Жидкий пепел

Глава 20

— Куда ты меня ведешь? — спросила я.

Я смеялась, пока Брендон вел меня впереди себя, положив мне руки на талию, а своими руками я изучала пространство перед нами.

— Мы почти на месте, — сказал он, пощекотав дыханием мою шею.

Я завалилась вперед, и он крепче схватил меня, спасая от падения. Могу сказать, что мы в лесу. Я чувствовала, как ветки хрустели у меня под ногами. Ощущала запах свежей сосны и слышала щебетание птиц вокруг нас.

— Ладно, остановись.

Брендон начал развязывать бандану, повязанную у меня на лице. Когда я открыла глаза, то поняла, что мы стоим посреди поляны, полной одуванчиков. Здесь росло дерево, а рядом с ним лежало большое покрывало и корзина для пикника. Идеально.

— Боже мой, я впечатлена! — сказала я, повернувшись с улыбкой к Брендону.

Он делал вид, что занят рассматриванием пуговиц на своей рубашке.

— Ну, ты знаешь, у меня множество талантов.

— И секретов, — сказала я, прищурившись.

Брендон улыбнулся, поцеловал меня в губы и направился к корзине.

— Надеюсь, игристый сидр тебе понравится.

Я смеялась, следуя за ним и усаживаясь на покрывало.

— Звучит очаровательно.

Он достал два бокала для шампанского и наполнил их сидром.

— Я хотел принести шампанское, но подумал, что сегодня на работе тебе лучше быть трезвой.

— Хорошая идея, — я улыбнулась ему, когда он подал мне бокал и сел. — Спасибо.

Он предложил тост, и я последовала его примеру, подняв свой бокал.

— За то, чтобы жить моментом и ни на чем не зацикливаться.

Мы чокнулись и, делая глоток, я не смогла сдержать усмешку от его слов.

— Не подозревала, что ты такой романтик.

Он осушил бокал сидра и рыгнул.

— Как и я.

Я рассмеялась, а Брендон откинулся назад на локти. Он и правда один из самых великолепных мужчин, которых я когда-либо видела, и чем больше я его узнавала, тем прекраснее он становился.

— Так как ты нашел это место? — спросила я.

— Мне нравится здесь бегать. И делать упражнения.

Я чуть не подавилась сидром.

Брендон улыбался, наблюдая за тем, как я пытаюсь оправиться от смеха.

— Что такое?

— Не знаю. Я думала, ты скажешь что-то вроде «Это мое самое любимое место в мире» или «Я прихожу сюда подумать и помедитировать».

Брендон приподнял брови и усмехнулся, словно я еще никогда так сильно не заблуждалась.

— Я просто хотел привести тебя в приятное уединенное местечко.

Я прищурилась.

— Так это всего-навсего уловка, чтобы позаигрывать со мной?

— Нет, уверен, я и без этого могу позаигрывать. Просто подумал, что будет неплохо сменить декорации.

Я потянулась шлепнуть его по ноге, и мы оба рассмеялись, но не успела я отнять руку, как он схватил меня за запястье и повалил рядом с собой. Я начала вырываться, но не смогла. Брендон уставился на меня, как оголодавший на любимое блюдо, и настроение между нами мгновенно изменилось. Стрекотания сверчков затерялись на заднем плане, пока он удерживал мой взгляд и притягивал меня ближе. Невозможно было не ощутить заряд напряжения в воздухе между нами. Все мое тело отзывалось на его волны.

Осторожно придвинувшись, я ощутила, как его дыхание согревает мое лицо, и закрыла глаза. Каждая проходившая секунда лишь усиливала прилив энергии между нами. Коснувшись его губ, я замерла, наслаждаясь ощущениями. Бабочки в моем животе лихорадочно трепетали, а сердце барабаном отдавалось в груди.

Наконец, я прижалась к его губам и ощутила уже такие знакомые взрывы и вспышки фейерверков, проносящиеся по венам. Он скользнул рукой в мои волосы, когда я углубила поцелуй, желая вкусить как можно больше. В своей жизни я никогда раньше не чувствовала такой химии. Между нами был магнетизм, влечение, потребность и желание, поддержка и доверие.

Когда Брендон смотрел мне в глаза, он видел меня, а не женщину, которой хотел меня видеть.

Мы лежали там, кажется, часами, просто целовались и касались друг друга, разговаривали и смеялись до тех пор, пока оба не расслабились в комфортной тишине, и я уснула, слушая биение его сердца.

Я проснулась под звуки щебетания птиц и под раскатистое, медленное и глубокое дыхание Брендона подо мной. Осторожно приподняв голову, чтобы посмотреть на Брендона, я зажмурилась от яркого послеполуденного солнца.

Мы оба уснули под деревом, я — прижав голову к его груди, и он — обнимая рукой меня за талию. Улыбнувшись, я опустилась пониже, наслаждаясь его теплой рубашкой под своей щекой, и осторожно взглянула на часы. Было почти четыре, и желудок у меня заурчал, явно неудовлетворенный фруктами и сыром, которыми мы с Брендоном перекусили во время пикника.

Я закрыла глаза, решив проигнорировать желудок и вместо него насытить сердце. Мне не хотелось будить Брендона, ведь я знала, как мало он спит. Я просто слушала шелест листьев над нами, наслаждаясь легким ветерком.

