Хочу влюбиться...

Глава 37

София

Декабрь. Лежу на желтом песке, ласковый океан набегающей волной омывает мой ноги. Я, в позе звезды, впитываю в себя солнечные лучи. От длительного пребывания на солнце моя кожа покрыта великолепнейшим загаром. Такой, в Москве не заработаешь!

Мы арендовали небольшой дом в Кармеле, Калифорния, с частным пляжем и в очень отдаленном месте. Поэтому загар у меня везде, и даже там, по рифме. Здесь все, как на открытке. Жёлтый песок, голубая вода, яркие зелёные деревья, а ещё Кармель — это залив Тихого океана.

А главное, что от университета в Стэнфорде, в котором учится Тимур с Лизой, ехать на машине меньше двух часов.

Наши дети растут, им уже три месяца… Прямо животика ещё нет, но здешние врачи подтвердили, что я здорова, анализы в норме и развитие детей, соответствует стандарту. Прямо все, как надо. Вообще я удачливая женщина, никаких проблем в виде токсикоза, головокружения и всяких других “прелестей” у меня не наблюдается. На радость мужу, только грудь стала больше. Что первую, что вторую беременность я живу, как обычный человек.

Мы здесь уже две недели и скоро должен приехать Тимур с Елизаветой, у них начинаются каникулы, скоро католическое рождество, а Тимуру исполнится двадцать один год. Да, нехилая разница в возрасте между детьми…

На работе осталась, но теперь до декретного отпуска, я на вечном больничном. Врать нехорошо, но и видеть никого из коллег не желаю, а через шесть лет, жизнь покажет, чего ждать.

Чувствую, как мои пальцы на ногах покрывают поцелуями. Поцелуи переходят на щиколотки, ноги; а руки, ох и бесстыжие, уже наглаживают мои бедра. А я, только лежу и улыбаюсь с закрытыми глазами.

Разводит шире мои ноги. Слышу, как глубоко набирает воздух в лёгкие, нравиться, то, что видит и это возбуждает ещё сильнее. А его руки продолжают путешествие. Опять выцеловывает мой живот. Уже нет ни миллиметра, не одной поры, к которой бы не приложились губы Давида. Он уже залюбил мой живот… Проводит рукой по моей киске…

— Рада мне, ждала, — это он не со мной говорит, а с ней, у них налажен контакт.

И чувствую его дыхание, там, внизу и язык. Как же это приятно. На контрасте с моим разгоряченным телом, он после океана холодный, сразу покрываюсь гусиной кожей, когда он закидывает мои ноги себе на плечи. И то, что он вытворяет языком, заставляет меня выгибаться дугой. Одной рукой придерживает за попу, а второй мнет грудь. Она у меня налилась и стала чувствительной. Большим пальцем задевает сосок, а вместе с тем, то, что он вытворяет языком: втягивает, прикусывая клитор, заставляет стонать так, что даже за пару миль слышно. Я сейчас взорвусь. Чувствуя мою дрожь, Давид опускает одну мою ногу, а вторую, сгибая в колене, придерживает рукой. Приподнимается и целует меня. Чувствую свой вкус на его губах, я стала такой развратницей, потому что меня это заводит ещё сильнее. Медленно входит в мое лоно. Пустота заполняется. Тепло, возбуждение, невероятные импульсы тока, пробегают по всему телу, концентрируясь внизу живота. Второй ногой обхватываю его и притягиваю ещё ближе.

— Какая ты у меня нетерпеливая, — улыбаясь мне в губы шепчет мой муж.

— Двигайся уже, а то быстро окажешься снизу…

И он двигается. Обхватываю его руками за плечи и впиваюсь в них, ему повезло, что у меня ногти короткие, а то б ходил исполосованный… Чувствую, как увеличивается член внутри меня, ещё пару толчков и вот он — экстаз… Кайф, в чистом виде. Тяжело дышим. Давид перекатывается и ложится рядом.

— Сонь, я переживаю, что придавлю вас, а ты меня тянешь на себя.

— Тебе же врач сказал, что у меня на животе железные мышцы, и дети, как в коконе.

Ловким движением сажусь на него сверху. И руками глажу его пресс, перехожу к груди. Наклоняюсь и целую поочередно его соски. Солененький…

— Сонь, ты уже горячая. Пойдем домой. Одиннадцатый час, скоро солнце будет печь. Перегрев вреден. Пошли.

— Ну, пошли. Ты обещал, не быть занудой.

— Это не занудство, а забота, — и пальчик указательный так вверх — оп…, типа, чувствуешь разницу.

— Как я без тебя жила? — вообще это был вопрос риторический и ответа не требовал.

— Смею предположить, что хреново…, - и потащил меня в дом.

