Жених для няни

Глава 41

— Мне? Сняться в ролике? — выдавила я. — Это шутка такая?!

— Кажется, в данный момент заменить мою сбежавшую коллегу сможете только вы, — пожал плечами однокурсник. — Среди присутствующих вы единственная, кто подходит по типажу.

После этих слов я с внезапной ясностью осознала, что совершенно довольный собой Егорушка попросту подстроил всю эту ситуацию, втянув в свои игры и Степаниду, которая, судя по развернувшейся перед нами картине, не ожидала от партнёра откровенного хамства и, кстати, отреагировала ещё по-божески, даже фэйс ему не подкорректировала. В Америке за распускание рук она вообще могла бы на него иск подать. И ещё неизвестно, что Киреев ей там нашёптывал.

Я прекрасно понимаю, что девушка действовала на эмоциях и была искренне возмущена, ей нужно время, чтобы успокоиться, «вспомнить» о контракте и вернуться, но мне-то от этого не легче! Потому что народ, кажется, проникся идеей Егора взять меня на замену и одобрительно зашумел.

— Ангелина, а действительно, давайте попробуем, — воодушевился один из операторов, направив на меня камеру. — Вы хорошо смотритесь в кадре.

У меня по телу прошла дрожь. Они что, серьёзно? Ладно, если бы, скажем, нужно было прорекламить сок или мороженку. Или если бы мы придумали другой сценарий для ролика. Но то, что предстоит снимать сегодня, куда жарче вчерашних сцен, градус происходящего значительно накаляется. Мужчина гладит податливое женское тело, облачённое в бикини, укладывает на тапчан и поливает вином, затем скользит губами по животу подруги, выпивая багровую жидкость. А потом, распробовав вино, отстраняется от девушки, приникает к бокалу и попросту забывает о разгневанной половинке, которая возмущена тем, что её отвергли и променяли на вино. Собственно, мораль сей басни такова: «Наше вино заставит вас забыть обо всём!»

Да, со стороны всё это должно было смотреться будоражаще, сама придумывала, но чтобы я принимала в этом непосредственное участие?! Да ни за что! Тем более если партнёром будет Егор. Судя по всему, мне своими силами придётся искать другую модель или возвращать Степаниду, причём в кратчайшие сроки.

— Ангелина, вы не стесняйтесь, вся съёмочная группа вас поддержит, правда? — обратился Киреев к присутствующим. — А я буду направлять, помогать и подсказывать, — он неожиданно шагнул ко мне и приобнял за плечи.

— Замена модели — это интересная мысль, — вышел вперёд Зарецкий, отстраняя от меня однокурсника. — Думаю, стоит попробовать. Но в таком случае мы заменим и мужскую модель тоже.

— А разве у вас есть подходящие кандидаты? — насмешливо поинтересовался Егор и поиграл мышцами груди.

— Да, у меня есть замечательный кандидат, который даже не потребует оплаты, — оскалился Дмитрий. — Это я, — с этими словами он расстегнул рубашку, спустил рукава с плеч и тоже поиграл грудными мышцами, а потом и вовсе отбросил кусочек материи за ненадобностью.

— Потому что работать с Ангелиной Павловной могу только я как её непосредственный начальник. Моя подчинённая — мои правила.

— Но ведь у вас контракт со мной… — слегка опешил Киреев, затем нахмурился. — Простите, вы слишком молоды и в этом деле совершенный аматор.

— Не больший аматор, чем Ангелина Павловна. Думаю, два аматора смогут найти общий язык, — тон шефа холодел с каждым словом. — Для вас мы тоже обязательно выделим роль. Скажем. вы будете официантом, который принесёт нам вино.

— Официантом?! Хотя бы один из двух главных актёров должен быть профессионалом! — стоял на своём Киреев. — Иначе мы провалим работу. Не волнуйтесь, я смогу позаботиться о вашей подчинённой.

Я с опаской глянула на босса, от его зверского взгляда у меня спина взмокла. Ух, кажется, Дима сейчас Егора на атомы разберёт… Неужели без скандала не обойдётся?

