Happy End с мерзавцем - 2

Глава 3. Большой Брат следит за тобой

Сомневаюсь, что есть люди, которые любят, когда им мешают. Я серьезно хотела разобраться с цветом формы, так как уже великодушно решила помочь Холи Бэлл в ее обучении. Однако, как можно помочь, когда не знаешь обстановку, да?

У меня имеется достаточно сведений о процессе трансмиграции, поэтому я понимаю, что девушка Холи одолжила свое тело. И когда я уйду, она останется дальше жить эту свою жизнь.

Сомневаюсь, что у кого-то хватило бы сил и мозгов засунуть меня в другое измерение без моего желания, а это значит, что я здесь по своей воле. Так что нет причин устраивать истерики и портить первоначальному владельцу жизнь. Наоборот! Быть одержимой мной – большая удача. И недели достаточно, чтобы я смогла полностью изменить жизнь этой несчастной девушки. В благодарность за предоставленное тело.

Из того, что я успела понять, Лей Ши – единственный, кто настроен доброжелательно к Холи. Похоже, они довольно близки. Не думаю, что она обрадуется, если его будут обижать.

Позади меня группа людей не спеша приблизилась и послышался насмешливый голос:

– Вы, отбросы, действительно забыли свое место.

На самом деле, нет ничего позорного в том, чтобы обернуться к тем, кто пытается тебя оскорблять. Просто, если ты не обернешься, то как сможешь засунуть слова обратно в их глотки? Это слишком сложно, лучше действовать максимально просто.

«–Так не пойдет, ты слишком мстительная. Прежде чем отвечать на нападки других, ответь на один вопрос. Если тебя укусит собака, ты будешь кусать ее в ответ?

– Ты чересчур мудрый, Макс. Если меня укусит собака, я вырву ей кишки через пасть.»

Обрывок воспоминаний пронесся в голове, оставив после себя лишь легкое замешательство. Похоже, не все сведения я хранила в базах данных. Часть из них была скопирована в корневую папку. Но не похоже, что это было сделано нарочно. Скорее, это что-то вроде воспоминаний, которые были приняты «слишком близко к сердцу». Они скопированы не полностью, а только обрывками визуальных или звуковых рядов. И так как к ним не была подключена база данных, я понятия не имею кто эти люди и о чем они говорят. Предыстория пока недоступна для меня.

– Вы действительно не понимаете доброй воли своих господ, – продолжал громко на весь зал глумиться женский голос. – В прошлый раз вас отпустили, сломав всего пару ребер, и вы вдруг решили, что так будет всегда? Или вы решили, что таким благородным офицерам, как мы, будет лень вновь связываться с такими отбросами, как вы двое?

Пока Лей сжался на своем стуле, я с интересом посмотрела на зеленоголового. Клянусь, еще немного – и он освоит пространственную магию, уменьшившись в размере до атома! На это было забавно смотреть. Людской страх казался очень смешным, однако то, что боялся он не меня, было совсем не весело.

– Ваш вид оскорбляет взгляды студентов, вы понимаете? Любой здравомыслящий человек на вашем месте уже давно отчислился бы или покончил с собой. Вы действительно недостойны звания людей, так что мы могли бы просто позволить вам умереть. Вырастив таких отбросов, кажется, ваши семьи действительно не имеют квалификации оставаться в человеческом обществе.

Я не поленилась, обернулась к подошедшей группе людей и окинула семерку надменным взором. Говорившей оказалась девушка, которая выглядела, как парень. Ее короткая стрижка и легкий след макияжа создавали ощущение сильного человека, а красная форма свидетельствовала, вероятно, о незаурядных способностях. Рядом с ней стояли шесть парней в таких же формах с презрительными лицами.

На их фоне растрепанная брюнетка в больничной робе выглядела еще более неуместно, что до этого. Что уж говорить о Лешем, вырядившемся, как попугай.

«Господа, нас, очевидно, вызывают на дуэль!», – мысленно рассмеялась я, а в сознании металлический голос тихо произнес:

Зима: [Активирован режим «Угроза 1 класса»]

– Мы… мы уйдем, простите… – едва слышно зашептал Лей с покрасневшими глазами.

Ножки металлического стула громко заскрежетали по кафельному полу, когда я поднялась из-за стола с подносом в руках. Те, кто еще не смотрел на нас, одновременно обернулись, и в зале послышались смешки. Похоже, они думали, что это я уйти тороплюсь.

Понадобилось сделать два шага, чтобы оказаться напротив девушки в красной форме. Она так удивилась, что ничего не успела сделать, когда я схватила ее за подбородок и высыпала содержимое подноса на ошеломленное лицо. Часть, разумеется, попала ей прямо в рот.

Отбросив ненужный более поднос в сторону, я громко рассмеялась и сказала:

– Твой рот был полон слов об отбросах, так что ты не должна быть против, если я использую его, как мусорный бак, ахаха!

У кого-то за соседним столиком выпала вилка из рук, кто-то уронил стакан, а у кого-то суп изо рта потек. Хуже всех выглядел Лей. Казалось, что на его голове вот-вот появятся седые волосы.

Первыми в себя пришли спутники «мусорного бака». С перекошенными лицами двое парней бросились на меня с убийственным намерением в глазах.

Перехватив несущийся к лицу кулак за запястье, я не дала парню точку опоры и потянула чуть дальше, после чего вывернула руку до характерного хруста. Поднявшийся гомон прорезал первый крик боли, а я толкнула парня вниз, сбивая с ног второго.

Широко улыбаясь, я без всякой жалости ударила того, кто был сверху, ногой в живот, и повторила это несколько раз, прежде чем почувствовала, как кто-то тянет меня за рукав и плачет в ухо:

– Холи, что ты делаешь?! Холи, остановись! Нас же всех выгонят! Нас отчислят! Так нельзя, ты же убьешь его! Остановись, Холи!!!

Я отклонилась назад и повернулась к насмерть перепуганному Лешему. Его губы дрожали, а в глазах плескалась настоящая паника. Еще минуту назад он до заикания боялся эту семерку в красном, а теперь заступается за них? Разве они не пришли к нам, чтобы искать неприятности? Или тем, чья форма не вышла цветом, не положено давать отпор обидчикам?

