этой четы, которое пройдёт послезавтра в Вестминстерском аббатстве, — закончил сообщение почти полушёпотом, самым заговорщическим видом.

Очень надеялся сыграть на простом человеческом любопытстве, но Николай спросил совсем неожиданно.

— А Алексис я не могу с собою взять? Такой вариант семейного благословения меня совершенно не устраивал. Ведь по легенде, которую собирался продвигать в жизнь, после расстрела царской семьи, я должен претендовать на роль его внебрачного сына. Как же можно было допустить, что благословлять прижитого на стороне сына, отец будет с официальной женой.

Чуть задумавшись, изобразив колебания, задумчиво ответил царю.

— Это подарок для вас лично, — многозначительно посмотрел на собеседника исподлобья.

— Не стоит информировать никого из ближайшего окружения. Тем более ваша отлучка займёт не более суток, а возможно ещё меньше.

— Аэроплан? — спросил Николай Александрович уверенно.

— Ну конечно, — подтвердил я его догадку.

— Особо секретная техника позволит достичь острова по воздуху за шесть часов.

Оставался последний аргумент, попытаться заинтересовать любителя современной техники полётом на новейшей модели аэроплана. Знаю из истории, как царь увлекался автомобилями и фототехникой. Лично сам водил автомобили и делал фотографии.

Несмотря на моё щедрое предложение, царь не клюнул на возможность интересного перелёта. Опасаясь самого неприятного, пришлось забраться в мысли сановного собеседника.

Так и есть, он ни сколько не горит желанием лететь на фанерной этажерке шесть часов. Отношение к самолётам как чрезвычайно опасному транспортному средству ещё очень сильно. Даже зная о моих сверх человеческих способностях, он инстинктивно не горит желанием лететь.

Решаюсь на последнее средство.

— На этой свадьбе будет применена запись на новый киноаппарат, улавливающий звук.

— Кстати, — как будто забыв, добил нейтральным тоном.

— Всё будет сниматься в цвете с особо высоким качеством.

Совершенно неожиданно, лицо Николая второго оживилось. Даже без чтения мыслей, понял, что к нему пришла оригинальная идея.

— А я могу пригласить с собою родственника, чтобы поснимать в цвете вместе с ним? — чуть ли не просительно заглядывал мне в глаза.

Только теперь я сообразил, что ему интересно в Англии. Не зря в википедии столько совместных портретов короля Георга пятого со своим сродным братом, Николаем вторым. Они с молодости знали о своём поразительном сходстве и этим рисовались. По-видимому, оба, специально придерживались сходства причёсок и бородок. Даже странно, как я раньше не догадался разыграть эту карту.

— Но для этого нужно предупредить короля Англии? — озабоченно поджал губы.

— Ему не стоит открывать мои сверхчеловеческие способности, — как бы размышлял я вслух.

Возбуждённо — радостный Николай перебил меня.

— Я сам с ним поговорю, он наверняка не откажется прокатиться в это аббатство вместе со мною. Мы оба с удовольствием познакомимся с молодыми.

— Тем более, точно знаю, что его службы очень интересовались происхождением моего «дальнего родственника», в судьбе которого я так деятельно принимаю участие, — самодержец даже хихикнул, видимо представив будущую встречу с кузеном.

Всё сложилось гораздо лучше, чем я мог ожидать. Единственные дополнения, к планам предстоящей свадьбы, касаются подготовки специальной видеокамеры и оператора для съёмок нашего торжества.

— Значит, решено, за вами прилетит специальный сверхскоростной самолёт, — утвердительно кланяюсь Николаю.

— А мне нужно много работать, чтобы подготовить обещанную вам цветную съёмку со звуком, — благодарно поклонился и тут же исчез.

На самом деле, моего личного присутствия, для обеспечения будущих видеосъёмок, совершенно не требовалось. Телепортировался я не так далеко, в дом своей Питерской помощницы, Серафимы Никитичны Жилиной. Там давно оборудовали специальную комнату для меня, которую никогда и никто не занимал. Очутившись на мягком диване, спокойно связался с руководителями научных отделов всех баз по очереди. После очень краткого обсуждения, выяснилась неприятная ситуация. Никакой видеокамеры, лучше той, что применялась для фиксирования полётов боевых самолётов на «Брусиловском прорыве», пока не создано. Инженерам не было смысла заниматься развлекательными устройствами, когда на первом месте я поставил компьютерные технологии, военную и транспортную технику. Решил поступить просто. Приказал снять две видеокамеры с законсервированных самолётов и переоборудовать их для съемки со штатива.

