Женись на мне, незнакомец

ГЛАВА 10

Изабелла отделилась от стены и встала в дверях кухни, оглушенная неожиданным поворотом событий.

Бранд что-то бурчал насчет «возомнивших о себе дур». Наконец он заметил Изабеллу.

— Изабелла!

Его лицо выражало дикую ярость, которая вполне могла соперничать с бурей за окном, а взгляд, скользивший по синему халату, был таким оскорбительно-понимающим, словно он видел ее насквозь со всей ее нерассуждающей страстью к мужчине в тесных черных джинсах и черном свитере, при одном взгляде на которого кровь начинала кипеть у нее в жилах.

— Подслушиваешь, Изабелла? — спросил он, закончив осмотр. — Я мог бы догадаться.

— Ничего подобного. Я пришла заварить себе чаю, — холодно ответила Изабелла, не опуская гордо поднятой головы. — В чем дело, Бранд? Вероника недостаточно послушная рабыня? Тебе надо проверить бичи и цепи.

Бранд изо всех сил старался сохранять безразличный вид.

— Если мне когда-нибудь захочется ими воспользоваться, клянусь, ты будешь моей первой жертвой.

Бранд так только говорил. Насилия он не признавал. Но выглядел он тем не менее на редкость плохо.

— В чем дело? — уже не так холодно переспросила Изабелла.

— Дело в том, что благодаря тебе Вероника настаивает на своем уходе.

— Благодаря мне? Но…

— И не делай невинных глаз. Она сказала, что уходит из-за тебя. Значит, ты чем-то обидела ее.

— Правильно, — не стала спорить Изабелла. — Моя вина в том, что я существую.

Бранд сунул руки в карманы.

— Это тоже проблема, — подтвердил он. — Но моя, а не Вероники.

Изабелла сцепила пальцы за спиной, не доверяя себе и поражаясь слепоте мужчин вообще и стоявшего перед ней в частности.

— Вероника надеялась выйти за тебя замуж, — сказала она, теряя терпение.

— Не глупи. Вероника — моя… была… домоправительница. Она с самого начала знала, что я женат.

— Формально.

— Нет. По закону. Это дает мне права. — Он еще глубже засунул руки в карманы, глядя на нее таким пронизывающим взглядом, что ей понадобились все ее силы, чтобы не сбежать. — Ты понимаешь, — заявил он, неожиданно меняя тему, — это значит, что ты должна оставаться в моем доме. По крайней мере, какое-то время.

Изабелла в упор смотрела на него. Он стоял, расставив ноги и стиснув зубы, и был очень похож на надсмотрщика на корабле с рабами и штормовую ночь. Горе тому рабу, который посмеет перейти ему дорогу!

Но осмотрительность не входила в число добродетелей Изабеллы.

— Нет, — твердо заявила она. — Не получится, Бранд. Мы с Конни уедем утром.

Бранд шагнул к ней, потом подумал и уселся на край стола, обхватив себя руками.

— Ты не можешь. Вероники не будет. Мне нужна домоправительница. Ты — моя жена, как сама не раз напоминала мне по разным поводам. Так хотя бы один раз вместо того, чтобы выдумывать проблемы, помоги мне разрешить всего лишь одну.

Как будто я деталь в его отлично отрегулированной домашней машине, недовольно подумала Изабелла. Но она сожалела, что не может остаться. Бранд и без нее прекрасно справится, однако ей доставило бы удовольствие вести его дом и думать, что она его жена не только по закону…

Нет. Нельзя даже помышлять об этом. Бранд не желает ее в качестве жены. Это яснее ясного.

— Прошу прощения, Бранд, — не уступила она, — но тебе придется решить эту проблему как-то иначе.

Когда он посмотрел на нее исподлобья, как приготовившийся бодаться бычок, она повернулась к нему спиной и шагнула к двери.

— Стой где стоишь!