— Господин Г ородницкий, — обратился Зарецкий к агенту Киреева, который, кажется, был в таком же шоке от происходящего, как и остальные. — Ваш подопечный правильно заметил, что у нас контракт. В связи с этим хочу выразить ему претензию. Во-первых, он вёл себя некорректно с моделью и поставил под угрозу всю работу. Во-вторых, в контракте не прописана конкретная роль. Если хотите его досрочно расторгнуть, придётся заплатить неустойку (и весьма немаленькую), а ещё я позабочусь о том, чтобы весть о непрофессионализме господина Киреева дошла до нужных ушей. Боюсь, после этого его карьера значительно потеряет свой блеск.

Егор ощетинился как бойцовский пёс и «стал в стойку». Зарецкий тоже вышел вперёд, его взгляд сделался ещё более хищным. Воздух между мужчинами почти искрился, это поистине была «битва» двух самцов. Народ вокруг затаил дыхание.

— Вы подписали контракт и будете играть того, кого скажу вам я. Даже журнальный столик, если потребуется. Вам всё ясно? — жёстко спросил Дмитрий у оппонента. Его ноздри заметно трепетали от гнева. — Г осподин Г ородницкий, донесите до вашего подопечного мои слова, — он мельком глянул на агента и вновь вперил взор в Киреева. — И, конечно, ему придётся извиниться перед оскорблённой коллегой. Извиниться так, чтобы госпожа Волкова его простила.

— Егор! — шикнул на манекенщика агент. — Идём побеседуем.

— Не сейчас, — ответил тот, не отрывая взора от Зарецкого, что был похож на волка, охранявшего личную территорию.

Я вновь видела перед собой того Дмитрия Андреевича, которого встретила после возвращения из Америки. Мужчину, который, если потребуется, снесёт всё, что стоит на пути. У меня пересохло во рту. Неужели это тот же человек, который сидел у меня на кухне в костюмчике не по размеру и улыбался, а потом пьяненький спал на плече?! Как привыкнуть к этим его перевоплощениям?

После напряжённых переглядок Егор спасовал («поджал хвост», если уж говорить о животном мире), и я его прекрасно понимала. Дима шутить не настроен, это ощущается в каждом его жесте, в каждом вздохе. Киреев сжал кулаки, но таки отступил.

Народ вокруг отмер и стал подбадривать нас с Димкой. И всё бы ничего, но в данный момент, судя по всему, моё мнение относительно участия в съёмках вообще никого не интересовало.

— Секундочку! — громогласно заявила я, привлекая к себе внимание. — Я, конечно, польщена, что посчитали меня достойной, но согласия на съёмки не давала.

— Ангелина, но вы же идеально подходите… — не сдавался оператор.

Может, кому-то подобное и польстило бы, однако я прекрасно понимала, что эти двое «самцов» меня только что делили как какую-то вещь. Каждый хотел меня облапать на глазах у другого, доказать, что он тут хозяин, что я его. Сначала Егор, потом, к сожалению, и Дима. Зарецкий мог просто прервать съёмки и ждать возвращения модели, напрочь откинув идею о моём участии, но нет, ввязался в спор, «отжал» меня у соперника, чтобы сделать фактически то же самое, что и Киреев.

— Влад, напиши агенту нашей модели, — распорядился шеф. — Постарайся найти слова, чтобы они вернулись. А мы с госпожой Яснопольской всё обсудим и, вполне возможно, порепетируем.

О да, ещё как обсудим! А вот репетиций не дождёшься, разве что оплеуху по уху. Что за обнаглевший молодняк пошёл, а? Да и одногодки не отстают.

Я направилась вслед за Димкой. Мы отошли в сторонку, где в тени плетущихся растений стояли шезлонги. Народу было видно нас, нам было видно их, но зато мы знали, что никто не подслушивает.

— Дима, почему ты принимаешь решение, даже не посоветовавшись со мной? — я старалась не повышать голос, чтобы не привлекать внимания. — С каких пор я тебе вещь, которую можно ткнуть туда, куда пожелаешь?! Я отказываюсь принимать во всём этом участие.