Внезапно я нашла лицо зеленоголового очень раздражающим.

– Ты, кажется, кое-чего не понял, – с улыбкой произнесла я, опустив на парня холодный взгляд из-под ресниц. – Я – не жертва, Лей Ши. Я – агрессор.

Первый парень кричал на полу, глядя на осколок кости запястья в открытом переломе. На нем лежал второй без сознания, а из его рта текла тонкая струйка крови. Кто-то из зала побежал звать учителя на помощь.

Оставшаяся четверка в красном оправилась от ошеломления, да и девчонка жаждала возмездия, поэтому пять учеников военной академии с широко распахнутыми глазами и уродливыми красными лицами набросились на меня разом.

Единственное, на что хватило моей доброй воли, это оттолкнуть зеленоголового в сторону. Его крики о том, что убивать нельзя, все еще звенели у меня в голове, поэтому я неосознанно стала действовать иначе. Такое чувство, что меня раньше уже кто-то сдерживал. К счастью, я этого не помню, поэтому со спокойной душой избила пятерку соучеников до полусмерти, ощущая такой душевный подъем, какой может быть только у человека, делающего то, что ему очень долго и упорно запрещали.

Вырубив последнего противника, не успела я выдохнуть, как вернулся студент с подмогой в лице пятерки преподавателей. Мужчины в разноцветных формах с нашивками, выглядящими иначе, чем у студентов, увидели, что я стою посреди кучи тел с окровавленными лицами, и поспешили принять меры.

Один из них бросился ко мне с намерением скрутить и обезвредить, однако был цветисто послан нахрен и сбит на землю еще на подлете. Я точно слышала, как у него хрустнуло колено.

В зале гвалт поднялся страшный. Все что-то кричали, кто-то пытался уйти подальше, кто-то – подойти поближе, Лей вообще под стол опять забился. Началась полная неразбериха.

Остальные четверо учителей не вняли голосу разума и поспешили на подмогу, но огребли так, как им и не снилось. Я уже собиралась поставить ногу на чью-то спину и звонко рассмеяться, когда кто-то из зала крикнул «она спятила!», а в памяти всплыл очередной разговор:

«– Ты чертов серийный убийца! Психопат! Чудовище! Я никогда с тобой не буду!

– Не понимаю, что плохого в том, чтобы убить этих бесполезных людей? Ха-ха-ха!»

Мужской голос обладал необъяснимым магнетизмом и сверхъестественной притягательностью. Низкий, глубокий и до сладкой дрожи язвительный. От последовавшего за ним смеха у меня на мгновение сбилось дыхание, и этого было достаточно, чтобы я отвлеклась от происходящего и пропустила удар.

Меня повалили на пол и вывернули руки за спину, заковывая в наручники, однако я все еще была ошеломлена от внезапной вспышки паники, которую вызвал этот голос из воспоминаний. Как вообще возможно, чтобы я кого-то испугалась? Но даже если и так, то почему к страху подмешивалось другое, необъяснимо мучительное чувство? Будто алкоголик в завязке посреди винной лавки, который точно знает, что один глоток его убьет, но продавец настаивает: «попробуйте!».

Я даже не обратила внимание на обстановку, ошеломленно глядя в пустоту. Меня подняли с пола, куда-то потащили, а мимо проносились лица студентов, бурно обсуждающих происшествие. Кто-то из преподавателей по их указке прихватил с нами Лешего, и вот так – вдвоем со мной – доставил в кабинет заведующего воспитательной частью.

Скованную меня и запуганного Лея усадили возле стенки, а четыре разгневанных преподавателя громко кричали, перебивая друг друга, объясняя заведующему, что именно у нас случилось. Тот с серьезным лицом слушал мужчин и постепенно приходил в замешательство.

– Хотите сказать, что «зеленка» вырубила пятерых боевиков? – недоверчиво спросил заведующий. Мужчине было где-то за шестьдесят, и повидал за время работы он немало. В военной академии стычки не были редким делом, однако в разумных пределах и не в таких масштабах.

– Еще одному почти оторвала руку, а второй с разрывом органов сейчас в медкапсуле! – разъяренно закричал один из учителей.

Заведующий недоверчиво покосился на мое мрачное лицо с разбитой губой, а потом уточнил:

– И после этого побила вас?

– …

– После чего сломала ногу декану боевиков?

– …

– Это какой-то розыгрыш?

Ситуация вышла очень неловкой, тем более, что я в своем углу громко и глумливо расхохоталась. Это вызвало новую волну агрессии со стороны учителей и убедило заведующего, что это не розыгрыш.

Нахмурив брови, он полез в компьютер смотреть записи с камер, после чего несколько раз поменялся в лице, остановившись на разъяренно-красном. Тц, мой любимый цвет лица.

Увидев на своем экране неопровержимые улики, заведующий отругал меня, а потом зачем-то Лея. Если убрать из монолога упреки и оскорбления, то получалось, что нас собрались…

– Отчислить! Убирайтесь из академии к чертовой матери! – взревел заведующий, поддерживаемый праведным гневом учителей. – Оба!

– Как оба?! – ахнул Лей с обескровленными губами. – И я? Но я же ничего…

Что он там еще собирался пролепетать, никто не узнал. У заведующего зазвонил мобильник, и тот бросил на него быстрый взгляд, да так и застыл. Очевидно, высветившееся имя контакта так сильно его поразило, что он даже ругаться перестал.

Дрожащими руками мужчина принял вызов и приложил аппарат к уху, но даже поздороваться не успел, как собеседник заговорил. Мы его не слышали, так что только по усиливающемуся недоумению, плавно перерастающему в полный шок, поняли, что происходит что-то экстраординарное.

Заведующий едва дышал, повторяя:

– Понял. Слушаюсь, гос… Да. Будет сде… Да. Извините, понял. Так точно. До свидания.

Когда звонок завершился, телефон выпал из ослабевших пальцев заведующего, а сам мужчина перевел остекленевший взгляд на меня. С минуту он моргал, пытаясь убедиться в реальности своей жизни, после чего громко сглотнул и севшим голосом обратился:

– Мисс Бэлл, академия приносит вам свои извинения. Мы непременно разберемся в происшествии и накажем виновных. Обещаем, что подобное не повторится впредь. Если вам что-то требуется, можете сказать мне. Я непременно помогу всем, чем смогу. Надеюсь, этот неприятный эпизод не заставит вас покинуть стены нашей академии. Если хотите, мы можем обсудить компенсацию.

