Женщина против мужчин

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Зак сидел в одиночестве — как и все последние две недели. Он снова снял трубку, борясь с желанием позвонить Эрин.

Если он позвонит сейчас, то не сможет скрыть свои чувства, а она ясно дала понять, что не желает его. И все-таки Зак сознавал, что не может не слышать ее голос. Она нужна ему так, как не был нужен никто и никогда.

Он понимал, что Эрин не готова к серьезным отношениям. Он мог бы выбросить ее из своей жизни, но беда в том, что без Эрин Зак своей жизни не мыслил.

Теперь он должен окончательно продумать свой план — результат нескольких бессонных ночей и мучительных раздумий. Больше ждать Зак не мог. Он должен позвонить, чтобы заставить крутиться колеса бюрократической машины. Пока для Бет все не стало слишком поздно. Она, возможно, возненавидит его, но он должен остановить Рона, а затем убедить Бет оставить его.

Зак набрал номер полицейского департамента и с облегчением вздохнул, узнав, что Мэделин Райт, начальник полиции, еще на месте. Она-то должна понять, почему он так долго не вмешивал департамент в дела супругов Эндрюс.

— Чем заслужила такую честь, Зак? — спросила она добродушно.

— Я по поводу Эндрюса.

— А что с ним?

— Мэдди, он не такой, каким его знают на работе. Последние несколько лет он...

— Бил свою жену?

— Господи, он снова избил ее?

— Да, к счастью, все обошлось. Он набросился на нее, но ей удалось убежать к сестре. Она заявила об этом сегодня утром. Его задержали через час.

Заку хотелось кричать от облегчения.

— Я горжусь ею. Слава богу, она смогла! — Это могла бы сказать Эрин. Она научила его тому, чего он даже не осознавал. Чего так бы и не понял без ее помощи.

Он может позвонить Эрин и сообщить ей хорошие новости.

— Теперь мы должны оберегать Бет, — сказала Мэдди.

Зак забеспокоился:

— Я надеюсь, он все еще у вас?

— Рон ушел около часа назад. Пока он свободен.

Зак сжал трубку. Глупо было надеяться, что Эндрюс сразу окажется в тюрьме!

— Бет у сестры?

— Да, ее муж заверил меня, что они не выпустят ее из виду, пока не найдут безопасное место.

— Значит, она хочет уехать?

— Да. Мы должны найти для нее другое жилье.

— Хорошо!

— Зак, Эндрюс в бешенстве. Его допрашивали несколько часов. Я не знаю, на что он способен, но он потерял все.

— Я не собираюсь ему сочувствовать.

— Я тебя и не прошу. Но будь осторожен. Он несколько раз пробормотал твое имя перед уходом и еще что-то про какую-ту куколку, которую намеревался найти. Ты не знаешь, о чем это он?

Эрин!

Она переезжает сегодня. Может Эндрюс найти ее? Если да, он обрушит на нее свою ярость.

Зак мысленно поклялся, что лучше сам умрет любой, самой мучительной смертью, чем позволит хоть волоску упасть с головы Эрин.

— Мэдди, я перезвоню. — Не попрощавшись, он бросил трубку, схватил бумажку с адресом Эрин и вылетел из квартиры.

Вытащив мобильник, Зак попытался дозвониться до нее из машины. Никто не ответил.

Если поторопиться, можно доехать до ее дома за десять минут.

— Черт! — Он кинул бесполезный телефон на сиденье. — Надо было сказать Мэдди, чтобы она немедленно выслала патруль.

Зак еще раз позвонил в полицию и сказал диспетчеру:

— Это Зак Миллер. Вышлите наряд на Рэндолф-Драйв, тысяча сто двенадцать. Я еду туда.

— Что там происходит?

— Возможно, нападение. Может быть даже, покушение на убийство.

— Кто жертва?

— Самый дорогой для меня человек.

Он повесил трубку, больше ничего не объясняя. Как бы ему хотелось верить, что тревога ложная, что Эндрюс не добрался до Эрин.

Она настаивала на том, что не нуждается в защите. Но теперь это неважно. Пусть злится, пусть скажет, что больше никогда не пожелает видеть его. Он должен убедиться, что с ней все в порядке, а тогда пусть хоть с землей его смешает, он все вынесет.

Господи, убереги ее! — повторял Зак про себя.

