Happy End с мерзавцем - 2

Глава 7. Какой пианист?

«Очень смешно», – мрачно похвалила старую систему.

407: [Что смешно? Вы о чем вообще?]

«О пианисте.»

407: [Да о каком пианисте вы говорите?]

«О том, которого мы уже несколько раз встречали в кафе.»

407: [Вы шутите? В кафе мы встречались с Тэйлором и Ноем. И ни один из них не является пианистом.]

«Ты по сторонам вообще не смотришь? В кафе на рояле играл парень.»

407: […извините. Ничего такого я не припоминаю. Наверное, не обратила внимания. Да и вам о нем думать бессмысленно, он не является целью миссии.]

– Ну да – задумчиво усмехнулась, сворачивая с шоссе.

Припарковавшись перед воротами, я отправилась трезвонить в домофон, и вскоре меня вышли встречать.

– Приветствую, мисс Хайтауэр, - поджимая губы, поздоровался дворецкий.

– Привет! – радостно помахала рукой, пробегая мимо. – Где папа? Мне нужно срочно его обрадовать!

– Мистер Хайтауэр в кабинете, но сейчас к нему…

Не дослушав человека, побежала в дом. Можно к отцу или нельзя не имеет значения, так как времени на добычу денег остается все меньше. Бедняжка Молли была слишком осторожна, копя деньги с якобы покупки наркотиков по чуть-чуть. Поэтому очевидно, что осторожность нам не поможет.

Где кабинет, я знала, так что добралась без проблем и тут же толкнула дверь.

– Отец, я… Ух ты!

Мое восклицание прервало беспокойную голову полураздетой брюнетки, двигающуюся в районе стола хозяина дома, а старая аморальная система в голове залилась демоническим хохотом. Девушка от неожиданности ударилась затылком о столешницу и, судя по крику и конвульсиям карлика, что-то… кхм, прикусила.

– Черт, – резко отвернувшись, пожаловалась я, – мне нужны новые глаза. Эти испортились.

– Молли! – взревел полумуж. – Какого дьявола ты здесь забыла?! Кто тебя сюда пустил?! Винстон!

– Давай просто обсудим это позже. Я пришла сказать, что мне нужны деньги на подготовку к свадьбе.

– К свадьбе? – тут же включился в разговор бизнесполумен, отмахиваясь от любовницы: – Да уйди ты, не мешайся. Молли, ты говорила с мистером Тальеферо?

– Ага, – легкомысленно ответила я, продолжая стоять к шуршащей одеждой паре спиной. – Только что от него. Мы с Ноем все обсудили и решили пожениться в ближайшее время. И хоть ты на свадьбу не приглашен, но раскошелиться на образ невесты придется.

– В каком смысле не приглашен? – неприятно удивился отец.

– В том же, что и все остальные. Будем только я и жених.

Теперь, когда я произнесла это вслух, идея взять деньги у карлика не кажется такой хорошей. Надо было сразу Ною сказать, мол, хочу платишко и бусики, гони двести кусков. Ведь он хотя бы на свадьбу приглашен, в отличие от злого хоббита.

– Что за бред? Так не делается! Или ты это сама сейчас придумала?

Мимо меня пробежала смущенная девица, но как бы ни пыталась прикрыть лицо руками, я узнала ее. Эй, разве это не одна из тех девчонок, с которой Молли в «Темноте» зависала?

– Если не веришь, спроси у Ноя. Но честно говоря, это я его попросила, – обернувшись, пожала плечами. Было бы хорошо, если бы в день свадьбы на церемонии не было посторонних, так как воскресенье будет «жарким». – Не хочу видеть тебя на своей свадьбе. И вообще никого видеть не хочу. Ни отца, который упек мою маму в психушку, ни друзей наркоманов, ни жадных родственников. Выйду за Ноя замуж, закончу институт и запрусь в доме, рисуя шедевры. Ни на Рождество, ни на День Благодарения звонков можешь не ждать. После свадьбы мы оборвем все связи, но ты ведь и так не против, да? Короче, я зашла сказать, что собираюсь воспользоваться твоей кредиткой в последний раз. Куплю самое шикарное платье, какое только смогу найти, а на утро после свадьбы торжественно сожгу его, вместе со всеми воспоминаниями, обидами и сим-картой. Так что одной проблемой в твоей жизни будет меньше, мистер Хайтауэр. А теперь позвольте дать дружеский совет: проверяйте документы у своих любовниц. Некоторые из них могут быть несовершеннолетними. Ну, мне пора. Всего доброго!

Развернувшись, я ушла из особняка, оставив за спиной изумленную тишину.

407: [Хост, зачем вы так? Недавно же говорили, что мужик неплохой.]

«Чтобы Ною не позвонил. Если Хайтауэр узнает, что никакой договоренности и в помине нет, может заблокировать кредитку, а искать Ноя, чтобы выпросить двести штук на платье, у меня не осталось времени. У Тони и Тэйлора совершенно точно таких денег нет, так что остается только отец. Милая, не расстраивайся. В понедельник о нас все забудут.»