В полной тишине, под ошарашенными взглядами ничего не понимающих учителей, я наконец справилась с наручниками и с тихим звоном сбросила их на пол. Потирая запястья, посмотрела на бледного мужчину и хотела спросить, кто звонил. Уж не чертова ли мать это была с требованием не убираться к ней?

Однако необъяснимое чувство кризиса вспыхнуло в сердце и заставило молча проглотить вопрос, оставив за собой иллюзию безопасности. Это было так странно и ненормально, что я немного разозлилась.

Ладно, раз спрашивать не стоит, сама узнаю. Встав со стула, решительно подошла к столу и взяла мобильник заведующего. На нем не стояла блокировка, поэтому без проблем открыла журнал вызовов и уставилась на верхнюю строчку.

Прошла примерно минута, прежде чем я оторвала взгляд от дисплея и внимательно посмотрела сначала в глаза заведующему, а потом медленно перевела взгляд наверх. Там, в углу комнаты, висела черная камера наблюдения, мигающая красной лампочкой.

Такой же красной, как глаза человека, позвонившего минуту назад.

___

Значит, за мной следят. Так быстро узнать о происходящем этот человек мог только в том случае, если наблюдал непосредственно в данный момент. Это возможно только с помощью подключения к камерам.

Холи Бэлл – малозначительный человек, и нет причин следить за ней. Тем более кому-то вроде маршала Федерации. А это значит, что следили не за ней.

Следили за мной.

Кто-то в курсе, что я трансмигрировала, и имеет на меня какие-то планы. Если это настоящий военный маршал, то для него имеет смысл охотиться за мной. Но откуда он узнал, кто я такая? Эти данные засекречены и не могли просочиться, ведь я лично следила за сохранностью данных.

В интервью он сказал, что возвращается на Столичную звезду, и не было похоже, что это было запланированное путешествие. Значит, его планы поменялись в тот момент. И момент тот совпадает со временем моей трансмиграции.

Он – непростой человек. Да и человек ли?

Тогда я не придала этому значения, но кто-то оборвал соединение с той доставучей Главной системой. Насколько я помню, в отчете было сказано, что соединение разорвано системой-проводником 007. Это он? Маршал – система? Или система работает на маршала? Возможны оба варианта.

Есть еще третий вариант – я ее недооценила и Холи Бэлл изначально имеет отношение к маршалу. Тогда он летит сюда, чтобы связаться с первоначальным владельцем моего тела. Но он не может не заметить разницы, если они были знакомы.

Либо маршал изначально следил за Холи, либо он начал следить за мной после трансмиграции. В первом случае он не представляет угрозы, а во втором…

Во втором случае маршал летит сюда, чтобы использовать меня. Возможно, убить. Хотя, если второе, то какой смысл запугивать заведующего? Никакого. Значит, использовать.

Итак, у него есть система, ресурсы и потрясающая личность. Зачем ему я?

Мои глаза потемнели, а на губах появилась едва заметная холодная улыбка. Айс, ты знал, что если долго смотреть в неизвестность, неизвестность посмотрит на тебя?

Я положила телефон на стол экраном вниз и сдержанно улыбнулась испуганному мужчине:

– Рада, что все разрешилось, господин заведующий. Компенсация не нужна, я уже ее получила. С вашего позволения мы уйдем.

– Кх-кх, конечно, конечно. Всего доброго, госпожа Бэлл, – поперхнувшись на радостях, закивал мужчина.

Что ж, этот маршал успешно привлек мое внимание, и это не очень хорошая новость для него. Потеряв всякий интерес к руководству академии, я развернулась и вышла из кабинета, не обращая внимания на быстрый топот за спиной. Лей был слишком напуган, чтобы оставаться там дальше, поэтому сразу же бросился за мной.

– Холи, Холи! Подожди меня! – воскликнул зеленоголовый и через несколько секунд поравнялся со мной. – Вот это да! Я чуть не обделался от страха! Братишка, а что это вообще было? Ты когда так драться научилась? Это было так круто! Они сначала такие «кия!», а ты такая «уо!», а потом они такие «ай!», ваще крутяк! А потом учителя такие «бабах!», и ты им такая «шарах!», и все такие «ого!», а я такой «ага!». Видела, видела? Жесть просто! А че в кабинете было, я так и не понял. Нас отчислили или нет? И кто звонил? Это твой отец? А нет, это был дед, да? Отец не стал бы звонить, я же знаю. Но наваляла ты им мощно, конечно. Нас теперь вся академия бояться будет, ахаха! Пусть теперь посмеют выбрасывать наши вещи в мусорку! Мы никому не позволим издеваться над нами! А? Братишка, ты куда идешь? Это общежитие, и это даже не наш этаж. Нам наверх надо, не сюда. Здесь только одноместные комнаты, тут могут жить только элитные ученики. Пошли, пошли отсюда, пока они не разозлились.

Пока Леший болтал, я загрузила карту академии и нашла место, где мне было бы удобно разместиться. Но вдруг оказалось, что нам сюда нельзя. Я только хотела сказать, что плевать на чужие дозволения, но парень уже тащил меня к лифтам и уверенно нажимал на кнопку одного из верхних этажей. Неужели это так обязательно? Если там уже кто-то живет, я могла бы просто выгнать его, с этим нет никаких проблем. Но Лей оказался очень шустрым, так что очень быстро он подвел меня к другой двери, неловко объясняясь:

– Ты, конечно, не помнишь, поэтому это может показаться странным, но в академии не разделяют мужчин и женщин. Но не бойся, в этом блоке живем только мы! Конечно, есть еще четыре свободных места, но с нами никто жить не захотел. Но это не из-за нас, честное слово! Просто не очень удачное расположение, и нет окон совсем, да и душевая сломана, но зато места много! И не шумит никто. Правда, круто?

Пока он болтал, дверь с шипением отъехала в сторону и взору предстало помещение. Это была пустая комната, в стену которой был вмонтирован телевизор. И только потому, что он был неотъемлемой частью стены, его не вынесли, как остальную мебель.

