Герцогиня Облачного Города

ГЛАВА 19

Калли снова потеряла сознание, а когда пришла в себя – обнаружила, что опять лежит в телеге, завёрнутая в мягкий плащ, подбитый чернобурой лисой. Она слабо улыбнулась, прижала к щеке полу плаща и пробормотала:

– Эжен…

– Я здесь, – тут же раздался знакомый бархатистый голос, и по внутренностям Калли пробежало тепло. Она приподняла голову и, перегнувшись через борт повозки, увидела Эжена. Тот сидел рядом на пеньке и держал в руках несколько листков. Смеркалось, но снег падать перестал. А немного в отдалении потрескивал костёр.

– Что ты делаешь? – спросила Калли, разглядывая супруга и не переставая улыбаться. От одного вида его в сердце разгорался ласковый огонёк, и Калли хотелось смотреть и смотреть на любимый силуэт на фоне заснеженных гор, даже несмотря на то, что герцогиня была не в состоянии до него дотянуться.

– Пишу письмо августу с сообщением о том, что твой прежний хм… супруг… абсолютно и безнадёжно мёртв.

Калли задумчиво смотрела на него.

– Ты знал, что Рудольф жив, – немного суше сказала она.

Эжен скользнул по любимой быстрым взглядом.

– Мне сказали, что такое возможно. Он исчез из темницы в последнюю ночь перед казнью, – Эжен помедлил и добавил: – Я не мог тебе сказать. И вообще никому не мог. Мне лишь передали пожелание августа, чтобы я решил этот вопрос, не поднимая шума. Так что теперь во всех документах будет значиться, что некий самозванец объявил себя принцем Рудольфом – и не более. Но король всё-таки должен знать, что теперь его противник точно мёртв.

Калли кивнула. Она прислонилась к бортику повозки щекой и продолжала рассматривать супруга, ничего больше не говоря.

Эжен, однако, закончил письмо и серьёзно посмотрел на неё.

– У тебя тоже есть от меня тайны, – заметил он.

Калли растерялась, но лишь на мгновенье, а затем кивнула.

– Наверняка это так, – признала она, – ведь я же не могла рассказать тебе обо всей своей жизни по часам.

– Не увиливай, – Эжен поднял бровь. Спрятал бумаги в вещевой мешок и, поднявшись с пенька, подошёл к девушке. – Кто передал августу письма, свидетельствовавшие о том, что принц Рудольф готовит против него заговор?

Калли закусила губу.

– Я не могу назвать тебе имя этого человека.

– Хорошо. Но кто отдал ему приказ?

Калли отвела взгляд.

– Мы нашли письма, когда Рудольф уже провёл две стадии ритуала. Он меня не спрашивал. Всё сделал сам. Он нарушил закон. И, разумеется, узнав, что он предал Остеррайх, я посчитала нужным его наказать.

Эжен хмыкнул.

– Судя по письмам, граф Оргенский предлагал ему поднять войско против августа – но мы не видели ответ принца. Он в самом деле был предателем?

– Не знаю, и мне всё равно.

Эжен молчал, спокойно и насмешливо глядя на супругу.

– Так же будет и со мной? – спросил он. – Если ты больше не захочешь мне подчиняться?

Калли какое-то время молчала.

– Я очень надеюсь, – сказала она наконец, – что ты меня до этого не доведёшь.

Эжен отвернулся и, прислонившись спиной к телеге, уставился на кромку гор, над которой алел закат.

– Эжен… – сказала Калли очень тихо, – с позиции законов твоего народа наш брак недействителен. Ты можешь сам отвезти письмо августу и…

Эжен бросил на неё быстрый взгляд.

– Поговорим об этом, когда вернёмся в город, – сказал он.

До третьей части обряда оставалось ещё шесть дней.