407: [Да я понимаю, просто…]

Старая система тяжко вздохнула, а я села в машину и поехала в город. Какое-то время в эфире царила тишина, после чего 407 вдруг завела странную тему.

407: [Хост, я тут вот о чем подумала… Вам никогда не хотелось нормальной жизни?]

«Имеешь ввиду вернуться в реальный мир? Нет, ты же знаешь, я не хочу возвращаться.»

Я выехала на шоссе и перестроилась в левый ряд, подрезав красный мини купер. В ответ мне гневно посигналили. Нормальная жизнь? Сложно хотеть того, о чем понятия не имеешь.

407: [Я понимаю, я не о том говорю. Мы столько миров прошли и, наверное, пройдем еще немало. Приключений было много, и, если честно, это пошло вам на пользу. Помню, какой вы были, когда мы только встретились.]

«Да уж», – усмехнулась я, смещаясь в сторону и обгоняя грузовик.

407: [Как бы там ни было, а встреча с 909 также принесла много хорошего. И поэтому я подумала, почему бы нам не провести отпуск в мире F-класса? Или даже… поселиться там.]

Мимо пронеслась колонна мотоциклистов, а я подумала, что было бы круто купить байк.

Ага, с люлькой. Ездить лежа – моя голубая мечта.

«Детка, ты устала?», – участливо спросила я, выжимая из машины еще больше и обгоняя какую-то траурную колонну. – «Путешествие со мной так тебя утомило?»

В обязанности проводников входит не только трансмиграция, но и мониторинг мировой статистики, отслеживание персонажей, контроль действий хоста и все то, чего 407 никогда не делала. Ей не нужно было ни о чем беспокоиться, кроме моего хромого юмора, так что устать она могла только от безделья и пустой болтовни.

407: [Я не о себе говорю, а о вас. Ваш последний разговор с главной системой заставляет очень беспокоиться. Что вы имели ввиду, говоря, что сможете вернуть двоих, так как у вас есть душа? Кого вы хотите вернуть?]

«Моя курочка так много обо мне думает. Очень приятно, ахаха.»

407: [Я не курочка!]

«Да? Но я точно помню, как ты кукарекала. И не единожды!»

407: [Да чтоб вас! Это клевета, шантаж и провокация! И ваше больное воображение!

«Ах, милая, не смущайся. Я точно помню, как очаровательно ты кукарекала. Эти воспоминания останутся в моем сердечке навсегда! Аха ахаха!]

407: [Хмпф! Вы невыносимы!]

«А ты очаровательна, хе-хе-хе.»

407: [Так. Немедленно прекратите съезжать с темы! Спрашиваю в последний раз, кого вы хотите вернуть?]

«Точно в последний раз?», – подозрительно спросила я, кривя губы в сдерживаемой улыбке.

407 холодно отчеканила: [Если не ответите, я буду бить вас током.]

«Не надо. Я же за рулем. Вдруг мы попадем в аварию?», – сладко протянула я.

407: [Тогда ударю, когда припаркуетесь!]

«Но у нас нет времени, мы ведь спасаем чью-то мать!», – продолжала веселиться я.

407 не выдержала и сдулась: [Да ну вас… Так сложно ответить, что ли? Ничего о себе не рассказываете. Я вообще друг вам или нет?]

«Ну теперь даже не знаю. Друг будет таким недоверчивым, м? Мы ведь уже это обсуждали, и я сказала, чтобы ты не обращала внимание на наш с главной системой разговор.»

407: [А почему она сказала, что вам тут не рады? Почему назвала убийцей? Откуда вы вообще друг друга знаете? Что-то я не припоминаю случая, чтоб вы хоть когда-нибудь общались! Это как-то связано с Максимом Далем?]

«Ой, как много вопросов. Давай по одному за раз, хорошо?»

Я опустила стекла, впуская в салон шум и ветер улицы, а на лице играла легкая расслабленная улыбка. В центре города куча бутиков, туда я и направлялась.

407: [Хорошо. Откуда вы знаете главную систему?]

«…»

407: [???]

«Детка, главная система – это я.»

407: [?!!]

407: [Хост! Вы – мусор! Я же серьезно с вами разговариваю! Почему вы всегда так себя ведете! Я же…]

Следующие десять минут маленькая система извергала ругательства, понося меня на чем свет стоит. Я с довольной улыбкой слушала ее эмоциональный монолог и наслаждалась лучами летнего солнца и ветром в волосах. Как же все-таки хорошо, когда рядом есть кто-то такой искренний, открытый и настоящий. В моей курочке ни грамма фальши, за что я очень ценю ее. Десять терабайт отборного мата и озорные глазки. Чудо, а не система.

Припарковавшись у обочины, я забрала сумочку с сиденья и вышла на тротуар. На самом деле, вместо свадебного платья я с удовольствием купила бы костюм химзащиты. Надежно, немарко, удобно. Во всяком случае явно удобнее, чем пышное платье и каблуки. Пусть в этом мире все и идет гладко, но чем дольше это длится, тем подозрительнее становится. Почему все еще не вышел главный герой со своим маниакальным желанием запереть меня в маленькой черной комнате?