Он сразу понял, что опоздал. Около дома стояли красная машина Эрин с откидным верхом и машина Эндрюса.

Даже не оборачиваясь, Эрин узнала голос Рона Эндрюса. В нем не было ничего человеческого — только холодная ярость.

Она медленно повернулась и увидела, что Рон стоит, прислонившись к кухонной двери, которая вела на террасу, и лицо его искажено злобной гримасой.

Мысленно Эрин проклинала свою беспечность. Как она могла не запереть дверь на задвижку?

Эрин увидела его настороженный, угрожающий взгляд и попыталась улыбнуться. Он не должен знать, как ей страшно.

— Решили помочь мне с переездом, детектив?

Не произнося ни слова, Эндрюс сунул руки в карманы. Он был в том же темном костюме, в каком она увидела его первый раз. И это почему-то немного успокоило Эрин. Ее удивило только, что она не видит пистолета.

Эндрюе смотрел на нее, не отрываясь.

— Ну, детектив, — спросила она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, — что вы хотите?

Он оглядел комнату и снова уперся в Эрин тяжелым взглядом.

— Хочу, чтобы ты заплатила за все.

У нее свело спазмом желудок, закружилась голова.

— Заплатила за что?

— За то, что разрушила мою жизнь, — прошипел он.

— Ваша жена вернулась к вам. Вы добились своего.

— Нет! И из-за твоего вмешательства этого уже никогда не будет.

Может быть, Бет решилась уйти от него, подумала Эрин. Отлично! Теперь он, по крайней мере не сможет причинить ей физическую боль.

— Куда она ушла?

Глаза Рона угрожающе засверкали.

— Она умерла.

Эрин почувствовала, как комок подкатился к горлу.

— Вы убили ее? — Эрин выкрикнула это почти истерически.

— Она умерла для меня.

«Зак, где ты, ты мне так нужен?» — твердила про себя Эрин.

Но ведь она сама из-за своего упрямства и просто по глупости отказалась от его помощи.

— Может, вы присядете, детектив?

Он рванул высокий стул, который стоял около бара, и резко толкнул его к холодильнику, чуть не задев Эрин. Звериный рык вырвался из его горла, глаза налились кровью.

— Будь ты проклята, перестань называть меня так.

Эрин сжала руки, пытаясь унять дрожь.

— Хорошо, я буду называть вас Рон.

— Ничего хорошего. Я детектив, но из-за тебя и твоего дружка для меня все кончено. Навсегда.

Значит, Зак вывел его из игры? Но почему он не позвонил, не предупредил? Первый раз девушка по-настоящему пожалела, что так решительно отказывалась от защиты. А теперь она может поплатиться жизнью за свою глупую гордыню.

Она зажмурилась и постаралась дышать ровно.

— Мне очень жаль, что у вас неприятности, но если вы приложите усилия, то сможете вернуться на свою должность.

— Ха-ха-ха, какая забота. Ты, Бет и Миллер вышибли меня. Я уже никогда не буду копом. И вы заплатите за это. Все. Но ты — первая. Я хочу, чтобы ему было больно, очень больно. Он будет помнить это до конца своей никчемной жизни... если только я позволю ему жить...

Эрин поняла, что Эндрюе способен на все и она действительно станет его первой жертвой, если немедленно что-нибудь не придумает.

— Может, мне поговорить с ними? — спросила она, пытаясь выиграть время.

— Ты, дрянь! Ты прикидываешься, что ничего не поняла? — Он шагнул к ней.

Что делать? Умолять о пощаде? Кричать? Нет, она не доставит ему такого удовольствия. Она будет бороться!

— Я могу позвонить Заку, и мы обсудим все вместе, — предложила Эрин.

Рон придвинулся ближе.

— Ты что, идиотом меня считаешь? Ты такая же, как Бет.

— Бет любит вас.

— Не смей говорить это!

— Хорошо, не будем говорить о Бет.

— Ты права, я устал от разговоров.

Он шагнул еще ближе. Эрин увидела матовый блеск направленного на нее пистолета.

В ушах у нее пульсировала кровь, ладони взмокли. Она осторожно осмотрела комнату. Дверь в гостиную была у нее за спиной, дверь на террасу блокировал Эндрюс. Можно побежать к входной двери. Он выстрелит ей в спину, но она хотя бы попытается спастись.

