Жених для Снегурочки, или Отрази меня в Зеркале.

Глава 26. Прощайте, ваше высочество.

Его высочество Гарун Деррийский поправлялся довольно быстро, хотя доктор и не позволял ему пока часто вставать с постели.

Однако, деятельная натура его высочества не позволяла ему бездельничать. Уже через несколько дней он вызвал к себе Юдора Тога, который всё ещё находился во дворце и отчитывался перед сыскным бюро.

Капитан выглядел виноватым.

- Как ваше самочувствие, ваше высочество?

- Доктора не разрешают, иначе я бы уже был на ногах. Со мной беседовал сыскник из бюро. Сказал, что в операции по моему освобождению принимала участие Кора Назил?

- Да, ваше высочество. Они вместе с Туром Эккером пленили вашего брата и подготовили переход для нашей группы.

- Я бы хотел её видеть.

Юдор Тог закашлялся.

- Ваше высочество, прежде чем вы увидитесь, полагаю, вам следует кое-что знать.

- И что же это?

- Дело в том, что Кора Назил и Тур Эккер...

- Погоди. Не хочешь ли ты сказать, что они любовники?

- Да, ваше высочество. Мне жаль. По-видимому это произошло ещё в Школе. Когда Тур Эккер преподавал, а Кора Назил училась.

Гарун сбросил покрывало.

- Одеваться. Немедленно.

- Но вам ещё нельзя.

- Грашшш... Я что, ребёнок?

Пока Гарун, пошатываясь, брёл по дворцу в сторону служебных помещений, где размещалась контора сыскного бюро, Юдор Тог отправился искать личного доктора принца, чтобы нажаловаться на непослушного пациента, нарушившего постельный режим.

Зайдя в помещение конторы, Гарун Деррийский окинул взглядом присутствующих. Бюро располагалось в большом зале. За некоторыми столами работали сотрудники, другие были завалены бумагой. В дальнем углу давал показания Тур Эккер. Гарун с трудом узнал в этом саге с богатой ослепительно белой копной волос тень Тура Эккера. Теперь саг был живым и здоровым. А он нет. Что дополнительно злило, и без того уязвлённое изменой Коры Назил, самолюбие. Гарун Деррийский считал, что Кора Назил - его избранница. Следовательно, любые отношения на стороне рассматривались как измена, совершённая за его спиной.

Гарун Деррийский молча прошёл через весь зал и остановился рядом с соперником. А затем проговорил, цедя слова сквозь зубы.

- Тур Эккер, следуйте за мной.

Тот молча поднялся, и глядя исподлобья на его высочество, коротко поклонился.

Гарун развернулся и направился в допросную.

- Ну, и что ты можешь мне сказать в своё оправдание?

- Не понимаю, о чём вы.

- Я о Коре Назил.

- Мы любим друг друга. Уже давно.

- При чём здесь ваша любовь? Она не твоя.

- Почему вы так решили?

- Она не является твоей женой.

- Мы обручены. Вот доказательство.

Тур Эккер задрал рукав, показывая татуировку на запястье.

- Что это?

- Брачная татуировка. Появляется в особых случаях. Когда проводится ритуал выявления истинной любви. У неё такая же.

- Ну что ж, это всё не важно. Никто у меня не отнимет права отвоевать понравившуюся женщину. Я вызываю тебя на поединок!

- А мнение Коры Назил вас не интересует?

- Женщину об этом не спрашивают.

- Думаю, она с этим не согласится.

- Так ты принимаешь вызов?

- Да.

- Отлично. Жду тебя послезавтра на ринге.

Гарун Деррийский поднялся и, пошатываясь, вышел из допросной.

***

Сказать, что я была зла? Нет, я была в бешенстве. Как посмел этот рогатый ублюдок так меня унизить? Как посмел он решить за моей спиной, кому я должна принадлежать? Да это... рабство это, вот!

Северис Урим терпеливо ждал, пока я успокоюсь.

- Эль, пока мы вынуждены жить на Аггархе, придётся соблюдать существующие тут правила.

- А если отказаться?

- Он меня вызвал, Эль. Для меня теперь это дело чести.

- Да ты хоть понимаешь, что ты ему на один зуб? Он же... дарв. Огромный рогатый мужик. Сил у него не меряно.

- Ты хочешь меня оскорбить, Эль? Я тоже мужик. И не важно, сколько у него сил. Я должен сразиться с ним.

- Северис, ты — наследник императора на Броссе. Да мы с Геником костьми ляжем, но не допустим этого самоубийства. Кстати, ты не забыл, что Гарун тоже наследный принц ? Что будет, если ты его убьёшь? На ринге сражаются до конца. Пока в живых не останется лишь один. Но даже если ты выживешь, не думаю, что дарвы отпустят тебя с ринга целым и невредимым.

- Эль, у меня нет выбора.