Маленькая система как раз выдохлась, когда я поправила прическу и пошла в первый магазин. Свадебный бутик, каких сотни в этом городе, радовал глаз самыми лучшими платьями, выставленными на витрине. С них я и начала.

Следующие два часа я шаталась от магазина к магазину, примеряя самые эпатажные и смелые свадебные платья, заодно присматривая забавные костюмы для жениха. С безлимитной кредиткой в руках покупки были только в радость, а услуга доставки на дом избавила от необходимости таскать пакеты в руках. Так что платьев я прикупила на отдельный бутик и отряд невест. Туда же вошли несколько костюмов, размер которых я угадывала безошибочно. Да, я пялилась на Ноя достаточно долго, чтобы запомнить ширину его плеч и обхват талии. Картинка, а не мужик.

После того, как прикрытие было организовано, а отца наверняка завалило уведомлениями о многочисленных покупках в магазинах самых сладких названий, я отправилась в ювелирку. Тот, кто думает, что это будет самая дорогая покупка за этот день, сильно ошибается или никогда не покупал свадебные платья. Я уже очень давно вышла за лимит в двести тысяч долларов.

Так что какое-то кольцо с несущественным алмазиком вряд ли привлечет сильное внимание. Или даже несколько колец. Я бы даже сказала комплектов.

Из магазина вышла очень довольная. Эти покупки я доставке отдавать не стала. Держа в одной руке пакет с безделушками, крутила другой, рассматривая изумрудное кольцо из желтого золота за двести кусков.

Вернувшись в машину, зарылась в пакет и стала перебирать свое золото. Для себя решила оставить только один комплект украшений из белого золота с белым жемчугом и бриллиантами, а остальное обналичить. Конечно, разница в цене будет внушительной, но кто будет считать чужие деньги? Точно не я.

Убрав понравившийся комплект в системное пространство, поехала в самый крупный ломбард в городе, где сдала все украшения и выручила достаточно денег для помощи маме главной героини, а заодно оставила себе на следующий мир. Если меня ждет опять современность, будет славно иметь при себе наличку. А то знаем мы этих психованных главных героев, хмпф!

Когда я со всем закончила, было уже пять. Адрес, который прислал в сообщении мистер Уилсон, находился на другом конце города, так что не стала рассиживаться и поехала на место встречи.

Парковаться прямо у входа в тату салон не стала, остановившись на углу. Отсюда открывался хороший обзор, и можно было немного понаблюдать за людьми, которые входили и выходили из салона. В основном это были подростки, но несколько раз заходили подозрительного вида мужчины. Они входили в салон с пустыми руками и выходили с пакетами.

«Малышка, смотри! Татушки на вынос, ахаха!», – веселилась я, прячась за тонированными стеклами.

407: [Ага, на вынос. Точно закладки делать пошли.]

Шурша кульком, я ела пышный пончик, посыпанный большим количеством сахарной пудры, и ни о чем не волновалась, когда из салона вышла пара латиносов и остановилась на тротуаре, глядя в мою сторону. Раздетые по пояс, забитые татуировками и с бритыми головами, эти парни выглядели довольно угрожающе.

Похоже, стоящая без дела дорогая тачка в этом не самом презентабельном районе вызвала наконец закономерный интерес бандитов. Переговорив о чем-то своем, бандитском, парни осмотрелись в поисках чего-то еще подозрительного и не спеша двинулись в мою сторону.

«Ай-яй, смотри, детка. Они нас грабить идут. Как думаешь, смогут?»

Латиносы подошли к тачке, подергали запертые двери, а потом достали какой-то приборчик и начали взламывать замок. Штука сработала, и замки щелкнули. А когда парни открыли двери, наши взгляды наконец встретились.

«Кажется, нас собираются бить…»

407: […]

407: [До свадьбы заживет. Аха ахаха ахахаха!]

– Ох, вы уже познакомились? – раздался в стороне голос запыхавшегося доктора. Мистер Уилсон спешил к нам, с тревогой глядя на молчаливую мизансцену, и на ходу стал представлять конфликтующие стороны. – Молли, поздоровайтесь! Это те братья Гонсалес, о которых я вам говорил!

С доктора пот градом катился, а ведь еще недавно он утверждал, что я должна доверять этим братьям. Братья тоже особо мне не доверяли, подозрительно косясь на сахарную пудру у меня на носу. Кажется, я не тот клиент, с которым они хотели бы работать.

– Привет! – дружелюбно заулыбалась я, вылезая из машины и шмыгая носом. – Так это вы братья Гонсалес? Мистер Уилсон очень хорошо о вас отзывался. Спасибо, что согласились помочь спасти мою маму.

Парни переглянулись, и один из них спросил:

– Бабло при тебе?

– Конечно! Конечно, при ней! – влез между нами доктор, загораживая меня спиной от двух бандитов. Оттеснив меня чуть назад, он повернул голову и шикнул: – Ну же, Молли, поторопитесь и достаньте деньги. Надеюсь, вы принесли всю сумму?

– Ага, – солнечно улыбнулась я, передавая ему пакет с наличкой. – Как договаривались.

