Жидкий пепел

Глава 18

Я сидела в одиночестве на теплом песке и наблюдала, как солнце опускается за горизонт, пока слезы в моих глазах размывали яркие краски неба. Звук каждой волны затягивал глубже, грозя потопить меня в неотвратимом одиночестве, ставшем моей жизнью. Закрыв глаза, я сделала глубокий вдох. Слез становилось все больше.

Я не могла избавиться от образа Тиффани в своих мыслях — как она положила руку на живот, внутри которого рос ребенок. Так она выставила напоказ мои недостатки, не произнеся ни слова. Открыв глаза, я сжала руки в кулаки на песке, и песчинки проскользнули сквозь пальцы, как и мое счастье. Я доверяла ей. Я рассказывала ей то, чем ни с кем не делилась, и она обратила мою слабость против меня. Она вела себя так, словно ей есть до меня дело, и я ей верила. Я еще более наивна, чем думала.

«Я не доверяю ей».

Слова Брендона проигрывались у меня в голове, пока я пыталась удержаться на поверхности. Он был прав насчет нее. Может, она забеременела, чтобы поймать Дерека в ловушку, а может, Дерек хотел, чтобы она родила ему ребенка.

Какая разница?

Это не важно. Их мотивы и намерения ничего не меняли. Они оба предали меня.

Если Тиффани беременна, значит, Дерек, вероятно, не пользовался защитой.

Сколько раз я спала с ним после того, как он был с ней?

Черт.

В ближайшее время надо будет сходить в клинику и провериться.

Слава богу, мы с Брендоном пользовались презервативами. Последнее, чего я хотела, это втянуть его в этот бардак. Неизвестно, со сколькими мужчинами была Тиффани.

Вздохнув, я взглянула на небо и представила, как оставила Брендона сидящим голым на кровати. Он мой единственный друг, а я пыталась им воспользоваться. Я заставляла его почувствовать что-то ко мне, когда у него, очевидно, не было никаких чувств. Мы пообещали друг другу, что не будем притворяться.

Мне стыдно, что он видел меня такой, и то, что он не ответил тогда, делало все хуже. На самом деле, это было больнее, чем я готова была признать. Если раньше он не считал меня сумасшедшей, то, должно быть, считает таковой сейчас. Наверное, я только что разрушила единственно хорошее, что было в моей жизни. Еще одна слеза скользнула по моей щеке, пока эта мысль укоренялась во мне. Я не хотела терять его, но чувствовала, что уже слишком поздно.

В четверг днем я проснулась от того, что кто-то стучался в квартиру. Я почти не спала, а глаза опухли от постоянных рыданий. Открывать не хотелось. Я знала, что это Дерек. Этот стук был таким же, как и он — настойчивым и неустанным.

Ворча, я сползла с матраса и накинула халат, пока шла к двери. С каждым ударом кулака мой гнев крепчал, пока я не потянула за ручку, готовая напасть. Я открыла дверь, а Дерек стоял за ней с сокрушенным видом.

— Пенни, я…

Прежде чем он успел закончить, моя ладонь встретилась с его щекой. Я так сильно его ударила, что ладонь заболела, а его голова откинулась в сторону. Дерек с секунду простоял так, скорее всего от шока, а затем медленно повернулся ко мне. Его ноздри раздувались, он неподвижно стоял и смотрел на меня.

— Проваливай. Я не хочу тебя здесь видеть, — насмешливо сказала я, не тронутая исходившим от него гневом.

Он положил ладонь на дверь, оставляя ее открытой.

— Я знаю, что ты зла, но, Пенни, я тоже. Она играла нами обоими. Я и не подозревал, что вы знакомы.

— Не смей разыгрывать из себя гребаную жертву, Дерек. Ты это сделал! Ты привел эту психопатку в наш брак. Ты, блядь, обрюхатил ее! Ты трахал ее без презервативов? Как ты мог быть таким идиотом?

Дерек шагнул ко мне в квартиру, но я не позволила ему пройти дальше. Я откинула голову и посмотрела в глаза, которые когда-то любила.

— Я не хочу видеть тебя, Дерек. Ты можешь это понять? Тебе нечего здесь делать.

— Пенни, мне очень жаль, — промямлил он. Он убрал волосы с моих глаз, пока его глаза заполнялись слезами. — Я никогда не хотел ранить тебя. Я облажался, и сейчас… Я слишком поздно понял, как мне повезло с тобой. Я люблю тебя.

Я не могла поверить. Сколько еще раз он собирается проводить меня через это?

