Герцогиня Облачного Города

ГЛАВА 12

– Как понять – семь облаков зерна, на каждый из семи дней, в доме каждого, кто хоть раз спал?

Калли развернула свиток перед учителем, и тот пробежал глазами по набору иероглифов.

– Всё очень просто, моя госпожа. Вам нужно подтвердить запрос на еженедельные пожертвования в приют для бездомных.

Калли нахмурилась.

– Вам не кажется, что мы жертвуем на эти приюты слишком много? По моим подсчётам у нас нет столько людей, чтобы их заполнить.

– Но это традиция, моя госпожа. Есть особое правило на этот счёт.

– Найдите его и покажите…

Договорить она не успела, потому что дверь кабинета хлопнула, и на пороге показался Эжен – с промокшими от пота волосами. Ноздри его яростно вздымались, как ноздри взбесившегося жеребца.

– Супруга моя… – протянул он таким тоном, что Калли стало очень неспокойно.

– Идите, учитель. Мы потом договорим.

– Хорошо, – Даг Юнас миновал Эжена, перекрывавшего проход, не забыв по дороге бросить на него презрительный взгляд.

– Как это понимать? – выдохнул Эжен, едва дверь закрылась за спиной.

На стол перед Калли упала стопка листков, очевидно, вырванных из какой-то старинной книги.

Она взяла в руки один из них и побелела. Пальцы разжались, выпустив листок, и Калли замерла неподвижно.

«Это конец», – промелькнуло у неё в голове.

Эжен взял стопку в руки и принялся зачитывать подряд:

– Поощрение первое. О том, что такое брак и как подобает держаться жене.

Калли пискнула, но Эжен не смотрел на неё и продолжал читать.

– Супружество – есть изначально отношения между двумя отдельными представителями людского племени. И хотя небо разделило нас на женщин и на мужчин, если дети его придумали сей неугодный Звёздам Брак, то поддавшимся соблазну следует знать, как себя вести.

Вступая в супружество и принимая волю Звезд и родителей, Жене предписывается все свои силы, желания, умения – врожденные и вновь полученные, все порывы души направить на служение Мужу своему, всей душой возрадоваться мысли, что она – принадлежность, вещь, но все ж вещь, обладающая чувствами и умом, который направлен лишь на служение и доставление прока и полезности, и мера ценности её – польза, принесённая господину.

Хорошая Жена должна стремиться всегда предоставить услуги Мужу, предпочтительнее оказаться наказанной за чрезмерное усердие в желании услужить Мужу, чем вызвать недовольство нерадивым ожиданием приказов.

– Поощрение второе или о том, как должно служить Мужу. Познание привычек повелителя своего.

Чтобы в полной мере оказывать услуги, Жене следует познать, что волнует господина её, чем он занимается в течение дня и когда наиболее готов к услугам Жены, какие блюда нравятся ему и какие одеяния предпочитает Муж. Ей следует также быть осведомленной о часах отдыха и работы своего Мужа. Необходимо изучить, чему он предается с удовольствием, а что вызывает скуку и неудовлетворение, и что приводит хозяина в благостное расположение духа. Однако необходимо помнить суть сего познания, ради чего происходит сбор сиих сведений о Муже. Возбраняется без каких-либо исключений проявлять дурной нрав или же назойливость, недопустимо оправдываться тем, что случайно забывчивость вкралась в действия, не дозволяется самой пытаться сделать выводы или допускать беспочвенные домыслы, без разрешения переходить границы частной жизни своего Мужа.

– Поощрение третье или благоговение перед Мужем.

Основа супружества между мужчиной и женщиной – в различии положения в обществе, которыми наделены Муж и Жена. Чем ниже падает женщина, тем выше поднимается мужчина – это суть их отношений и высшая их цель. Для создания сего различия Муж обязан Жену унижать. Вполне допустимо, что достойный господин не имеет времени или желания в данный момент занимать себя такими действиями. В этом случае Жена должна уметь унизить себя сама…

– Хватит! – Калли вскочила с места и попыталась вырвать у него листки, но Эжен увернулся и спрятался по другую сторону стола.