Фирменный пакет известного ювелирного бренда перекочевал из моих рук в руки доктора, а от него к братьям. Те оглянулись еще раз и быстро проверили содержимое. Убедившись, что оно соответствует их ожиданиям, один латинос забрал пакет и быстро ушел, а второй остался и продолжил разговор.

– На Ньюберри вас будет ждать машина с этими номерами, – мужчина протянул клочок бумаги с набором корявых букв и цифр. – Приведете женщину туда, а дальше мои люди знают что делать.

Сказав это, человек ушел, и мы с доктором остались одни. Он обернулся и нервно меня осмотрел.

– Мисс, эти люди ничего вам не сделали?

– Нет, – легкомысленно улыбнулась я. – Вы вовремя подошли. Что мы будем дальше делать?

– У вас на носу… вы… – запинаясь, начал хмуриться доктор.

– Ах, это? Просто сахарная пудра. Я пончик ела, – отмахнулась, быстро вытирая белый порошок рукой. – Так что мы будем делать дальше?

Мистер Уилсон облегченно вздохнул и сосредоточился на деле, обходя машину и забираясь на пассажирское сиденье. Я села за руль и стала внимательно слушать.

– Сейчас поедем в больницу и заберем вашу маму. Я ее стабилизирую, чтобы перелет прошел нормально, а потом мы отведем ее к машине. Не волнуйтесь, братья Гонсалес не первый раз помогают кому-то выбраться из страны, так что они знают что делают.

– Ну раз вы так говорите, то поехали.

Я завела двигатель, и мы отправились в путь. Дальше все прошло как по маслу. Больница, бледная дезориентированная женщина, чужая машина. Плакать и обнимать чужую маму меня не тянуло, так что помахала людям ручкой, попрощалась с доктором и вернулась в машину.

Итак, все дела сделаны! Теперь можно вернуться в квартиру, завалиться на диван и покрываться плесенью до воскресенья. Похоже, пройти мир А-класса будет легче, чем мы думали.

А по пути заскочу-ка я в любимое кафе.

До пирамиды добралась без пробок, так что успела как раз к началу заката. Поднималась на лифте в хорошем настроении, уже предвкушая вкусный кофе, острый десерт, яркий закат и неуместную музыку. Однако что-то пошло не так.

407: [Ну? И где ваш пианист?]

Эм… И правда где?

Растерянно оглянувшись, заметила, что были заняты всего несколько столиков у окна, а никакого рояля не было и в помине. Ладно пианист, но рояль-то куда свалил?

– Добрый вечер. Вам помочь? – уже знакомый официант подошел, заметив мою растерянность, и предложил проводить к столику. Я, разумеется, согласилась. И уже заняв последнее свободное место у окна, услышала вопрос: – Вам как обычно?

Очень приятно, что меня здесь помнят. Мило улыбнувшись, ответила:

– Да, пожалуйста. Кстати, я смотрю, вы перестановку сделали, рояль убрали. А что же тот пианист? Не будет больше выступать?

Между нами повисла тишина. Официант застыл и несколько раз моргнул. Прежде чем ответить, он прочистил горло и выбрал максимально деликатный тон:

– …какой пианист?

407: [Бро…]

«Да блин. Вы издеваетесь? В смысле какой пианист? Тот, который тут каждый вечер отирался!»

Однако на людях выходить из себя не стала. Все с той же вежливой улыбкой вкрадчиво произнесла, взглядом намекая на то, что лучше бы парню меня не разыгрывать:

– Ну как какой? Он уже несколько раз здесь играл. На рояле.

Официант внимательно посмотрел мне в глаза и с садистским спокойствием спросил:

– На каком рояле?

– …

Я скрипнула зубами от бессилия и не знала, смеяться мне или плакать. Так случилось, что я даже на рояль указать не могу, его нет! Пианист свалил вместе с роялем? Но это не тот музыкальный инструмент, который можно взять подмышку и гордо уйти.

И чтобы не выглядеть еще большей идиоткой, я свела все к шутке:

– Действительно, какой такой рояль, ха-ха. Но было бы неплохо, если бы тут появилась живая музыка, да? Ладно, принесите мне, пожалуйста, мой заказ.

– Хорошо, – деликатно улыбнулся официант, мысленно обозвав меня не самой умной посетительницей. И как только он скрылся за дверью, улыбка сползла с моего лица.

– Ладно. Хрен с ним, с роялем. Телек тут откуда взялся? Раньше он тут не висел, я точно помню, – мрачно пробормотала я, пялясь на плазменный экран на стене. Диагональ была внушительной, так что видно было прекрасно. В эфире был музыкальный канал с новинками мировой эстрады.

407: [Хост…]

Голос маленькой системы звучал настороженно и, я бы даже сказала, испуганно, поэтому я тоже насторожилась.

– Что?

407: [Он тут всегда был…]

– …

Ой, да пошли вы. Все, ни с кем больше не разговариваю. Делают тут из меня сумасшедшую. Я что, выдумала все это? Чего еще тут тогда не было?