Спустя несколько минут, Брендон сжал руку у меня на талии. Я открыла глаза и посмотрела на него, чтобы проверить, проснулся ли он, но он спал. Глаза у него были закрыты, а дыхание становилось быстрее, его грудь подо мной заходила ходуном. Я попыталась отстраниться, но он усилил хватку на моей талии и свел вместе брови.

— Брендон, — прошептала я, испугавшись того, что он мог сделать, если я разбужу его.

Он застонал, и мое сердце в груди мгновенно сжалось. Что бы ему ни снилось, это было что-то плохое. Я чувствовала, как страх захватывает его тело.

Я нежно положила ладонь ему на грудь.

— Брендон, — произнесла я чуть громче.

Он распахнул глаза и откатился в сторону, словно я обожгла его. Брендон глотал воздух, пытаясь отдышаться, а затем сел и опустил голову между согнутых коленей. Я тоже села, дав ему время прийти в себя и понять где он находится.

Демоны.

Я скрестила ноги и уставилась ему в спину, пока он восстанавливал дыхание.

Я понятия не имела, что случилось с Брендоном в прошлом, но, что бы это ни было, я знала, что это было действительно что-то плохое, и оно все еще преследовало его.

— Ты в порядке? — спросила я, потянувшись вперед и погладив его по спине.

Он сбросил мою руку, дернув плечами, и быстро поднялся.

— Нам лучше уйти. Я не собирался оставаться здесь так долго, — Брендон на меня не смотрел, собирая вещи.

Я встала с покрывала и сложила его, предоставив ему тишину и пространство, которые, казалось, были ему необходимы.

Взглянув на него, я вручила ему покрывало, и Брендон достаточно долго смотрел на меня, чтобы я успела заметить стыд в его взгляде, прежде чем он скрыл глаза за солнцезащитными очками и начал идти. Я молча последовала за ним, желая, чтобы он достаточно доверял мне, чтобы раскрыть свою боль.

Пока мы шли к его машине, я думала об ужасных историях, которые слышала о приемных семьях — о нерадивых родителях, постоянных переездах и неуверенности. Затем я задумалась о причинах и тех обстоятельствах, что могли привести его в приемную семью.

Его подвергали насилию? Его родители умерли или бросили его?

«Никогда никого не было».

Его слова эхом отдавались у меня в голове. У меня разбивалось сердце, когда я думала о том, как жизнь могла навредить Брендону. Я могла представить его мальчишкой, который просто желал, чтобы его кто-то любил.

Как только мы добрались до его машины, я поняла, что должна что-то сказать. Мы всегда были честны друг с другом, и я не хотела, чтобы это изменилось. Мне не хотелось, чтобы наш день закончился так. Я остановилась и встала в нескольких шагах от машины Брендона, пока он шел открыть свою дверь. Забросив вещи на заднее сиденье, он опустил руки на крышу, повернувшись ко мне спиной и избегая моего взгляда.

— Ты можешь поговорить со мной, ты ведь это знаешь? Тебе не нужно прятаться от того, что ты пережил. Разговор мог бы помочь.

Брендон опустил голову и провел пальцами по волосам.

— Мы можем просто уехать, пожалуйста?

— Почему ты не можешь рассказать мне об этом? Что, ты думаешь, случится? Ты не доверяешь мне?

Он обернулся, солнечные очки защищали меня от раздражения в его глазах.

— Дело не в доверии к тебе, Пенелопа. Дело во взгляде на твоем лице. В том, что я хочу, чтобы ко мне относились как к обычному человеку, а не как к долбаному психу. Мое прошлое меня не определяет.

Я смотрела вниз, пытаясь контролировать выражение лица, чтобы не обидеть его.

— Я и не думала смотреть на тебя по-другому. Я просто волнуюсь.

— Ну, так тебе не о чем волноваться, ясно? Я в порядке, — Брендон отступил от машины и повернулся ко мне. Он поднял на голову солнечные очки, раскрывая тоску в своих глазах. — Я просто хочу, чтобы ты видела меня. Не мое прошлое. Не мои шрамы. Только меня. Справишься с этим, как думаешь?

Я кивнула:

— Да, справлюсь. Я смогу.

Брендон направился ко мне, и я встретила его на полпути. Я понимала, что ему нужно отпустить прошлое, и уважала это. Я тоже не хотела, чтобы мои шрамы определяли меня. Изучая его глаза, я протянула руку и погладила костяшками пальцев волосы у него на щеке.

Затем сказала то, что, казалось, ему нужно было услышать.

— Мне жаль.

Следующим утром мы с Брендоном лежали голыми в его постели. Каждый раз, когда он прикасался ко мне, каждый раз, когда мы целовались, я чувствовала, как понемногу пропадаю. Разглядывая его татуировку, я подняла наши руки в лучи солнечного света, отбрасывая тени на стену.

— Ты ведь хорошая девочка? — спросил он, переплетая наши пальцы и слегка касаясь бородой моей щеки.

— Не знаю. Хорошая?

— Думаю, да.

Кончиками пальцев я провела по выступающим венам от его ладони до предплечья.

— Так что же я делаю здесь, с тобой? — прошептала я.

— Я задаюсь тем же вопросом.

Перевернувшись на живот, я прижалась грудью к его голой коже.

Он обвел большим пальцем мою нижнюю губу.

— Ты слишком хорошая для меня.

— А ты слишком плохой для меня.

Мы лежали, уставившись друг на друга, и оба понимали, в какие неприятности вляпались, но никто из нас не собирался отступать.

Наклонившись, я прижалась к его губам, скрепляя нашу судьбу поцелуем.