– Нет, постой, самое интересное впереди! Мне нравится вот это, – Эжен перелистнул несколько страниц и продолжил читать, пропуская куски фраз: – Общение в браке не предполагает, что Муж всегда приказывает, выражая свою сакральную волю, а Жена беспрекословно выполняет сии приказы… В правах Мужа разговаривать с Женой так, как ему угодно. Обязанность Жены же – ни на мгновение не забыть о том, в каком положении она находится по отношению к Мужу, и ни на миг не допустить, чтобы статус её Господина упал… Жене дозволяется говорить о мнении своем, но оно никак не влияет на решение Мужа… Впрочем, так, это не интересно… Что у нас?.. «Негоже Жене забывать о том, что если по невниманию речи её приобрели характер, несоответствующий её положению, стали неподобающе свободными – то ей надлежит сей же час испросить прощения и получить наказание. Недопустимым и оскорбительным станет прямой взгляд или свободная поза без должного уважения. Перед тем, как осмелиться заговорить с Мужем, предписывается встать на колени, подползти, коснуться головой пола в нижайшем поклоне и испросить разрешения на право речи. Произнести громко и внятно титул «Мой Господин» и добавить: «Дозвольте милостью своей к Вам обратиться». Следует выждать разрешающий знак и тогда лишь говорить. После же того, как время общения истекло и все выяснено, также необходимо коснуться лбом земли и произнести: «Благодарю Вас за дозволение говорить с Вами, мой Господин». А потом отползти в край комнаты и только там встать, не забыв уже стоя еще раз поклониться до земли. На любой вопрос тоже обязательно для Жены спрашивать разрешения и высказывать благодарность за любой ответ». Там ещё много интересного. Может, хочешь сама мне зачитать?

Калли молчала. Только сжимала кулаки, понимая, что отнимать записи у мужа уже поздно.

– Почему ты мне не рассказала?! – рявкнул Эжен, швыряя листки на стол.

– А ты сам не знаешь ответ?! – Калли тоже кричала. – Ты хочешь, чтобы я всё это делала, да?!

– Да что с тобой… – Эжен понизил голос и теперь просто разочарованно смотрел на неё. – Я же тебя люблю. А ты держишь меня за дурака.

– Что делает тебя дураком? То, что я не стою перед тобой на коленях? – Калли попыталась опуститься на пол, но Эжен поймал её за плечи и удержал.

– Ведь я должна буду подчиниться, если ты отдашь такой приказ… – совсем уже обессилено закончила Калли.

– То, что я ничего не знаю о тебе, Калли. Ни о тебе, ни о твоей стране. А мне, возможно, предстоит остаться здесь навсегда, – Эжен выпустил её. – Ты ничего не хочешь мне рассказать?

Калли зажмурилась и покачала головой.

Эжен тоже поджал губы и сделал шаг назад.

– Не приходи сегодня ко мне. Я слишком устал.

– Эжен… – Калли открыла глаза, но Эжен уже двигался по направлению к дверям и оборачиваться не стал.

Калли не пришла к нему ни в этот, ни в следующий вечер. В общей сложности она продержалась три дня. От мыслей о том, что худшие её страхи начинали сбываться, у Калли сводило виски. Мир, в котором она жила последние несколько недель – и который без того казался ей волшебством, рушился – как она и ожидала.

Три эти ночи она провела в небольшой комнатке, где жила во времена супружества с Рудольфом. Комнатка имела единственное окно на океан, а в соседней находилось то, что Рудольф называл «комнатой для игр».

За прошедший месяц Калли так и не удосужилась распорядиться об устройстве новых покоев, потому что они с Эженом вполне обходились гостевыми. А теперь ей было не до того.