Поморщившись, отвернулась и уставилась в окно. За горизонтом догорал закат, в зале звучала какая-то попса про любовь между живой девушкой и призраком ее погибшего парня, а я уже была готова начать чесаться от ощущения чужого взгляда.

Обернувшись, окинула взглядом полупустой зал, где мило проводили время несколько парочек, но так и не поняла, откуда взялось ощущение слежки.

Но даже на секунду у меня не появилось сомнений в собственных ощущениях и здравости рассудка. Поговорка о том, что если кажется, что все вокруг сошли с ума, то, скорее всего, дело в тебе, никогда ко мне не относилась. Если уж говорить об этом, то я скорее поверю, что реально весь мир спятил, чем усомнюсь в собственной адекватности. Самонадеянно? Нет, объективно. Моя крыша прибита прочнее, чем местный мировой закон.

А это значит, что тут происходит какая-то чертовщина.

Сказать по правде, я была уверена в завершении миссии, так как считала, что нашла главного героя. Проанализировав множество прошлых миров, я нашла общую формулу создания любовных романов. Книжный закон гласит, что наиболее вероятно самое трагичное развитие событий.

Главный герой, который много лет был влюблен в бессердечную подругу, а после издевательств идет к мосту, чтобы покончить с собой – очень трагично. Сначала я даже подумала, что это наш клиент, но потом решила не спешить с выводами. Если тот псих здесь, а я не сомневаюсь, что это так, то образ жалкого влюбленного ни за что бы не привлек мерзавца.

Главный герой, являющийся сводным братом, – тоже довольно популярная тема, из которой можно выжать океан драмы. В конце концов, его отец упек нашу маму в больницу и довел ее до состояния невменяемости. Однако это тоже не особо жизнеспособная версия, так как при личном знакомстве братец не проявил какого-то чрезмерного рвения. Конечно, это был не основной критерий, по которому я вычисляю мерзавца, но об этом позже. Короче, братец тоже не показался подходящей целью миссии.

После этого был горячий мафиози Ной Тальеферо. Образ главного героя, который весь из себя такой бандит, нам подходил. К тому же история, где герой забирает себе героиню за долги, тоже довольно популярна. Почти так же, как властный-сводный-преподаватель-альфа-брат, только гипоаллергенный и мячик не приносит.

Тут бы нам и воскликнуть «эврика!», если бы на глаза не попался этот бесячий пианист.

Вот бывает же так, что даже вид затылка незнакомого человека вызывает желание взять стул и проломить ему череп? Ну вот примерно так, только раз в десять интенсивнее я и почувствовала себя при первой встрече с пианистом.

Он раздражал меня всем. Прямой спиной, темной макушкой, длинными пальцами. И больше всего музыкой. Я даже лица его не видела, не говоря уже о личном общении, но уже была уверена в правильном ответе на главный вопрос текущей миссии.

Поэтому-то и ходила сюда на свидания с кандидатами, громко проговаривая место и время бракосочетания. Да, это был мой гениальный план. Подходить и знакомиться с пианистом первой я совсем не собиралась. Много чести! Сам придет!

Можно сказать, что в этом романе у меня был свой «рояль в кустах».

А что теперь? Куда мерзавец делся? Сел на рояль и улетел? Тц, с него станется.

В одном я была уверена точно – пианист мне не привиделся.

– Пожалуйста, ваш заказ, – с профессиональной улыбкой произнес официант, выставляя на столе десерт и чашку с кофе.

– Спасибо, – вежливо улыбнулась я.

В любом случае, переживать еще рано. До дедлайна еще половина недели, я все успею.

Взяв чашку, расслабленно откинулась на стуле и перевела взгляд на затухающий горизонт. Внизу загорались огни ночного города, а я неторопливо пила сладкий кофе, когда рядом раздался знакомый голос:

– Здравствуй, Молли.

Я обернулась и увидела кандидата номер один. Тейлор стоял у стола и нежно улыбался, но выглядел немного странно. На парне были надеты рваные джинсы, черная футболка и кожаный пиджак, а глаза закрывали солнцезащитные очки. Для тихони-суицидника образ немного необычный, но ему шло.

– Привет, – улыбнулась я в ответ, прилежно отыгрывая влюбленную невесту. – Какими судьбами тут?

– Тебя искал, – улыбнулся он, присаживаясь напротив.

– Да? Зачем?

– Соскучился, – легко ответил он, улыбаясь еще шире. – А ты разве нет?

На секунду показалось, что в вопросе прозвучала скрытая угроза, но улыбка начисто смазывала эффект. Я сделала еще один глоток кофе и насмешливо ответила:

– А мобильник тебе на что? Если соскучился, мог бы позвонить. Да и расстались мы в последний раз не очень хорошо. Думала, ты больше не хочешь меня видеть.

Пока я говорила, Тейлор пытался подавить улыбку и даже прикусил нижнюю губу, поэтому взгляд невольно опустился на его рот. Это был красивый рот, хорошо? Люди иногда залипают на красивые вещи, ничего странного.

Парень облизнул губы, будто только что попробовал что-то очень вкусное или собирался это попробовать, а потом негромко рассмеялся:

– Разве это возможно? Я до смерти хочу тебя видеть. Постоянно.

