Этот папа нам подходит!

Глава 30

— Не доверяешь мне? — грустно вздыхает Семёнов.

— Максим…

Можно, конечно, озвучить вслух мой внутренний монолог про то, что мы встречаемся без году неделя и про то, что мы даже не говорили о совместном будущем, но что-то мне подсказывало — Макс не поймёт. И, возможно, даже обидится.

— Ник, всё будет хорошо.

Крепко сжимает мои ладони в подтверждении своих слов.

— Макс, ты не можешь быть в этом уверен. В жизни всякое может произойти. И мы с тобой…

— Просто верь мне, — тихо говорит он, обхватывая ладонями моё лицо. — Хорошо?

Приподнимается с пола и легонько касается моих губ, оставляя на них мимолетные поцелуи, будто дуновение летнего ветра. Нежно, неторопливо, даже очень неторопливо… Встречаюсь с ним взглядом и понимаю, что вся эта неспешность была не просто так. Макс ждал моего ответа.

Просто молча киваю, ощущая внутри дикую смесь из страха и облегчения. Потому что с одной стороны так приятно было услышать от своего мужчины «доверься мне, всё будет хорошо». А с другой стороны, я прекрасно понимала, насколько хрупким было наше счастье.

Макс довольно улыбается в ответ, утягивая меня к себе на колени, и начинает целовать так, как умеет делать только он — заставляя меня позабыть обо всём на свете. О всех моих проблемах, о тайнах, что хранило наше прошлое, о будущем, которого могло у нас и не быть.

Прижимаюсь к нему сильнее, оплетая руками его шею, и сама углубляю поцелуй, полностью перехватывая инициативу.

Это так на меня непохоже, но я просто не могу остановиться. Любопытство и желание переплетаются в плотный клубок, разгоняя по венам адреналин. Наверное, всему виной длительное ожидание нашей близости. А быть может, напряжение последних дней требовало выход наружу и теперь прорывалось у меня сквозь страстные бесстыдные поцелуи и откровенные касания кончиками пальцев по его разгорячённой коже.

Забираюсь ладошками под тонкий свитер Макса, начиная неторопливо оглаживать каждый сантиметр его широкой спины. В голове невольно всплывает фраза «быть как за каменной стеной». В случае с Семёновым — это не просто красивое выражение. С ним я правда чувствовала себя защищённой от всех невзгод этой жизни. Ощущала поддержку и ту самую опору под ногами, которой мне всегда не хватало. И которую я даже не надеялась когда-нибудь обрести.

Удивительно, но вместе с чувством опоры Макс одновременно дарил мне ощущение полета. Когда и сердцем, и мыслями и телом ты воспаряешь ввысь на какую-то запредельную высоту. Туда, где обитает счастье.

Веду выше к его плечам, с наслаждением ощущая, как перекатываются под моими ладонями мощные мышцы. Продолжаю своё маленькое исследования, перемещаясь на твёрдую мужскую грудь, опускаюсь ниже, очерчивая ногтями напряжённые кубики пресса, веду ниже к металлической пряжке ремня…

Макс тихо рычит мне в губы, а потом резко укладывает меня на пол. Одной рукой перехватывает мои запястья и заводит их вверх за головой, пока его вторая рука начинает своё собственное исследование моего тела. Обстоятельное такое, с вниманием ко всем деталям…

И вот уже на моем трикотажном платье расстегнуты все верхние пуговки, подол задран вверх, а настойчивые жадные губы Макса скользят вниз от шеи к тонким ключицам. Ниже, ещё ниже… Подцепляет зубами край бюстгалтера и игриво оттягивает его в сторону.

О боже, мне кажется, в этот раз мы точно не сможем остановиться! Перехватываю пылающий взгляд Макса и понимаю — ничто, ни одна сила в этом мире не заставит его сейчас отступить.

Разве что… время. Я ведь обещала Женьке, что вернусь к десяти вечера.

Чёрт!