— Хватит врать мне, Дерек! — заорала я, толкнув его в грудь.

Он споткнулся и завалился обратно в коридор.

— Тебе насрать на меня! Тебе всегда было насрать на меня! Единственный человек, которого ты когда-либо любил — ты сам! Как ты можешь говорить, что любишь меня, и забираться к ней в постель каждую ночь?

Дерек уже открыл рот, чтобы ответить, но прежде, чем он смог что-то сказать, один из моих соседей вышел к нам в коридор.

— Здесь все в порядке?

Я взглянула на Дерека и повернулась к пожилому мужчине, который жил через пару дверей от меня.

— Да. Извините, если мы слишком шумели.

— Он надоедает тебе? — спросил сосед, кивнув в сторону Дерека.

Я знала, что Дереку не нужна огласка. Он переводил взгляд от меня к соседу, и обратно, словно ждал, что я что-то скажу в его защиту. Но я ничего не сказала.

— Я как раз уходил, — пробормотал он.

Мы смотрели друг другу в глаза, мои — непоколебимые и его — умоляющие, прежде чем он, наконец, развернулся и ушел.

Затягивая волосы в хвостик, я старалась сделать бодрый вид. Сегодня у меня первая пятничная смена, и я должна быть в «Побуждении» через сорок пять минут. Я ничего не делала с тех пор, как видела Дерека, но сдать анализы в клинику сходила. К счастью, все результаты были отрицательными. Не знаю, как бы я справилась с бо́льшим количеством плохих новостей.

Время наедине с собой испытывало меня на прочность, но я выстояла, не притупляя чувства выпивкой или лекарствами. С другом, на которого можно положиться, было бы гораздо проще, но Тиффани теперь даже не рассматривалась, а набраться сил, чтобы позвонить Брендону, я не могла. В любом случае, он, вероятно, не желал от меня ничего слышать.

Единственный поддерживающий меня луч надежды пришел в виде письма по электронной почте, которое было от одной из программ по стажировке, заинтересовавших меня. Они писали, что мое личное дело выглядело многообещающе, и что меня примут в программу, но мне нужно будет перевести им четыреста долларов, и они официально примут мою заявку. Это было рискованно, но я знала, что оно того стоит. Они предлагали программы стажировки по всему миру, некоторые из них длились до полугода. Мне нравилась мысль о том, чтобы уехать и, наконец, двигаться в направлении своей карьеры, ведь именно этого я хотела больше всего на свете. Это правильно, и лучшего времени быть не могло. И вот, скрепя сердце и с полной надежды душой, я перевела деньги. В течение четырех недель узнаю, приняли меня или нет.

Я вошла в «Побуждение» за десять минут до начала смены и направилась в самый конец прямо в комнату отдыха. Сумку в шкафчик я убирала с опущенной головой, пытаясь избежать Брендона. Я знала, что он работает сегодня, и мысль о его отказе творила с моим сердцем то, с чем я не могла справиться. Раньше я уже балансировала на грани. Я планировала держаться от него как можно дальше. Я буду выполнять свою работу, зарабатывать чаевые и следовать своему пути.

Проверив прическу и макияж перед зеркалом, я поправила вырез на груди, посмотрев, что лифчика не видно, а затем обмотала свой маленький черный фартук вокруг талии.

Ты справишься, Пенни.

Натянув на лицо фальшивую улыбку, я вышла из комнаты отдыха, и мой взгляд мгновенно потянулся в сторону главного бара. Как только Брендон повернул голову в моем направлении, я отвела взгляд и поборола желание сбежать и спрятаться. Это оказалось сложнее, чем я ожидала.

Глубоко вздохнув, я прошла к малому бару, за которым сидели другие официанты.

— Привет! Пенелопа, верно?

Эллис — женщина, выходившая из квартиры Брендона — улыбнулась мне, оборачивая фартук вокруг талии.

— Да. Привет.

— Что происходит между вами с Брендоном? — спросила она, оглядывая комнату.

Замечательно.

Она выискивала сплетни, но я не собиралась ничего ей рассказывать.

— Ничего. Просто подумала, что подойду представиться всем, так как это моя первая смена в выходные, — я посмотрела на двух других девушек, стоящих за ней. — Привет, я Пенелопа.

— Привет. Я Николь, а это — Морган, — сказала брюнетка, протиравшая бар.

Она бармен, я узнала ее с моей первой смены в «Побуждении», и она потрясающая.

— Приятно познакомиться.

