Герцогиня Облачного Города

ГЛАВА 7

Наутро им удалось погрузиться на корабль – для этого Эжену пришлось лишь немного встряхнуть начальника порта, который несколько часов отказывался снять перегораживавшую выход в гавань цепь.

– Всё приходится делать самому, – пробормотал Эжен, давая отмашку сопровождающим подниматься по трапу.

– Вы делаете это на свой страх и риск! – крикнул немолодой пышнотелый начальник ему вслед. Эжен лишь повёл плечом.

Калли, поколебавшись, подошла к супругу и, остановившись возле его плеча, негромко произнесла:

– Вы уверены, что это разумно? Ветер ещё слишком силён, а нам некуда спешить.

– В это время года дожди могут лить несколько недель, не хочу всё это время проторчать здесь. А к тому времени начнётся пора штормов, и мы застрянем ещё и в устье реки, – машинально произнёс он то, что уже говорил с утра Клоду. Затем обернулся на Калли и с лёгким удивлением посмотрел на неё. – А вы не так молоды, как можно подумать, глядя со стороны.

Калли поджала губы и ничего не сказала.

– Не беспокойтесь, – Эжен провёл кончиками пальцев по её щеке, – я не в первый раз командую кораблём и к тому же хорошо знаю эти места.

Калли поёжилась.

– Мне остаётся только надеяться на вас. Потому что, если ваш расчет ошибочен, пострадаем мы все.

– В любом бою командовать должен кто-то один. Как говорят, лучше один плохой генерал, чем два хороших.

– Я это знаю, – во взгляде Калли, устремлённом на него, мелькнула грусть. Она накрыла ладонь Эжена своей рукой и прижала к щеке. Вопреки всему, что Калли о себе знала, прикосновения Эжена в последнее время радовали её – особенно когда Калли была уверена в том, что у Эжена нет возможности перейти к чему-то большему, чем лёгкие касания руки.

После ночи, проведённой с Эженом в таверне, Калли всё ещё пребывала в растерянности. Если в первую их совместную ночь в Виене она ещё предполагала, что просто не понравилась супругу, то случившееся только что не укладывалось у неё в голове. Калли не сомневалась в том, что Эжен её хотел. Рука Калли лежала на твёрдом горячем бугре, ошибки быть не могло. И что остановило его – Калли не понимала.

Это непонимание приводило Калли в ярость. Она не любила чего-то не понимать. Эжен не раскрывал ей правила игры и, очевидно, не собирался соблюдать их сам.

И, в то же время, именно это непонимание притягивало её к Эжену как магнит, вызывало желание разгадать, проникнуть в него всем существом.

Впрочем, в то утро Эжен сделал первый шаг за неё.

– Это хорошо, я опасался, что мы с вами не найдём общего языка. Мне рассказывали, что вас не готовили на роль жены.

Калли опустила глаза и стиснула кулак, силясь унять дрожь.

– Это так, – сказала она.

– Но вы понимаете, почему ваш отец посчитал необходимым этот шаг?

– Нет! – Калли резко вскинулась и, повысив голос, вырвалась из его рук. Впрочем, далеко она не убежала: отступила на шаг и замерла. – Нет, не понимаю! – продолжила она тише, заметив, что на них обращено несколько пар глаз. – Я его дочь. Он говорил мне, что я стану править страной. А вместо этого сделал меня рабыней!

Эжен вздохнул. Сейчас перед ним стояла всего лишь обиженная девчонка, а не герцогиня или супруга.

– Калли, – медленно сказал он, – ваша земля оказалась на пересечении интересов северных лордов и Августории Остеррайх.

– Звёздная пыль, – произнесла Калли зло.

– Да, – подтвердил Эжен, – мы используем её для того, чтобы поднимать в воздух крылатые корабли. Лорды севера считают, что она позволяет провидеть будущее – и, в частности, поможет им нас уничтожить.

Калли поджала губы и молчала.

– Облачный город мог добровольно присоединиться к одному из королевств – или подчиниться силе.

– Иными словами, мне следовало выбирать, – перебила Калли, не скрывая злости, – вступить в брак с одним из разодетых в меха дикарей – или с… с принцем Рудольфом.

Эжен поёжился.

– Выбор так себе. Но это не в первый и не в последний раз.

Калли поджала губы и отвернулась. Слёзы снова наворачивались на глаза. «Почему я?» – вертелось в голове, но она промолчала.