Изабелла остановилась, изумившись его приказу. Он вправду думает, будто может ею командовать? Нахмурившись, она повернулась к нему, так как любопытство победило воспитанное в ней с детства чувство собственного достоинства.

Он все еще сидел на краю стола и, когда их взгляды встретились, поманил ее пальцем.

— Подойди, — сказал он.

Злясь на себя, Изабелла сделала шаг, другой. Какая-то сила вела ее, и она не могла не подчиниться ей. Она была беззащитна перед не сводящим с нее глаз Брандом.

Она не знала, что ее ждет, но, когда она встала совсем рядом с ним, он обнял ее и притянул к себе.

— Я хочу, чтобы ты осталась, — ласково проговорил он.

Изабелла проглотила застрявший в горле комок, совершенно сбитая с толку переменившейся тактикой.

— Нет, — сказала она. — Я не могу.

Бранд не стал спорить. Он принялся гладить ее, все крепче прижимая к себе.

— Не надо, Бранд, — прошептала она. — Хватит.

— А если нет?

— Я…

Здравый смысл вернулся к ней, едва она увидела победный огонек в его глазах. Возможно, Бранд самый сексуальный мужчина в мире, но и с ней не так-то легко справиться.

— Что ты предлагаешь, Бранд? — Она отодвинулась, чтобы быть подальше от искушения. — Вести какое-то время твой дом в ответ на кое-какие услуги?

Он улыбнулся.

— Можно и так.

Он взял ее руки в свои.

Изабелла покачала головой. Надо бежать от него. Если она не убежит, то сама не заметит, как согласится на что угодно.

— Ты сказал… Ты сам сказал, что этого не будет.

— Мммм. — Он кивнул. — Но я подумал еще раз и…

— И тут подвернулась проблема. Ты решил быть щедрым, пока ее не уладишь.

Изабелла рассвирепела, когда Бранд, не возражая и не соглашаясь с ней, попросту рассмеялся.

— Совсем не смешно, — заявила она, выпрямляясь и только потом соображая, что ее рост не произведет на него впечатления.

— Не смешно, — согласился он, сразу посерьезнев. — Конечно же, не смешно. — Она совсем растерялась, когда он подался вперед и чмокнул ее в нос. — Изабелла, ты великолепна, когда смотришь на меня вот так. Не надо. И ты не можешь уехать. Я не хочу.

Неужели он серьезно? Не может быть. Это всего лишь уловка, чтобы добиться желаемого. Другими словами, он хочет заполучить временную домоправительницу и немножко удовольствия в постели.

Вдруг она вспомнила, как они в последний раз стояли в кухне с Брандом, и он не улыбался. У него было тогда холодное лицо. Он презирал ее. Больше она не сомневалась. Она не может дать ему того, что он хочет, всего лишь потому, что готова умереть за его улыбку. Просто не может. Наверное, если он даст ей время подумать и понять…

— Я… Я подумаю, — торопливо проговорила она. — Пожалуйста, Бранд, отпусти меня. Дай мне время…

Он словно надел маску и отпустил ее, даже оттолкнул от себя, как будто не имел ни малейшего представления, как она очутилась в его объятиях.

— Время? — переспросил он. — У тебя было пять лет, Изабелла. И я даю тебе еще сутки до завтрашнего вечера.

Она кивнула, не понимая, то ли обычное нетерпение, то ли что-то еще, похожее на боль, послышалось ей в его голосе.

— Ладно. Завтра.

И она выбежала из кухни. Но прежде чем закрыть за собой дверь, она все же оглянулась и увидела его лицо — усталое, измученное и почти такое же растерянное, как ее собственное.

Она захлопнула дверь, совсем забыв о чае и почти ожидая, что Бранд сейчас распахнет ее и прикажет ей вернуться. Однако все было тихо, и когда она остановилась на последней ступеньке, то не услышала ничего, кроме воя ветра.