В комнате было три двери: две в спальни и одна в ванную. В спальнях тоже мебели не было, кроме встроенного в стену шкафа и двух старых матрасов на полу.

Я не поняла, мы студенты или беженцы? Черт с ним, с окном, но здесь нет ни стола, ни стула, ни кровати. Я задумчиво посмотрела на зеленоголового, который с трудом держал эту свою натянутую улыбку, изо всех сил стараясь не расстраиваться и подбодрить меня.

В этой ситуации можно было бы многое сделать: вернуться в элитные одноместные блоки и захватить их, забрать вещи из других блоков и принести сюда не или просто обидеться и взорвать академию, в конце концов. Но вместо этого я стояла и смотрела на неунывающего парня с газоном на голове и думала, что все это не так уж и важно.

– Ладно, не бойся так сильно. – В итоге я просто усмехнулась и не стала ничего делать с этой ситуацией. – Какая лежанка моя?

Лей широко распахнул глаза и открыл рот, глядя на меня то ли с восторгом, то ли с обидой. Я озадаченно рассматривала его лицо, пока парень не возразил:

– Это вовсе не лежанка! Это кровать!

– Я что, по-твоему, кровать никогда не видела? Это лежанка, – с готовностью вступила в спор.

– Лежанка это… это… это совсем другое! – воскликнул он, не сумев подобрать слова. – Это кровать!

– Лежанка.

– Кровать.

– Лежанка.

– Кровать!

– Ле… да черт с тобой. Лучше объясни, почему твоя кровать стоит рядом с моей лежанкой. В блоке две спальни и два человека. Не логичней разъехаться?

– Нет! – поспешно воскликнул парень, но потом быстро взял себя в руки и сдержанно ответил: – Просто ты боишься спать одна в комнате, вот я милостиво и разрешил тебе спасть со мной в одной... эй! Ты куда?! Холи, постой, Холи!

– Я решила, что больше не боюсь спать одна, – усмехнулась я, волоча по полу матрас в сторону двери. Нет никакого желания спать вместе с этим зеленым брехлом.

– Ладно, ладно, я был не прав, хорошо? – вцепившись в матрас, заныл Леший. – Просто разве не веселей ночевать с друзьями, а? К тому же там очень пыльно, это не пойдет тебе на пользу. Ты ведь только из больницы вернулась!

Парень привел еще несколько аргументов, и в итоге все осталось, как было. Он лег на кровать, я легла на лежанку, и каждый занялся своими делами. Пока парень игрался с телефоном, я достала из шкафа учебный планшет и подключилась к СтарНету.

Базы данных академии не сильно привлекали внимание. Вместо этого я тихо усмехнулась и вбила в поиск маршала. Помимо многочисленных статей, здесь также были репортажи с его участием. Вот их-то я и включила.

Этот мужчина давно занимает свою должность и имеет немало заслуг перед Федерацией. Множество побед на его счету сделали его героем страны, а женщины страны называли золотым холостяком. Настоящий секс-символ нации.

Прикусив губу, чтобы не рассмеяться, я открыла интервью, в котором ведущая с горящими глазами спрашивала, какой тип женщина нравится господину маршалу.

– Мне нравятся умные женщины, – с усмешкой ответил Айс, щурясь жуткими красными глазами в объектив камеры. Казалось, он обращается к кому-то по ту сторону экрана. – Такие, которые могут найти выход из любой ситуации с наименьшими потерями для себя и наивысшими для противника.

– Ха-ха, как интересно, господин Берг, – кокетливо рассмеялась ведущая, поправляя роскошные рыжие локоны. – Вы будто о себе говорите. Если так подумать, именно за это вас и ценит наше правительство. Считаете, что ваша женщина должны быть так же хороша, как и вы? Разве это не чересчур? Пожалейте наших девушек, маршал. Ваши стандарты слишком высоки.

– Мн, – согласно кивнул он, – стандарты наивысшие.

Он сказал это совершенно серьезно, и я не сдержалась. Смех вырвался, привлекая внимание соседа, из-за чего он чуть не проиграл в свою игру и поспешно вернулся к прерванному занятию.

– Помимо ума, есть еще что-то? – отчаянно флиртуя, спросила ведущая.

– Еще она довольно труднодоступная. Покорить ее сложнее, чем всю цивилизацию зергов.

– Ах, так вам нравятся недотроги, господин Берг? – нервно рассмеялась женщина, мысленно крича, что таких женщин вообще не бывает, когда речь заходит об этом мужчине.

Я фыркнула и прокомментировала:

– Лучшая недотрога та, кого ты даже увидеть не сможешь вживую.

– Нет, – тут же ответил мужчина. Показалось, что он даже вздрогнул немного. – Мне совершенно точно такое не нравится. Ее сопротивление действительно приводит меня в ярость!

– Эм… понятно, – окончательно запуталась женщина, и после недолгого размышления она решила продолжить вопросы по списку. – Есть еще что-то? Возможно, внешность?

– Внешность тоже, – кивнул маршал. – У нее совершенно невероятная внешность. Ни у кого больше нет такой. Она будто не из этого мира.

Мы с ведущей одинаково хмуро посмотрели на маршала, задаваясь вопросом, чем его не устраивают две ноги, две руки и задорное туловище? Что за невероятная внешность должна быть у его избранницы? Лапы паука, хвост скорпиона, тело змеи и голова льва? Он совсем там на своем фронте кукухой поехал.

– Маршал, ваши слова слишком жестоки, – горько рассмеялась ведущая, играя на камеру и незаметно отодвигаясь от гостя программы. – Что же делать обычным женщинам, если у вас такие невероятные вкусы? Это действительно огорчает. Что ж, есть ли что-то еще, что вы можете сказать?

– Есть, – твердо кивнул псих. – От нее должно пахнуть жасмином.

– Вы любите жасмин?

– Ненавижу.

– …

Чем больше на него смотрю, тем более странным он мне кажется. Он ищет умную, но его это не радует; ищет недотрогу, но его это раздражает; это должна быть женщина, но с другой планеты; а еще от нее пахнет жасмином, но он это просто ненавидит. Человек, ты там определись уже. Что за садомазохизм, в конце концов?

