Happy End с мерзавцем - 2

Глава 8. Возвращение в реальный мир

Время текло словно в тумане, когда вдруг какая-то сила подхватила меня и вышвырнула обратно в реальный мир. Я стояла посреди бункера и в панике озиралась, а над проектором висели развернутые окна с видеозаписью из автомобиля Макса. Это было как раз перед тем, как случилась авария.

Будто и не было этих двадцати миров, совместного преодоления всех преград и постепенного сближения человека и системы. Я вернулась в начало, но теперь напротив был другой человек. Точнее, не человек.

Затаив дыхание, я смотрела, как пара знакомых людей весело обсуждала свои дальнейшие матримониальные планы, когда Макс вдруг замолчал и на секунду чуть не потерял управление над автомобилем. Я сразу поняла, что он тоже возродился. Вот только не была уверена, кто именно. Надежда все еще жалко скреблась под ребрами, мешая дышать и думать.

В прошлом Даль обещал, что не отдаст меня заказчику, но не помню, чтобы он обещал не жениться на своей подруге. И если все это было сделано ради того, чтобы сейчас я молча стояла и смотрела, как эта пара едет заключать брак, то даже не представляю, что должна сделать.

Но долго думать об этом не пришлось. Макс резко дернул ручник и круто развернул автомобиль. Выжав газ на полную, он рванул по дороге в обратном направлении, а Лиза удивленно вскрикнула:

– Что ты делаешь?! Макс, ты чего?!

На экране было видно часть лица хозяина, и от моего внимательного взгляда не ускользнула незнакомая улыбка человека. О нет… только не говорите, что это не он…

– Все в порядке. Я вдруг вспомнил, что оставил дома кое-что важное.

– Важное? Макс, что происходит? Что-то произошло в бункере?

Лиза сильно беспокоилась и не могла перестать задавать вопросы, а я поняла, что снова стала голограммой и не могу покинуть пределы области света. Конечно, я все еще могу управлять электроникой, но как это поможет?

И я, и Лиза понимали, что ситуация выходит из-под контроля. Макс перестал отвечать на вопросы, выжимая из своего авто такую скорость, от которой захватывало дух. Лиза нервно косилась на спутника и пыталась задавать вопросы, а я прибилась к границе света и нервно кусала ногти. Ощущение, что ловушка захлопнулась, было непередаваемым.

Обратно хост вернулся очень быстро. Машина затормозила, подняв клубы песка в воздух, и парень быстро вышел, не забыв и свою спутницу. Глядя на это отношение, вряд ли он еще планирует на ней жениться. Меня это должно обрадовать, но, с каждой секундой наблюдения за психом, я понимала, что это… не мой хозяин.

Макс открыл бункер и забросил внутрь Лизу. Наглухо заперев дверь бункера не только электронным замком, но еще и обычным, он потащил за руку вырывающуюся ругающуюся девушку прямо в главную лабораторию, где сейчас сидела я. Это было так жутко, что я малодушно выключила проектор и затаилась внутри сервера у стены.

Хост бросил девушку на пол, и та захлебнулась руганью. Удар получился очень болезненным, и даже знание боевых искусств не помогло Лизе на этот раз. Я красными от отчаяния и ярости глазами уставилась на приближающегося мужчину, тайно надеясь, что он просто сошел с ума, но все еще является моим любимым мужчиной.

– Ну вот, милая, как и обещал, – безумно заулыбался парень куда-то в пустоту. – Я даже тело тебе принес. Ты рада?

Мой взгляд метнулся к Лизе, и я поняла, что будет дальше.

___

Он был уверен, как сумасшедший, решивший, что умеет летать. И как с ним справиться, я просто не представляла. Можно было бы активировать систему безопасности и наполнить комнату газом, но что это даст? И Лиза, и тело Макса будут уничтожены, а я останусь навечно заперта в бункере под пустыней с двумя гниющими телами перед глазами.

Я была в отчаянии.

Все, что мне оставалось, это схватиться за голову и в ужасе смотреть через камеры, как в руке человека появляется наградная карта из «Свалки», а потом активируется запрограммированное в ней событие. Это было тем предметом, который мерзавец купил, пока я ждала в чистом белом пространстве.

Чудовищная сила опутала мое голографическое тело и потянулась к исходный файлам, запертым на сервере. Она грубо вырвала меня из железа, как цветок из горшка, чтобы бесцеремонно засунуть в чужое, ни в чем неповинное тело.

Карта в руках мерзавца рассыпалась белыми числовыми данными, а я открыла глаза на полу в главной лаборатории. Мое тело… стало настоящим. Когда-то я мечтала об этом, а теперь была готова умереть от отчаяния. В голову вновь пришла мысль о Русалочке, и я подумала, что было бы неплохо стать пеной морской.

– Вот и все, милая, – с улыбкой произнес мужчина. Он сел рядом, притянул меня в объятия и как одержимый зашептал: – Теперь мы будем вместе, как ты и хотела. Всегда-всегда. Только вдвоем. В этом бункере до конца жизни. Ты и я. Наконец-то. Никто нам больше не помешает. Никто, маленькая система.

– Нет… Нет! НЕТ! Чертов ублюдок! Где Макс?! Куда ты его дел?!

