Жених для няни

Глава 27

В воскресное утро я проснулась очень рано. В крови бурлило волнение перед предстоящим праздником. Наряд приготовила ещё с вечера: чёрное коктейльное платье, какое, по словам Коко Шанель, должно быть в гардеробе каждой женщины. Я купила его для подобных торжественных мероприятий. С ним можно носить любые аксессуары, и в зависимости от «оформления» оно будет выглядеть по-разному. Сегодня я надела тонкую золотую цепочку со знаком зодиака, девой, которую мне подарила мама. Волосы слегка подкрутила и пустила по плечам. Косметики, как и обычно, нанесла самый минимум. Зеркало показало, что смотрюсь я где-то студенткой-старшекурсницей, и меня это полностью устроило.

По пути в особняк Зарецких заехала в магазин и купила небольшие сувениры для Тимы и Тамилы. После долгого размышления, что бы такое подарить маленькой девочке и мальчику-подростку, выбрала парные подарки, небольшие брелоки, где были нанесены соответствующие имена. Боялась, что не найду «Тимофея», но нет, отыскался один. Более распространённые имена, разумеется, были в наличии в двойном или даже тройном экземплярах. И пусть родители могут купить им всё, что чада захотят, а у меня уровень дохода совсем не тот, но некрасиво будет, если приеду с пустыми руками. Как говорится, «мелочь, а приятно».

Когда оплатила покупку, в глаза бросился брелок «Дмитрий», и я немного подвисла. Постояла, подумала, а потом взяла и его, и женский с надписью «Ангелина». Многие парочки буквально помешаны на парных вещах начиная от чехлов телефонов и брелоков и заканчивая одеждой. Нам с Димой сейчас нельзя привлекать к себе внимание, поэтому такая мелочь и отношения обозначит, и не сдаст нас с головой. Если, конечно, я решусь ему её подарить. Ладно, всё будет зависеть от него и его действий.

Временами я чувствую себя взрослым человеком, а временами — почти подростком, возможно, именно потому так легко и нахожу контакт с детьми, всё ещё пытаясь смотреть на мир «их глазами», но в то же время видя ситуацию со стороны и высоты своего жизненного опыта. Наверное, я просто боюсь окончательно повзрослеть, чтобы наша с Димой разница не стала ещё больше. Да и он ещё с детства отчаянно стремится во взрослый мир, чтобы быть ближе ко мне. Что же из всего этого выйдет в итоге?

Именинник встретил меня у калитки и провёл во двор. Неужели специально ждал?

— Вам идёт чёрный, госпожа Яснопольская, — сделал комплимент он.

Тон был шутливый, все эти «госпожа» Дмитрий в последнее время говорил именно так, будто дразнил за то, что я несколько отдалилась, но сам при этом отдаляться не желал. Вот и правильно. Пусть дразнит, лишь бы не обижался и не отворачивался.

— Вам тоже, господин Зарецкий, — бросила ему ответку, потому что он, как и я, был сегодня весь в чёрном.

Да уж, кажется, у нас даже настрой одинаковый.

Его рубашку по вороту и передней планке украшала серебристая вышивка, что придавало костюму нарядный вид. Рукава были закатаны до середины локтей и обнажали сильные, но изящные запястья, на левом из которых я заметила серебряный браслет. «Носит серебро — значит, не вампир!» — вспомнилась мне фирменная шуточка со студенческих лет, когда фильмы «Дневники вампира» и «Сумерки» были в особом фаворе. Не знаю почему, но это зрелище мне очень понравилось. Загорелая рука… и приспущенное на кисть украшение. Отчего-то захотелось взять эту ладонь и сжать в своей.

— Кажется, моя гостья сегодня в хорошем расположении духа, — заметил Дима.

— Так и есть! Потому что я очень рада снова оказаться здесь, — сказала абсолютную правду.

— Тем более в такой день.

— Очень? — сощурился он.

— Очень-очень, — подтвердила я.

Зарецкий подался ко мне, даже приоткрыл рот, будто хотел что-то сказать, но со стороны особняка нас окликнули хозяева дома.

— Ангелина, вот и ты! — поприветствовала меня Мария Ивановна. — А это наш Тима. Совсем вырос, правда?