К её удивлению, сны её больше не мучили. Только укоризненный взгляд Керве по утрам, когда тот её омывал.

– Всё повторится, моя госпожа, – говорил Керве, – если он останется здесь. Если не хотите убить его – прикажите бросить в темницу. Там он не сможет совать нос в ваши дела.

– Керве, нет… – устало отвечала Калли. Она не хотела ничего объяснять. Ей было мало знать, что Эжен не причинит ей вреда. Она хотела, чтобы всё стало как прежде, и, если нужно, готова была поступиться для этого… чем-нибудь. Или всем – если не насовсем.

На четвёртый день, отослав от себя Керве, она спустилась в комнату для игр и выбрала там кандалы, ошейник и плеть.

Собрав это всё вместе и спрятав в складках одеяния, поднялась в покои, где по-прежнему ночевал Эжен. Того ещё не было на месте – Эжен часто засиживался с Клодом допоздна.

Скинув одеяние, Калли спрятала его в сундук у окна. Теперь она была абсолютно нага, и это состояние по-прежнему ей претило. Однако отказываться от задуманного она не собиралась.

Калли застегнула на руках наручники – как когда-то учил её Рудольф. Положила ошейник перед собой на кровать. Опустилась на пол, широко разведя колени в стороны – так, чтобы Эжен видел её всю целиком – и стала ждать.

Эжен появился через пару часов, и к тому же, судя по запаху, успел отведать вина. К тому времени конечности Калли порядком затекли, но она не сдвинулась с места и на дюйм.

Эжен замер на пороге, разглядывая представшую перед ним картину. Калли была красива – сейчас она казалась ещё стройней, чем всегда. Волосы струились по плечам, подчёркивая их белизну. Впалый живот подрагивал.

Спустя три секунды неподвижности Эжен шагнул к кровати, взял в руки ошейник и швырнул о стену, так что металл зазвенел о камень.

Калли, не меняя позы, сверкнула на него глазами.

– Тебе не нравится, супруг?

– Хватит со мной играть! – рявкнул Эжен и рванул её за плечи вверх. Калли зажмурилась, ожидая удара, но Эжен лишь швырнул её на кровать лопатками вниз.

– Жене следует угадывать желания Мужа, даже если тот не успел их произнести! – отчеканил он.

В глазах Калли появился страх.

– Ты накажешь меня? – прошептала она. – Я не угадала?

Эжен невнятно рыкнул и, сев на неё верхом, хорошенько встряхнул за плечи, потом ещё раз, и ещё, а затем принялся целовать, не разбирая куда. Цепь наручников Калли впивалась ему под ребра, но он не мог позволить себе отстраниться хотя бы чуть-чуть.

– Как? Как мне тебя наказать, если я тебя люблю? А ты лжёшь мне! Ты даже и не думала мне доверять!

– Эжен… – шепнула Калли и попыталась обнять его, но запуталась в наручниках и не смогла.

Эжен опустил на них взгляд. Выпустил руки Калли и попытался расстегнуть браслеты. Для этого ему пришлось приподняться и повозиться чуть-чуть, а Калли всё ещё лежала и зачарованно смотрела на него снизу-вверх.

– Прости меня… – прошептала она.

Эжен вздохнул.

– И ты меня. Хотя меня по-прежнему не устраивает то, как ты себя повела, мне не следовало тебя пугать.

Калли улыбнулась и села напротив.

– Я всё ещё не знаю, чего ты хотел. Как мне искупить вину?

Эжен опустил веки и покачал головой.

– Я хотел тебя. Настоящую тебя.

– Я с тобой.

– Меня не устраивает ложь.

Калли опустила глаза, потом подумала и снова посмотрела на Эжена.

– Завтра я отведу тебя в библиотеку и всё расскажу, хорошо?

– Хорошо. Но меня будет интересовать далеко не только раздел «семья».