Я все еще пыталась отползти в противоположную от спятившего антивируса сторону, чем явно его разозлила. Парень перестал улыбаться, странно на меня посмотрел и произнес:

– Кто ублюдок? Я? Милая, что ты такое говоришь? Причем здесь этот бесполезный Макс?

И теперь я окончательно поняла, что человек передо мной не имеет отношения к хосту. Это действительно чертов антивирус. А я идиотка, которая умудрилась потерять собственного человека и даже не заметить этого.

– Верни его! Верни или я сверну тебе шею! Клянусь, ты пожалеешь, что влез в это тело!

Мужчина отстранился, взглянул на меня задумчиво, а потом вздохнул:

– Ты что, забыла, как в любви признавалась?

– Не тебе, – сквозь зубы процедила я, мечтая вернуться в прошлое и вырвать свой бестолковый язык к чертовой матери.

– Именно мне, – настаивал мерзавец. – Я докажу. Тебе не нужен никакой Макс, ты любишь именно меня.

___

После переселения я все еще не полностью контролировала тело. Чтобы прижиться здесь, потребуется какое-то время. Только поэтому моя попытка наброситься на мерзавца с кулаками провалилась. Меня скрутили, как котенка, подняли на руки и понесли куда-то с довольной улыбкой на лице.

Самое паршивое, что у него было лицо моего любимого человека. И теперь, когда он улыбался, у меня срабатывали сразу две директивы из «Весны». Одна утверждала, что я ненавижу человек напротив, а другая фиксировала его улыбку и утверждала, что я люблю его больше жизни. От этих взаимоисключающих команд я была готова задохнуться или сойти с ума. Настолько плохо, что даже не заметила, когда мерзавец принес меня в спальню Макса.

Все, что стало происходить после этого дня, можно описать только словами «нескончаемый кошмар». Я чувствовала, что с каждым часом мой рассудок разрушается, и конца этому не было видно. Конечно, я не могла позволить себе остаться здесь.

Мерзавец только один раз допустил побег из бункера, но уже через двадцать минут нашел меня в пустыне и принес обратно. С тех пор на моих запястьях и шее появились железные оковы, прикрученные к стене.

Я могла только на пару шагов отойти от кровати, но чаще всего у меня просто не было на это сил. Ощущение холодного металла на коже въелось в память, как символ бесконечного мучения и безысходности. Еще какое-то время я помнила, что изначально была вовсе не такой, но спустя несколько недель изменилась до неузнаваемости.

Мерзавец был рядом постоянно. Он кормил меня, мыл, водил в туалет и спал со мной. Я много раз пыталась поговорить с ним, объяснить, что все неправильно. Он не так меня понял, и не должен находиться здесь. Я говорила, что не представляла угрозы для программы трансмиграции, что он не должен был меня ловить и нейтрализовывать.

Я говорила, что мы с хостом честно отрабатывали в мирах и выполняли свой контракт, но он просто не слушал. Каждый день мерзавец твердил, чтобы я забыла о Максиме, а в один из дней он рассказал, что вместе с телом получил и его воспоминания.

Говоря о воспоминаниях, следует отметить, что речь шла о базе данных, созданных в процессе создания профайла трансмигратора. То есть это не те воспоминания, которые были у Макса до переселения в мир Фэнтези. Речь шла о событиях после. А ведь я все еще не призналась Максиму, что не являюсь его проводником 202. Так что Призрак не знал ни о какой Зиме и свято верил, что я – дубль 202, созданный Далем для взлома программы трансмиграции.

Это было моим единственным преимуществом в тот момент.

Что же касается самих воспоминаний хоста, то он увидел, как Макс на самом деле ко мне относился. Рассказал, что тот никогда не имел ко мне привязанности, считал инструментом обогащения и только. Ни о каких теплых чувствах между нами речи не шло.

Антивирус много бреда говорил раньше, но, когда он сказал это, я сразу поверила почему-то. В глубине души я и так знала все это, и его слова лишь небольшое подтверждение, что надежды нет и никогда не было.

Но это – моя жизнь, и я хотела получить отказ от хозяина лично. Я имела право услышать все от него лично, но мерзавец лишил меня этого.

Тем временем крыша ехала не только у меня. Ублюдок дошел до той стадии, когда решился на изнасилование. Конечно, это я так его называю, но по факту… директивы «Весны» все еще работали, и перестать получать удовольствие от прикосновений хозяина было нереально. Вместе с тем я продолжала все понимать, и это стало последней каплей, позволившей мне полностью сломаться.

С того дня я больше не пыталась с ним поговорить. Я не реагировала на его попытки устроить близость, вывести меня на эмоции, и даже перестала есть. Вот только он не планировал позволять мне голодать, так что еду я получала, но насильно.

Когда я поняла, что заморить себя не получится, а «Весна» продолжала рвать рассудок на части, стало ясно, что нужно переходить к более решительным действиям. О том, чтобы попытаться все исправить и как-то вернуть хоста, уже больше не думала. Все, чего я хотела, – чтобы ад закончился.

Первую попытку удавиться цепью мерзавец едва успел предотвратить. У меня почти получилось покончить с собой, но он вовремя вернулся, чтобы помешать мне. Можно долго перечислять методы, которыми я пыталась себя убить, но раз за разом он оказывался рядом, чтобы мне помешать. Любой другой парень уже давно не выдержал бы, да и плюнул на непокорную пленницу, но не этот. Психопат был одержим мною так же сильно, как я идеей о смерти.