Похоже, к такому же выводу пришла и ведущая, потому что ее следующий вопрос был таким:

– Мы вас поняли, господин Берг. Ваши предпочтения настолько удивительны, что найти подходящую женщину будет действительно непросто. Однако, если такая вдруг появится, это будет означать, что женщина умна и не хочет с вами связываться. Что вы будете делать, когда встретите ее?

Маршал тут же помрачнел и так сильно стиснул зубы, что у него побелели щеки. Казалось, он с трудом сдерживает ярость, поэтому его ответ прозвучал еще более невероятно:

– Я буду хорошим.

___

– Пф! Ля, хорошим он будет, – тут же развеселилась я, не обращая внимание на то, что как-то чересчур много внимания уделяю неизвестному маршалу. – Голову сначала подлечи, хороший наш.

– Это ты о ком там? – раздалось любопытное с соседнего матраса. Лей бросил играть с телефоном и подполз к моей лежанке.

– Да так, об одном хорошем парне, – звонко рассмеялась я, находя это словосочетание необъяснимо притягательным. Как будто в прошлом после фразы «хороший парень» всегда начиналось что-то интересное.

– О ком? – удивился Лей, а разглядев мрачную рожу на экране громко икнул: – О маршале?! Братишка, ты бы не шутила так, – предостерег он. – Не то сама не поймешь, как в тюрьме окажешься. Наш маршал только выглядит добрым, а на самом деле он очень жесткий.

– Выглядит добрым? – настала моя очередь ошеломленно бормотать. – Какая его часть, по-твоему, выглядит доброй?

– Ну вот здесь, например, – кивнула зеленая голова на экран. – Смотри, как он по-доброму глядит на ведущую.

Я подозрительно посмотрела на свирепую морду маршала, разыскивая там признаки добра. Не нашла. Лей продолжил:

– А еще был репортаж, где он давал подарки сиротам в детских домах.

Я тут же молча нашла это видео. На нем маршал с жуткой рожей пихал детям в руки пакеты с надписями: «Растите сильными». В пакетах были гири.

Глядя на растерянные лица детей и сложные выражения на лицах съемочной команды, я услышала, как ведущая монотонно пробубнила текст с листочка: «Наш маршал – очень добрый и хороший человек. Он помогает детям вырасти сильными. Он непременно станет хорошим мужем.»

– А еще он делал пожертвования в приюте для бездомных, – перечислял Леший, и я тут же нашла второе видео.

На нем маршал стоял с гордым лицом посреди какой-то обшарпанной богадельни, а напротив выстроились нищие с крайне мрачными выражениями на лицах. У них прямо на лбу читалось: «Ты издеваешься?»

А он, очевидно, издевался. Так как его подчиненные с добрыми лицами раздавали подарки этим нищим.

Праздничные красные кошельки в пакетах с надписью: «С наилучшими пожеланиями финансовой стабильности».

А у этих людей, как бы, уже есть финансовая стабильность, хорошо? Они стабильно без финансов.

В конце репортер радостно улыбнулась нам косой улыбкой и, с глазами, в которых крупными буквами бежали строчки: «помогите, меня тут силой держат», бодро заикнулась: «Наш маршал – хороший, добрый и спра… справедливый? …и справедливый!!! Очень справедливый, добрый и хороший! Вот повезет его будущей жене!»

Маршал посмотрел в камеру и ярко улыбнулся, а я полезла в СтарНет искать планшет с автоматическими дворниками. Такие репортажи вызывают непреодолимое желание плюнуть в экран. Плюнуть и бежать, потому что даже с улыбкой он выглядит жутко. Значит, планшет и пару кроссовок, да.

– Ладно. Ты деду уже звонила? – поинтересовался парень, отползая на свой матрас.

– С чего бы?

– А ну да. Ты ж его не помнишь.

– И это тоже. Но вообще-то я без мобильника.

– Ой! А я тебе не отдал, да? Погоди, сейчас принесу, – спохватился сосед и побежал к шкафу. Обратно он вернулся со вторым телефоном. – Держи.

Похоже, аппарат все это время был на беззвучном. Стоило только бросить взгляд на экран, как там замигал входящий вызов от «909».

– Спам какой-то, – фыркнула я и отбросила мобильник в сторону. Так-то у меня здесь нет никого, с кем хотелось бы пообщаться. Разве что с маршалом. Позвонить ему, что ли?

Подумав, я отбросила эту идею на некоторое время и решила сосредоточиться на чем-нибудь отвлеченном. Например, о местных правилах.

– Лей, ты так и не объяснил, что за история тут с цветом формы у студентов. Нашивки, я так понимаю, относятся к факультетам, да?

Парень оторвался от телефона и поднял на меня рассеянный взгляд. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы переключиться с симулятора звездолета на реальность. Осмыслив вопрос, он оживился:

– Точно, ты ж забыла все. Ладно, братишка, давай расскажу поподробнее! В общем, форма и нашивки – прямой результат экзамена, так что давай расскажу сначала о нем. Тем более, что он уже завтра.

Лей Ши стал рассказывать, и у меня начала вырисовывать интересная картина. Прежде всего, в этой академии была, на мой взгляд, уникальная система тестирования учащихся.

Экзамен, вне зависимости от года обучения, был один для всех и проводился при помощи нейросканирования. Студента помещали в капсулу виртуальной реальности, где он на протяжении всего экзамена находился полностью неподвижно. Все управление осуществлялось исключительно нейроимпульсами – то есть мозгом.

На первом этапе проверялась теоретическая часть. Студент сам выбирал из списка предмет, который хочет попробовать сдать, и начинал отвечать на все вопросы, начиная с первого курса. Это значит, что если студент третьего года обучения не сможет ответить на вопросы второго курса, то на четвертом году он будет продолжать считаться второкурсником.

Обучение в академии стоит недешево, так что выгонять неуспевающих никто не будет. Они могут продолжать учиться здесь столько лет, сколько захотят, хоть до старости.

Как такового диплома здесь не выдают. Уже после первого экзамена студент получает запись в свой идентификатор об успехах в тестировании, и эта запись отправляется на Центральный Межзвездный Сервер в общий доступ. Там ее могут прочесть все жители Федерации, в том числе работодатели.

