Хочу влюбиться...

Глава 12

София

Умеют же мужики навести тень на плетень. Полдня, после того как Давид ушел, ходила как пришибленная. От рабочих мыслей отдыхаю, теперь голова забита любовными опилками.

Вот нет, чтобы прямо сказать: «я люблю опытных женщин, а ты престарелая пенсионерка-девственница меня не возбуждаешь» или наоборот, «не парься, всему научу, что надо покажу и засуну». Ведь по сути-то, с мужем ничего феерического у меня не происходило… Может боялся обидеть, ага, и всю свою неуемную фантазию реализовывал с такими вот Миланами…

Даже в салоне красоты, лежу и думаю, думаю… Вот и расслабилась — релакс, мать его, в чистом виде.

Вернулась домой. Осталось не так много времени. Помыться, переодеться, накраситься — работы непочатый край.

Стою в гардеробной и думаю, что надеть. Вечные проблемы девушек, что надеть и что сожрать, чтобы похудеть.

Выбрала простую белую футболку, голубые укороченные джинсы, накинула тоненькую кожаную курточку с рукавом три четверти, на ноги — модные кроссовки. Это мне сын так сказал, что они суперкие и моднявые. Мне они показались — обычными, сын привез их в прошлый свой приезд из Америки, белейшие кроссовки от Джимми Чу.

Накрасить решила только ресницы и гигиенической помадой с бледно розовым оттенком подвела губы.

Стою. Рассматриваю себя в зеркале. Да, вроде еще ничего. С пивом сойду.

Ровно в семь — звонок в дверь. Открываю и начинаю смеяться. Давид стоит в белой футболке, синих джинсах, кожанке, и мать их так, белых кроссовках.

— Ты что, камеры поставил в моей квартире?

— Нет. Но мысль мне нравиться. Блин, девушка, вам хоть есть восемнадцать?

— Что за старинные подкаты? — беру маленький рюкзак с ключами и телефоном, закрываю квартиру и мы идем к лифту.

— Ты себя в зеркале видела?

— Ну, минуты две назад, а что…

— У меня такое чувство, что с дочкой в кино иду. Без косметики и в этой одежде, ты как подросток.

— Ага, сзади — пионерка, а спереди — пенсионерка, — начинаю хохотать.

— Дурочка, — подходит ко мне близко-близко. Берет мое лицо в свои ладони и не закрывая глаз, медленно целует меня в губы.

— Мы такими темпами никуда не доедем, — меня спасает то, что лифт остановился на первом этажа и двери открылись.

— Пошли, пионерка, я вызвал такси, — решил ее не торопить. Все самое интересное будет ночью.

Доехали до кинотеатра быстро. Благо живем почти в центре.

Стали возле большого табло с названиями фильмов и расписанием сеансов.

— Ну, что будем смотреть? — спрашивает Давид.

— А вот давай этот, — тыкаю пальцем в табло.

— Название пугающее, напомни, твой бывший муж жив же, да?

— Страшно, — зловеще смеюсь я, — жив, жив гаденыш, — подтверждаю, кивая.

— Ладно, «Черная вдова», так «Черная вдова». Прямо и фантастика, и приключение, надеюсь в нашей жизни боевика не будет?

— Пошли уже, трусишка. Нам еще нужно купить много попкорна и большоооой стакан пепси.

— А что, поцелуев не будет?

— Ага, напихаю полный рот попкорна и будем целоваться….

— Давай, тогда я за билетами, а ты иди очередь займи за едой, я сейчас подойду.

Стала в живую, медленно движущуюся очередь за попкорном. Сзади стала компания из нескольких молодых парней.

— Девушка, а девушка. Можно с вами познакомиться? — Стою морожусь. Это ж не мне. Где — я, а где — девушка. Тут мне стучат уже по плечу. А нет, все-таки мне. Поворачиваюсь.

— Нет, спасибо, — говорю и мило улыбаясь, отворачиваюсь.

— А что так? Компания наша не нравится?

Поворачиваюсь всем корпусом. Ну, такие, подростки — переростки. Чуть старше моего сына, лет по двадцать пять. Блин, я что реально выгляжу как подросток. Да не…. Я ж себя в зеркале видела. Может темно здесь?

— Молодые люди, не хочу вас расстраивать, но это я вам не подхожу. У меня сын вашего возраста.

— Да, че ты гонишь? Тебе лет двадцать пять, — фух…, уже радует не подросток. Это говорит тот, что стучал мне по плечу.