Изабелла, вся дрожа, бросилась в свою комнату. Однако постель выглядела такой холодной и непривлекательной, что она устроилась в бело-зеленом кресле. И тут вспомнила о чае. Черт! Она прижала руки к ушам, чтобы не слышать шума дождя, раздумывая, не пойти ли ей обратно.

Нет! Обойдется без чая. Она не выдержит еще одной встречи с Брандом. По крайней мере, сейчас. И ей совсем не хочется вновь столкнуться с Вероникой, которая в два часа ночи бродит по дому в зеленом бархатном халате.

Изабелла погладила шелковистую обивку кресла. Странно все-таки. Обычно служащие заявляют об уходе днем, а не ночью, да еще в халате. Интересно, что там было? И почему они вместе оказались на кухне?

Ерунда. Особенно, если Вероника любит свою работу не меньше, чем она любит Бранда, который совсем уж не такая плохая добыча, с какой стороны ни посмотреть. Наверное, любовь тоже входит в это уравнение.

Бедняжка Вероника. В первый раз Изабелла почувствовала нечто вроде симпатии к самоуверенной мисс Дюбуа. Нелегко отказываться от Бранда. Она-то знает…

Она нахмурилась, услыхав странные звуки. Неужели Конни плачет? И Изабелла бросилась в соседнюю комнату.

Однако Конни спокойно спала, одной рукой обняв, бегемота, а другой розового слона, которого ей подарил Бранд. Изабелла наклонилась над своей маленькой дочерью, вдыхая ее любимый запах яблочного шампуня. Она улыбнулась, отметив, как ровно дышит Конни, и, глядя на ее длинные черные ресницы, сразу же ощутила, будто ей на плечи лег тяжелый груз. Это не был неприятный груз, но он был навсегда.

Она все поняла. Конни никогда больше не будет принадлежать только ей одной. Бранд, который был отцом Конни, навсегда стал частью и ее жизни. В других обстоятельствах она бы обрадовалась этому. Но не теперь. Вздохнув, Изабелла вернулась в свою комнату.

Рыдания стали громче. Она опять нахмурилась и открыла дверь в коридор. Кто-то здесь ужасно страдает. Вероника? Наверное. Миссис О'Брайен никогда не оставалась на ночь.

Изабелла медлила. Это не ее дело. Вероника ее не любит. А с другой стороны, если не уговорить домоправительницу остаться, Изабелле самой придется жить здесь. Надо же как-то решать. И чего она медлит?

Затянув потуже поясок на халате, Изабелла отправилась на звуки рыданий, как солдат на поле битвы.

— Вероника! — Она постучала в дверь. — Вероника, можно мне войти?

Неожиданно стало совсем тихо. Далее ветер как будто унялся. Потом послышался рыдающий голос:

— Кто там? Что вам нужно?

— Это Изабелла. Миссис Райдер. Вам не надо помочь?

Ответа не было. Изабелла помедлила, потом постучала еще раз, и дверь неожиданно распахнулась.

— Что вам нужно?

— Я… Я услыхала шум и подумала, что могу помочь.

Изабелла старательно отводила глаза.

Вероника, всегда такая подтянутая и свежая, выглядела так, словно ее вытащили из мусорного ведра, а не из постели. Короткие волосы торчали во все стороны, краска на глазах размазалась, зеленый халат весь измят, будто его долго жевали. И все же лицо у нее не было мокрым. Не было даже влажным…

Значит, она не плакала! А рыдания? Что же это было?

— Чем вы можете мне помочь, миссис Санчес? — неприязненно переспросила ее Вероника.

— Миссис Райдер. Можно мне войти? Я бы хотела с вами поговорить, если вы не возражаете.

— Если это касается моего ухода…

— Касается. Я знаю, что с Брандом трудно работать, но ни он, ни я не хотим терять вас, мисс Дюбуа.

Это не совсем правда, но ничего.

Вероника постаралась взять себя в руки и пригладила волосы.