— Кажется, я поняла, что нужно будет докупить в детскую, — смущённо говорю я, желая вернуть нас обратно в реальность. Оправляю своё платье, а заодно хоть пытаюсь на пару миллиметров отодвинуться от Семёнова.

— Что? — ошарашенно переспрашивает Макс.

— Ковёр.

С тихим стоном Максим ложится на пол, растягиваясь во весь рост рядом со мной.

— Да… с ним было бы удобнее, — усмехается он. — Но знаешь, у меня в квартире есть…

— Макс, мне уже пора возвращаться домой, — перебиваю его, ласково прикрывая его губы ладошкой.

Потому что озвучь он до конца свою фразу, у меня точно не хватило бы сил уйти.

Когда ты рожаешь ребёнка от актера, нужно быть готовым, что творческие гены могут проявиться в любой момент дня и ночи. Например, перед сном.

В последнее время после того, как мы заканчивали читать и выключали свет, начинался бенефис имени Тимофея Орлова. Я уже была привычной к тысяче и одному вопросу и смешинкам, которые атаковывали сынулю, мешая ему настроиться на сон. А вот к тому, что он будет исполнять мне песни своего собственного сочинения — нет.

Конечно, ни о каких складных рифмах и соблюдении стихотворного размера речи не шло. Но каждый из куплетов имел свой забавный сюжет. Беда была в том, что точное количество этих куплетов было известно только автору песни.

— Я акула, вот мой друг черепашка-а-а-а,

Я акула, я только кусаюсь и не ем овощей.

Я черепашка, я люблю салат и морко-о-овь, — голосил Тимоха.

Прикрываю рот ладошкой изо всех сил сдерживая себя, чтобы не рассмеяться. А то ещё ненароком обижу автора и исполнителя этого потрясающего шедевра. А творческие личности — натуры очень ранимые.

Замечаю, как в очередной раз загорается экран от пришедшего уведомления. Аккуратно убираю телефон под одеяло и открываю сообщения от Макса, который вот уже полчаса маялся на моей маленькой кухоньке, ожидая, когда я уложу Тимку.

«Что-то вы сегодня долго»

Следом Семёнов отправил мне фотографию своих длинных ног, облаченных в тёмные джинсы, которые он закинул на стену.

«Я скоро тут превращусь в йога».

Всё-таки не выдерживаю и тихонько прыскаю от смеха в кулак, на мгновение представив Семёнова, восседающего у меня на кухне с тюрбаном на голове в какой-нибудь замысловатой позе. Но сынуля, к счастью, ничего не замечает, продолжая громко распевать свой свежеиспеченный шлягер.

«Раскладывай диван и нормально ложись»- быстро пишу я.

«Нормально — это если я положу ноги в духовку. По-другому я тут не умещаюсь»- смеётся Макс. — Моё сегодняшнее предложение становится всё более актуальным…»

«Макс!»

«Ник, я всё равно уговорю вас перебраться ко мне. Это просто вопрос времени».

Чувствую, как мои губы непроизвольно растягиваются в широкой улыбке.

«Эй, про носорога уже было! Вы что по второму кругу пошли?!»- приходит следом возмущенное сообщение от Семёнова, который конечно же слышал каждое слово из Тимкиной песни благодаря картонным стенам и отличным голосовым связкам нашего сына.

Боюсь представить, что о такой самодеятельности думают наши бедные соседи…

«Ага, Тимоха решил исполнить свою песню ещё раз на бис».

Убираю телефон и крепче обнимаю Тимку, который понемногу начинал уставать от своего пения. Целую его темноволосую макушку, чувствуя, как каждую клеточку моего тела заполняет безграничное счастье.

Мне нравилась настойчивость Макса. Но я всё равно считала, что должно пройти чуть больше времени, прежде чем решаться на такой важный и ответственный шаг. Может быть, месяц или даже два… Вот только сам Семёнов имел на этот счёт совершенно противоположное мнение, а в голове — чёткий план, как заманить меня с Тимкой к себе в домой. И к его осуществлению он приступил прямо в канун Нового года.