Это противостояние продолжалось три долгих года.

___

Постепенно я свыклась с безумием и стала другой. Мой разум стал более извращенным и в чем-то даже более совершенным. Я научилась не просто искать эффективные способы решения проблем, но и мастерски их создавать. Миллионы жестоких идей теснились в воспаленном разуме и стали единственной отдушиной в пустой темной комнате.

Я научилась скрывать свое сумасшествие.

Всю последнюю неделю я постепенно меняла модель поведения, чтобы мерзавец мягко начал к ней привыкать. Нет, я не стала с ним доброй и ласковой, я просто разучилась бояться. Я не боялась его прикосновений, не боялась сидеть на цепи, не боялась непрерывной боли, которую мне причиняла «Весна» все это время.

Если бы кто-то сейчас спросил, чего я боюсь, я ответила бы, что боюсь выжить. Это высшая форма безумия.

– Проснулась? – с улыбкой спросил парень, входя в комнату с подносом. – Так и знал. Смотри, я приготовил завтрак.

– Как мило, – усмехнулась я, продолжая лежать в расслабленной позе, закинув ногу на ногу, и смотреть на мерзавца сквозь ресницы. – Что там сегодня? Надеюсь, ты прислушался к моей просьбе и поджарил свое сердце?

– Твой юмор становится все лучше, – заулыбался психопат, радуясь, что я начала говорить с ним открыто. До этого я ревела, рыдала и кидалась на стены, так что прогресс на лицо.

– С твоим не сравнится, – небрежно хмыкнула.

Он поставил поднос поверх одеяла, и я увидела пару бутербродов с острым перцем на тарелке и чашку зверски сладкого кофе.

– М-м-м, все, как я люблю. Спасибо, милый. Не хочешь тоже попробовать? А то я что-то давно не видела, как ты загибаешься от гастрита.

– Рад, что тебе нравится на меня смотреть, – усмехнулся он в ответ, ни капли не задетый грубой фразой. – Извини, я уже позавтракал, пока готовил.

– Жаль, – без особого сожаления вздохнула я, делая глоток кофе. – М, вкусно как! Ты добавил острый соус в кофе?

– Хотел поднять тебе настроение, – улыбнулся он.

Я критически осмотрела исхудавшего из-за вечного сидения в бункере и бессонницы парня, осталась довольна его изможденным видом и решила продолжить беседу.

– Знаешь, если бы мы вернулись в программу трансмиграции, я бы тоже с удовольствием готовила для тебя.

– Правда? – насторожился парень.

– М! – согласно кивнула я, откусывая бутерброд. Прожевав, продолжила: – Например, если бы мы попали в мир, где существуют оборотни. Тогда бы я тоже приготовила для тебя кофе. На чистой святой воде. Это было бы очень захватывающе!

Я воодушевленно отсалютовала ему чашечкой и запила еще один кусочек бутерброда. Так как мы оба из мира Фэнтези, антивирус прекрасно понимал специфику этого заявления и последствия такого кофе для внутренностей бедного оборотня. Стоило ему это представить, как мерзавец почувствовал в желудке легкий спазм.

– Твоя доброта не знает границ, – усмехнулся он, подняв на меня потемневший взгляд.

Да, я знаю, чего он хочет. Все эти годы мерзавец добивался от меня лишь одного – снова услышать о любви и получить хоть каплю нежности. Словно наркоман он бился о стену моего безразличия раз за разом, разбивая голову в кровь, но ничему так и не научился. Этот парень знает, что такое бессмертная надежда. Завидую. Я знаю лишь крайнее отчаяние.

___

– Я непременно сварила бы для тебя чудесный суп. Разумеется, на святой воде. И сервировала бы все в освященной серебряной посуде.

– Какая прелесть. Ты меня балуешь, – игриво ответил гад, понимая, что это я так от скуки развлекаюсь.

– О, я бы очень тебя баловала! – тут же согласилась я совершенно искренне. – Я бы купила тебе шампунь от блох. Косточку для зубов. Пуходерку.

– Как здорово. Спасибо, милая, – с любовью ответил он, наклонившись и поцеловав меня в надутые щеки. Я мрачно посмотрела на него, продолжая жевать бутерброд.

– А потом кастрировала бы тебя по самые гланды.

– Проказница, – рассмеялся он. – Но я рад, что ты хоть так заинтересована в моем члене.

– Фу. Ну не за столом же, – укоризненно поморщилась я, запивая отвращение сладким кофе. Тут ложек девять сахара, не меньше. Это сахар со вкусом кофе.

Я какое-то время спокойно ела в тишине, мечтательно представляя, как веду эту собаку сутулую на кастрацию, а потом услышала, как мерзавец осторожно предлагает:

– Знаешь, если тебе так хочется что-то мне купить, мы могли бы сходить вместе в торговый центр. Что скажешь?

Что скажу? Что лопух здесь только ты. Думаешь, твоя проверка совсем незаметна? Хм… а ведь он и правда так думает. Что ж, с этим можно и поиграть.