Попросил не экономить на размерах коробки, чтобы промышленные шпионы не смогли догадаться об истинном принципе работы звуко и видео записывающего устройства. Огромным преимуществом, оказалась возможность непрерывной записи, в течение двух часов. Сверхвысокое разрешение 7680 на 4320 точек, тоже было к месту. Именно такое качество было необходимо, чтобы различать мелкие детали с высоты и на большой скорости авиатехники. Единственным минусом оказалась прожорливость этих видеокамер. Если в самолёте они потребляли энергию от бортовой сети самолёта, то в начале двадцатого века, в Вестминстерском аббатстве, электропроводка ещё не была популярна. Что делать, таскать телегу со сменными аккумуляторными батареями, или искать другое решение этой проблемы, приказал инженерам в течение двух суток.

На эту неожиданную задачу у меня ушло почти полчаса. Ознакомившись со всеми обращениями чужих мыслей к моей особе, за это время, выбрал ситуацию наиболее близкую мне. Людмила Мокиевская, уже совещалась с коллегами по партии. Сейчас, она буквально сгорала от нетерпения, сожалея, что не взяла у меня адрес, по которому могла бы меня разыскать.

Как оказалось, коммунисты приняли честное решение, — пригласить Серафиму на обычные собрания ячеек РСДРП.

— Пусть сразу посмотрит на то, чем мы занимаемся, что обсуждаем, чем дышим, — предложил Вячеслав Михайлович Молотов, совсем недавно выбранный в члены центрального комитета Партии.

— Гораздо хуже, если сейчас мы её привлечём, в тёмную, а после она сама узнает, что-то, её не устраивающее у нас.

— Приглашать нужно не один раз, — оратор замолчал, ожидая возражений. Не услышав комментарий, удовлетворённо кивнул и продолжил.

— Нам не стоит её бояться. Если позовём на одну, — две, подпольных сходки, может подумать, что всё заранее подстроено, чтобы ей понравиться. Она имеет авторитет в криминальном мире, потому отлично знает цену доверию и может его оправдать. Серафима очень опытна в конспиративном деле, не зря столько лет нелегальный публичный дом держала. Пусть сама решает, насколько мы искренне боремся за благо рабочих и крестьян.

— А если ей что — либо не понравится, — предупредил возможные возражения слушателей.

— Это тоже неплохо. Тем самым мы честно показываем, что не лишены недостатков и готовы от них избавляться.

Краткую речь молодого партийца одобрили все. Единственно, предложили пригласить и молодого вундеркинда, — меня, чтобы меценатка не чувствовала себя одиноко в незнакомом обществе.

— Заодно, парнишка тоже будет в курсе планов нашей деятельности, — добавил Николай Павлович Комаров, лично и хорошо, знавший меня. Он отлично помнил о тех деньгах, что я показывал. Финансовая помощь, тоже не последнее дело в предстоящих революционных событиях, которые они так торопили. В прошлый раз, они не решились брать деньги у ребёнка. Но главное, дядя Коля намеревался обставить передачу финансовой помощи от меня, более торжественно, на общем собрании. Мудрым крестьянским умом, он отлично понял, что от дружбы со мной можно получить определённую выгоду для себя лично. Моя дружба с его сыном и племянником, ставили бывшего рабочего на один уровень с самыми образованными агитаторами — партийцами. В преддверии грядущей революции, РСДРП взяли курс на увеличение количества своих приверженцев.

Буквально через десять минут, я стучался в двери съёмной квартиры молоденькой студентки и революционерки.

— Люда, это я, Вася Пастухов, — через двери ответил хозяйке, впервые назвавшись новой партийным псевдонимом.

Радостная и немного удивлённая девушка, широко распахнула двери, в молчаливом недоверии.

— Я решил поучить тебя езде на велосипеде, — с улыбкой, объяснил своё скорое появление.

