Грандиозный план

15

Гейл Уинслоу появилась в клубе через три дня. За это время внешность ее так разительно переменилась, что Рут с трудом узнала ее. Старомодный пучок уступил место легкомысленным кудряшкам, которым седина только придавала дополнительную пикантность. Темные глаза глядели из-под них ярко и молодо. Некоторое время Гейл молча разглядывала помещение клуба и саму Рут, которая от удивления не могла произнести ни слова, затем спросила:

— Вы действительно хорошо танцуете, мисс Остин?

— Я почти четыре года отработала в ансамбле «Пасифик кингз», — ответила Рут.

— Значит, вы умеете танцевать все эти современные танцы? — Темные глаза Гейл, казалось, вот-вот просверлят Рут насквозь.

— Разумеется, — сказала Рут, уже начиная оправляться от потрясения.

— А как насчет старой доброй классики? Знаком ли вам, к примеру, венский вальс?

— И вальс, и танго, и фокстрот, если вам угодно, — нетерпеливо произнесла Рут, которую этот допрос уже начал раздражать.

Гейл наконец смилостивилась и перестала буравить ее взглядом. Она покопалась в своей сумочке и извлекла из нее чековую книжку и ручку.

— Мне нужны будут несколько уроков, — заявила она. — Скажем, три для начала. Разумеется, они должны быть… ммм… приватными. Я не собираюсь состязаться с кучкой молоденьких вертихвосток!

— Но, миссис Уинслоу…

— Мисс Уинслоу! — поправила та с видом искреннего возмущения.

— Простите, мисс Уинслоу, но три урока — это очень мало. Вряд ли вы чему-то сможете научиться за столь короткое время, — осторожно заметила Рут.

— Чепуха! — безапелляционно заявила Гейл. — Мне нужно только немножко практики. В свое время считалось, что лучше меня не танцует никто в округе, — сообщила она, наклонившись к Рут через стол.

— Хорошо, — вздохнула та, открывая новый ежедневник, купленный взамен пропавшей тетради. — Когда вы хотите начать занятия?

— Прямо сейчас! — объявила Гейл.

Рут оставалось только подчиниться.

Лето принесло в Лонгвью новые радости и заботы. Толпы туристов наводнили город. По вечерам на многочисленных площадках гремела музыка и кружились пары, и каждый день в ее танцевальном классе прибавлялось желающих овладеть искусством не наступать на ноги партнеру. Теперь Рут приходилось работать каждый день, давая порой до шести уроков подряд. В промежутках она по-прежнему забегала в свой новый зал, чтобы проверить, как идут работы, и, добравшись к полуночи до дому, без сил валилась на кровать и засыпала мертвым сном.

Она почти не видела Брайана, но знала, что и он по горло занят. Развернутая Уэлменом кампания под девизом «Очистим город от темных личностей!» заставляла его лезть из кожи вон, чтобы доказать всем и каждому, что газета может служить общественному благу, не опускаясь до того, чтобы бросать камни в паршивых овец. Брайан целые дни проводил в своем кабинете. И, возвращаясь домой поздно вечером, Рут почти всегда видела его «лендровер» припаркованным у здания редакции, где в кабинете на втором этаже неугасимо горела лампа.

По вечерам кафе Салли гудело от слухов и споров. Его постоянные посетители с живейшим интересом следили за борьбой Уэлмена и Стоунера, подолгу и с удовольствием обсуждая каждый ход противников.

К немалому удивлению Рут, привыкшей считать всех старейшин Лонгвью ханжами и тупоголовыми консерваторами, позиция Брайана нашла понимание у некоторых из них, что, хотя и не означало безоговорочной его победы, но, по крайней мере, делало ее возможной.

Откровенно говоря, Рут даже радовалась, что дела не дают им с Брайаном снова увидеться наедине. Это позволяло их отношениям не перейти ту тонкую грань, которая отделяет секс от чего-то большего. Чего-то, чего ей непременно захотелось бы, встречайся она с Брайаном каждый день.

В эту субботу была очередь Рут приносить из ближайшего бара ланч для себя и Пэтси. Она вошла в «Леди Совершенство», размахивая пакетом с куриными крылышками, и громко возвестила:

— Я уже здесь!