— Паспорт показать? — Спрашиваю я. — А во-вторых, я не одна. Сейчас муж подойдет. А вот и он…

На их фоне Давид выглядит качком перекачанным, все-таки хиленькая у нас молодежь…

— Проблемы? — зло спрашивает Давид.

— Нет, сорян, мы не знали, что дама занята, — пацан поднял руки в примирительном жесте.

— Тебя ни на секунду оставить нельзя, — говорит Давид, поворачиваясь ко мне лицом.

— А я что, я ничего. О, наша очередь подошла.

Покупаем все необходимое и направляемся в зал.

— Где наши места?

— Пошли…

— Вот ты — жук. Ну нет…, последний ряд? Ты шутишь?

— За то посередине…., - смешно ему.

Усаживаемся. Выключается свет. Фильм начинается.

Сижу вся на иголках пол фильма, а он делает вид, что очень им увлечен. Я на нервах съела весь попкорн и выпила пепси. Вот-вот и лопну. А он — смотрит кино. Только расслабилась, поерзала, поудобнее устроилась, и тут бах..., его рука на моей коленке. Аж дернулась от неожиданности. Поворачиваю голову в его сторону, а он как так и надо, очень увлечен кино, а рука наглаживает мою коленку. Ладно, поиграю и я.

Сажусь полубоком, закидываю одну ногу на другую, сжимая его руку своими ногами и кладу свою голову ему на плечо. Запускаю руку под его футболку, а там, мама — роди меня обратно, кубики, мать их, и кожа — горячая и упругая. Вот, и кто тут дура припадочная? Отдайте кубок победителя женщине в последнем ряду.

И вот, спрашивается, на кой хрен я это сделала? Кого хотела подразнить? У него-то с сексом может попроще дела обстоят, а я мужика не то что не щупала, даже не нюхала, уже больше семи месяцев. Кстати, насчет понюхать. Подтянулась, села повыше и уткнулась ему в шею. Так пахнет мой персональный рай. Может кто-то подумает, что это глупости, но лично мне, если не нравится запах тела, даже если будет стоять рядом Дэвид Бекхэм, глазом не моргну, развернусь и уйду. Для меня — это очень интимно, лично и может даже, по-звериному. Наверное, и с мужем так было — принюхалась. Хотя таких кубиков у него отродясь не было. Не должен слуга народа отличаться от своего электората, а у него они сплошь бабульки, малообеспеченные, да бюджетники.

Вот уж гадство. Волна возбуждения прокатилась по моему телу. Хочу-хочу. Надо прекращать это садомазо. Села ровненько и начала нервно ерзать в кресле. Повернулась к Давиду. Сидит с ухмылкой смотрит на меня. И по глазам видно, что он понял причину моего ерзанья.

Строю рожицу и одними губами спрашиваю: «Что?»

А он, так мило, повел плечами, мог «Ничего». Облокотился на свой подлокотник, подпер щеку и спрятал свою ухмылочку за пальцами рук.

Так и досмотрели фильм. Я — ерзая, он — потешаясь надо мной.

Ура! Вышли из зала.

— Ну что, пойдем прогуляемся? — спрашивает Давид. — Тут через дорогу отличный парк. Уток покормим.

— Я слопала весь попкорн, так что утки сегодня на диете.

— Ничего, я раскошелюсь и куплю им булочку.

Парк и правда оказался очень даже ничего. Ухоженный, с целыми лавочками и подстриженным газоном. Блин, всю жизнь живу в этом городе, а кроме точного маршрута на работу, ничего не знаю.

И булку правда купил, но и тут я объела уток. Мы сели на лавочку возле пруда и моя натура потребовала информации.

— А почему ты решил уехать в Лондон, — интересно же.

— Лет десять назад мой приятель предложил вложиться в недвижимость и как-то так понемногу, вклинились в этот бизнес. Тем более посчитав, что цены на жилье, а если еще и с историей, только растут, то мы с ним оказались в хорошем плюсе. Потом он решил сменить род деятельности, продал мне свою долю и вот уже три года, я сам себе партнер.

— А как же папин бизнес?

— Ну, папин бизнес — это папин бизнес. Я всегда хотел свое. Тем более его зам — это муж моей сестры. И предугадывая твой вопрос, отвечу. Он не оставил его вместо себя и позвал меня, не потому что не доверяет, а потому, что у них шестимесячный ребенок и он нужен дома. А работать в графике где нет семьи — это не для него. Вот и все. Но при этом, он хороший зам.