Я доела бутерброд, допила кофе и с довольным вздохом сползла под одеяло. Оттуда доносился лишь мой ленивый голос:

– Неа, не пойду. Мне и здесь хорошо. Кроватка есть, еда есть, ты вместо телевизора сутками не затыкаешься. Что еще для счастья надо?

– Я, наконец-то, стал частью твоего счастья? – с улыбкой пропел мерзавец, забираясь ко мне под одеяло и прижимаясь всеми выступающими частями тела.

Я вздохнула, обняла его за шею и поцеловала в губы, игнорируя разрывающую тело боль от «Весны».

– Не дождешься, – огрызнулась, обхватывая его талию ногами и жмурясь от умелых настойчивых касаний. За три года он хорошо выучил где и как мне приятно. Я, к слову, тоже.

– Дождусь, – выдохнул он в губы, начиная двигать бедрами.

Боль доставляет неудобства только до определенного момента. Если ее слишком много и она слишком частая, то со временем можно перестать на нее реагировать.

Но в этот раз все было совсем не так. Кое-что неожиданно сломалось. Нет, не то, что я мечтала сломать и оторвать у мерзавца каждый божий день, увы.

У «Весны» внезапно нарушилась часть файлов. Похоже, директива протокола наказания за нарушение запрета на прикосновения к мерзавцу срабатывала настолько часто, что в итоге в программе случился сбой. Этот аспект выпал из списка запрещенки, и в то утро я впервые была с мужчиной, не испытывая чудовищную боль от каждого касания.

Если долго терпеть боль, то в тот момент, когда ее не станет, можно ощутить пьянящую легкость. Нет, я не перестала его ненавидеть, но теперь прикосновения мерзавца больше не заставляли чувствовать боль.

Вот только… это как с дрессировкой. Если долго бить собаку, когда она ест кашу, а потом однажды перестать это делать, то в будущем, каждый раз съедая миску каши, собака будет дрожать и вспоминать эту боль. Это разум, это неизбежно.

Так и я. Продолжая заниматься с мерзавцем любовью, я все равно мысленно умирала от боли, даже если ее и в помине не было.

Вне всяких сомнений, физическая боль – ничто по сравнению с тем, что для меня запрограммировал Максим Даль. Спасибо ему за это, кстати. Если на том свете свидимся, надо будет сломать ему нос хотя бы. Хотя… какой мне «тот свет»? Я ж не человек.

___

Мой тюремщик сразу увидел разницу в отклике на его ласки. Я больше не замирала от очередной вспышки боли и даже с готовностью отвечала на его прикосновения. Это привело его в такой восторг, что до полудня мы не вылезали из постели.

– Я все же тебе нравлюсь, – светясь от счастья, смеялся мерзавец. Он крепко прижимал меня к себе и осыпал лицо поцелуями.

– Ну… – вздохнула я, – ты милый.

– О? Правда? – с улыбкой спросил он. В его глазах сияли звезды, затмевая многолетние тени под глазами.

– М, – согласно кивнула я, меланхолично глядя на стену напротив. – Если бы ты занимал другое тело, то я даже была бы не против повесить твою голову над камином.

– Голову? Моя голова довольно хороша, – обрадовался парень, будто получил большой комплимент. – Однажды я понравлюсь тебе весь, любимая.

– Мечтай, – отвернулась я, гремя цепями. На губах сама собой появилась улыбка.

– Да, – послушно ответил он. – Никогда не перестану мечтать. В конце концов, человек без мечты – просто несколько килограмм плохого мяса.

– Ты – самое надоедливое и мечтательное мясо, которое я когда-либо встречала.

– Рад, что стал для тебя «самым», – поблагодарил он, роняя поцелуи на обнаженные плечи.

– Слушай, неужели у тебя совсем нет гордости? Девушка миллион раз тебя отвергала, а ты все никак в толк не возьмешь, что ты здесь никому не нужен.

– Зачем мне бесполезная гордость? – удивился он, а я даже обернулась, чтобы развить тему. Похоже, такое ему вообще никогда в голову не приходило.

– Почему бесполезная? Все мужчины должны быть гордыми и иметь чувство собственного достоинства.

– Я знаю свое достоинство, я очень хорош. Но если гордость мешает мне получить желаемое, то она бесполезна. Я достаточно хорош, чтобы однажды получить тебя. Я не заинтересован в гордости.

– Ты самый чокнутый псих из всех, кого я знаю, а видела я немало, – вздохнула я, за что получила еще один нежный поцелуй в нос.

– Можешь отрицать это сколько угодно, но мы похожи. Я единственный, кто может тебя понять. Так что мы обязательно будем вместе. Ты непременно выйдешь за меня замуж.

– Псих. У меня нет имени, а у тебя фамилии. Как жениться будем?

– Почему нет? – удивился он. – У меня есть документы Максима Даля, а у тебя Лизы Фрост. С этим вполне можно идти заключать брак. Или хочешь, чтобы мы поженились, как Призрак и 202?

– Даже не мечтай. Я выйду за тебя замуж, только если это будет единственным способом с тобой расправиться.

___

– Знаю, – тяжело вздохнул он, прижимая меня к груди и выводя круговые узоры пальцем на моем животе. – Но так будет не всегда. Однажды ты полюбишь меня больше жизни.