— Иду, — отозвалась Пэтси откуда-то из глубин кладовой.

Через минуту она появилась, вытирая вспотевшее лицо полосатым махровым полотенцем, и с удовольствием принялась за еду, расположившись за рабочим столом Рут. Та с интересом смотрела на нее.

— Знаешь, Пэтси, — произнесла она наконец, — глядя, как ты ешь, я не устаю удивляться, куда деваются все эти тонны пищи.

Действительно, сколько бы Пэтси ни ела, а ела она очень много, ее фигура оставалась по-прежнему стройной и подтянутой, так что Рут иногда говорила, что ее подруга представляет собой вопиющее нарушение законов природы.

— Ничего странного, — фыркнула Пэтси, засовывая себе в рот крылышко. — С меня семь потов сходит каждый раз, когда мне приходится заставлять Лору Хьюстон достать кончиками пальцев до пола. Вот подожди, она еще решит, что теперь ей не мешает научиться танцам, тогда ты поймешь, во что мне обходится каждое занятие!

Рут перегнулась через стол, чтобы взять салфетку, и вдруг замерла. Что-то в окружающем порядке вещей казалось непривычным, неправильным. Она окинула стол внимательным взглядом, чувствуя, как в животе сжимается тугой комок тревоги.

Письменный прибор. Стопка визитных карточек. Несколько кассет. Наполовину заполненное расписание на следующий месяц. Кажется, все на месте. Метроном! Рут негромко ахнула.

Тяжелый старинный метроном из красного дерева с маятником из полированной бронзы. Она достала его из шкафа, прежде чем отправиться за ланчем, и теперь он должен был стоять на столе в ожидании занятия с новичками.

В растерянности Рут открыла шкаф и пробежала взглядом по полкам. Поднявшись на цыпочки, осмотрела верхнюю. Потом быстро оглядела приемную. Ничего.

— Что-то не так? — поинтересовалась Пэтси, наблюдая за ее действиями.

— Я понимаю, что это звучит глупо… — начала Рут, стараясь не поддаваться панике, — но ты случайно не брала отсюда мой метроном? Он стоял на столе, когда я уходила.

Пэтси покачала головой.

— Я вообще не заходила в приемную, пока тебя не было.

Она сунула опустевший бумажный пакет в корзину и принялась в свою очередь осматривать все ящики и полки.

— Ты уверена, что не отнесла его в зал? — спросила Пэтси наконец. — В последнее время ты выглядишь немного рассеянной.

— Не настолько рассеянной, чтобы потерять деревянный ящик весом в полтора килограмма.

Тем не менее Рут отправилась в зал и, убедившись, что метронома нет и там, снова вернулась в приемную. Ее уже начинала бить крупная дрожь, верный предвестник грядущей истерики. Метроном стоил целое состояние, да и вряд ли удастся найти в Лонгвью второй с таким же громким и четким тиканьем. Ей придется посылать заказ в Сиэтл, а может быть, даже в Сан-Франциско, и, пока не пришлют замену, занятия с начинающими можно считать бесполезной тратой времени. Когда ученики осваивают первые, базовые движения, им необходим строгий ритм, а звуки музыки могут только помешать непривычному слуху.

Но главное даже не в этом. Пропавший метроном был единственной вещью, доставшейся Рут от бабушки. Она получила его в подарок, когда начала заниматься танцами, и очень берегла.

Пэтси встретила ее сочувственным взглядом.

— Не знаю, куда он мог деться, — сказала она. — Если бы кто-нибудь заходил сюда в твое отсутствие, я бы услышала, как хлопает входная дверь. Ты же знаешь, с этой новой пружиной она каждый раз стреляет как пушка.

Рут закрыла глаза словно бы для того, чтобы не видеть страшной правды.

— Тот, кто сделал это, мог просто придержать дверь, — вздохнула она, — тогда ты бы ничего не услышала.

— О… — произнесла Пэтси, — действительно…

Обычно входную дверь клуба запирали только на ночь, чтобы не упустить возможных клиентов. В конце концов, это был Лонгвью, и до сих пор здесь не было необходимости в замках.