Так. Ладно. Это уже немного странно. Ему очками голову зажало? Почему он так себя ведет? У меня даже мурашки по рукам побежали. Уберите этот муравейник!

– Ну, Лори, мы увиделись, – констатировала я, поджав губы. – Может, сделаешь заказ? Раз уж пришел.

И снова этот тихий смех и странный ответ:

– Боюсь, в меню нет того, что я хочу. А ты, я смотрю, как всегда верна своим вкусовым предпочтениям.

Он кивком указал на острый десерт и кофе, в котором сиропа даже на глаз было больше, чем самого кофе. Можно было даже сказать, что это сироп со вкусом кофе. Вот только едва ли настоящая Молли, которую Тейлор знает с детства, имела те же пристрастия. Или дело в том, что мы с Лори уже были здесь на свидании? В тот день я тоже заказывала что-то такое.

– Ну иногда хочется чего-то необычного. Разве так не у всех? – Я безразлично пожала плечами и отвела взгляд, но потом вновь посмотрела на кандидата в главные герои. – Как дела дома? Мама поправилась?

Тейлор кусал губы, будто пытался сдержать хохот, а я опустила ресницы, делая очередной глоток. Тогда-то он и ответил:

– Она умерла.

Я поперхнулась и закашлялась. Быстро поставив чашку на стол, схватила салфетку и приложила ко рту, сквозь ресницы глядя на парня. Умерла? Как умерла? И чего ты тогда ухмыляешься?

А что, если у него от горя кукуха поехала? Поэтому он вырядился, как хулиган, и пришел поквитаться с обидчицей?

– Я тебя напугал? – ласково спросил он, опираясь локтем на стол и закидывая ногу на ногу. – Не бойся, любимая. Все рано или поздно умирают. В тот день вообще много кто умер, но разве кому-то было до этого дело?

– Лори, я не понимаю, о чем ты говоришь, – хрипло прошептала я, откашлявшись.

– Я сказал, что соскучился. Когда же мы наконец будем вместе? Я так давно в тебя влюблен, что нет сил терпеть больше. Быть вдалеке от тебя так мучительно, что хочется кого-нибудь убить.

– Эм, кхм, – прокашлялась я, сминая салфетку пальцами. Это и есть те последствия от чрезмерной благосклонности, о которой говорила система измерения уровня захвата цели? Кажется, Тейлор несколько раз превысил отметку в сто процентов, и программа предупреждала, что персонаж может повести себя неадекватно. – Я ведь уже сказала. Помнишь? Еще в прошлую нашу встречу. Если хочешь всегда быть со мной, приходи в воскресенье в церковь, там и поженимся. И… насчет мамы… прими мои искренние соболезнования. Мне очень жаль.

Мне правда было жаль, но он этого будто и не услышал. Вздохнув, Тейлор сказал:

– Поженимся? И тогда ты всегда будешь со мной?

Чего он такой капризный? Кандидат номер один хоть и был детским возлюбленным героини, но так избалованно себя не вел раньше. Или я просто плохо его знала?

– Да, – терпеливо ответила я.

– Ты правда согласна стать моей?

– Да.

– Клянешься?

Я чуть глаза не закатила, выходя из образа любящей невесты. Однако терпение мое закончилось, так что я жестко обрубила:

– Все клятвы в воскресенье. Хочешь их услышать? Приходи.

Услышав это, парень засиял от счастья. Ослепительно улыбнувшись, он радостно рассмеялся, будто первый раз получил приглашение.

- Я приду. Я обязательно приду. – Он поднялся со стула, обошел стол и наклонился, оставляя легкий поцелуй на моих губах. – Люблю тебя. Я люблю тебя до смерти. На этот раз сдержи свое обещание, иначе пожалеешь.

Отступив, кандидат в главные герои развернулся и ушел, оставив меня со странным ощущением и душе и непреодолимым желанием помыть рот с мылом. Я стерла след его поцелуя салфеткой и поморщилась:

– Придурок. А ведь казался хорошим парнем. Сглазила, что ли? 407, напомни мне больше никогда никого не называть хорошим парнем, ага?

407: […]

– Чего? – устало спросила я, все-таки закатив глаза. Отбросив салфетку на другой край стола, потянулась к кружке, когда в голове раздался крайне настороженный голос старой системы.

407: [Хост…]

– Ну?

407: [А с кем вы сейчас… разговаривали?]

– …

«Ты тоже его в этом образе не узнала?» – мысленно хмыкнула я, допивая остатки кофе из чашки.

407: [В образе… Ясно, ладно. Хост, давайте вернемся домой, нам нужно серьезно поговорить.]

«Детка, ты снова в отпуск от меня решила сбежать?» – спросила, сложив бровки домиком.

407: [Да я вообще больше глаз с вас не спущу. Давайте, оплачивайте счет, и пойдем.]

«Ок.»