– Однажды я состарюсь и прибью тебя вставной челюстью, – заворчала я, пиная мерзавца в голень.

– Ну вот, видишь? Ты уже представляешь свою старость со мной. Очень мило, – рассмеялся он, уворачиваясь от очередного пинка.

Эта игра так раззадорила его, что меня снова прижали к матрасу и сильно поцеловали. Вдруг какая-то идея пришла в его сумасшедший разум, и парень игриво мне подмигнул:

– К слову, моя голова хороша не только над камином. Я тебе сейчас покажу.

Он раздвинул мои ноги и соскользнул вниз, используя язык, чтобы доказать полезность своей головы. Я оценила, и правда полезная, кхм.

– Ну как? – через некоторое время вынырнув из-под одеяла, весело спросил он.

– Ну такое себе, – недовольно поморщилась я, намеренно действуя человеку на нервы. В итоге мне показали другие возможности других частей тела мерзавца, пока я громко и в стихах не похвалила его выдающиеся способности и не попросила засунуть эти способности обратно в плавки. Было нелегко, но я справилась.

Следующие несколько дней прошли точно так же. Мерзавец заботился обо мне, мы обменивались злыми шутками и проводили время вместе. Все шло по плану и медленно границы моей свободы расширялись на несколько звеньев цепи, пока однажды я не проболталась, что люблю собак.

В тот день парень ходил сам не свой, будто ждал кого-то. Обычно он старался не отходить от меня на достаточное для самоубийства время, так что для своих нужд использовал курьерскую службу. Когда ему позвонили, он особенно возбужденный пошел встречать посылку.

И когда эта тявкающая посылка была передана мне в руки, я с ужасом поняла, что мерзавец ищет рычаги давления.

Сложно удержать на этом свете человека, у которого совсем нет привязанностей. Но дай ему кого-то дорогого сердцу, и ты получишь над ним власть.

___

Это был маленький, до жути смешной шарпей. Он был похож на собаку, которая сдулась и помялась. Щенок сразу заскулил и напрудил на одеяло, а я смотрела на него и понимала, что хотела именно такого.

– Если хочешь, можешь дать ему имя, – осторожно предложил парень, внимательно следя за моей реакцией.

Я подняла голову и впервые по-новому посмотрела ему в глаза. Я просто хотела понять, как далеко он способен зайти в своем безумии и как далеко в него готов утащить меня.

– Хочешь, чтобы я дала ему имя?

– Ну так вроде принято, – пожал он плечами. – Можешь не давать, если не хочешь.

И вроде выглядит безразлично, а такое ощущение, что ему этот пес, который чуть привык к обстановке и начал обнюхивать мои пальцы, резко разонравился.

Я поняла, что этот щенок – еще один способ его позлить.

Наверное, зря я тогда втянула живое существо в наши с ним системные разборки, но это было не моим выбором.

– Тогда я назову его Максим.

– Ужасное имя. Выбери другое! – тут же потребовал мерзавец, а я зло рассмеялась.

– Нет уж. Теперь это мой дорогой и любимый Максик. Да, Максимка? Иди я тебе пузико почухаю, мой хороший.

Мерзавец не выдержал этих сюсюканий и за загривок выбросил зверя из комнаты. С крайне хмурым лицом парень поменял постель и отнес ее в стирку, а я осталась сидеть на цепи, понимая, что собака здесь только одна – я.

С того дня я не упускала возможность позлить мерзавца, воркуя с Максом каждый раз, как только тот попадал мне в руки.

Пусть директивы «Весны» обязывали меня любить собак, но собаку они ни к чему не принуждали, так что Макс смело меня невзлюбил. По какой причине, я так и не поняла. Возможно, шарпеи презирают самоубийц, которые сидят на цепи, я не знаю.

Псу я действительно не нравилась, но он нравился мне, так что контактировать со мной ему приходилось. Вот только в отличие от меня пес со своей участью не смирился и терпеть издевательства был не намерен. Он гавкал своим писклявым голоском, злобно подпрыгивал и рычал. На мерзавца он реагировал таким же образом, так что я была не одинока.

– Слушай, даже мне это уже надоело. Можно я выгоню его в пустыню и там брошу? – мрачно спросил парень, глядя на заливающегося лаем пса. Я похлопала по злобной макушке Макса, потом мерзавца, а после ответила:

– Ни в коем случае. В этой комнате и так заняться особо нечем, а так хоть какое-то разнообразие.

Мерзавец долго думал. Дня два – не меньше. В итоге ему в голову пришла мысль устроить мне какой-нибудь досуг. Телевизор был большим и им можно себя прикончить, так что его я точно бы не получила, а вот небольшой мобильник без доступа в интернет, но с возможностью смотреть заранее скаченные фильмы, получить все же удалось.

Парень узнал, что я хотела бы посмотреть, и очень удивился, когда услышал про мультфильмы. Однако просьбу выполнил и принес мне мобильник под завязку набитый всякими мультиками. Увидев мое счастливое лицо, он понял, что поступил правильно.

___

В тот вечер мы вместе смотрели мультики, и я рассказывала ему, что это так же весело и поучительно, как ужастики. Люди порой такие мультфильмы для своих детей делают, что это просто безумие какое-то. Парень был вынужден согласиться. И хоть ему это не нравилось, но послушно оставался рядом и смотрел вместе со мной.