— А квартиру нашёл очень просто, — не убирая радости на лице, объяснил я.

— Раз подвёз тебя к этому дому, то просто расспросил консьержку о красивой высокой девушке.

— Она мне сразу указала на твою квартиру, — махнул рукой вниз.

— Сейчас она охраняет наш велосипед. Собирайся и одевайся для езды на велосипеде. Поедем за город, где меньше людей.

Ни слова о делах партии и последних событиях я не произнёс, потому хозяйка быстро избавилась от тревоги и умчалась переодеваться, предварительно пригласив меня проходить в комнату.

— Хозяйничай как у себя дома, — крикнула она мне через двери.

— Посмотри книги, журналы. Через пять минут буду готова.

Как эмансипированная женщина, Людмила, имела в своём гардеробе не одну пару брючных костюмов.

— Как я тебе, — нравлюсь? — девушка покрутилась передо мною в странных брюках, более похожих на юбку. Она явно не забыла моё признание в том, что считаю её красивой.

— Слишком широкие штанины, — деловито заметил я.

— Но при необходимости, подвяжем их верёвочкой. У меня в сумке всегда есть. Не слушая меня, новая подруга снова выскочила из комнаты.

Вернулась с небольшим низким стульчиком на коротких железных, кованых ножках.

— Ты как сказал про сумку, сразу вспомнила, что на ней не очень удобно ехать, — протянула мне, почти детский стульчик.

— Можно его приспособить на раму?

Покрутив его пару секунд, обрадовано заключил.

— Конечно можно! Только нужно отломать спинку и подогнуть пару ножек.

— Кстати, нужны ещё верёвки, чтобы привязать его к раме.

Поиск крепкого тросика, занял гораздо большее время.

Воспользовавшись паузой, набросал портрет симпатичной хозяйки, на обратной стороне календаря, этого, тысяча девятьсот шестнадцатого года. Прямо в календаре, подчеркнул сегодняшнюю дату и оставил свою подпись, В. Я. Белозёров, а рядом, в скобках, — (Пастух.)

Решил сократить свою длинную революционную фамилию, по примеру Ленина и Сталина.

Хозяйка вошла, как раз тогда, когда вешал обратно на стену календарь.

— Это я тебе на память оставил, объяснил свои действия. Ты готова ехать?

— Мы слишком долго задержались, а ведь придётся ещё сиденье крепить к раме, — быстро перевёл разговор на предстоящую велопрогулку.

Только через полчаса, мы были в Екатерингофском парке. Выбрал его по карте в гугле, пока прикручивал сидушку к раме. Ехать за городскую черту не имело большого смысла, так как главным для нас было не обучение езде на велосипеде, а разговор на партийную тему.

— Давай на скамейке отдохнём, — предложила пассажирка, как только добрались до деревянного дворца. Ввиду трудного военного времени, парк был практически пуст. С появлением Путиловского завода, Екатерингоф, превратился в фабрично-заводскую окраину города. Условия для беседы, сложились идеальные.

— Ты тётю Симу видел, после нашего с ней разговора? — намеренно равнодушно спросила спутница. Не дожидаясь ответа, продолжила.

— А я с товарищами уже поговорила, — слегка провоцируя, по-детски хвастливо, заявила революционерка.

— Упросила их разрешить, вам с нею, посещать наши тайные партийные собрания.

— Хотя вы, пока, не состоите в нашей партии, ты уже доказал свою преданность нашему общему делу.

— Как считаешь, Серафима примет приглашение, или сошлётся на занятость? — сорвалась тревожная мысль с языка молодой девушки.

— Обязательно придёт, вместе со мною, — успокоил агитаторшу.

— Я очень хочу быть членом РСДРП. Хочу помогать крестьянам, получить землю и быть хозяевами самим себе.

Выдвинул пару тезисов, не совсем близких революционерам, чтобы показать необходимость дальнейшей работы со мною. Людмила моментально вспомнила, что надо приложить все усилия по завоеванию личной симпатии. Учитывая мой возраст, она принялась живо интересоваться велосипедом и ездой на нём.

— А что тут рассказывать? — искренне удивился я.

— Садись на велосипед, езжай, а я тебя буду подстраховывать. Только взобравшись на сиденье, вспомнили, что не завязали болтающиеся на ветру штаны.