За окном послышался какой-то скребущий звук. Эндрюс схватил ее за руку и потянул в гостиную. Ткнув пистолетом в спину девушки, он подтащил ее к окну.

Улица была пустынной и тихой.

— Наверное, это подростки, — сказала Эрин, искоса поглядывая на ручку двери, которая была в нескольких сантиметрах от ее руки. Если бы ей только удалось выбежать...

Рон сильнее вдавил дуло пистолета в спину Эрин.

— Тебе повезло, если это они, а не твой дружок.

Он развернул ее и оттолкнул от двери, лишая возможности убежать.

Повернувшись к Эндрюсу лицом, Эрин медленно направилась к дивану. Теперь между ними оказался кофейный столик. Рон криво усмехнулся.

Эрин вскинула голову, неожиданно почувствовав прилив ярости.

— Вам это очень нравится, да?

Он хрипло рассмеялся.

— Ты похожа на червяка на крючке: извивается, а освободиться не может. Я мог бы убить тебя прямо сейчас, но это так скучно! Куда веселее смотреть, как ты потеешь. Так же как я, когда они вызвали меня и унижали несколько часов.

Боковым зрением Эрин заметила какое-то движение за окном. А потом увидела его.

Зак...

Он пришел, несмотря ни на что! Эрин заставила себя отвести взгляд. Она должна продолжать разговор. Должна выиграть время для них обоих.

— Может, мы хотя бы сядем? — спросила она.

— Мне без разницы, будешь ты подыхать стоя или сидя.

Эрин опустилась на диван, глядя в окно. Эндрюс поднял руку, целясь ей в голову. Он говорил еще что-то, заводясь все больше и больше. Голос его постепенно сбивался на визг.

Времени оставалось все меньше.

В окне мелькнул Зак, и это вернуло Эрин желание выжить. Энергичными жестами он указывал на пол. Наверное, хочет, чтобы она бросилась на пол. Собирается стрелять в Эндрюса? А вдруг попадет в нее! Нет, Зак не стал бы рисковать ее жизнью.

Эрин услышала отдаленные звуки сирен и увидела тревогу в глазах Зака. Эндрюс тоже должен был их услышать, но он все еще захлебывался своей тирадой, пьянея от собственного голоса.

У Эрин созрел план спасения.

Она положила руки на край кафейного столика. На нем стояла тяжелая статуэтка. Если ей удастся сбить Рона с ног, опрокинув столик, Зак сможет выстрелить наверняка.

Полицейская сирена завыла совсем рядом. Эндрюс выругался и повернул голову к окну.

— Какого чер...

Эрин толкнула стол, тот ударил Эндрюса под колени, он упал. Раздался звон разбитого стекла, Зак прыгнул в окно, Эрин бросилась на пол и откатилась в сторону.

Замирая от ужаса, она услышала странный щелчок и сразу за ним выстрел.

Зак открыл глаза, увидел над собой белый потолок и услышал попискивание каких-то приборов. Значит, по крайней мере, он еще не умер. Зак попытался повернуться, но жгучая боль пронзила его, подтверждая, что он, безусловно, жив.

— Черт. — В горле что-то зашуршало, как старый пергамент.

— Лежи спокойно, Зак.

Зак повернул голову, чтобы увидеть своего ангела-хранителя. Эрин! Слава богу, с ней все в порядке.

— Привет!

Она улыбнулась.

— Наконец ты проснулся. Доктор сказал, что ты начинаешь поправляться. Ты что-нибудь помнишь?

— Немного. Помню, пожалуй, как меня везли в операционную. Когда я очнулся, док сказал, что пуля не задела жизненно важных органов и скоро я смогу отправиться домой.

— Ну, это даже больше, чем я ожидала.

Он заметил марлевый пластырь на подбородке Эрин и нежно провел по нему пальцем.

— Что это?

Она снова улыбнулась.

— Ерунда. Задело осколком стекла. Наверное, останется маленький шрам, но это придаст мне мужественный вид.

Господи, как он любит ее.

Ерунда! Любую боль, которую испытывала Эрин, Зак чувствовал как свою. Он подумал, что это вечное проклятие тех, кто любит. Но волновали его те шрамы, которые любимая женщина прятала в глубине своего сердца.

— Ты прекрасна. Со шрамом или без шрама — это неважно.