Если успехи какого-то студента заинтересуют тех, кто ищет работников, они смогут отправить предложение о сотрудничестве напрямую студентам на терминал. Соглашаться или нет – личный выбор каждого.

Я привыкла, что каждый факультет изучает несколько дисциплин, после чего студент получает профессию. Но здесь все не так. Факультет здесь обозначает конкретный предмет, а декан факультета – человек, который смог сдать экзамен до четвертой ступени. Он считается экспертом.

Студент может сдать один предмет или несколько по своему желанию. Да хоть все подряд. Отсюда и идет разделение в нашивках – они свидетельствуют о том, какой именно предмет удался студенту лучше всего.

Благодаря такому подходу не будет ситуации, при которой человек поступит на математический факультет, а через полгода обнаружит, что это «не его». Каждый получит профессию в той сфере, которая будет у него получаться лучше всего.

Или не получит вовсе, если он полная бездарность и ни на что не годен. Так как тестирует студентов искусственный интеллект, подкуп и шантаж исключены. Действительно честный экзамен.

У академии есть обширная образовательная база. Каждый предмет изучен глубоко и всесторонне, благодаря чему имеет семь курсов обучения.

Что же касается цвета формы, то она зависит от курса. Желтая – первый, коричневая – второй, синяя – третий, серая – четвертый, красная – пятый, белая – шестой.

Теперь понятно, почему в столовой были в основном люди в синей форме. При поступлении в академию все проходят тестирование, и уж один предмет люди, окончившие гимназии, сдать до третьей ступени могли. Также это объясняет, почему было так мало людей в красной и белой форме. До пятого и шестого курса редко кто будет доучиваться. Во-первых, потому что дорого, а во-вторых, корпорации уже не четвертом курсе активно заманивают студентов к себе.

Таким образом остаются две неизвестные категории: зеленая форма и седьмой курс.

Зеленая форма у тех, кто не сдал ни одного предмета на базе первого курса. Это, очевидно, мы с соседом. Теперь понятно, почему над Холи с Лешим глумились все подряд. Они действительно редкие бездарности. Правда редкие, реже даже, чем студенты в белой форме.

– А что насчет седьмого курса? – выслушав, спросила я.

– Ну, знаешь, – вздохнув, неопределенно махнул рукой сосед, – если ты будешь углубленно изучать какой-нибудь предмет, то, может, лет через сорок или пятьдесят, если постараешься, твоих знаний и хватит, чтобы попробовать сдать тот экзамен. В основном, он для всяких там гениев. Обычных энциклопедических знаний для этого не хватит, там нужно глубокое понимание предмета и… Ходят слухи, что там не просто вопросы из учебников, а сложные задачки на проверку мышления. Эти задачки генерирует искусственный интеллект персонально для каждого тестируемого, основываясь на его предыдущих результатах за шесть курсов. Кстати, там в холле стенд висит, а на нем фотки всех, кто смог пройти седьмой экзамен. За все годы существования академии их там человек шесть набралось. Со всем галактики, на минуточку. К слову, среди них и наш маршал.

– Да? – заинтересовалась я. – Получается, хороший парень – гений? А можно где-то его результаты посмотреть? Ты же вроде говорил, что итоги экзаменов будут общедоступными где-то.

– Конечно. Вбей в поисковик название центрального межзвездного сервера и выбери там раздел межзвездного тестирования, а потом включи сортировку по баллам. В топе рейтинга будет Айс Берг.

Я, конечно, сразу это сделала и еще раз полюбовалась на объемную фотографию молодого маршала студенческих времен. Милашка красноглазая с озорной улыбкой и ямочками на щечках. Короче, явный фотошоп.

Полистав дальше, выяснила, что маршал наш хорош во многих естественных науках, спорте и некоторых военных дисциплинах. С последним у него не так хорошо, как могло бы быть.

– Лешик, а каким образом тестируют спорт? Вы же в капсулах лежите, – озадачилась я.

– А это уже второй этап экзамена, – важно поднял палец зеленоголовый.

После тестирования студент может проявить себя на практике, но все еще остается в той капсуле. К счастью, она виртуальная. Пользователь погружается в виртуальную реальность, и система создает аватара с идентичными физическими показателями. По ощущениям это ничем не будет отличаться от реальности.

Так как ранее тестирование выявит способности студента, ИИ сгенерирует подходящую задачу для практики. Но уже не индивидуальную, как с седьмым курсом, а групповую. Студенты со всей Федерации во всех филиалах академии будут сдавать экзамены, и те, чьи результаты будут близки по значению, объединятся в группы, чтобы вместе пройти миссию. Чем больше соберется людей, тем сложнее будет миссия. Некий командный элемент, похоже.

– Ясно, – хмыкнула я, находя все это очень интересным. Если раньше у меня были идеи пропустить экзамен и пойти в турне по ночным клубам, то теперь появилось желание поучаствовать. – Но ты все еще не ответил, какой цвет носит седьмой курс?

– А? Седьмой? – хлопнул глазами юноша, который опять забыл, что я все забыла. Тц, мы тут в этой комнате все такие забывчивые, эх. – Седьмой курс, конечно же, носит черную форму. Сдавшие экзамен на высший балл по любому из предметов обязаны вступить в Армию. А уже в Армии будет проведено свое тестирование, чтобы определить, какой воинский ранг будет присужден, ну и все остальное типа войск, специализации или что там у них… понимаешь?

– Черный, значит… – неторопливо проводя пальцем по экрану, тихо повторила я.

– Ага, – поддакнул Лей. – Как думаешь, как мы на этот раз сдадим экзамен? Вот бы снять уже эту уродливую зеленую форму!

– Да, думаю, ты в чем-то прав, – усмехнулась я своим мыслям, продолжая неспешно касаться фотографии маршала. – Я сдам экзамен так, чтобы надеть форму любимого цвета, ха-ха.

– Ой, да тебе-то проще, – вдруг поморщился парень, заставив бросить на него заинтересованный взгляд.

– Что это значит?

– Ну я-то хочу изучать психологию видов, мне много знать надо, а ты тут ради другого. Погоди, ты что, забыла даже то, на какой факультет попасть хотела? – Моего тяжелого взгляда было достаточно, чтобы склеротик вспомнил, что перед ним кто-то с амнезией. – Точно, прости. В общем, ты на факультете изобразительного искусства.