Калли было неспокойно всю дорогу назад. Виноватой она себя не считала, но неизвестность её пугала. Она не знала, как поведёт себя Эжен теперь, когда узнал обо всём. Не знала, каковы будут её собственные права. Не знала, следует ли ей ожидать вступления в новый брак, и не знала, что может предпринять, узнав обо всём случившемся, август.

Всё же, оказавшись дома, она первым делом распорядилась приготовить пещеру с источником и, погрузившись в горячую воду, вдохнула аромат горных трав. Скользившие по коже пузырьки немного успокаивали, а руки Керве, разминавшие плечи, дарили долгожданное расслабление.

– Одну минуту, моя госпожа, – сказал Керве в какой-то момент, и Калли, не открывая глаз, кивнула, решив, что тот собирается выбрать новое масло или лосьон для волос.

Через несколько минут тёплые руки вернулись на её плечи, но вместо приятного расслабления по мышцам мгновенно пробежал ток.

Калли распахнула глаза и запрокинула голову, но те же руки не позволили ей встать в полный рост.

– Тихо, – сказал Эжен. – Сегодня это будет мой ритуал.

Калли обмякла, отдаваясь на волю его пальцев.

Эжен легонько поцеловал её в макушку и, на мгновение отстранившись, жестом фокусника провёл перед Калли рукой. На ладони его лежала небольшая бархатная коробочка.

– Что это? – спросила Калли.

– Открой.

Калли послушно открыла футляр и увидела золотое, немного потемневшее от времени, украшенное бриллиантами и аметистами кольцо.

– Оно принадлежало моей матери. Не знаю, зачем я взял его с собой… Скорее, чтобы не оставлять в Виене. Не думал, что решусь кому-нибудь его подарить. Но я хочу, чтобы его носила ты.

Калли не произнесла ни слова. Пальцы её замерли над кольцом, и она молча разглядывала его.

– Оно красивое, – сказала герцогиня, – и очень похоже на тебя.

Эжен усмехнулся. Переместился поближе и, поймав руку Калли, развернул лицом к себе, а затем поднёс пальцы девушки к своим губам.

– Герцогиня Калли Брекке, Хранительница Облачного города и Дочь Звезды, хочешь ли ты вступить со мной, графом Эженом де Лебелем, в законный брак?

Губы Калли дрогнули, и она закрыла глаза, силясь справиться с собой.

– Ты спрашиваешь меня? – слегка растерянно уточнила она.

– Да. Более ничто не ограничивает тебя. Если скажешь «нет» – я покину город и передам августу, что он может тебе доверять. Что тебе не нужен другой супруг.

Калли втянула ноздрями воздух.

– Да… – прошептала она, обнаружив, что голос не слушается. Поймала ладонь Эжена и попыталась прижать к щеке, но тот вывернулся и вместо этого надел на безымянный палец Калли кольцо. Потом поймал её за талию, вытянул из воды и, усадив на бортик бассейна, поцеловал.

– Я люблю тебя, – сказал он. – Никогда бы не поверил, скажи мне кто-то, что существует такая любовь. У меня как будто тёплые искорки разгораются в груди, когда я тебя вижу.

Калли закусила губу и прижалась к его плечу щекой.

– Когда это началось? – спросила она.

Эжен пожал плечами и улыбнулся одним уголком губ.

– Не знаю. Но когда мы ехали сюда, ты уже сводила меня с ума. Я так хотел быть рядом, но ты была близко – и в то же время далеко… Принадлежала мне – и в то же время нет. А я хотел обладать тобой целиком.

– Я тоже тебя люблю, – сказала Калли, продолжая его обнимать, – с той первой ночи, когда ты не тронул меня.

Эжен фыркнул.

– Ты решила, что я тебя пожалел?

– Я решила, что ты мной пренебрёг. И это было так обидно… Я всё утро думала об этом – и весь день… И чем больше думала, тем сильнее хотела, чтобы ты был со мной.

Они замолкли на какое-то время, слушая, как тихонько журчит вода.