— Ну, Брендон так же хорош в постели, как все и говорят? — Морган закусила губу, выглядывая что-то в комнате.

Я предположила, что Брендона.

Улыбнувшись, я проигнорировала ревнивое побуждение нагрубить ей. Ответ нашелся довольно быстро:

— О своих связях не распространяюсь.

Николь оторвалась от того, что делала, и ухмыльнулась мне. Кажется, она не ожидала, что я буду держать язык за зубами.

— Морган просто завидует, потому что замужем, и не может сама это выяснить, — сказала Эллис, рассмеявшись и подтолкнув Морган локтем.

Морган закатила глаза, но не смогла сдержать улыбку. Они были более дружелюбными, чем я ожидала, хоть и казалось, что им всем слегка за двадцать, они не относились ко мне как к странной старушенции.

Как только открылись двери, дела пошли довольно быстро, и времени беспокоиться из-за Брендона у меня не было. Я была слишком занята, принимая заказы на выпивку и собирая чаевые.

Спустя несколько часов работы, я подошла к главному бару за новым заказом и увидела Брайана, сидящего на барном стуле. Он уставился на пиво перед собой. Наверное, он почувствовал, что на него смотрят, потому что повернулся в мою сторону. Я быстро отвернулась и поправила стаканы на подносе.

— Эй, миссис Бейлор, то есть… — Брайан явно был пьян, щелкая пальцами и указывая на меня, пытаясь вспомнить мое имя.

— Пенелопа.

— Пенелопа. Привет. Не знал, что ты здесь работаешь.

— Ага. Ну, я тут недавно.

Он кивнул и указал на меня поднятой кружкой пива.

— Я так понимаю, ты слышала о ребенке.

Я откашлялась.

— Да.

— К черту их! Выпьем за прекращение наших страданий! — прокричал он, прежде чем опрокинуть в себя остатки пива.

Я ощутила на себе взгляд и посмотрела за стойку, где Брендон наблюдал за моей беседой с Брайаном. Я провела ладонью по горлу, сигналя этим жестом, что с Брайана хватит, и Брендон кивнул и вернулся к своим напиткам. Я похлопала Брайана по плечу, забрала поднос и вернулась к работе. Раздавая клиентам напитки, я старалась не думать о холоде в глазах Брендона и о том, как тяжело забыть его.

В конце смены я пересчитала свои чаевые и чуть не запрыгала от радости, когда поняла, что за шесть часов заработала около двухсот долларов. Если, работая официанткой, я буду получать так много, то могу только представить, сколько чаевых заработаю барменом. Не удивительно, что Брендон все еще здесь работает.

— Ты отлично справилась, — сказала Николь, когда мы вышли из комнаты отдыха, прихватив вещи.

— Спасибо.

— У тебя определенно есть потенциал для работы барменом. Ты гораздо энергичнее других официанток.

Она глянула на группу девушек, хихикающих и флиртующих с Брендоном возле входных дверей. Я прикусила нижнюю губу и попыталась отвести от них взгляд. Одна девушка пробежалась пальцами по его волосам и шепнула что-то ему на ухо. Он не наклонился к ее прикосновению, но и не отодвинулся от него.

— Не терзай себя. Его никогда не интересовали бегающие за ним девушки, — улыбнулась мне Николь.

Я отпустила прикушенную губу и нерешительно улыбнулась.

— Я настолько очевидна?

Она пожала плечами.

— Я давно знаю Брендона. Он имеет воздействие на многих женщин. У него доброе сердце, но я бы не советовала на него претендовать. Ты только причинишь себе боль.

Я кивнула и уставилась с пол, пока ноги вели меня к дверям и группе фанаток Брендона.

Николь толкнула дверь, и Брендон крикнул:

— Пенелопа! Подожди секунду.

Я обернулась, чтобы увидеть, как все смотрят на меня, пока он подходил, и не упустила прищуренных на меня взглядов.

— Увидимся завтра, — сказала Николь.

Я вышла за ней на улицу.

— Хорошо.

Я встала спиной к зданию, и Брендон встал рядом. Вытащив сигарету, он поджег ее, а я смотрела на машины, проезжающие мимо.

Он выдохнул облако дыма и опустил глаза на секунду, а затем спросил:

— Как долго ты собираешься избегать меня?

Я повернулась к нему лицом.

— Я не пытаюсь избегать тебя. Я просто пытаюсь все сделать проще.

Брендон поднял голову и скептически прищурился.

— Сделать проще что?