— Они же короткие, — после некоторого размышления, сделал вывод наездница.

— Они точно не попадут в цепь.

— На всякий случай, ты не крути педали, — посоветовал я и медленно толкнул велосипед.

Катание по кирпичным дорожкам Людмиле очень понравилось. Довольно быстро, девушка научилась держать равновесие. Едва не упав на одном из поворотов, предложил ученице.

— Может, на траву переедем кататься, где падать будет гораздо безопаснее?

Толкать велосипед в траве было заметно тяжелее. Наконец, запутавшись ногами в высокой траве, я упал. Разумеется, выпустил велосипед из рук. Напуганная ученица, теряя инерцию, резко крутанула педали. Естественно, широкая штанина сразу попала в ведущую звёздочку, затянутая туда цепью. Эффект от падения оказался катастрофичнее чем можно было ожидать. Кроме того, что почти до колена оторвался большой кусок штанины, она упала, уронив на себя велосипед. Хотя само падение в траву не оказалось болезненным, острым корцом руля ей больно попало в спину. Если точнее, в район печени. Девчонка буквально взвыла от боли. В боксе, после подобных ударов, рефери сразу объявляют нокаут.

Моментально, всё сообразив, изобразил растерянность и испуг.

— Людочка, милая, дорогая… — гладил я её по щекам, вытирая обильно брызнувшие слёзы.

— Где у тебя болит? Ты же врач, покажи это место, я быстрее сделаю массаж, разомну, чтобы не было гематомы и быстрее обезболить.

Несмотря на сильный испуг, раненая удивлённо поглядела на меня.

— Ты и в медицине понимаешь? — недоверчиво поморщилась.

— Тогда разомни мне поясницу сзади, — девушка повернулась на живот, не опасаясь запачкаться в траве.

Быстро задрав ей кофточку, уверенно начал мягкий массаж, постепенно усиливая движения. Людочка, изредка, слабо постанывала. Отлично улавливал, как с каждой минутой у неё уходит боль. Хотя моему взгляду была открыта почти вся обнажённая спина, никаких эротических мыслей она не вызывала. Слишком велик был риск неверного истолкования моих домогательств. Вернее, наоборот, опасался верного понимания.

Хотя в наших действиях не имелось криминала, мы представляли весьма двусмысленный вид. На это сразу обратила внимание троица мужчин, по виду рабочих, заскочивших сюда выпить на троих, после трудового дня.

— Вот пацану везёт, — раздался глумливый голос у нас над головами.

— И велосипед и деваха, чисто всё у него есть, — другой, хмурый, цыганского вида, грязный мужик, жадно подхватил мою заплечную сумку. К нему наклонился другой, тоже не говоривший ни слова. Только первый, как будто взявший на себя роль комментатора, со смехом отметил.

— Если ещё и в торбе что-то вкусное есть, то парнишка обязательно должен поделиться.

— Не хорошо, когда у одного столько добра, а у нас, — он торжественно поднял руку со шкаликом водки.

— У нас, только горилка без закуски.

Ещё при первых звуках грубого мужского голоса, пострадавшая вывернулась, торопливо одёргивая кофту, приготовилась бежать. Сейчас, она застыла в нерешительности. Исходя из старшинства, она ответственна за младшего спутника, — за меня. Но справиться с тремя здоровыми мужиками, совершенно не реально для хрупкой девушки. Тем не менее, она попыталась смягчить настроение работяг, разговором.

— Если вы на Путиловском работаете, хорошо должны знать наших товарищей, — как ни в чём не бывало, спросила революционерка моряков.

В ряду нескольких фамилий назвала и знакомую мне, дяди Коли Комарова. Самый говорливый мужи даже опешил от того, что услышал. Он никак не ожидал найти общих знакомых с таким баричами как мы. Видел, как он заколебался, пытаясь сменить прежнюю грубость не теряя лица.

В свою очередь, я добавил.

— А Ваньша, да Егорша, сын и племянник Собинова, мои лучшие друзья, — не задумываясь ни на секунду, уверенно соврал.

Неожиданно раздалась забористая ругань, ранее молчаливых мужиков.