Вот и настал конец еще одной иллюзии, грустно подумала Рут. Жаль, что пришлось заплатить такую цену, чтобы развеять ее. Рут настолько привыкла чувствовать себя в безопасности, что случившееся сломило ее. Ей захотелось броситься к Брайану, свернуться клубочком в его объятиях и плакать, плакать, пока вся боль не вытечет из нее вместе с потоком слез. Но такое удовольствие позволено лишь самым близким друзьям. Оно не для людей, которых связывает лишь легкий дружеский секс.

— Ну что еще случилось? — спросила Пэтси, глядя на вновь омрачившееся лицо Рут.

— Я уже ничего не знаю, — прошептала та. — Ничего.

К подготовке воскресного номера Брайан всегда относился как к неизбежному злу — с сильным перевесом в сторону зла. Предполагалось, что он должен быть самым интересным за неделю, при этом его объем вдвое превышал ежедневные выпуски. Брайану приходилось в течение всей недели приберегать самые лакомые кусочки информации, тщательно следя, чтобы они не утратили за это время своей актуальности.

Телефон зазвонил в тот момент, когда он наконец удовлетворенно откинулся в кресле, отодвинув от себя свежие гранки.

— Стоунер слушает.

— Брайан, это я.

Голос в трубке был очень похож на голос Рут и в то же время звучал как-то сдавленно, словно его обладательница с трудом сдерживает слезы.

— Рут?

— Да. — Она замолчала, вызвав у Брайана легкий приступ беспокойства.

— Что случилось?

— Ничего страшного, — помедлив, заговорила она. — По крайней мере, не настолько, чтобы вызывать полицию. Я подумала, что ты сможешь посоветовать, как мне поступить.

— Да в чем дело, скажешь ты наконец?

— Видишь ли, — ее голос звучал неуверенно, — кажется, у меня украли метроном.

— Украли — что?

— Метроном, — повторила Рут уже тверже.

— Всего-то? — Брайан вздохнул с облегчением.

— Я понимаю, в полиции меня поднимут на смех, но, Брайан, это единственная память о моей бабушке… и он довольно дорогой. Я не знаю, что делать, Брайан… — Ее голос сорвался.

— Жди меня, — коротко приказал он. — Я выезжаю!

Ему хватило пяти минут, чтобы добраться до Вашингтон-роуд. Рут стояла посреди приемной, обняв себя руками за плечи, чтобы унять сотрясающую ее дрожь. Ее лицо, обычно такое живое и подвижное, сейчас казалось окаменевшим.

— Ты одна? — спросил он. Рут кивнула.

— Я послала Пэтси в музыкальную школу, чтобы попросить на время один из их метрономов. Что бы ни случилось, через полчаса мне нужно начать занятие.

Брайан мягко привлек молодую женщину к себе.

— Мне очень жаль, что так случилось, малышка.

Но вместо того, чтобы расслабиться и успокоиться в его объятиях, Рут уперлась ладонями в грудь Брайана. Он умел понять намек, даже когда не ожидал его, поэтому сделал шаг назад и опустил руки.

Рут потупилась, смущенно теребя замочек на своем ожерелье.

— Я думаю, будет лучше, если мы станем отделять личную жизнь от деловых отношений, — произнесла она. — Иначе все слишком запутается.

Слишком запутается? До сих пор Брайану казалось, что в их отношениях все предельно ясно. Но если Рут считает иначе…

— Что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Мог бы ты напечатать объявление в ближайшем выпуске, что я готова выплатить вознаграждение тому, кто вернет мне метроном? Эта вещь действительно много значит для меня.

Брайан вздохнул и вытащил из кармана блокнот.

— Расскажи, как ты обнаружила пропажу.

— Я вышла в бар за ланчем, а когда вернулась, его уже не было.

— Что-нибудь еще пропало?

Рут огляделась в замешательстве, затем выдвинула нижний ящик стола.

— Нет, — с легким удивлением отметила она. — Даже деньги на месте.

— Они так и лежали в незапертом ящике?

— Да…

С тем же успехом она могла хранить их прямо на столе, раздраженно подумал Брайан. Решительно, этот клуб прямо напрашивался на ограбление!

— Ты никогда не слышала о таких штуках, которые называются сейфы? — поинтересовался он.