– Один из моих наставников, Даг Юнас, говорил, что главное – соблюдать закон. Правила. Если каждый будет соблюдать их от и до, то весь Облачный город будет жить в благоденствии. И я ему верила. Сколько могла. Но когда правила диктуют тебе уничтожить саму себя?

– Бывает, что приходится жертвовать собой.

– Ради чего? – Калли вскинулась, и в глазах её сверкнула злость.

– Это всегда и есть самый главный вопрос.

Калли кивнула, отвела взгляд и умолкла.

– Иногда правила приходится нарушать, – сказала она.

Эжен усмехнулся и, не обращая внимания на вялое сопротивление девушки, притянул к себе.

– Жизнь – не игра в шахматы. И возможно, это к лучшему.

– Я бы так не сказала.

Ответить Эжен не успел, потому что Клод окликнул его с борта корабля и помахал рукой, приглашая подняться на палубу.

– Идём, – сказал Эжен и подтолкнул Калли вперёд.

Все последующие дни накрапывал дождь. Калли по большей части смотрела на серую пелену через окно.

Корабль оказался довольно большим, а пассажирам выделили целых пять кают. Две занял Эжен со своей служанкой, одну – Клод. Оставшиеся две получила Калли, её слуга тоже должен был спать в отдельной.

Калли не сразу поняла, чем обусловлено такое решение – а Эжен не стал объяснять. На попытку возразить он заявил тоном, не терпящим возражений:

– Тогда и я буду спать вместе с Амандин.

Калли открыла было рот, но тут же его захлопнула. Ей почему-то не очень хотелось, чтобы Амандин проводила в спальне Эжена каждую ночь.

Горничная проявляла к ней благосклонность, да и нрав у неё был не дурной, но редкие взгляды, жесты, манера строить разговор как нельзя лучше показывали Калли, что Амандин верна исключительно её супругу и без зазрения совести исполнит любой его приказ, даже направленный во вред другим.

Это решение, однако, заводило Калли в тупик. С первой же ночи на корабле к ней вернулись кошмары. Рудольф навещал её по большей части по ночам, и потому Калли ворочалась с боку на бок, стискивала кулаки, силясь преодолеть охватывавший её ужас перед темнотой, но никак не могла.

Однажды Рудольф надел ей на голову мешок. Руки он связал Калли за спиной – и так держал её несколько дней, в полной темноте и тишине.

Калли думала тогда, что сойдёт с ума – и после долго не могла спать одна.

Это было не наказание. Рудольф имел ясный расчет. Он хотел, чтобы Калли не могла спать без него.

Теперь Калли с трудом удавалось избавиться от чувства, что так же действует и новый супруг. Иначе в чём смысл этого вынужденного одиночества по ночам, когда Калли только начала к нему привыкать?

Подобные мысли вызывали злость, но страх пересиливал. И однажды ночью, Калли, не выдержав, накинула на плечи плащ и вышла за дверь.

Эжен той ночью тоже плохо спал. Он думал, что, поместив Калли в отдельную каюту, избавится от соблазнов, которые его терзали – но номер не прошёл.

Когда он видел Калли, ему хотелось касаться её, и желание это было настолько сильно, что с каждым днём всё труднее удавалось его сдерживать. Ощущение, испытанное на берегу, когда Калли накрыла рукой его плоть, преследовало его, и Эжен мучительно хотел повторить этот момент.

«Как зелёный кадет!» – только и мог он ругать себя, но справиться с этой стремительно усиливавшейся жаждой не мог. Он уже подумывал о том, чтобы захватить какую-нибудь девочку с берега, когда они зайдут в порт, чтобы пополнить припасы – но к неприятному удивлению Эжена, одна мысль об этом раздражала. «Влюбиться в собственную жену… Да к тому же живущую на другом конце страны. Ну не идиот?»

Однако если Калли не было рядом, мысли о последней трансформировались, но не оставляли его. В ночной темноте Эжену оставалось только мечтать, но уже не о том, чтобы коснуться Калли, а о том, чтобы хотя бы увидеть её. Услышать мягкий голос, дрожью отдававшийся во всём теле.

«А мы ведь ещё не прибыли в Облачный город», – мрачно думал он.

И всё же Эжен решил Эжена твердо. Консуммацию брака следовало предотвратить – иначе у них уже не было бы пути назад.

«Сначала разведись с ней, а потом можно будет и переспать», – пытался утешить себя граф.

Именно на этой мысли дверь в каюту приоткрылась, и на пороге показалась Калли, закутанная в принадлежавший некогда самому Эжену плащ.