— Спасибо!

— Кстати, это было очень рискованно с твоей стороны опрокинуть столик. Рискованно, но смело.

— Я должна была что-то сделать.

— Я горжусь тобой. Ты спасла две жизни!

Она положила ладонь на его грудь и спросила недоверчиво:

— Как это?

Зак рассмеялся.

— Ну, тебе лучше знать.

Эрин убрала прядь волос с его лба.

— Ты помнишь выстрел?

— Смутно. Я помню, как боролся с Эндрюсом, но сначала не понял, в кого попала пуля.

— Ну, Эндрюс то жив. Следом за тобой почти сразу появились полицейские. У него несколько порезов и синяков, но теперь он не отделается от суда.

— Его, надеюсь, надолго засадят. — Зак закашлялся и почувствовал острую боль в боку.

Эрин нежно провела тыльной стороной ладони по его щеке.

— Я, пожалуй, пойду. Тебе надо отдохнуть.

Он прижал ее руку к своему лицу.

— Не уходи!

— Ты уверен?

— Конечно! Мне лучше, когда ты со мной. — Зак попытался перевернуться, но застонал от боли.

Эрин укоризненно посмотрела на него.

— Если ты не перестанешь вертеться, придется тебя привязать.

— Ой, боюсь!

— По крайней мере, ты не потерял чувство юмора.

А тебя я потерял? — хотелось спросить ему. Зак нежно взял руку девушки.

— Эрин, я не знаю, как бы жил, если бы что-нибудь случилось с тобой!

Она прижала палец к его губам.

— Но ведь я здесь.

— Надолго ли?

— Пока ты не прогонишь меня. — Ее голос звучал оживленно, но глаза были грустные. Он мог поклясться, что она плакала перед тем, как он очнулся.

— Эй, все кончилось! Он больше никому не причинит вреда.

— Зак, я... я... — Она всхлипнула.

Он не мог видеть, как она плачет, ему очень хотелось прижать ее к себе и успокоить.

— О чем ты?

— Я была такой идиоткой!

Зак гладил ее волосы, в его сердце оживала надежда.

— Что ты имеешь в виду?

— Эндрюса. И еще многое. Ты предупреждал меня об опасности, а я была слишком горда и глупа, чтобы послушать тебя. Он мог убить нас обоих.

Не это он хотел бы услышать. Зак мечтал, что она поймет наконец: не надо бояться быть счастливой. Мечтал услышать, что она любит его.

— Ничего! Мы оба целы.

— Но ты догадывался, на что способен Рон.

— Да, но теперь это уже неважно. Главное, что и ты, и Бет в безопасности.

Она разглядывала его пальцы, переплетенные с её.

— Думаю, теперь мы сможем жить нормальной жизнью.

— Да, конечно... — Жизнь без нее не имела для него смысла. Но он не станет говорить об этом. Пусть Эрин придет к нему только тогда, когда сама захочет. Не из чувства долга или жалости, а потому, что ей это будет нужно так же, как ему.

— Я много думала об этом, — сказала она.

— И что же надумала?

— Мне никогда не было так страшно, как тогда, когда тебя увозила «скорая». Все, что я хотела сказать тебе, вертелось у меня в голове. Я так боялась, что уже не смогу это сделать.

Эрин глубоко вздохнула и снова всхлипнула.

— Я дала себе слово, что, если ты поправишься, скажу тебе все. И вот теперь... я должна...

Она было отвела взгляд, но затем заставила себя посмотреть прямо ему в глаза. Зак боялся вздохнуть, несмотря на боль в груди. Он ждал, и сердце его замирало.

— Я хотела сказать тебе, что... что я не могу жить без тебя. Я не хочу жить без тебя. Я хочу просыпаться каждое утро рядом с тобой. Я... я люблю тебя!

Если бы Эрин не сжимала его пальцы, Зак подумал бы, что все это ему снится. Он попытался заговорить, но она приложила палец к его губам.

— Дай мне закончить. Я хочу знать, ты еще не передумал?.. Я имею в виду твое предложение жить вместе.

Зак взял ее руку и прижал к сердцу.

— Ты не поняла. Я хочу не просто жить с тобой.

Она нахмурилась.

— Я не понимаю.

— Эрин! Я хочу жениться на тебе.

Девушка посмотрела на него испуганно и ошеломленно.