Рут вскинула глаза, и ему показалось, что в них мелькнула искра гнева. Но она тут же снова опустила голову.

— Это слишком дорого для меня, — ровным голосом произнесла Рут.

Что ж, может быть, искра гнева только померещилась ему.

— Пэтси была здесь, когда пропал метроном?

— Да.

— Тогда мне нужно будет поговорить и с ней тоже.

— Она вот-вот придет.

— Может быть, назовешь кого-нибудь еще? Посетители клуба? Коммивояжеры?

— Я больше никого не видела. Полагаешь, все-таки стоит обратиться в полицию?

— Но если твой метроном действительно дорого стоит, значит, он застрахован?

Рут молча покачала головой.

Брайан вздохнул. Вряд ли полиция захочет взяться за такое незначительное и, чего уж там скрывать, безнадежное дело. Тем более что нет страховой компании, которая могла бы надавить на них. И тут ему в голову пришла еще одна мысль.

— Когда ты в последний раз виделась со своим бывшим? — спросил он Рут.

— Сегодня утром. Таффи частенько подкарауливает меня по пути на работу или звонит домой.

— Он пристает к тебе? — Брайан видел Таффи только раз, но успел прийти к выводу, что этот парень не из тех, кто играет по правилам.

— Нет, в последнее время он ведет себя очень любезно. До отвращения любезно. — Рут покачала головой, что-то обдумывая. — Даже если это сделал Таффи, — сказала она наконец, — никто никогда не сможет доказать этого. Он снова предоставит алиби и выйдет сухим из воды.

В ее словах звучала горькая уверенность, ранившая Брайана в самое сердце.

— Пит сказал, что в то утро, когда кто-то ворвался в твой клуб, твоего мужа видели еще три свидетеля, и эти свидетели заслуживают доверия.

— Знаю. — Рут продолжала теребить свое ожерелье. — Но все равно за всей этой историей стоит Таффи.

Брайан промолчал. Да и что он мог сказать ей, кроме того, что она скорее всего права.

— У тебя есть еще вопросы? — Рут явно стремилась избавиться от него.

— Послушай, — неуверенно произнес Брайан, — я понимаю, что мало чем могу помочь в этой ситуации, и все же… мне хочется что-то сделать для тебя.

Она вскинула на него глаза, ставшие вдруг большими и беззащитными. На минуту ему показалось, что она вот-вот бросится ему на шею, но Рут поспешно отвернулась.

— Просто напечатай объявление, — попросила она. — На случай, если это Таффи… Ну, ему всегда нужны деньги… — Ее голос дрогнул.

Брайан снова привлек ее к себе, и на этот раз она не сопротивлялась. Замерев в его объятиях, она тихо и горько плакала.

Он принялся покрывать поцелуями ее лоб, веки, щеки, подбирал губами катящиеся по ним слезы. Закрыв глаза, он вдыхал ее запах, легкий запах ванили и апельсина, который кружил ему голову. Эта женщина так прочно вошла в его жизнь, что он уже не представлял, что когда-то было по-другому. Дня не проходило, чтобы он не вспоминал Рут, не думал о ней, стараясь угадать, чем она занята.

Хлопнула входная дверь. И Пэтси возникла на пороге, прижимая к себе небольшую коробку.

— А, вижу, пресса уже пронюхала о наших неприятностях, — заявила она, глядя на Брайана. Рут поспешила выскользнуть из его объятий. — Добрый день, мистер Стоунер.

— Добрый день, мисс Дуглас, — ответил Брайан несколько смущенно. — У вас найдется минутка, чтобы поговорить со мной?

— Естественно. Я только переоденусь и буду целиком к вашим услугам.

Пэтси исчезла в раздевалке.

— Мне тоже нужно идти, — сказала Рут.

— Мы закончим наш разговор позже, — шепнул Брайан, наклоняясь к ее уху, чтобы не быть услышанным Пэтси.

Так или иначе, Рут удалось в нем что-то изменить, и теперь даже окружающий мир Брайан воспринимал не так, как раньше. Он не мог сказать точно, в чем заключаются перемены; он не был даже уверен, что они ему нравятся, но собирался узнать это. Сегодня вечером.