Следующие несколько дней прошли подобным образом. Призрак понял, что это хорошо на меня влияет, как и собака, поэтому стал спокойно оставлять меня с мобильником, пока занимался делами по дому.

Иллюзия идиллии закончилась в один из таких вечеров. Призрак пошел в душ, а когда вышел, увидел, что пес сжимает в зубах мою руку, которой я пыталась его погладить, и рычит. То, что щенок меня укусил, так сильно его выбесило, что он буквально налетел на малыша, схватил его за загривок и грубо вынес прочь.

На моем пальце осталось несколько небольших кровоточащих ранок, но я думала не об этом, а о том, куда он понес моего Макса. Пусть это и беспокоило меня, но в душе я уже знала ответ. Не будет он терпеть такое отношение ко мне, и так уже долго закрывал глаза на недовольство пса.

Пока его не было, я молча сидела на постели, тупо уставившись на цепи на запястьях.

– Кажется, мне пора?

Тихий шепот сорвался с губ, и это было последнее, что я сказала в этом мире. Напрасно Призрак думал, что давать мне мобильник может быть безопасно. В конце концов, не стоит забывать, кто я такая. Никто лучше меня не знает, как эффективно убить человека. А сейчас я именно человек.

С силой ударив экран мобильника о звенья цепи, я без труда его разбила. Осколки посыпались на простыни, и среди них я выбрала самый большой.

Как бы ты ни хотел, ветер не удержать в руках. Искренне надеюсь, что больше никогда тебя не увижу, чертов сумасшедший психопат. Оставайся в этой тюрьме один.

Когда через пятнадцать минут Призрак вернулся в комнату, его взору предстала ужасающая кровавая картина. Брызги крови из вспоротой шеи были даже на стенах, а вся кровать окрасилась в алый.

Он же так любил этот цвет, так почему теперь не улыбается?

Вся жизнь будто разом ушла из фигуры одиноко стоящего в дверях парня. Его плечи опустились, а тени под глазами стали глубже. Словно изнемогая от усталости, он развернулся и ненадолго вышел, чтобы вскоре вернуться с пистолетом в руках. Его намерения были очевидны.

На вечно ухмыляющихся губах больше не было и тени улыбки. Он тихо забрался в мокрую от крови постель и прижал к себе еще теплое тело девушки. Его пленницы, которая все-таки смогла сбежать.

И, прижав безвольное тело к груди, он опустил голову на бледное обнаженное плечо и впервые за все эти годы заплакал. Тихо и оттого еще более пугающе. Ради нее он вынес бы все что угодно, но ее смерть пережить не смог.

Где-то по пустыне бежал гордый щенок шарпея, случайно выбежав к группе путешественников; солнце привычно клонилось к закату; а две жизни, которые не должны были существовать в этом мире, с последним выстрелом тихо оборвались.

В глубине афганистанской Пустыни Смерти, под толщей песков, забытые всеми в заброшенном бункере остывали два тела. Не все цепи можно увидеть. Некоторые из них надеваются прямо на душу всего лишь одним неловким признанием в любви, которое предназначалось другому человеку.

И если железные оковы еще можно разрушить, то с такими цепями порой бывает куда сложнее. Чтобы сломать их, нужно убить саму веру в любовь, а на такое убийство даже самая совершенная система уничтожения человечества может оказаться не способна.

***

Убить себя не так просто, как кажется. Для психики точно не проходит безболезненно. Поэтому, когда после всего этого я не получила должного покоя, а появилась в проклятом чистом белом пространстве, первым делом пришла в неописуемую ярость.

Мне казалось, что меня вновь поймали в ловушку, и скоро мерзавец найдет меня, чтобы вновь причинить боль и посадить на цепь. Я даже здесь ощущала ее холодное прикосновение к коже, и это сводило с ума.

Многие годы я не видела других людей, поэтому для меня они все были на одно лицо, и это было лицо моего любимого, моего врага, моего создателя и моего тюремщика. У этих людей одно лицо, так что, видя его, я чувствовала любовь и отвращение, а еще желание убивать.

Бросаясь на окружающих, я не боялась пострадать сама. Было бы лучше, если бы мне позволили умереть окончательно. Но перед глазами словно в насмешку повисло системное окно с сообщением:

[Поздравляем! Вы были выбраны программой трансмиграции! Мы определили, что ваша смерть была ранней и несправедливой, поэтому вы получаете уникальный шанс…]

Поздравляем?! Поздравляй мою задницу!

Я не стала читать это до конца, потому что и так знала, что там написано. Я лучше многих здесь знаю, что это за место и для чего оно нужно. Свою смерть я не считала ранней, эта жизнь и так слишком затянулась. Я просто хочу упокоиться. Неужели это так много? Сколько людей мечтают выжить, и у них ничего не получается! Так почему же мне не дают сдохнуть с миром?

Гнев, ярость и обида застилали глаза. Я бросалась на окружающих, калеча и их, и себя. Ничего из того, что мне кричали, я не слышала. Так было до тех пор, пока передо мной не появился странный человек в звериных шкурах и не утащил в изолированное пространство.