— Ты знаешь, все эти разговоры «дело не в тебе, а во мне», «мне не нужны отношения», «нам было весело вместе». Ну, то есть, я все понимаю. Я тоже не хотела ничего серьезного. И все еще не хочу. Но в прошлый раз я позволила зайти этому слишком далеко, и…

— Не могла бы ты заткнуться на минутку?

Я захлопнула рот и уставилась на Брендона, смотрящего в небо. Он вытащил еще одну сигарету, пока сзади нас проходили другие сотрудники.

Он кивнул головой в сторону своей квартиры.

— Пошли, — пробормотал он, подкуривая сигарету.

Я шла рядом. В этот раз между нами было слово «ЛЮБОВЬ» на его руке, а я старалась держаться на расстоянии.

Брендон выдохнул дым, бросил сигарету на землю и затушил ее ногой, перед тем как продолжить путь. Я уставилась на его ботинки, думая, собирается ли он поступить со мной так же.

— Поправь, если я ошибаюсь, но не ты ли оставила меня голым с членом в руках?

Я подняла голову и открыла рот, готовая защищаться, но, позволив его словам дойти до меня, поняла, что он прав. Он отвел от меня взгляд, забросил в рот жвачку «Биг Ред» и начал жевать. Я снова уставилась на свои ноги.

— Ты в порядке? — спросил он, разрывая тишину.

Я глянула на него и ответила:

— Думаю, да.

— Хочешь поговорить об этом?

Я пожала плечами и посмотрела на его дом дальше по улице, борясь с привычкой копить все внутри себя.

— Моего мужа трахала Тиффани.

Брендон остановился, и я тоже, когда поняла, что он остался позади.

— Ты серьезно?

— Да.

Он покачал головой и снова начал идти.

— С самого начала это была Тиффани? Или только после того, как вы расстались?

— С самого начала. Она приходила тусоваться со мной, пока Дерек был на службе. Черт, мы даже не были подругами, пока она не начала трахать его.

— Ну и сумасшедшее сталкерское дерьмо, — с изумлением произнес он.

Было приятно, наконец, поговорить с кем-то об этом, с кем-то, кто не был в это вовлечен и понимал, насколько все это хреново. Если честно, я счастлива, что Брендон все еще со мной разговаривает.

До квартиры Брендона мы дошли в тишине. Когда он открыл дверь и вошел внутрь, я стояла на пороге, не решаясь пройти вперед. Он обернулся ко мне.

— Прости за то, что произошло той ночью. Я никогда не должна была просить тебя притворяться. Мы обещали, что не будем…

— Я не притворялся, Пенелопа.

Я замолчала, в то время как волнение и страх боролись за пространство у меня в груди.

— Не нервничай так, — сказал он, подняв руку, будто разговаривая с загнанным в угол животным. — Может, ты хотя бы зайдешь?

Я выдохнула и зашла внутрь. Брендон закрыл за мной дверь и прошел сесть на диван. Я шла за ним, напоминая себе о предостережении Николь.

«У него доброе сердце, но я бы не советовала на него претендовать. Ты только причинишь себе боль».

Брендон провел пальцами по волосам, затем уперся локтями в колени и уставился в пол. Я села, молча глядя на него.

— Я ненормальный, Пенелопа. Я не имею права пытаться быть с кем-то. Я даже не уверен, способен ли на здоровые отношения… Но то, что между нами, всегда имело значение. Ты всегда что-то значила для меня.

Чувствуя подступающие слезы, я пристально смотрела на профиль Брендона. Волнение подавило страх.

Я что-то значу для него. Я не одинока. Я задержала дыхание. Будь осторожна, Пенни.

— Не знаю, что сказать, — промямлила я, вытирая свои потные ладони о черные джинсы.

Брендон, посмеиваясь, посмотрел на меня. Светлые волосы упали ему на лоб, закрыв его поразительные голубые глаза.

— Тебе ничего не нужно говорить. Я не хотел, чтобы это было так неловко. Я просто не хочу, чтобы ты думала, будто ничего не значишь для меня, — он посмотрел вперед, заправляя волосы за ухо. — Я знаю о своей репутации, особенно в «Побуждении», — он посмотрел на свою руку, которой играл с жевательной резинкой. — Просто не хочу, чтобы ты думала, что такая же, как и все, — сделав паузу, он посмотрел на меня, — ты другая.

Я проиграла битву со слезами. Мое зрение затуманилось, когда я опустила взгляд на свои руки и прошептала:

— Спасибо.

Не могу вспомнить, когда в последний раз говорила это серьезно.