Хочу влюбиться...

Глава 20

София

Следующий день я провела в состоянии эйфории и внутренней гармонии. Я шла по коридору суда с улыбкой на губах, бабочками в животе и загадочным блеском в глазах. Мужчины коллеги, которые встречали меня на пути, провожали взглядами несущий сексуальный подтекст, а женщины определенно с завистью. Но мне было глубоко на всех наплевать. Мое сердце пело, а мозг взрывался фейерверком. Жизнь я люблю тебя! А Давида — ещё больше!

Работу никто не отменял, поэтому свою радость придется скрывать ровно до восемнадцати ноль-ноль. А потом, можно и песни петь, и танцы танцевать.

На сегодня у меня было назначено судебное заседание по имущественному спору и куча бумажек в кабинете, которые необходимо разгрести. Слушание дела прошло без сучка и задоринки, а к вечеру заваленный бумагами стол, стал пустеть и из Акропольских руин, превратился в стол работника судебной системы. Кто здесь молодец? Я, аллилуйя!

Так как на сегодняшний день гастроли стриптизёрши Софи отменены по причине занятости клиента, решила не спешить домой, а покормить себя любимую в милейшем и уютнейшем ресторане итальянской кухни. Это не супер пафосное заведение с малюсенькими порциями и громаднейшим счётом, а такой себе, почти домашний ресторан.

Припарковалась возле ресторана. Вечер прекрасный, начало сентября. Вечером уже прохладно, а вот днём ещё довольно жарко и этот контраст температур очень даже бодрит. Внутри интерьер выполнен в светлых тонах, удобные стулья оббиты мягкой песочной тканью. Под потолком висят вазоны с зеленью, на широких подоконниках много горшков с цветами. Центральная главная стена — бар, каждая полочка уставлена винами, за которыми находиться подсветка, добавляющая искристой и мерцающей загадочности. Верхний свет не включен, горят боковые лампы, которые свисают на длинных ножках с потолка. Общее впечатление — очень романтичненько, хочется погрузиться в мир грез и мечт.

Заказала себе “суп ди Маре” и “дорадо запечённое в рукаве”, и так как я за рулём, то пью яблочный сок. Что-то последнее время вино на меня странно действует, лучше сегодня от него отказаться.

Нет, словом наевшись, это нельзя описать, поэтому нажравшись от пуза, я сидела, потягивала свой сок и предавалась сказочным мечтам, пока мое уединение не прервало мужское покашливание. Поднимаю глаза. Да уж… Это вам не принц Аравии. Но мужик, что надо. Даже шрам на лице не портит.

— Позволите? — кивает на стул, стоящий напротив меня

Махнула рукой, типа делай что хочешь парень.

— Позвольте представиться, Глеб.

— Ну, … такое себе имя, — даю понять, что мне все равно, хоть Евлампий. — София.

— И как вино в этом заведении? — вскидывает подбородок указывая на мой бокал.

— Без понятия, — отвечаю я. — Но яблочный сок, очень даже ничего.

— Такая прекрасная дама в такой замечательный вечер и пьет сок? — Ну вот не идёт тебе роль прекрасного принца, я же насквозь тебя вижу, ты — волк в овечьей шкуре. И прямо так и потянуло наговорить гадостей. Язык мой враг, да-да. Вот слышал бы сейчас меня папа, точно, всыпал бы по первое число.

— Мне нельзя, я подшитая …

— В смысле, — опешил, бедняга.

— Ну, это знаете, — наклоняюсь к нему, как будто у нас доверительный разговор, — когда алкоголику под кожу вшивают лекарство от алкоголизма …

И он начинает хохотать.

— А вы веселая, — отсмеявшись, говорит, — а в детстве вас не учили, что обманывать нехорошо?

— Не я такая, жизнь такая. Все врут. Даже вы.

— И в чем же я соврал?

— Вы пытаетесь показаться лучше, чем вы есть на самом деле.

— И какой я?

— Вы, скорее всего бывший военный, жестокий, продуманный до мелочей и сейчас зачем-то строящий из себя праведника.

— Правду о вас говорят… Вы не так просты, как кажатесь, всегда приятно иметь дело с умным человеком, — и вот тут пропадает маска, слетает налет дружественности и вот он — реальный. Взгляд режет на куски, убивает и расчленяет. Да, я погорячилась с обличительной речью.

— А вы всегда верите в то, что говорят?

— Нет. Поэтому проверяю все лично.

— Не подвела?

— Достойный соперник. Жаль, что женщина.

— Солдат ребенка не обидит?

Опять начинает хохотать.

— Да, вы забавны…

— Как обезьянка в клетке?

— Наши милые словесные пикировки, могут продолжаться часами. Но может поговорим о важном? Вы не собираетесь посетить Лондон ближайшее время?

Это он так намекает, что Давид для них не секрет. Очень интересно…

— Сегодня Лондон, завтра Милан, — пытаюсь не выдать истинных чувств, а внутри все клокочет, — достойных мужчин много в любой точке мира. И в Лондоне, меня никто не ждёт.

— Это, да..., — и бросает на стол пару фотографий.

Даже не утруждаю себя взять их в руки, я и так вижу, что на них запечатлен Давид в обнимку с молодой девушкой. Я понимаю, что Мистер напротив, пытается вывести меня на эмоции, но хрен тебя дядя… Я умею считать время, сейчас девять, из-за разницы во времени в два часа, Давид только едет на прием и никак обниматься ни с кем не может. Это!!! старое фото.

Но отвечаю я другое, мне важно показать всю мелочность ситуации.

— Вот, теперь точно в Лондон не поеду, так как достойных там нет.

— Вас не задевает ситуация?

— Нет. Если это все, что вы хотели мне сказать и показать из важного, то я, пожалуй, пойду.

— Важное впереди, — откидывается на спинку стула и внимательно на меня смотрит, прожигая своими каре-зелеными глазами. — У вас в изучении важное дело… от вашего решения зависит судьба человека.

— Во-первых, я не обсуждаю рабочие моменты в нерабочее время, второе — как я понимаю, двое из трёх, в курсе важности вопроса, — это я так намекаю на Ильина и Клавдию, — вот с них и спрос, а в третьих — я не тот человек, который будет прогибаться, вы зря на меня поставили, все будет по закону.

Поднимаю руку, чтобы подозвать официанта и расплатиться.

— Очень жаль, что мы не можем найти точки соприкосновения, — наигранно разводит руками, — позвольте хоть оплатить ваш ужин?

— Даже если бы вы были последним достойным мужчиной на планете Земля, свой ужин я все равно оплатила бы сама. Прощайте.

Поднимаюсь и ухожу.

Подхожу к машине, открываю ее и сажусь за руль. Надо отъехать и набрать отца. Выезжаю на дорогу, врубаю музыку погромче, надо забить поток мыслей в голове. Проезжаю пару кварталов и остановившись возле какого-то торгового центра набираю папин номер.

— Да, — ох, уж папа. Его резкое “да” может заставить заикаться до конца дней.

— И тебе, привет. Зовут Глеб, но он не главный, как минимум — начальник охраны, как максимум — правая рука. Говорил о важности принимаемого решения, которое может отразиться на жизни человека. Далее не стала вникать. Это было просто прощупывание на слабости. Кидал на стол фото Давида с барышней, но фото явно старые и меня это не тронуло. По факту все. Сам Глеб опасен, расчетлив, не марионетка.

— Понял. Я ещё работаю. Нужно время.

— Я думаю, скоро появится и главный.

— Ты только не чуди в своей манере.

— По ходу пьесы… Давай, маме привет.

Сегодня меня ждала бессонная ночь.