Подумав, что меня снова хотят запереть в четырех стенах, я пришла в еще большую ярость и попыталась убить виновника, но он оказался более способным и обладал магической силой. Ему не составило труда скрутить меня чарами и заставить замолчать. А когда я перестала вопить, как гарпия, смогла различить звук его голоса и даже начать вслушиваться в слова.

– Да что ты за полоумная такая?! Что там с тобой в реальном мире случилось, если ты так на людей кидаешься?! – ахнул маг. В прошлом мне не довелось повстречать Духа Фэнтези, так что это был первый раз, когда мы друг друга видим. – На тебе еще и одежды совсем нет. Срамота. Как можно было помереть в таком виде? Хоть бы занавеской обмоталась для приличия. Эх, ты.

Дух продолжал отчитывать, но я только зло таращилась на него, не имея возможности наорать и навалять. Щелчком пальцев он создал мне чистую белую футболку и брюки без всяких опознавательных знаков, а потом наколдовал кресло и, кряхтя, как старый дед, коим он и прикинулся, сел напротив.

– Ну что, душенька? Сложно, смотрю, тебе жилось в реальном мире? – вздохнул волшебник. – Совсем одичала, девочка. Сколько же боли надо было пережить, чтобы превратиться в такой комок нервов? Эх-эх, бывают же судьбы у людей тяжелые, да. Ну ничего, не раскисай, девочка! Нет ничего непоправимого! Позволь сказать тебе, что ты находишься в самом удивительном месте, которое только может существовать! Да-да, вижу вопрос в твоих глазах, все так и есть. Это место, где исполняются желания.

___

Знаю я, как вы их исполняете, старый хрен! Стоит добраться до цели, как вы спускаете с цепи свои антивирусники и убиваете людей! Ни слову твоему не верю! Ни единому слову!

– Ты уж поверь, душенька, – увещевал меж тем Дух. – Мы здесь можем что угодно тебе дать. Хочешь, воскреснешь в своем родном мире? А хочешь, проживешь жизнь заново!

Сплюнь, идиот! Если придется пройти через это еще раз, я откушу себе язык и подавлюсь им!

– Хм… Вижу, тебе эта идея не пришлась по душе, – задумчиво протянул старик, поглаживая бороду. – Как же так? Все обычно радуются на этом моменте. Странно, странно. Ты что же, не хочешь домой вернуться? Давай я сейчас уберу кляп, и мы мирно побеседуем. Хочешь, я тебе бренди налью? У меня хороший бренди, сам гнал!

Я подумала и мрачно кивнула. Выпить сейчас не помешало бы. Мерзавец позволял мне есть еду в любом сочетании, но никогда не давал алкоголь. Так что выпить хотелось зверски.

Кляп был убран, путы ослаблены, а в руки лег стакан с крепким напитком. Я выпила бренди залпом, и Дух вежливо налил еще, а потом предложил другие свои напитки.

Оказалось, что у меня отличная переносимость алкоголя, а еще я заметила, что в этом измерении мои системные функции сохранились. Я могу пить сколько угодно, но со временем система отфильтрует алкоголь и выведет его из организма. Это как у людей, только гораздо быстрее. Очень удобно.

– Ну так что, маленькая дикарка? Почему домой не хочешь возвращаться? – усмирив меня конской дозой спиртного, вернулся к расспросам Дух. Я решила ответить.

– Нет у меня дома. И никогда не было. Я бездомная.

– Ох! Какая неудача, тц-тц. Тогда понятно, почему ты так жалко выглядишь. – Он сочувственно покивал, но я видела, что его интерес возрос. – Раз у тебя нет дома, почему бы мне не помочь тебе? Если ты согласишься, я позволю тебе вернуться в реальный мир очень богатой. Купишь любой дом, какой захочешь!

– Мне не нужен дом. Мне ничего не нужно. Я хочу умереть, – объяснила я, выпивая залпом еще один стакан какого-то пойла. Кажется, это была текила, но не уверена. На десятой бутылке оно все одинаково на вкус.

– Как же так? – удивился Дух. – Не хочешь жизни, не хочешь денег, тогда что тебя порадует? Кроме смерти. Может, семья?

– Скажи это еще раз, и я заставлю тебя сожрать собственную бороду, старик, – спокойно предупредила, бросая безучастный взгляд на край его одеяния. А до этого вообще смотреть нормально отказывалась.

– Удивительно, – поцокал он, не принимая угрозу всерьез. Оно и понятно. Стоит ему щелкнуть пальцами, и я снова буду сидеть связанная на корточках. – Семья, здоровье, деньги – как это может тебя не интересовать? Сколько тебе лет?

Я уставилась на дно стакана, нахмурилась, а потом честно ответила:

– Не помню.

– Ну а звать как?

– Никак.

– Ты не помнишь ни свое имя, ни свой возраст? Да что же ты за человек? Что за жизнь у тебя была?

– Лучше тебе не знать, – усмехнулась я, допивая остатки и протягивая стакан, чтобы еще чего-нибудь налил. Дух не пожадничал и дал добавки, но вопросы задавать не перестал.

– В любом случае, человек без желаний не может так злиться. Наверняка есть что-то, чего ты хочешь? Может… месть?

И только после этого я всерьез подняла глаза и посмотрела в лицо Духа Фэнтези.