Занавес!

___

Опустив глаза, я коротко вздохнула и не могла не сказать:

– Слушай, чем больше тебя слушаю, тем меньше у меня концы с концами сходятся. Начну с того, что у меня нет ни одной идеи, зачем в военной академии имеется художественный факультет. Это какое-то тактическое оружие? Вас там учат рисовать контрольный в голову? Или вы садитесь в кружок, рисуете на ватмане ядерный гриб, а потом беретесь за руки и начинаете визуализировать?

– Ахаха, смешно, – нервно дернулся Лей, но когда понял, что у меня веселья ни в одном глазу, сразу исправился: – Это для дизайна звездолетов, оружия и прочего оснащения. Там еще много ответвлений, но я все не знаю.

Мобильник продолжал разрываться от звонков и сообщений, поэтому я едва заметно нахмурилась, и он отключился. Действительно раздражающая вещь. Но есть еще одна раздражающая вещь, и она сидит на соседнем матрасе.

Я холодно посмотрела на парня и с саркастической улыбкой сказала:

– При первой встрече ты сказал, что у студентов контракт с академией, который нельзя нарушать. Нельзя не приходить на экзамены, нельзя проваливать экзамены, нельзя заваливать квалификацию. Но это совсем не вписывается в то, что ты рассказал сейчас о попустительском отношении академии к неуспевающим студентам. Итак, Лей Ши, какого черта?

Парень прекратил строить из себя шута, и улыбка исчезла с его лица. Его ресницы дрогнули, а пальцы крепче сжались на мобильнике.

– Ты меня обманул, – многозначительно усмехнулась я.

Услышав угрозу в голосе, зеленоголовый вспыхнул и подскочил:

– Потому что ты даже разговаривать со мной не хотела! У тебя с башкой беда, а ты идти куда-то собралась! Что я должен был делать?! Да, я наврал, зато ты здесь, а не неизвестно где и как!

– О? Так ты мой благодетель? – рассмеялась я, не скрывая издевки в голосе. – Доверие – действительно опасная вещь. Если завтра тебе придет в голову соврать еще в чем-то ради моего блага, как же мне тогда поступить?

– Ты!.. – гневно начал было парень, но вдруг резко оборвал себя и сделал несколько вдохов, чтобы успокоиться. Сжав губы, он опустился обратно на матрас и недовольно бросил: – Раньше ты такой не была. Не думал, что амнезия так меняет людей. Лучше не звони деду. Если старик узнает, что у тебя с башкой беда, не станет дожидаться экзаменов и заберет тебя.

Я на это только хмыкнула. Хотелось бы посмотреть на смельчака, который рискнет меня забрать.

До самого вечера мы просидели в комнате. Лей игрался с телефоном, а я смотрела разные видеозаписи с участием маршала и временами взрывалась громким смехом. За все время, что я провела здесь, он – единственный, за кем интересно наблюдать.

Когда на планшете закончилась батарейка, я поставила его заряжаться и перешла на телефон. Конечно, сначала пришлось бросить всех этих назойливых людей, которые не прекращали звонить, в черный список, зато после этого никто не мешал продолжить смотреть репортажи про Айса.

Чего там только не было. Маршал и ботанический сад учредил с какими-то редкими белыми цветами, собранными со всех доступных планет галактики; и закрыл несколько картинных галерей, ворча «чтоб неповадно было»; и субсидировал министерство здравоохранения, чтобы те объявили острый перец вредным для здоровья. Но больше всего мне нравилось смотреть записи с заседаний Совета Федерации, где политики с пеной у рта обсуждали различные вопросы, сражаясь с оппозицией, а в конце маршал матом просил всех заткнуться и озвучивал свое решение проблемы. Что показательно: спорить с ним никто не пытался. Парень явно имеет вес в обществе, ха-ха.

Было уже почти семь вечера, когда обзор вдруг загородила зеленоволосая макушка и недовольный голос удивленно воскликнул:

– Ты что, все еще на этого зверя пялишься?! Холи, братишка, только не говори, что ты влюбилась.

Я насмешливо приподняла бровь и широко улыбнулась:

– Почему бы и нет? Я нахожу его довольно интересным.

– Только человек без мозгов нашел бы его довольно интересным. Я знаю, это ты от голода. За весь день ничего так и не съела. Все, вставай, пойдем ужинать. И на этот раз ты должна все доесть!

– Не хочу, иди сам. Я сегодня уже съела суточную норму калорий, – отмахнулась и продолжила листать страницы в поисках еще неизвестных видео с маршалом.

– Нет, я один не пойду! – заныл Леший, вцепившись в рукав. – Я же не бился головой? А ты билась, и поэтому тебя теперь все боятся. Ну пошли, бро! С тобой меня точно никто не побьет сегодня.

– Если попытаются побить, скажешь, что я потом их найду, – сопротивлялась я, пока сосед тянул меня с лежанки.

– А потом? – заинтересовался парень.

Я закатила глаза и вздохнула:

– А потом их будут искать все остальные, но не найдут.

– Но я ведь все равно уже битый буду, – сделал жалобное лицо Лей. – Ну пойдем! Ну Холи! Ну пожалуйста!

– Ты что, не видишь? Я занята.

– Ты можешь продолжить смотреть на этого психа и в столовой! Ну пошли, Холи, ну? Иначе меня опять посадят в мусорку доедать объедки.

– Тогда не иди в столовую. Езжай в ресторан, там тебя в мусорку точно не посадят.

– В семь комендантский час, я не успею до закрытия ворот академии.

– Тогда заказывай доставку заранее, чтобы в семь у тебя уже была своя еда.

– Это дорого.

– Ты сказал, что ты из богатой семьи.

– Не настолько.

– Просто признай, что ты снова врешь мне.

– Я не вру!

– Ха-ха-ха. Врешь, и весьма бездарно.

– Ладно! Да, я вру! Я просто хочу посмотреть на все эти зеленые рожи, когда они увидят нашу зеленую форму, а сделать ничего не смогут!

– Злорадство, – с пониманием кивнула я. – Нужно было сразу так и сказать. Это чистый и честный мотив, я не против.