– Тогда нам придётся закончить ритуал, – сказала Калли наконец, – осталось еще пять дней.

– Мастер Оге всё для нас приготовит.

В назначенный день в Зале Воды горел приглушённый свет. Языки пламени мерцали, отражаясь в струях четырёх фонтанов, расположенных по краям центральной площадки. Высокое каменное ложе, украшенное цветами подснежников, стояло между них.

Когда Эжен вошёл в зал, Калли лежала на охапках цветов, укрытая невесомым полотном. Волосы её разметались по шёлковой подушке, а поверх покрывала лежала белая рука.

Эжен не сдержал улыбки, увидев её, и шагнул вперёд. Присел на краешек ложа и, склонившись над супругой, поцеловал.

Лёгкий шорох прошёл по рядам наблюдателей, скрывавшихся в тенях.

– Не думай о них, – сказал Эжен, поднимаясь с ложа и сбрасывая плащ. Следом отправились рубашка и камзол.

– Я могу думать только о тебе, – так же тихо сказала Калли. Она села, позволяя шёлковому покрывалу сползти до бёдер, и помогла мужу снять остатки одежды.

Эжен снова присел возле неё и провёл рукой, лаская её грудь и живот. Следы шрамов ещё оставались на теле, но стали гораздо бледней и казались Эжену неотъемлемой частью самой Калли.

– Такая красивая, – сказал он.

Калли не ответила. Она смотрела в глаза супруга, и один только ответный взгляд пьянил её, заставляя сердце биться сильней.

Эжен отодвинул покрывало и рывком перевернул супругу на живот. Калли выдохнула и закусила запястье, силясь унять страх перед тем, что вот-вот произойдёт. Бёдра горели огнём. От понимания того, что тело и душа сейчас полностью во власти супруга, по всей груди разгоралось пламя.

Эжен проследил одной рукой путь к её животу и, скользнув между бёдер слегка приласкал. Калли дышала тяжело, удерживая себя от того, чтобы податься навстречу любимым рукам.

Эжен коснулся поцелуем её поясницы и проследил губами дорожку вниз. Продолжая поглаживать тело любимой, скользнул в расщелинку между её ног языком и обвёл каждую складочку, лаская и дразня.

Калли приоткрыла рот, быстро и тяжело дыша, она не верила в то, что происходит с ней сейчас. Не верила в то, что это происходит на глазах у всех. Не верила даже в то, что Эжен в самом деле с ней: ей стало страшно от мысли, что всё случившееся – только сон, а проснувшись, она увидит Рудольфа, и всё пойдёт своим чередом.

Эжен закончил этот непривычный поцелуй и принялся оглаживать её тело. Щёки Калли запылали при мысли о том, что все кругом сейчас смотрят на неё.

А потом Эжен приподнялся на ложе и вошёл в неё – и с этого момента Калли окончательно перестала понимать, где находится и для чего это всё нужно.

Она двигалась навстречу, силясь распалить бушевавший внутри пожар до такой степени, чтобы он угас. Руки Эжена то мягко ласкали её грудь, то скользили по животу, пока наконец Эжен не рванул её назад, усаживая себе на колени.

– Сердце к сердцу, – прошептал у самого её уха.

Калли резко выдохнула. Поймала его руку, прижимая к своей груди, и задвигалась быстрей, насаживаясь на него. Откинула голову назад, демонстрируя всем присутствующим нежное белое горло, и Эжен не замедлил поцеловать Калли в изгиб плеча.

Тело Калли напряглось, стискивая его – и Эжен выплеснулся внутри.

Они сидели, тяжело дыша. Руки Эжена обнимали Калли, а Калли гладила их, не желая отпускать.

– Нужно идти, – тихо сказал Эжен и запечатлел на ухе Калли ещё один поцелуй.

– Да… – рассеянно ответила та. Но они ещё долго продолжали сидеть неподвижно, пока мастер Оге и его подручные провожали гостей.