Понятно. Эти два петуха не успокоятся, пока без перьев не останутся.

- Ладно. Мне нужно на Аггарх. Поговорить с Генриотом.

Северис видел, что я что-то замышляю. Но против встречи с братом возражать не стал. Моё предложение остаться на Земле проигнорировал.

Когда мы шагнули в комнату Генриота, тот сидел у окна в кресле, перебирая бумаги. Не оборачиваясь, Геник произнёс.

- Неожиданно, Эль. А нет ли у Скользящих некоторых, ммм... правил относительно вторжения в чужую личную жизнь?

У меня загорелись щёки при воспоминании об интимной сцене из недавнего прошлого.

- Прости, Геник. Это срочно.

- Теперь понятно, почему раньше дальвейги не ставили зеркал в спальнях. Надо и мне убрать от греха подальше.

- Геник, хватит ворчать. Нужно посоветоваться.

- О, в кои-то веки ты вспомнила, что у тебя есть старший брат, с которым иногда очень полезно советоваться.

- Уймись, а. У нас послезавтра поединок.

Геник развернул кресло, поклонился его высочеству и пригласил нас присесть.

- Генриот, Гарун Деррийский вызвал его высочество на поединок. Из-за меня. Нам нужно изучить правила этого поединка. Похоже, отказаться от участия не удастся. Поэтому придётся поискать дыры в законодательстве.

Геник поднялся и направился на выход.

- Я - в Магистрат.

До глубокой ночи мы изучали свод правил, которыми регламентировался поединок между членом императорской семьи и простолюдином. Правила были путанными, но всегда преимущество оставались на стороне любого из членов императорской семьи. При любом раскладе простолюдин оказывался в проигрыше. Самое малое, чем мог отделаться Северис Урим в данной ситуации — заплатить штраф, размер которого равнялся стоимости половины Кароффы.

В конце-концов все устали от бессмысленного хождения меж трёх дубов. Так кажется звучит эта русская поговорка. В общем, решили отложить решение на следующий день.

***

С утра мы встретились снова. И снова без результата.

Ближе к обеду я отправилась на Броссу, где меня ожидали члены Совета, которым я должна была доказать, что имею право вернуться на Броссу и продолжить работу по исследованию магии Скользящих.

Когда я вошла в лабораторию, на магах были защитные костюмы, состоящие из множества небольших щитов. И только Жрец не пожелал прикрывать свою неизменную хламиду. В центре было установлено завешенное зеркало, доставленное из нашего дома.

Слово взял Жрец.

- Ну что же, дальвы, начнём?

И он кивнул мне. Я подошла к зеркалу и сдёрнула с него полог.

- Дальвы, для начала немного о безопасности. Опытным путём мне удалось понять, что дальвейг может легко вступить в контакт с отражением, если этого пожелает. Но если у вас такого желания нет, вы можете спокойно находиться рядом с зеркалом. Это всё. А теперь о способностях Скользащих. Для начала я продемонстрирую вам, как Скользящие ходят через отражения. Для этого я должна иметь представление о месте, в котором находится другое зеркало.

Я представила себе комнату на Земле, и когда отражение в зеркале сменилось знакомым интерьером, сказала.

- А теперь я пройду сквозь отражение и попаду в ту комнату.

Переступив черту, которой отражение делило мир на тут и там, я оказалась в своей квартире на Земле. Потом, походив немного по комнате, я вернулась в лабораторию на Броссе.

- Как видите, дальвы, я не превратилась в тень.

Потом мне пришлось проходить туда и обратно ещё несколько раз. Меня ощупывали и рассматривали чуть не с микроскопом.

В общем, помучили меня будь здоров. Убедившись, что я не стала слугой Чёрного Жреца, маги назначили день встречи с его высочеством. И это было победой. Северис Урим становился на шаг ближе к возвращению на Броссу. Но перед этим ему предстояло попытаться остаться в живых на Аггархе.

Северис ожидал меня в моей земной квартире. Мы решили, что торчать ему на Аггархе до начала поединка опасно. Кто их знает, этих коварных дарвов.

Попав в объятия к милому, я поняла, как устала. Однако, отдыхать было некогда. Нужно было спешить к Генику. Он обещал найти материалы о других поединках, случавшихся в истории Кароффы. Мы всё ещё надеялись найти хоть что-то, чтобы спасти жизни обоих принцев.

Геник встретил нас с угрюмым видом, по которому стало ясно, что ничего он не нашёл.

Только мы расселись, чтобы обсудить новости, как в дверь постучали.

В комнату вошла её величество. Я присела в почтительнейшем реверансе. Геник и Северис Урим низко склонили головы.

Императрица отказалась присесть в предложенное Геником кресло, и, судя по выражению на лице, была чем-то крайне недовольна.

- Мне стало известно, что Тур Эккер вызван на поединок его высочеством принцем Гаруном Деррийским. Это правда?