— З-здрасьте, — кивнул мне двенадцатилетний подросток.

Тимофей вытянулся, став уже с меня ростом, и оформился в симпатичного паренька. Серые глаза по-прежнему весело поблёскивали, но сейчас в них читалась некоторая неуверенность. Кажется, он смущён. Ну да, я же видела его ещё ребёнком, а теперь Тимку и мальчиком можно назвать с натяжкой.

— Да, очень вырос, — я послала улыбки и маме, и сыну. — И уверена, что усидеть на месте ему всё так же непросто.

— Ага, я такой, — он запустил пятерню в волосы и поскрёб затылок, ещё больше выдавая смущение.

— Я тут тебе сувенир привезла, но ты, наверное, такое не очень любишь, — и передала ему брелок.

— Тимофей, — прочитал Тимка и посмотрел через сине-голубой полупрозрачный камешек, на котором была нанесена надпись, на солнце, щурясь и прикрыв один глаз. — Спасибо.

— Если захочешь поиграть в какую-нибудь игру, с удовольствием составлю тебе компанию,

— предложила я. — Только научишь, что там и как? Я уже давно не играла.

— Ага, я пойду настрою! — просиял он, спрятал брелок в карман и умчался в дом.

Господи, как хорошо, что с ним так легко найти общий язык! По своей сути Тима не слишком изменился, такой же открытый и активный, как раньше. Это и правда здорово. А ещё мне очень приятно, что он меня до сих пор помнит, хотя столько лет прошло. Я, кстати, тоже всё ещё вспоминаю любимую воспитательницу из детского сада, которая была отдушиной после общества её коллег, куда более сердитых тёток.

— Я сейчас Тамилу приведу, она очень хотела познакомиться, — сказала Зарецкая. — Они с Валентиной Семёновной на кухне торт украшают, — и направилась к дому.

А у меня создалось впечатление, что сегодня гвоздь программы не Дима, а я. Ей-богу, как на смотринах. Даже как-то неудобно стало от столь пристального внимания. А вдруг я девочке не понравлюсь? Что если к братьям начнёт ревновать? Не хотелось бы приобретать в этой семье персонального врага.

В глубине двора я увидела ещё одного знакомца. Он как раз вышел из беседки и направился к нам. Рустам! Я действительно обрадовалась его появлению. Ибрагимов тоже основательно повзрослел и вымахал почти как Зарецкий, но остался позитивным и дружелюбным. Он сверкнул улыбкой и очень тепло поздоровался, я ответила тем же. А здорово, когда бывшие ученики проявляют такие чувства, даже очень. Из их разговора с Димой я поняла, что эти двое виделись и на прошлой неделе, и вчера и очень хорошо провели время. В школьные годы они любили гонять мяч, думаю, и сейчас могут вернуться к прежним привычкам.

Пока мы беседовали, из особняка показались мама с дочкой. Девочка блистала светло — розовым платьем с серебристыми кружевами, её тёмно-русые волосы были завязаны в два хвостика, перехваченные розовыми резинками с маленькими пушистыми шариками, на ногах красовались бледно-розовые туфельки. Вот это поистине маленькая принцесса.

Мила оказалась действительно милой. Очаровательная улыбчивая малышка шести лет с фирменными серыми глазами не застеснялась и не стала прятаться за Марию Ивановну, а посмотрела на меня как на старую знакомую и в то же время с любопытством. Это было неожиданно приятно.

— А я тебя знаю! — вдруг выдала она. — Видела в комнате братика твою фотографию. Вообще, там стоят две фотографии: на одной вы все вместе, а на другой только ты, — сдала контору малышка.

Выпускная фотка, значит. Дима кашлянул.

— Да, у меня тоже такая есть, — не могла не улыбнуться я.

— Ангелина, знаешь, а ты очень красивая. Я, когда вырасту, тоже хочу стать такой же красивой! — мечтательно протянула девчушка и расправила юбку нарядного платья.