На удивление за эти несколько месяцев, что мы вместе, у нас в бытовом плане все просто шикарно. Не было никаких притирок, как-то так получается, что каждый делает, как и делал до…, а другого это устраивает. Вот, если Бог реально создает каждой твари, как говорится по паре, то это — моя пара. Правда опоздал лет на двадцать… Интересно, если б Игорёк не положил на меня свой продуманный глаз, и я б продолжала жить у родителей, семья Давида переехали, когда мне было лет двадцать пять, может у нас бы все сложилось ещё тогда? Но имеем, что имеем…

Весь Кармель-Бей застроен чудными домами. Он был основан в 1902, а в 1906, после землетрясения в Сан-Франциско, сюда перебралась вся богема: художники, музыканты, фотографы, писатели и другие представители творческих профессий, благодаря которым Кармель превратился в своего рода арт-столицу Калифорнии. Поэтому простых и скучных домов старой постройки вы не увидите. Вот и наше творение, заставляет меня каждый раз улыбаться.

Зашли в дом, и я пошла в душ, смыть песок и художества Давида, которые вытекали из меня. Когда я уже вышла, Давид сидел в гостиной на полу. Там безумно мягкий белый ковер возле камина. Вот спрашивается на кой в доме на берегу океана камин, да ещё и с ковром, а на самом деле — прикольно. Уселись и сидим, смотрим на огонь. Я не знаю, как и что он там открывает, но огонь горит, а возле камина не жарко, говорит, что огнеупорное стекло принимает всю температуру на себя, и чего-то там ещё…

Долго спокойно я сидеть не смогла. Перелезла к нему на колени.

— А тебе не кажется, что пора прекращать ходить голяком? — спрашиваю у него. — А то, скоро дети приедут, а мы вроде не семья нудистов?

— А прикинь, так по Лондону пройти?

— Слушай, а тогда, в начале нашей интимной жизни, ты специально труселя не одевал, или ты их и не носил, а сейчас хоть носишь, а то я как-то этот момент пропускаю. Штаны, шорты и оп… уже голый…

— Одеваю, конечно, иногда, но могу и забыть… Это ж не носки…

— Это, прямо аргументище. А если штаны порвутся, а там сразу… все дела.

— Теперь точно буду. Дай я тебя поцелую.

— Этому я завсегда рада…

Ну, дело поцелуями не собиралось заканчиваться, если бы не…

— Ма, привет, вы дома.

— Вот это попадос…, - шепчу я сидя на Давиде верхом. На четвереньках ползу к краю дивана. Выглядываю так, чтоб не было видно моей голой “души”.

— Дети, привет!

— Ты, что там что-то потеряла? — спрашивает Тимур, — Давай помогу.

Он стоит на пороге и нас с Давидом не видно, за большим диваном. Тут заглядывает и Елизавета, а этот гад, который сзади, сначала целует мою попу, а потом и кусает ее. Я громко ойкаю. Вот сразу понятно, что женщины сообразительнее. Лиза сразу понимает, что надо свалить. Хватает Тимура за руку и не даёт пройти дальше.

— Тимур, мама сама, она ж знает, что искать.

— Да-да, тем более, штуковина не маленькая, — у Лизки на лице растягивается улыбка, — а вы выбирайте любую комнату на втором этаже, раскладывайте вещи и спускайтесь.

А этому, который сзади, смешно! Я тут краснею, а он уткнулся мне в задницу лицом и ржёт!

— Ладно, — пожимает плечами Тимур и они поднимаются по лестнице на второй этаж. Елизавета поворачивается голову и подмигивает.

Выжидаю пока они скроются, шлепаю себя ладошкой по лбу и чувствую, что лицо все горит. Стыдоба! Подрываюсь и бегу в нашу комнату.

— Эй, ты куда? — слышу в спину, и хохот, — а как же найденная штука?

Успеваю только повернуться и покрутить пальцем у виска.

Привожу себя в достойный вид матери, а не Пятницы, Робинзона Крузо, хотя на ней, из одежды, было поболее моего. И как мать большого семейства иду встречать и расцеловывать детей.

Все праздники мы провели очень дружно и весело. Хотя странно, выйти в декабре во двор и вместо ёлки, увидеть пальму, а вместо снега бледно-жёлтый, почти белый песок. Куча подарков, смеха и приколов. Этот Новый Год запомнился навсегда.

И где нас только не носило? Мы объездили все побережье и чего мы только не видели. Но самое классное, это океанариум Монтерей-Бей. Непередаваемые впечатления.

Конечно, мы не смогли отказаться и от поездки в Москву. Бабушки, дедушки, Руслан, со своим семейством, наконец-то увидела сестру Давида с ее детьми и мужем, собрались в доме моих родителей. После тишины, вечернего шума прибоя, услышать вопли, крики, склоки детей; новости о жизни всех родственников, соседей и знакомых от мамы, чуть не привело к взрыву мозга, но мы их всех любим и рады тому…., что встречаемся только по праздникам.