Северис Урим склонился повторно.

- Да, ваше величество. Это так.

- А вам известно о Шаге Чести, который совершают преданные вассалы, когда их вызывает на поединок принц?

Мы видели в правилах этот пункт про Шаг Чести, но не заострили на нём внимание.

Пришлось мне уточнить.

- Ваше величество, простите, но в чём заключается это правило?

- Преданный вассал, вызванный на поединок принцем крови, совершает ран. Это прилюдная жертва - собственная жизнь.

На Земле, помнится, какая-то нация имела подобный обычай. Но сейчас я не могла вспомнить, как она называлась.

- Простите, ваше величество, а нельзя ли обойтись без жертв?

- Нет, нельзя. Вызывая на поединок, принц показал вам, Тур Эккер, что вы его смертельно оскорбили. За оскорбление принца полагается смерть. Так что, либо вы совершите Шаг Чести, либо покроете позором свою семью, и вас до конца дней станут называть трусом. Даже если вы победите и останетесь в живых.

Называться на Аггархе трусом означало стать отверженным.

Убедившись, что её поняли, её величество покинула комнату Геника.

Ну это же надо, а?!

- То есть, вызывая Тура Эккера на поединок, Гарун Деррийский знал, что в любом случае победит, даже не приняв в нём участие? Ну не гад, а?

Мы ещё раз перечитали пункт правил, где подробно описывался Шаг Чести. Получалось, что чем изощрённее будет самоубийство, тем больше почестей окажут самоубийце после смерти.

Мы перебрали тучу вариантов, когда можно было устроить лишь видимость смерти. Однако, каждый раз Северис Урим отвечал.

- Я не пойду на это. Я буду с ним драться.

Не помогли никакие уговоры. Промучившись до ночи, мы так и не нашли никакого решения. Я решила предложить тайм-аут.

- Ладно, давайте разойдёмся до утра. А завтра попытаемся на свежую голову ещё раз всё обдумать.

Я развернулась к зеркалу, чтобы уйти на Землю. И в этот момент позади меня послышался грохот. Оглянувшись, я поняла, что Геник предпринял кардинальные меры. Мой брат стоял со сломанным стулом в руках над поверженным принцем.

- Геник, если ты его убил...

- Это навряд ли.

Взвалив тело Севериса Урима на плечо, он молча кивнул на зеркало. И мне ничего не осталось, как открыть коридор на Землю.

В моей квартире Геник не задержался, а сразу проследовал до входной двери. Занося тело принца в свою квартиру, он пробормотал.

- Запру его тут. У меня нет зеркал. И с замком он точно быстро не разберётся. Очнётся под утро, не раньше. А на Аггархе , значит, будет уже полдень. Потом отведёшь его на Броссу. А я пока побуду тут. Поживу у друга. Когда всё уляжется, вернусь. Думаю, к тому времени принц Северис остынет, и мне не придется опасаться за свою жизнь. Что на Аггархе, что на Броссе, закон для покушающихся на монархов одинаков.

Я вернулась к себе и настрочила послание. Затем успела отнести его на Аггарх и вернуться обратно.

***

Зал для поединков был заполнен до отказа. Такого ещё не помнил ни один из ныне живущих. Саг по имени Тур Эккер оскорбил его высочество принца Гаруна Дерийского, отобрав у него выбранную в жёны женщину. Это было не слыханным преступлением. Все собравшиеся ожидали не начала поединка, а те заветные минуты, которые отводились перед поединком для Шага Чести.

Прозвучал гонг. Однако, время шло, но на ринге никто не появлялся. Возмущённая публика требовала немедленной смерти упрямца, не желавшего покориться судьбе.

Мрачный принц ходил, точно зверь вдоль загораживающих ринг щитов, и яростно бил кулаком в ладонь другой руки.

Вскоре стало ясно, что поединок не состоится. Время шло, но соперник так и не появился. Зал уже давно скандировал «Трус! Трус! Трус!» Но Гаруну Деррийскому отчего-то казалось, что обидное слово кричат не Туру Эккеру, а ему. Во всяком случае, победителем он себя не ощущал.

За Туром Эккером посылали. Однако, посыльный вернулся один. Низко склонясь, он передал Гаруну письмо, на котором было написано его имя.

Письмо было от Коры Назил.

Ваше высочество, прошу прощения, если оскорбила вас. Но, уходя, должна сказать, что и вы меня обидели. Спасая вас, я не ожидала благодарности. Но и не думала, что вы так бесцеремонно пожелаете лишить меня любимого. Поэтому я не могу более оставаться в Кароффе. Жаль, что реформы в Школе приходится бросать на пол-пути. Прощайте.

Кора Назил.

Прочитав письмо, Гарун Деррийский нацепил его на клинок, а затем покрошил им ринг до состояния трухи. Служба безопасности тем временем выводила публику из зала, опасаясь беспорядков.