— У меня нет выбора.

Ветер бушевал за окном.

— Думаю, что есть. Пожалуйста, разрешите мне войти. Я хочу поговорить с вами.

— Хорошо.

Обретя прежнюю уверенность в себе, Вероника отступила в сторону.

— У вас прелестная комната. — Изабелла ухватилась за первое, что пришло ей в голову. — Можно мне сесть?

Вероника пожала плечами.

— Пожалуйста.

Изабелла решила не сдавать позиций. У Вероники нет желания идти ей навстречу? Что ж. Стараясь держать ситуацию под контролем, Изабелла пересекла комнату и уселась в единственное кресло с зелеными полосами. Стены тоже были зеленые так же, как покрывало на кровати. Вообще комната была прохладной, зеленой и самоуверенной. Интересно, вещи обретают характер их хозяев, подумала Изабелла, глядя, как Вероника садится на край кровати и скрещивает ноги.

— Вы… плакали? — спросила Изабелла.

Вероника не плакала, но она никак не могла придумать слова для определения того шума, который побеспокоил Изабеллу.

Домоправительница не стала отвечать прямо на вопрос.

— Мне нравится моя работа, миссис Санчес. И мне не хочется с ней расставаться.

— Миссис Райдер. Или Изабелла, если угодно. А почему вы с ней расстаетесь?

— Потому что в одном доме не могут быть две хозяйки.

Вероника шмыгнула носом и по-кошачьи изогнула верхнюю губу.

Слава Богу, обошлось без разбитого сердца. Изабелла вздохнула с облегчением. Звуки, которые она слышала, вне всякого сомнения, выражали ярость преданной и отвергнутой работницы.

— Полагаю, это не в прямом смысле.

Вероника помедлила всего мгновение.

— Нет. В конце концов, я себя уважаю. Ваш муж, миссис Райдер, женат.

— Да, я знаю. — Изабелле ужасно захотелось что-нибудь выкинуть такое… — Но это не причина уходить от мистера Райдера. Если вы любите свою работу, почему бы вам не остаться? Мы с Конни завтра уезжаем — о чем вы, вероятно, уже знаете.

— Знаю. Но старшая миссис Райдер предупредила меня, что вы вернетесь. Я не люблю детей и не вижу для себя тут перспективы.

Какой еще перспективы? Изабелла прикусила губу, чтобы не улыбнуться. Мэйрид, однако, не сидела сложа руки. Вот и полагайся после этого на милую бессовестную свекровь.

— Ммм. Понятно.

Из-под полуопущенных ресниц она изучала лицо соперницы. Вероника была гораздо старше, чем Изабелла думала. Отличная косметика скрывала морщины.

Все еще шумел за окном ветер.

— Вы рассчитывали выйти замуж за Бранда? — спросила Изабелла. — Поэтому вы ждали его на кухне?

Вероника усмехнулась.

— У вас богатое воображение, миссис Райдер.

— Да? Это хорошо. Потому что Бранд — крепкий орешек.

Вероника мигнула. И вновь Изабелла пожалела домоправительницу. У них было гораздо больше общего, чем она думала поначалу.

Однако Вероника не желала ее жалости. Подняв плечо, она заявила:

— Это не мои проблемы, миссис Райдер.

— Правильно. Конечно же, не ваши. Но я прошу вас остаться в этом доме, хотя бы пока мой муж не найдет вам замену.

Вероника устремила взгляд на коллекцию кувшинов и бутылок на шкафу.

— К сожалению, нет.

— Почему?

— Это мое дело, миссис Райдер.

— Да. Да. Ваше дело. — Изабелла встала. — Вы не передумаете?

Она знала, что Вероника не передумает. Однако, если дать ей еще раз возможность отказаться, она вновь обретет утраченную было гордость. Изабелле хотелось быть великодушной. В глубине души ее радовало, что Вероника не пошла ей навстречу. Слишком очевидна причина, по которой она оказалась сегодня на кухне. А если она останется… Кто знает, что может случиться. В один прекрасный день Бранд решит, что ему совершенно необходима рыжая домоправительница? И кто его осудит?