А я смотрела на неё и думала, что она почему-то нравится мне куда больше, чем Анфиса. Нет, не из-за приятных слов (дочь Глеба тоже называла меня красивой и всё в таком духе), но исходило от Тамилы какое-то внутреннее тепло. Хотя, возможно, всё дело в том, что она сестра Димы, и уже одно это располагает меня к ней. Сразу скажу, что в вопросе наложить на меня ручки Мила имеет куда большее преимущество.

Я и ей подарила брелок. Розовое полупрозрачное сердечко с множеством граней, будто выполненное из диковинного кристалла, посвёркивало на солнце. Она, как и брат, щурилась, рассматривая его, а потом надела металлическое колечко на пальчик.

— Я его на пенал прикреплю! — решило дитё. — У меня пенал тоже розовенький, и там малиновые сердечки.

Потом любительница розового цвета показала мне в саду недавно посаженные кусты роз, а Дима ходил рядом с нами безмолвной тенью, наблюдая и пряча улыбку. Подойдя к расставленному во дворе столу, я поздоровалась с отдыхающими в тенёчке бабушками и дедушками именинника. Андрей Петрович, который неподалёку занимался мангалом, приветливо мне кивнул и снова отвлёкся на приготовление мяса. Я, если честно, воспринимаю его даже не главным шефом, а почти отцом, доброжелательным, в меру строгим и справедливым.

Хорошего сына они с женой вырастили, да и вообще, у них все дети замечательные. Дмитрию сегодня стукнет двадцать три, а мне… мне осенью будет двадцать девять! Всё те же проклятые шесть лет, что отделяют нас друг от друга. Но если не думать о дате в паспорте, то, кажется, я потихоньку начинаю привыкать к мысли, что мы двое — это просто мы.

Мне нужно снова научиться доверять Диме, не вздрагивать от его прикосновений или попытки приблизиться. Я постепенно уверяюсь, что даже сейчас, когда стал взрослым и куда более сильным и уверенным, чем раньше, он не сделает то, что мне неприятно, не пойдёт против моей воли. Когда буду абсолютно уверена и смогу расслабиться. именно тогда у нас появится шанс. И, кажется, всё к этому и идёт. Лишь бы он не форсировал события, не подгонял меня, не толкал в спину, чтобы я ощутила, что готова сделать следующий шаг.

Праздник прошёл на позитивной ноте. Застолье было щедрым, блюда, как и обычно, организованные Валентиной Семёновной, оказались выше всяких похвал. Фирменное мясо Андрея Петровича — это вообще отдельный вид искусства. Я успела и с Тимой за компьютером погеймерить, и с Тамилой в кукол поиграть, и с бабушками-дедушками пообщаться, которые говорили, что я совсем не изменилась, а вот их внучок, которого они шесть лет не видели, очень даже.

Когда пришла пора дарить презенты, на Диму обрушилась лавина самых разнообразных подарков, в том числе и нарисованные сестрёнкой открытки. Я презентовала ему серебристого цвета зажим для галстука с фигурной насечкой, придававшей этой полезной вещице дорогой и изящный вид. Вроде бы, мелочь, но при желании можно носить каждый день. Угу, для постоянного напоминания о дарителе.

Но всё это были мелочи, так, подготовительный этап перед настоящим подарком. На этот раз родные преподнесли Диме поистине королевский дар. В честь возвращения на родину и как символ того, что он уже взрослый и готов к полноценной самостоятельной жизни, его облагодетельствовали собственной жилплощадью! Разумеется, из семейного особняка Зарецкого никто не выгонял, но теперь он мог выбирать. и устраивать личную жизнь.

Мне было известно, что Дмитрий уже и сам заработал не на одну квартиру и даже не на две, однако не спешил обзаводиться своим жильём и уходить из семьи. Но подарок принял благосклонно и был рад, что его, если что, готовы отпустить. Как я потом узнала, ему досталась трёшка в центре с просторной кухней-гостиной и двумя санузлами. Идеальное место, чтобы свить там милое семейное гнёздышко.

Потом Тимка вынес переносную колонку и включил музыку. Мила тут же сцапала братца и стала кружиться в танце, Андрей Петрович и Мария Ивановна тоже пошли танцевать, а меня пригласил Рустам. Я не видела причины отказывать. Он оказался приятным партнёром, слишком ко мне не лип, мы разговаривали о новинках кино и приятно провели время.