Эжен сглотнул и уставился на неё, как на привидение. Собственно, он не исключал, что это оно и есть, и он видит всего лишь очень похожий на явь сон.

– Граф, – почти шёпотом произнесла Калли, – можно, я побуду с вами? Лунный свет мешает мне уснуть.

Эжен покосился на окно, за которым было не видать берега из-за дождя.

– Только закройте дверь, – сказал он, – и идите сюда.

«Интересно, если консуммировать её во сне, можно ли будет разорвать брак?» – думал он.

Калли выполнила первую часть приказа и замерла на полпути от порога каюты к узкой койке супруга. Пальцы её побелели и не переставая теребили завязки плаща.

«Это не сон», – догадался Эжен. Вздохнул, понимая, что снова придётся просто спать.

Спать с Калли Эжен не мог. Он ещё в таверне понял, что горячее тело супруги, льнущее к плечу, очень скоро сведёт его с ума.

– Я боюсь, – тихо сказала Калли, продолжая сжимать кожаные ремешки у самого горла.

– Меня? – спросил Эжен.

– Не знаю. Наверное, да.

– Герцогиня… идите сюда. Если хотите, не снимайте плащ.

Калли быстро кивнула и, плотнее закутавшись в мягкую ткань, скользнула Эжену под бок.

Она лежала, вытянувшись, как солдат в строю, и широко раскрытыми глазами смотрела в потолок.

Эжен был вынужден её обнять – он предпочёл бы отодвинуться, чтобы не ощущать горячего тела в руках, но сзади находилась стена. Потому он положил голову на подушку рядом с головой Калли и обнял девушку одной рукой.

Хуже всего было то, что тонкий слой ткани его лишь раззадоривал. С каждой секундой всё сильнее хотелось забраться рукой под плащ, потрогать подтянутый гладкий живот. Эжен сам не заметил, как рука скользнула по пупку Калли, и лишь услышал шумный вздох, который издала супруга.

Эжен гладил её, наслаждаясь теплом живого тела. Иногда он переставал верить, что Калли состоит из плоти и крови – так она была бесконечно далека, даже если стояла с ним плечом к плечу.

Но сейчас Калли была живой. Живот её задрожал под прикосновениями, но, когда Эжен попытался отдёрнуть руку, Калли накрыла её своей рукой.

Подняв глаза, Эжен встретил растерянный и полный безумия взгляд.

– Прекрати мучить меня, – прошептала Калли.

Эжен, точно в бреду, опустил руку вниз, легко проник между ног девушки и погладил плотно сжатые складочки

Калли выгнулась дугой, как будто её ударил ток.

Больше сдерживать себя Эжен не мог. Накрыл тело Калли своим и принялся целовать.

Руки его гладили плечи супруги, то забираясь под плащ, то просто скользя по его складкам.

Губы щекотали шею Калли. Та запрокинула голову, открывая беззащитное горло, и Эжен тут же приласкал его языком.

Пах Эжена тёрся о горячее бедро, а руки Калли заскользили по его спине.

Калли развела колени, чтобы позволить Эжену плотнее вжаться в неё, а когда одна рука Эжена снова нырнула вниз, к собственному удивлению девушка издала пронзительный стон.

– Можно? – шепнул Эжен, продолжая целовать её и медленно начиная входить.

– Да… – прошептала Калли. – Так хорошо…

– Я люблю тебя, – прошептал Эжен, – это магия северных земель?

Калли не ответила. Руки её до боли стиснули бока Эжена, силясь вжать его глубже. Страх заставлял тело сжиматься, но Калли хотела продолжения, так сильно как никогда.

– Звезда… – прошептала она, выгибаясь и щиколотками сжимая ягодицы супруга так сильно, как только смогла.

Эжен качнулся лишь раз, щадя её, но Калли тут же подалась навстречу – и всё остальное слилось в бесконечный яростно-сладкий сон, в котором руки Эжена касались её, плоть Эжена пульсировала в ней, а губы мужа скользили по губам, плечам и груди, и каждое прикосновение ощущалось так остро, что Калли казалось, что дальше только боль – и каждый раз наслаждение становилось только сильней.

Излившись, Эжен всё ещё продолжал целовать её, не в силах прервать ту близость, в которой едва не утонул.

Рука неторопливо ласкала расслабленное тело девушки, и каждый раз по телу Калли пробегала новая дрожь.

Наконец Эжен замер, опустив голову Калли на плечо и погрузился в сон. Калли ещё какое-то время гладила его по спине, а потом тоже уснула.