— Мне очень жаль, — сказала Изабелла, пряча свои истинные чувства за светской улыбкой. — Но я уважаю ваше решение. Спокойной ночи, Вероника. Увидимся утром.

Вероника не ответила, но краешком глаза Изабелла заметила, как изменилось ее лицо. Только что она была высокомерна и безразлична. И вот. Она стала багровой от ярости. Изабелла поторопилась покинуть комнату.

И все же оказалась недостаточно быстрой. Когда она повернулась закрыть дверь, в лицо ей угодила губная помада. Она вспыхнула, схватилась за щеку и двинулась было обратно, когда услыхала позади себя голос:

— Черт подери!

Мужские руки обхватили ее за талию. Изабелла рвалась изо всех сил, но ее только сильнее прижимало к мужскому телу, которое она слишком хорошо знала.

— Бранд! — воскликнула она. — Что ты делаешь? Отпусти меня сейчас же.

Вместо ответа Бранд еще сильнее прижал ее к себе и оттащил от двери. Мгновением позже за губной помадой полетел кувшин с молоком.

— Увожу тебя с линии огня, — рассмеялся Бранд. — Вероника! — крикнул он, не отпуская Изабеллу. — Какого черта? Ты сошла с ума?

Тюбик с зубной пастой едва не угодил ему в нос. Но на этом все кончилось.

Бранд отпустил Изабеллу и сделал шаг по направлению к комнате своей домоправительницы. Взглянув на ее искаженное ненавистью лицо, он не выдержал:

— Ты сошла с ума?

Изабелла выглядывала из-за его плеча. Вероника стояла на ковре посреди комнаты, и ее глаза горели синим огнем. Сначала она молчала, а когда начала говорить, Бранд заткнул Изабелле уши.

Несколько мгновений они не двигались с места, потом Бранд отпустил Изабеллу и, приказав ей ждать, отправился в комнату Вероники. Изабелла хотела было последовать за ним, но он процедил несколько непечатных слов и захлопнул дверь перед ее носом.

Она не хотела ему подчиняться, но в конце концов любопытство взяло верх. Надо же! И это Вероника! Огонь под ледяной оболочкой. Изабелла прислонилась к стене и стала ждать.

Минуты через две появился все такой же мрачный Бранд.

— Что это значит? Ради Бога, женщина…

— Никаких женщин. Я хотела уговорить ее остаться.

— Ты хотела? И у тебя ничего не вышло?

— Нет.

— Хорошо. Потому что с меня хватит. — Он наклонил голову. — Тебе понятно?

— Спокойной ночи, — сказала Изабелла и отвернулась от него.

— Стой. Я еще не закончил.

Бранд схватил ее за плечи и развернул лицом к себе.

— Я закончила. — Но любопытство опять победило. — Что ты с ней сделал? Связал? Она молчит.

— Не связал, хотя следовало бы.

— Ты смотришь так, словно хотел связать нас обеих.

Она удивилась, когда у Бранда разгладилось лицо и он рассмеялся.

— Это приходило мне в голову. Но не беспокойся. Я обещал мисс Дюбуа щедрое вознаграждение за долгие годы беспорочной службы. И это ее удовлетворило.

— А… Взятка ради мира и покоя.

— Нет, — возразил Бранд. — Заслуженный знак моего уважения. И если ты постараешься держаться подальше от ее комнаты, то, возможно, остаток ночи мы проведем спокойно. До твоего приезда с ней не было никаких проблем.

Бранд покачал головой, удивляясь неразрешимой загадке женской души.

Неожиданно молния осветила коридор, и Бранд увидел, что Изабелла готова залепить ему пощечину. Один раз она уже пыталась, правда очень давно.