— Ангелина, ничего не поделаешь, ты должна сняться вместе со мной, — заявил бывший ученик таким тоном, будто это он сейчас учитель, объясняющий несмышлёной школьнице элементарные вещи. Мне снова захотелось отвесить ему оплеуху. — Видишь, я ведь тоже участвую, не только ты. Компания вложила в этот проект слишком много денег, мы не можем позволить им пропасть. Понесу убытки я, понесёт и моя команда. Ты ведь не хочешь лишать коллег премии?

Как-то всё это слишком похоже на шантаж.

— То есть отказаться я не могу? — спросила в лоб.

— Если Степанида не вернётся, то да, боюсь, отказаться не получится. К тому же… это будет моим вторым желанием, — добавил Дима тише.

Это был контрольный выстрел. Не думала, что Зарецкий использует желание вот так, надеялась, что не использует. Подлый приём. Но теперь я действительно не могу отказаться, дело чести.

— Ты настолько этого хочешь?

— Даже больше, чем ты можешь себе представить, — он сцапал мою ладошку и приложил к своей щеке. — Давай просто порепетируем. Ничего не бойся, доверься мне. Хотя бы притворись, что тебе нравится.

Его демонический взгляд взял меня в плен, не оставляя путей к отступлению. И я позволила Диме начать.

Зарецкий не спешил. Осторожно, едва касаясь изящными пальцами, он изучал меня, узнавал, запоминал. Да, прикосновения были невесомыми, но я ощущала каждое, они отзывались во мне сладко и тревожно. Мне не пришлось притворяться, я трепетала от всего происходящего, наверное, как листочек на ветру. Мужские руки всё смелее гладили и ласкали, кажется, значительно отходя от первоначального сценария.

— Забудь о Егоре, пусть, если хочет, глазеет. Смотри на МЕНЯ, Ангелина, чувствуй МЕНЯ. Это Я сейчас с тобой рядом, не он. Ты ведь уже понимаешь, что я давно не ребёнок, м? — шептал Дима в самое ухо. Чувственно так шептал, меня пробрало. — Видишь во мне мужчину? Забудь, что вчера сказал твой Киреев, я уже взрослый, хоть и не твой ровесник, и смогу тебя удовлетворить. Не смотри на меня свысока.

Говорит, что взрослый, а ведь поступает как обиженный мальчишка. Судя по всему, сейчас в нём говорит ревность. Чувствует себя уязвлённым? Беспокоится, что младше соперника и менее конкурентоспособен? Боится, что могу отдать предпочтение Егору, а не ему, всего из-за нескольких слов, сказанных Киреевым?

— Свысока не смотрю и никогда не смотрела, — пробормотала я.

— Тем лучше. Но всё равно считаешь, что я слишком молод и недостаточно для тебя хорош, так?

«Глупый, это я для тебя недостаточно юна и хороша!» Хотела бы так ему сказать, но.

Не так.

— Киреев уже который раз пытается всё нам испортить. Но на этот раз я не позволю! — почти прорычал шеф. — Расслабься, можешь прикрыть глаза… — он развязал моё парео и плавными движениями спустил до самых плавок, обнажая талию. Полностью снимать не стал, завязал узлом и прошёлся ладонями по бёдрам.

Краем сознания я понимала, что мы основательно превысили лимит «предварительных ласк», что давно пора идти дальше, пробовать вино и закругляться. Господи, что я делаю?! Что мы делаем?! Наваждение какое-то. Сердце неистово колотилось в груди, дыхание сбилось.

Дима медленно уложил меня на шезлонг и продолжил поглаживания, двигаясь всё ниже и ниже. Затем прохладная жидкость полилась мне на живот, а потом я ощутила тёплые Димкины губы, которые заскользили по коже. Он сцеловывал вино с моего живота, помогая себе языком и вызывая в моём несчастном теле, которое и так было в полнейшем смятении, толпы мурашек и рождая странный жар.