— Ты имеешь в виду белое платье, кольца и все такое?

Зак мягко улыбнулся.

— Ну, можно обойтись и без таких мелочей...

Некоторое время Эрин молчала.

— Никто не женится, зная друг друга так недолго. Люди подумают, что мы сошли с ума. Особенно отец. — Она улыбнулась. — Клянусь, первый раз в жизни он лишится дара речи.

— Я хочу, чтобы ты сама приняла решение, а не волновалась о том, что подумает твой отец.

Эрин счастливо улыбнулась.

— Зак, я тебя люблю. Что бы мой отец ни сказал или ни сделал, это не может изменить мое чувство к тебе.

— Так ты согласна?

— Да. — Она рассмеялась. — Да, Зак Миллер, я выйду за тебя замуж и устрою тебе невыносимую жизнь. Это я могу пообещать точно!

Она нагнулась и поцеловала его. Зак вздрогнул. Эрин испугалась:

— Я сделала тебе больно?

— Ты сделала бы мне больно, только если бы ответила «нет». Иди сюда, поцелуй меня, и мне станет легче.

Эрин сбросила туфли и прилегла рядом с ним. Она гладила его по темным волосам, которые виднелись в вырезе больничной рубашки.

— Я хочу только спросить...

— О чем же?

Эрин провела пальцами по здоровой руке Зака.

— Ты не будешь возражать, если я останусь работать в приюте?

— Мне это и в голову не могло прийти.

— Знаешь, а я совершенно не умею готовить.

Он поцеловал ее в кончик носа.

— Зато я умею, помнишь?

Эрин улыбнулась.

— Ну, тогда мы идеально подходим друг другу.

— Мы ведь постараемся? У нас должен быть необыкновенный медовый месяц.

— Гавайи?

— А я думал о чьем-то балконе...

— Ты помнишь о моей фантазии и хочешь осуществить ее?

— Конечно. Знаешь, я тоже должен кое о чем спросить тебя.

— О чем же?

— Ты не будешь возражать, если я вернусь в полицию?

— Снова будешь копом?

— Да, я много думал об этом. Мне не хватает чувства опасности, азарта.

Эрин вздохнула.

— Значит, не видать мне спокойной жизни, но самое главное — чтобы ты был счастлив. А как же охранный бизнес?

— Я хочу сохранить его.

— Кстати, Бет тоже возвращается. Похоже, вы снова напарники!

— Замечательно! Раз уж ты поверила, что мы с Бет просто друзья, всегда знай, что ты та женщина, к которой я мечтаю возвращаться каждый вечер.

Она прижалась губами к его губам.

— Знаешь, для такого жесткого парня ты слишком хорошо знаешь, какие слова следует говорить женщине.

Проживи Зак сто лет, он и тогда бы не забыл, какое счастье светилось в глазах Эрин.

— А я уже говорил, что люблю тебя?

Она улыбнулась:

— Последние две минуты нет!

— Какой я забывчивый!

Он поцеловал ее так нежно и так страстно, что у нее закружилась голова. Они словно слились в единое целое.

Зак развязал завязки на больничной рубашке, и Эрин длинными пальцами нежно гладила его грудь, как будто старалась излечить его прикосновениями своих прекрасных рук. И ему казалось, что у нее хорошо получается. Боль отступала.

Оторвавшись наконец от ее губ, Зак спросил:

— Вы пытаетесь меня соблазнить, мэм?

Она приподняла рубашку и заглянула под нее.

— Просто проверяю повязку. Она такая большая и... ой... я вижу кое-что еще.

— Я думаю, вы нарвались на неприятности, мисс Брейли!

— А я думаю, все будет отлично, офицер Миллер!

— Сержант Миллер, мэм. В вашем полном распоряжении. — Он притянул ее к себе. — А знаешь, мы первый раз в постели вдвоем.

— Ты прав!

— Ага, и мы должны обязательно этим воспользоваться.

Эрин отпрянула.

— Эй! Мы же в больнице, Миллер. К тому же за окном день, а ты недавно был ранен.

— А почему мы должны бояться, что нас кто-то застукает?

— Ты прав. Я хочу быть с тобой. Всю жизнь. Давай начнем прямо сейчас.

— Не волнуйся. Ты получила меня навсегда!

Но Эрин даже «навсегда» казалось мало.