— Ни хрена себе он закусочку носит в нищенской торбочке, — не удержался кто-то из них от комментария, вытряхнув содержимое моего мешка на место, где травы было поменьше. При виде толстых рулонов свёрнутых сотенных купюр, раскатывающихся под ногами, все без исключения, открыли рты от удивления.

— Это как же понимать? — тонким, растерянным голосом поинтересовался самый говорливый.

— Да пришили они кого-то, или банк ограбили, — заявил уверенно чернявый и грязный, одновременно вынимая из-за голенища сапога большой нож.

Лихорадочно соображал о выбор дальнейших действий. Конечно, мог бы перебить всех троих, отмахиваясь одним велосипедом. Но подобное публичное действие вызовет нездоровые подозрения. Людмила обязательно расскажет всё подробно. Стирать её память сейчас не нужно. Слишком много полезного взаимопонимания мы достигли, чтобы безвозвратно его терять.

Быстро считываю память самого агрессивного, вооружённого мужика. Отлично чувствую, что остальные тоже напуганы, как и моя подружка. Видимо никто из собутыльников не ожидал от коллеги, такой явной готовности убить. Быстро прочитав мысли приближающегося убийцы, весело заметил им всем.

— Дружим то мы с Путиловскими ребятами, а работаем на «Жилу».

— Как только деловые люди в Питере узнают, что у гонцов Симы, деньги перехватили мелкие фраера, — скучающим жестом руки махнул в сторону нападающего.

— Моментом виноватых найдут и все семьи вырежут. Это ведь не жандармы из сыскного, разбираться не будут, кто больше, кто меньше виноват. Многозначительно замолчал, давая почувствовать серьёзность угрозы.

— Всех порешат, — лениво и равнодушно констатировал.

Самый молодой, который всё ещё держал в руках мою сумку, брошенную ему агрессивным напарником, резко хлестнул котомкой по руке с ножом. Моя последняя фраза о неминуемом наказании, послужила ему своеобразной командой. Не ожидавший такой подлости со стороны своего товарища, цыганистый мужик взвизгнул, нагнулся за выпавшим оружием собираясь броситься на обидчика. Речистый рабочий, оказавшийся теперь сзади, кулаком, ударил в затылок неудавшемуся собутыльнику, потянувшемуся за упавшим ножом. Драки так и не произошло. Спасители молча собрали деньги в мешок, моток верёвки, складной швейцарский нож и несколько других мелочей полетели туда же. Передавая вещи мне, наиболее общительный и говорливый, заметно стесняясь, объяснил.

— Фролка, первую неделю в нашей бригаде, — кивнул на чернявого парня, всё ещё лежащего без сознания.

— Мы даже не думали, что он такой варнак окажется. Ты уж не держи зла.

— Передавай привет Федьше Собинову, — назвал коммуниста Николая Комарова его старой фамилией.

— Серафиме Никитичне наше почтение, — торопливо встрял в разговор молчаливый парень, первым ударивший Фролку моей сумкой.

— Все в народе знают её заботу о нуждающихся, — заострил внимание на её меценатской деятельности, как бы не заметив моего недавнего намёка на жуткую месть, со стороны преступного мира Петрограда.

— Вот как страх пробуждает в человеке умственные способности! — сдержал смех, размышляя про себя.

— «Люди всегда дурны, пока их не принудит к добру необходимость». Никколо Макиавелли (1469–1527).

Обратную дорогу, Людмила сама управляла рулём велосипеда и старательно крутила педали. Я, скромно сидел на раме, изредка подсказывая ей, где притормозить или прибавить скорости. Края штанин она плотно связала и засунула в высокие гетры. Отбитая печень, почти, не беспокоила девушку, как она уверяла. Занятая непривычной ездой, спутница молчала, не касаясь темы недавно случившегося. Отчётливо ощущал её растерянность от пережитого в парке. Она не знала, что думать.

— Выходит, не всё так невинно и просто в странном содружестве, зауральского вундеркинда и столичной меценатки? — прокручивала она один и тот же вопрос, на разные лады.

Мне очень любопытно, как отреагируют товарищи из ЦК партии, когда Люда перескажет им этот случай. Лишь бы революционеры не побоялись связываться с Серафимой, а вместе с ней и со мною.