Когда моя крошка хочет доминировать, лучше просто расслабиться и получать удовольствие. 407 довольно темпераментная девушка, которая в крайнем случае не постесняется воплотиться, чтобы за шкирку оттащить меня в нужное ей место, так что я послушно расплатилась по счету, проигнорировала странный взгляд официанта и отправилась домой.

В квартире меня ждал родной свинарник. Стоило захлопнуть за собой дверь, как ощущение слежки вернулось, а вместе с ним на кучу мусора упала жутко ругающаяся брюнетка в белой униформе.

– Ну как можно было так засраться, а? – шипела она, разгребая кучу в стороны, чтобы было куда встать нормально. Это я умею ходить здесь без переломов и вывихов, а остальным с этим будет посложнее. – Хост, давайте другую хату снимем? Че мы как бомжи какие-то?

– У бомжей и такого нет, – счастливо улыбнулась я, обходя систему и падая прямиком на диван. Спихнув ногой пакет с бутылками, я довольно растянулась и приготовилась внимать.

– Супер. Давайте еще бомжей сюда позовем. Блин! Я на гвоздь наступила! А еще у нас мухи завелись!

– Главное, что не бомжи, – усмехнулась я, лениво наблюдая за гневно пинающей мусор девушкой.

– Хост! – подняла обиженный взгляд брюнетка. – Как вы можете быть такой спокойной?! Мы живем на помойке! Опять!

Я сложила руки на животе и закрыла глаза:

– Дао отрицает существование материального. Помойка не существует.

– Еще как существует! Вот щас доберусь до вас и носом ткну в нее, как котенка, тогда посмотрим, кто тут дао, а кто засранка. Ух, оно еще и скользкое, фу!

Задергав ногой от омерзения, 407 не заметила другую мыльную лужу и благополучно на ней поскользнулась. Вытянув руку в сторону, я поймала систему в полуметре от пола и бросила на застывшую девушку снисходительный взгляд. Тяжко вздохнув, притянула ее к себе, укладывая рядом и обнимая одной рукой. Для надежности.

– Это чтобы ты не убилась тут, самостоятельная моя, – нежно выдохнула я. 407 застыла, широко распахнув глаза, а я рассмеялась: – Что такое? Сердечко зашлось от объятий с любимым хостом?

– Еще чего! Но макросы чуть не слетели, да. Хост, признайтесь, на самом деле этот бардак тут для того, чтобы победить врага без боя.

– М-м-м, – мягко протянула я, закрывая глаза и делая вид, что собираюсь отдохнуть. – Можно бесконечно смотреть на три вещи.

– Огонь, воду и на то, как работает другой человек?

– И на то, как по воде плывет сгоревший на работе человек. Четыре получается. Аха ахаха! – развеселилась я, за что тут же получила тычок в бок от раздраженной системы. Пришлось обнять ее покрепче, прижав острые локотки к бокам. – Есть еще пятая вещь. Лично я бесконечно могу смотреть на то, как калечатся те, кто полез ко мне без спроса. Так о чем ты хотела поговорить?

Система тут же перестала возиться и затихла в моих руках. Какое-то время в квартире было тихо, а потом девушка спросила:

– С кем вы разговаривали в кафе?

– Ты что, правда его не узнала? Это же малыш Лори. Наш первый кандидат в герои.

– Хост… не хочу вас пугать, но там никого не было. И кто такой Лори?

Настал мой черед молчать и думать. Едва ли 407 решила так пошутить, а значит…

– Лори – это Тейлор. Парень с моста, наш одногруппник из универа.

– Тот, которого мы встретили в первый день пребывания здесь? – странным голосом уточнила система.

– Ага, – легкомысленно отозвалась я, лежа с закрытыми глазами.

– Но это невозможно, – нервно ответила 407, а я почувствовала, как напряглась ее спина под моей рукой. – Хост, Тейлор не может быть нашим кандидатом. Он…

– Что? – сглотнула я.

– Проще показать. В общем, смотрите.

407 щелкнула пальцами, и в воздухе развернулся полупрозрачный экран. В окне воспроизведения стал проигрываться отрывок записи нашего прохождения. Это после завершения миссии он будет заблокирован, а пока мы здесь – доступ есть. Правда, только для тех, кто находится внутри мира.

Это был самый первый день нашего пребывания в девятнадцатом мире. 407 промотала тот эпизод, где мы были в «Темноте», и тот, где общались с друзьями, сразу перейдя на ту часть, где я бегу в сторону моста. Пока что все было так, как я помню. Однако после началась какая-то дичь.

Наверное, из нас двоих только я заметила легкую рябь на записи. Она появилась буквально на долю секунды, но этого хватило, чтобы из расслабленного мой взгляд стал острым, а дыхание замедлилось.

Я холодно наблюдала за тем, как наркоманка Молли подбегает к стоящему на мосту парню. Ветер трепал его рубаху, а тусклый ночной свет едва освещал бледное лицо и заплаканные глаза. В диалог пары я не вслушивалась, так как героиня несла какой-то бессвязный бред, а парень кричал и проклинал ее последними словами. В какой-то момент его рука соскользнула с перил, а нога ухнула вниз. Человек упал за считанные доли секунды, но Молли этого даже не заметила, продолжая нести какую-то околесицу и разговаривать с пустотой, а я вспомнила слова Тейлора сегодня о том, что в тот день погибло много людей, но никто этого не заметил.