Затем ко мне подошёл Дмитрий. Ух как я заволновалась, как занервничала… Ну танцевала же только что с Рустамом — и ничего, а тут. Но его ладони уже сжали мои подрагивающие ладошки, танец начался.

Сначала ноги у меня были совершенно деревянные, да и вся я чувствовала себя натянутой струной. Тронь не так — порвётся, больно хлестнёт обидчика. Я вспомнила наш с Димой танец под игру скрипача. Но сейчас всё было по-другому! Меня держал в объятиях совсем не мальчик, рядом с которым было хоть и немного волнительно, но спокойно, весело и беззаботно. Нет, теперь передо мной стоял полностью сформировавшийся мужчина, которому я доставала лишь до плеча, чьи прикосновения будили внутри что-то неведомое, от чего сердце стучало набатом. Женщина во мне била тревогу и чувствовала опасность. Рядом находилась совершенно осязаемая угроза, высокая, сильная, притягательная.

— Ангелина Павловна, я уже говорил: не надо меня бояться. Да, внешне я изменился, но внутри всё тот же, ваш прежний воспитанник, — Зарецкий положил мою ладонь себе на грудь, туда, где гулко билось его искреннее сердце. — И вы всё та же.

И я попыталась сопоставить, объединить два совершенно разных образа, живших в моём сознании и памяти. Танец под скрипку, танец сейчас. Паренёк-подросток и мужчина, мужчина и паренёк. Медленно, потихонечку, пазл за пазлом картина складывалась. Да, это были Димины руки, сжимавшие мои ладони, а потом и талию, это были его губы, которые в этот самый момент мягко улыбались, его глаза, в которых плескалось столько тепла.

Моя скованность и неуверенность растворялись, таяли. Дима, смотри на меня всегда именно так, не включай «зверя», не старайся казаться взрослее, чем ты есть, будь собой. С другими можешь быть любым, рви их на части, защищай территорию, обозначай границы, но только не со мной, пожалуйста!

— Спасибо за вечер. Не считая моего выпускного, это лучшее, что произошло со мной за последние шесть лет. — шепнул он на последнем такте и нехотя меня отпустил. Мы с ним и так кружились две мелодии подряд.

После этого я снова танцевала с Рустамом и… Нет, он тоже замечательный и улыбчивый такой, любо-дорого смотреть, но… рядом с ним я не ощущала и десятой доли того, что со мной творилось от прикосновений Димы. Вот она, колоссальная разница. Только Зарецкий заставляет меня чувствовать то, что чувствую, только от его присутствия сердечко готово выпрыгнуть из груди и совершить пробежку вокруг дома. Вот бы я ещё могла рядом с ним расслабиться и забыть обо всём, но нет, это, наверное, следующий этап. А пока я вся вибрирую ему в унисон.

После танцев именинник задул свечи на торте и традиционно загадал желание, опять-таки глядя на меня. Разрезав торт, он обнёс каждого. Нам с Милой достались кусочки с сердечками. Совпадение?

Когда на землю опустились сумерки, я мило со всеми простилась и засобиралась домой, а Зарецкий завёл мотор и вызвался доставить меня с комфортом. Мы колесили по улицам вечернего города и слушали спокойную музыку. Дмитрий не начинал разговор, я тоже. Всё почти так же, как и шесть лет назад, только теперь он отвозит меня не на скутере, а на собственном авто.

Остановившись у моего подъезда, он заглушил двигатель, вышел из машины и открыл передо мной дверь. Надо же, как по-джентельменски. Я тоже вышла и одёрнула платье. И хотя уже стемнело, всё же с беспокойством огляделась, нет ли поблизости Глеба и Анфисы. Кажется, вокруг всё чисто, только парочки гуляют то тут, то там да дяденька из соседнего подъезда собаку выгуливает. Не знаю, почему вдруг забеспокоилась об этих двоих, но мне отчего-то не хотелось, чтобы они видели нас с Димой.

А Зарецкий тем временем пропустил меж пальцев локон моих волос и сказал… проникновенно так, у меня даже сладкие мурашки по телу побежали:

— Привыкайте ко мне поскорее, я буду ждать.