Их разделяло всего несколько дюймов. Стоит ему поднять руку и обнять ее, как она придет в его объятия, несмотря ни на что. Он видел это по ее глазам. Но он ничего делать не будет. Лучше маяться в постели, как он маялся до того, как пошел на кухню, где его ждала Вероника. Может быть, это поможет ей принять правильное решение и согласиться остаться в доме на его условиях.

Это, конечно же, временное решение вопроса, но в последние дни он не мог думать и благодарил за это Изабеллу Санчес Райдер.

Он не поднял руку, не коснулся ее губ, хотя ему больше всего на свете хотелось именно этого.

— Спокойной ночи, Изабелла. Спи спокойно, — сказал он и оставил ее стоять у стены с прижатой к груди рукой.

Изабелла смотрела ему вслед, ощущая себя самой одинокой женщиной на свете. Потом она в отчаянии покачала головой и поплелась в свою комнату.

Всю ночь она не сомкнула глаз, прислушиваясь к шуму ветра за окном.

К утру погода наладилась. И Изабелла приняла решение.

Она не может остаться на Болотах. Бранд ее не любит. Она не видела любви в его глазах. Зато видела силу, которой ничего не стоило разбить ей сердце. Ему нужно только временное соглашение. А она не хочет длить агонию. Почему бы ей не понять это раньше, еще до сцены с Вероникой? В том-то и дело, что присутствие Бранда туманит ей мозги и делает ее безвольной игрушкой в его руках.

Он уже уехал на работу, когда она и Конни вышли к завтраку, так что она пожевала холодный тост, выпила две чашки чаю и послала Конни наверх чистить зубы. Потом она взялась за телефон.

— Слушаю, — раздался уверенный голос Бранда.

Она тяжело вздохнула.

— Это я, Бранд. Уже завтра. Я подумала о том, о чем мы говорили, и должна сказать тебе… Извини, но я не могу решить эту проблему за тебя. Мы с Конни едем домой, как договаривались…

— Не уезжай. Мы договорились подождать до вечера…

— Это ты дал мне время до вечера. Но мне не нужно так много.

Он как будто присвистнул.

— Изабелла, подожди хотя бы, пока я приеду. У меня еще есть кое-какие дела, а потом я сразу…

— Нет, — сказала Изабелла. — Нет смысла. Неужели ты не понимаешь, если я…

Он не стал ждать, когда она закончит фразу. Она услышала нечто совершенно несправедливое и непечатное о женщинах, потом он бросил трубку.

Изабелла вздохнула и отправилась складывать вещи.

Поднимаясь по лестнице, она встретила спускавшуюся с двумя красивыми чемоданами и сумкой на ремне Веронику. Они кивнули друг другу, но не перемолвились ни словом. Бывшая домоправительница выглядела спокойной и уверенной в себе, и по ее довольной улыбке Изабелла поняла, что Бранд не поскупился на вознаграждение.

К обеду Изабелла и Конни уже вновь распаковывали вещи в своей квартирке.

— Конец страницы. Конец главы, — шептала Изабелла, моя посуду. — Теперь пора кончать всю книгу.

Однако она хорошо знала, что сказать легче, чем сделать.

Вечером, уложив Конни, Изабелла подошла к туалетному столику и достала красную шкатулку. Там лежал серебряный браслет, который Бранд подарил ей много лет назад, единственный его подарок, не считая положенного обручального кольца. В последний раз она надевала браслет в тот день, когда убежала от него.

Она стояла, не в силах отвести от него взгляд, рассматривала рисунок, гладила нежные листочки пальцем. Потом положила его обратно. Но тут же достала и надела на руку.

— Ох, Бранд, — прошептала она и уселась в потертое кресло.

Включив телевизор, она взяла блузку, которую давно пора было заштопать.

— Ох, Бранд. Что же мы делаем друг с другом?