– А? Правда? – удивленно моргнул парень. – Но ведь ты говорила, что нужно быть достойнее, мудрее и выше этого…

– Это была гуманная часть меня, которая скончалась от удара по голове. Идем, но учти, я эту дрянь из столовой есть не буду, – предупредила я, поднимаясь и надевая зеленую форму.

– Хорошо-хорошо, – залебезил Леший, в тайне потирая руки и хихикая.

Спустившись на нужный этаж, я шла за зеленоголовым, опустив взгляд на экран смартфона. Там как раз маршал в черном мундире с орденами хвастался перед репортером о том, как он гуманно поступил с аборигенами очередной завоеванной планеты, делая акцент на том, что он – очень хороший парень.

Рядом на экране появилось предательское окно со статистикой погибших в результате штурма планеты, которого маршал, разумеется, не видел. Похоже, режиссер тоже имеет неплохое чувство юмора, ха-ха. И пока маршал хвастался, рядом с его изображением висела пугающая итоговая цифра. Я не могла не вздохнуть, умиляясь.

В столовой сегодня было многолюдно, поэтому нас заметили не сразу. Я болталась на хвосте у Лея, не особо интересуясь окружением, а парень шел с высоко поднятой головой и самодовольно улыбался. Разумеется, в какой-то момент его задорную зеленую макушку заметили другие студенты. Через несколько минут шум в столовой полностью стих.

Под многочисленными пронизывающими взглядами сосед набрал себе полный поднос еды, и тут появилась первая проблема – все столики были заняты. Некоторые студенты даже сидели на подоконниках, настолько много здесь было людей. Большинство, конечно, было в синей форме, но мелькали и красные с белыми.

Мне нравятся конфликты и нравится смотреть на поведение людей в разгар этих конфликтов. Настолько, что я даже поставила видео на паузу, желая понаблюдать за тем, что в этой ситуации предпримет мой завравшийся знакомый.

Лей стоял с подносом под прицелом сотен недружелюбных взглядов, и постепенно уверенность уходила из его позы. Я с легкой, едва заметной улыбкой наблюдала, как медленно ссутуливаются еще недавно гордо расправленные плечи, как бледнеет некогда розовое от самодовольства лицо и как белеют нервно сжимающие поднос пальцы.

Прийти сюда со мной он не побоялся, но отвоевать себе место за столом, увы, уже не мог. Слишком страшно.

Еще немного понаблюдав за медленно съеживающимся соседом, я весело фыркнула и решила, что не хочу больше стоять просто так. Очевидно, сам парень свою проблему решить побоится, так что я задумчиво покрутила мобильник в руке и обвела неторопливым взглядом собравшихся.

Среди сотен собравшихся студентов была одна группа, которая сразу бросилась в глаза. Те самые ребята в красной форме, которых я побила днем. Увидев старых знакомых, я радушно улыбнулась и пошла в их сторону. Лей скромно засеменил следом.

Нет никого более замотивированного в новой схватке, чем старый враг. Я рассчитывала немного размяться с ними перед сном, но как только пятикурсники поняли, что я иду к ним, тут же повскакивали с мест и вооружились столовыми приборами, бдительно отступая назад.

Однако никто не смеялся над группой напуганных боевиков, кроме меня. Даже Лей молча кусал губы – он был уже не так уверен в своей прошлой затее со злорадством. И хоть я и ожидала усиления сопротивления со стороны студентов после дневного инцидента, заступать мне дорогу никто не спешил.

В неестественной тишине я подошла к опустевшему столу и кинула на него небрежный взгляд. Отступая, боевики не взяли с собой подносы, хоть и не доели свой ужин. Чтобы поставить свой поднос, Лею пришлось бы убрать чужие.

– Убери за собой, – наконец нарушила я тишину, указывая краем мобильника на стол. Ближайший боевик поймал мой взгляд и замер. Я подождала секунд двадцать, а когда никто не поспешил очистить стол, сказала: – Или ты уберешь еду со стола, или я уберу ее в тебя.

Кто-то сзади все-таки не выдержал и подтолкнул студента вперед. Тот вздрогнул от неожиданности, бросил злой взгляд за спину и пошел к столу, настороженно следя за мной. В столовой все еще было тихо, поэтому позорный звон металлических подносов, которые он собирал, был отчетливо слышен.

Стоило на моих губах расцвести саркастической ухмылке, как появилось еще одно воспоминание:

«– Нет, это не смешно! Издеваться над детьми совсем не весело. Дети – будущее человечества, и их надо беречь. Все, хватит. Не смотри это, переключи на другой канал. Сегодня мы будем смотреть романтические комедии.

– Макс, дорогой, и почему я не знала, что ты так беспокоишься о будущем человечества, а? Ха-ха-ха, ладно, хорошо. Давай посмотрим фильм, где пара возлюбленных грабит банки.

– «Бонни и Клайд»? Это не комедия, это криминальная драма! Когда ты успела это посмотреть?! Я ведь запрещал тебе!

– Ты только ужастики смотреть запретил, об остальном речи не было.»

К тому моменту, как я пришла в себя, студент уже забрал подносы и ушел, не оставив мне шанса развить конфликт. Я моргнула несколько раз, прогоняя непрошенное воспоминание, и села за освободившийся стол.

Неестественная тишина никуда не делась, но это не помешало моему соседу поужинать, а мне посмотреть еще пру роликов с участием маршала. То, как он тряс за уши кролика и с чудовищным выражением лица говорил, что белые кролики – очень милые, было просто бесподобно. В конце видео кролик обделался прямо на черный мундир маршала, после чего запись оборвалась. И что-то мне подсказывает, что я знаю, чем в тот вечер поужинал один хороший парень.

Когда ужин подошел к концу, Лей послушно забрал свой поднос и мы пошли прочь из столовой. Мы уже сели в лифт, когда на интерфейса вдруг появилось новое уведомление:

Зима: [Система-проводник 909 запрашивает разрешение на установку.]

«Тц, так это от Главной системы спам был? Вообще обнаглели уже. Я похожа на того, кому нравится, когда в него проводники суют? Запретить и заблокировать!»

Первый вечер в чужом мире закончился без происшествий. Мы с соседом легли спать, а утром нас ждал интересный экзамен.