— У тебя были серьезные отношения там.

— Серьёзных отношений у меня не было нигде. Я никому никогда не говорил и не давал надежду, что она у меня одна единственная и навсегда.

— Ясно… А там тебя кто-то ждет?

— Что тебе ясно? — спрашивает Давид. Обнимает меня за плечо и притягивает к себе, — я на пути к исправлению. И нет, там меня никто не ждет. Была у меня девушка, Вики, ей двадцать два, она мнит себя, как минимум Топ-моделью Англии, а как максимум — всея Земля. А по-факту — пустышка. Но, хоть и англичанка, поступила как-то даже по-русски. Перед моим отлетом собрала вещички и уматнула в даль сверкая пятками, лишь бы не ехать в Россию.

— И после двадцатидвухлетней Вики, ты позарился на тетку тридцати девяти лет? Которую и в гололед не страшно из дома выпускать?

— В смысле…

— Иду и песок сыпется…

— Какая ж ты все-таки… Это тебе так муж мозг промыл? Ты что не видишь, как на тебя мужики пялятся? А сегодня, эти юноши чуть тебя слюной не обкапали…

Подул прохладный ветерок. Хоть и конец лета, но не очень жарко. Я передернула плечами.

— Что? Замерзла? Поехали домой? — спрашивает Давид.

— Поехали. Вызывай такси.

Всю дорогу в такси мы целовались. Даже кряхтение водителя нам не мешало. Правда ехали не долго, а жаль, вот — хорошее, всегда быстро заканчивается.

— Подожди, я открою тебе дверь, — говорит Давид, расплачиваясь с таксистом.

Выходит из машины, закрывает свою дверь… И вот тут я не поняла, что вообще происходит. К нему подлетела высоченная деваха и начала что-то причитать.

Ага, щас, буду я ждать пока мне дверь откроют, и пропустить самое интересно. Открываю дверь и пока вылезаю слышу конец фразы.

— …. я тебя ждала, думала, что ты меня любишь. Я ради тебя бросила Матвея и пришла, чтобы наконец-то быть с тобой.

Стою с другой стороны машины и наблюдаю драму года. И таксист не уезжает, видно тоже интересно, чем закончится наш вечерок.

А вот и Оксана собственной персоной, молодец Матвей, прислушался к моему совету и выставил все-таки эту рыбку-прилипалу. А она точно, как в старом мультике про рыбака: "… в море тонут корабли…"

— Ты кто? — феерический вопрос задает Давид.

Глаза у Оксаны сейчас вылезут из орбит…

— Оксана, — сообщает она, — помнишь десять лет назад, до твоего отъезда, мы встречались почти два месяца.

— …..ээээээээ, — ответ — пять баллов, — так ты другая немного была, — ошарашенно говорит Давид, видно-таки припомнил любовь с десятилетним душком.

А эта дурында, заулыбалась, может она подумала, что это был комплимент?

— Я старалась сделать себя лучше. Я знала, что ты вернешься. И поэтому, — она сверху донизу провела руками, — все это для тебя. Я тебя люблю.

— Стоп, стоп, — беднягу аж в пот бросило, вот будет сейчас умора, если она скажет, что их ребенку уже почти десять лет, я-то знаю, что никаких детей и в помине нет, — если мне не изменяет память, еще тогда я тебе сказал, что ты мне не нужна, я тебя не люблю и отношения наши — это только секс. Все. Что ты себе напридумывала? Я тебе ничего не обещал, заметь с собой не позвал, — и пальчиком так строго помахал, учитель, блин, полового воспитания.

И тут ее понесло. Наконец-то, меня заметили.

— Это все из-за нее? Да? Я значит не достойна, а эта курица — самое то?

Смотрю на нее, мордюся покраснела, сейчас пар из ушей повалит, руки в кулаки, боже, почему все пассии моих мужчин хотят попортить мне фейс.

— Не смей ко мне даже приближаться, — говорю я строго, смотря на нее изподлобья.

Ну, и кто меня вообще слушает? Срывается с места и летит на встречу с моим красивым белым кроссовком. А я, как сраный Жан-Клод Ван Дам поднимаю ногу, но она, сучка вовремя тормозит. Еще чуть-чуть и отпечаток подошвы Джимми Чу, красовался б у нее на лбу.

Отпор с моей стороны резко отрезвил ее. Я развернулась и пошла домой.

Вечер перестал нести позитив.