Она не видела, что происходит на экране, потому что вспоминала Бранда, его смех, его голос, когда он просил ее остаться. Ну, как она могла остаться? Мэйрид сказала, что Бранд всегда хочет невозможного. Не значит ли это, что он видит в ней недостижимую нимфу, от которой он откажется, стоит ему удовлетворить свое желание? Нет. Она вышла замуж не за такого мужчину. Этот мужчина держал свое слово, и если он сказал, что хочет ее рядом…

Она откинула голову. Может быть, она нужна ему, чтобы вести его дом. Он ни разу не сказал, что любит ее. Потому что он ее не любит. Бранд никогда не полюбит женщину, которой не может доверять.

Изабелла очень аккуратно зашивала несуществующую дырку.

Когда же постучали в дверь, она подскочила и укололась иголкой.

Бранд? Не может быть. Бранд звонил. С какой стати у нее так бьется сердце? Всего-то и надо, что пойти и открыть дверь.

С какой стати? Но когда она отодвинула засов, то это оказался вовсе не Бранд.

Перед ней стоял Феликс.

Изабелла отпрянула.

— Феликс! Что… Что ты тут делаешь?

Она попыталась улыбнуться ему, но у нее не получилось.

— Я соскучился по тебе, Белль. Компания предоставила мне два свободных дня, и я решил использовать их наилучшим образом.

Он положил руки ей на плечи и прежде, чем она успела что-то сказать, запечатлел влажный и нежный поцелуй на ее губах.

— Не надо, Феликс.

Она вздохнула и вытерла рот.

Феликс помрачнел и подтолкнул ее, уже не так нежно, в комнату.

— Почему? Черт возьми, Белль, я хочу жениться на тебе. Ты же знаешь.

Изабелла показала ему на кресло. Ей было бы спокойнее, если бы он сел.

— Да, да. Я знаю. — Сама она устроилась на ручке дивана, все еще настороженно поглядывая на него. — Я благодарна тебе, Феликс, это честь для меня, но…

— Но ты собираешься вернуться к своему ублюдку?

Феликс, всегда говоривший немного в нос, чуть ли не визжал от изумления.

Она обратила внимание на его седеющие волосы, на тонкие губы, на сердитый тон. В первый раз она подумала, а не потому ли Феликс торопится с женитьбой на женщине восемнадцатью годами его моложе, что ему нужна гувернантка для его троих неуправляемых отпрысков?

— Нет, — ответила она. — Я не собираюсь оставаться с Брандом. Я не могу…

— Тогда, ради всего святого, Белль, перестань раздумывать и подавай на развод. Ты сказала, что хочешь увидеться с ним еще раз, чтобы быть уверенной в своей правоте. Насколько я понимаю, ты его видела и у вас ничего не вышло. Так забудь его. Ты мне нужна. Ты же знаешь.

Она знала. Но Бранда не так-то легко забыть.

— Феликс, я…

Бух!

Изабелла, съежившись, поглядела на дверь. Кто там еще? Стучит, не жалея рук…

Она пошла к двери с таким ощущением, что все происходит не наяву, а во сне. Пора бы ей проснуться.

— Кто там? — спросила она, не желая больше никаких сюрпризов.

— Из соседнего района дружески расположенный отступник, — услыхала она знакомый голос.

Изабелла закрыла глаза.

— Бранд! — Как ни странно, она произнесла это почти спокойно, открыла дверь и, повернувшись к нему спиной, двинулась по направлению комнаты. Бранд шел следом.

— Спасибо. — Он скривил губы. — Приятно убедиться, что вы не утратили свой талант всегда быть прекрасной, миссис…

Он замолчал, словно его ударили в живот.

С кресла, поджав губы и сверкая глазами, встал Феликс.

Изабелла проследила за взглядом Бранда и не сдержала стона.

Она только теперь обратила внимание, что губы Феликса вымазаны ее помадой.

А она всегда и при всех обстоятельствах пользовалась только одной помадой.