Поболтав с собой еще какое-то время, она замолчала, а потом развернулась и побрела обратно. На этом история знакомства с кандидатом номер один заканчивалась.

407 свернула экран и продолжила:

– 909 предупреждал меня, что если на ваши транквилизаторы наложится действие других психомодуляторов, то это может привести к непредсказуемым последствиям, но я не думала, что это реально произойдет. После истории на мосту вы вернулись в клуб, немного потанцевали, а потом забрали вещи и вернулись в квартиру. Утром вы вели себя как обычно, так что я не стала много думать. Кто ж знал, что у вас в голове все события перепутаются.

– У меня? А, ну да, это я тут псих, конечно. Если бы не Лори, то как бы я узнала адрес этой квартиры? К тому же утром мы с ним тоже встречались, он еще под дверью сидел, помнишь?

407 нахмурилась и часто заморгала. Ее брови сдвигались все сильнее, и в какой-то момент система не выдержала, хватаясь за голову.

– Аргх, как больно!

Изображение замерцало, и в воздух стели подниматься числовые данные битых файлов. Они парили над системой и медленно исчезали, а в системе стали появляться прорехи. Видя такую реакцию, я заволновалась не на шутку. Крепко обхватив руками бьющуюся в судорогах девушку, зашептала, попутно поглаживая ее по голове:

– Ничего не было, не думай об этом. Не думай. Я просто перебрала с наркотой, ты права. Чш-ш-ш, моя хорошая, все хорошо, все хорошо, не думай об этом.

Пальцы скользили по темным волосам, оставляя за собой едва заметный след белых искр, а в моих глазах затухало легкое белое свечение. Искры впитывались в тело системы, блокируя доступ к битым файлам, и боль стала быстро проходить. Изолировав инициировавший процесс вирус, я остановила распад системы.

Уставшая девушка затихла у меня на плече, а я посмотрела на нестабильный мир за окном поверх уведомления о разрыве соединения с системой-проводником. Дождавшись, когда обморок 407 перейдет в здоровый глубокий сон, я вытащила мобильник из кармана и открыла журнал вызовов. Номер «Занудика» все еще был там.

Недолго думая, нажала на имя и приложила телефон к уху, слушая гудки. Через несколько секунд суицидник принял вызов, и в трубке послышалось мужское дыхание.

Алокать и спрашивать «кто там?» он не собирался, и я тоже молчала. Пару минут между нами была очень говорящая тишина, которая медленно, но неотвратимо, сгущалась, затапливая собой всю комнату. Будто кто-то забыл закрыть кран, и уровень воды поднимался все выше и выше в полной тишине.

Бывает так, что в молчании между врагами слов больше, чем в самой отборной ругани. Это извращенное удовольствие охотника, медленно подбирающегося к жертве, которая стоит одна в темноте.

Он тяжело дышит, позволяя понять, что погоня уже близко. Так близко, что от этого дыхания шевелятся волосы на затылке, но стоит обернуться – и там никого нет. Это должно пугать, нервировать и сводить с ума.

Тихий смех в темноте, обволакивающий и глубокий, сковывает нервы, тело и мысли, ударяя по ним низким тембром, высекая колючие искры. Он не даст забыть о погоне, которая непременно приведет жертву в ловушку, но сам процесс доставляет ему не меньшее удовольствие, чем закономерный итог. Он загоняет добычу в капкан и хочет, чтобы она это знала. Знала, но все равно продолжала бежать.

Уголки моих губ едва заметно приподнялись в недоброй улыбке, а в динамиках раздался мягкий смех охотника.

Сколько времени надо провести с врагом, чтобы ненависть стала уютной? Чтобы искры ярости стали похожи на пузырьки в шампанском – щекотно покалывали, но не ранили. И чтобы пламя гнева не сжигало до тла, а согревало теплом. Мучительно нежным теплом, но гневным.

Ненависть может быть трепетной. Может бережно согревать теплом гнева и щекотно покалывать искрами ярости где-то под ребрами. Можно пройти от любви до ненависти, но никогда обратно. Если ненависть превратилась в любовь, то это была не ненависть.

Нет ничего более стабильного и верного, потому что настоящая любовь всегда может пройти или сломаться, а вот настоящая ненависть – это на века. Это то, что можно передать из поколения в поколение, завещать потомкам или целой стране. В ненависти изменить гораздо сложнее, чем в любви. Гораздо.

Не знаю, сколько мы молчали друг другу в трубку, но каждый знал, что разговор состоялся. Люди могут ждать предательства в любви, но никогда никто не ждет предательства в ненависти.

Ну или это только я так думаю. В любом случае, каждый согласится, что использовать в своих целях врага гораздо менее аморально, в отличие от того, кого любишь.

Развоплотив систему, я заказала пиццу, включила телек, устроилась на диване поудобнее и стала ждать воскресенья. Враг еще не знает, что в качестве свадебного подарка у меня для него есть сногсшибающая новость.