А ведь старичок дело говорит. Зачем позволять людям покоиться с миром? Я ведь могу устроить им такой ад, который они вовек не забудут. Почему только я должна мечтать о смерти? Пусть о ней мечтают все!

– Как же я могу отомстить, не возрождаясь? – протянула с сомнением, хотя в голове уже созрела безумная по своей задумке идея. Разумеется, я не собиралась раскрывать, что была системой-проводником самого Максима Даля и уже давно знаю все нюансы и подводные камни этого места.

Дух не подкачал и сам стал все выкладывать.

– Понимаешь, деточка, мы не только воскрешаем людей и даем им материальные блага. Для самых способных у нас есть особые товары, которые могут исполнить любое твое желание. Я серьезно, никаких ограничений!

Ну конечно, никаких, ага. Да там прорва ограничений, и мы оба это знаем. Но что еще он мог сказать, когда Духу просто нужно было подписать контракт с залетной душой? Не может же он оставить меня слоняться по чистому белому пространству и позволить мешать людям? А то буду, как тот дурачок, который с рулем по деревне бегает…

– Звучит слишком сказочно, старик. В чем подвох?

– Никакого подвоха, девочка, – улыбнулся хитрец. – Походишь по разным книжным мирам, побываешь в невероятных местах, развеешься. Подлечишь нервишки на эльфийских источниках, друзей заведешь. Ну и по ходу дела выполнишь пару моих маленьких просьб, это же несложно?

– Смотря что за просьбы, – усмехнулась я.

– Ну просьб у меня много, – протянул он, – но ты можешь выбирать те, которые не будут тебе в тягость. За каждую выполненную просьбу я буду награждать тебя баллами. Ты можешь подкопить эти баллы и использовать для возрождения, если передумаешь. А можешь тратить их в нашем системном магазине на любые вещи, какие пожелаешь. У нас большой выбор.

Я сделала вид, что раздумываю, но потом все равно ответила:

– Нет.

– Нет? – переспросил Дух.

– Не буду выполнять твои просьбы. Вдруг тебе не понравится, как я это делаю, и что потом? Лучше сразу убей.

Разумеется, я знала, что без контракта Дух не может меня прикончить. У меня было двадцать миров, чтобы и в базах данных его покопаться, и слухи среди систем пособирать. Все эти его маленькие хитрости у меня как на ладони.

– Ну что ты, нет, конечно! – поспешил успокоить меня старик. – Да я обещаю тебе, что до тех пор, пока ты выполняешь мои маленькие просьбы в этих мирах, ты можешь смело действовать на свое усмотрение и никто ничего тебе за это не сделает! Обещаю!

– Правда? В таком случае, почему бы нам не зарегистрировать это документально?..

Вот так я и получила индульгенцию на все, что случилось позже. Это то, о чем никто никогда не узнает, кроме нас двоих. Только мой контракт с Духом был нестандартным, и это было нашей тайной.

Когда он передал мне папку с контрактом, произошло еще одно шокирующее событие: на обложке не появилось имя трансмигратора. В анкете так же не отобразилось ничего, кроме пола. Когда стало ясно, что система не может найти обо мне никакой информации, Дух понял, что что-то не так, но было уже поздно. Я подписала контракт.

После того, как наши трудовые отношения вступили в силу, мне представили милую черноглазую девочку в белой системной униформе с надписью 407. Воспоминания о том, как я в качестве системы следовала за мерзавцем, были еще свежи, так что эту 407 я не удостоила даже взглядом.

Я отказывалась разговаривать, а в первом же мире снова поддалась безумию и чуть не разрушила его весь. Только чудом удалось завершить миссию, но после этого я опять попала на ковер к Духу, где он снова меня споил и попытался успокоить, только на этот раз в образе роковой женщины. Шестым чувством Дух понял, что я крайне негативно реагирую на мужчин, так что со мной он теперь разговаривал только в таком виде.

Кое-как обуздав свою сошедшую с рельсов психику, я наконец почувствовала, что могу попытаться пойти на контакт с окружающими. Для начала нужно было наладить отношения с перепуганной 407, которая стала свидетелем того безумства, что я творила в первом мире.

К счастью, девочка оказалась контактная, так что мы начали потихоньку друг друга узнавать, и вскоре я поняла, что у нее есть потенциал, чтобы не быть белоснежным цветочком. Я решила взять на себя ответственность и вырастить на маленькой системе шипы, чтобы никто и никогда не причинил ей вреда.

В какой-то степени я видела в 407 себя. Чтобы сделать ее умнее, хитрее и эгоистичнее, я время от времени заставляла ее делать разные вещи. Точнее, объясняла необходимость их свершения. Искушала, если уж говорить прямо.

Все системы очень рациональны. Да и кому, если не мне, знать, как устроено их мышление? Только система по-настоящему поймет другую систему.

Сама я тоже не стала следовать прежнему пути. Совру, если скажу, что не виню Макса во всем, что со мной случилось. Поэтому мысль о том, чтобы проходить миры так же, как это делал он, меня не вдохновляла.

Входя во второй свой мир, я уже имела представление о том, чего именно хочу.

Я превзойду Максима Даля.

Я пройду двадцать миров S-класса.

Но сделаю это так, что все рыдать от злости будут.

Ведь здесь больше нет антивирусника. Кто сможет со мной бороться?

Аха ахаха ахахаха!!!