Хочу влюбиться...

Глава 14

София

Просыпаюсь. Даже не представляю который час. Мне жарко, очень жарко. Такое чувство, что лежу возле раскалённой печи. Эта печь еще и сопит мне в ухо. Так как спала я уткнувшись печке, по имени Давид, лицом в грудь, то решаю немного отстраниться и рассмотреть его спящего. А он, мало того, что заграбастал меня рукой, так еще и ногу сверху положил. Тяжело и жарко.

Отстраняюсь и смотрю на него. Красивый и смешной. Лицо такое умиротворенное, рот приоткрыт, как малыш, ей-богу. Вот точно, первые сорок лет детства мужчины самые сложные. А так как ему сорок два, то он только вступает в подростковый период.

Но то, что было вчера — это что-то невероятное. Не знаю, что на меня нашло, я с мужем себя так никогда не вела. У нас все было обычно. Выключили свет, повошкались минут двадцать. Мужчинам в этом вопросе проще, он-то в любом случае получит свое удовольствие, ну а ты — успела не успела, твои проблемы. Хочешь получить оргазм — умей вертеться.

А вчера в меня как суккуб вселился. Мне хотелось не только получить, но и доставить ему удовольствие. И от него я получала то же. И, как оказалось, когда два человека хотят друг друга, и когда они исполняют супружеский долг — это совершенно разные процессы, и удовольствие то же, другое.

Вспомнила и почувствовала волну возбуждения. Может поприставать к нему? Нет, жалко, пусть спит. Он последнее время, что-то припаханный на работе был, пусть отсыпается. Пойду приготовлю завтрак. Сняла его руку с себя. Приподняла его ногу и перекатилась к краю кровати. Операция под кодовым названием «освобождение» прошла успешно.

Нашла свой халат и пошла на кухню.

Надо найти свой телефон.

Нашла его в своем рюкзаке, с которым была в кинотеатре. Смотрю, стоит на беззвучном и один пропущенный вызов от сына, звонил полчаса назад. А сейчас семь утра. Надо перезвонить. Иду на кухню, прикрываю дверь, чтобы не разбудить своего прынца и набираю номер.

— Что, нашлась моя потеряшка? — вот тебе и здрасьте.

— Чего это я потеряшка? Я не терялась, я дома.

— А того, что год как звонишь в шесть утра, а тут ни в шесть, а что самое страшное ни в пол седьмого — звонка нет. А я позвонил, трубку не берешь. Я-то понял, что ты со своим чуваком, но не думал, что так быстро забудешь про сына, — а к концу, на словах про сына, делает голос, как будто собрался плакать.

А у меня ступор. Как? Откуда? Он же на другом конце мира.

— А..а.ааа, — это все что я могу сказать.

— Да не парься ты. Отцом называть не обещаю, а так, живите. Даю добро.

— Вообще, с чего ты взял, что у меня кто-то есть? — надо вывести поганца на чистую воду. А то так и в магов, и в чародеев уверуешь.

— У меня было видение…, - многозначительно тянет Тимур.

— У нас что, камеры в квартире, — надеюсь хоть в спальне моей нет камеры. А то до конца своих дней не смогу сыну в глаза смотреть.

— Блин, так быстро раскусила. В тебе умер следователь.

— Он там и не рождался. Где они и кто поставил?

— Вообще-то — это была тайна, — сообщает сын. Ну я так и поняла, раз я не знаю, значит тайна. — Не переживай. Там практически ничего не видно…

Вот это он умеет успокоить!!!

— В смысле…, практически ничего…

— Ладно, ладно… А то я чувствую, что ты себя уже начала накручивать. Камера — есть, всего одна. Помнишь, пару лет назад мы меняли входную дверь, так вот там что-то дед подсуетился и в дверном глазке стоит камера. Вот и все.

— А ты как узнал? — фух… Я, как-то не очень готова обсуждать свою сексуальную жизнь с сыном.

— Ма, ну что я вчерашний что-ли... Подслушал, конечно. Спер у деда настройки в компе, установил себе в телефон и вот я уже в курсе дел!!!

— Ты страшный человек...

— А то…, - и зловеще смеется, как какой-то антигерой из фильма. — Не парься. Зато ты у меня всегда под присмотром. И чел твой прикольный…, особенно, когда в дверь колотил. А что он увидел, когда ты дверь открыла, а то видок у него был немного прибитый…

— Маленький еще…, - вот дожилась, не я за сына переживаю, а он за меня. Но, чего скрывать, приятно.

— Я так понимаю, что он сейчас у нас?

— Тимур…

— Ма, ну что я не понимаю, что вы не торт ночью пекли. Все нормально. Мы тоже с Лизкой это делаем, как и миллиарды на земле…

— Воу, воу… Парень — стоп. Я конечно понимаю, что в Америке свободные нравы, но обсуждать с тобой секс — я не готова. Так что давай на этом прощаться, тебе спокойной ночи. И не следи за мной.

— Я-то ладно. А вот дед… Жди звонка. Дедушка поделится с бабушкой, а она тебе обязательно позвонит.

Это да. Особенно после развода у моей мамы обострилось желание меня пристроить в хорошие руки, как бездомного котенка, так что точно позвонит. Зуб даю.

— Пока, — говорю я и кладу трубку.

Посидела. Подумала. Надо вставать и что-то готовить на завтрак. Открываю холодильник и принимаюсь за изучение его содержимого. И тут мне на талию ложатся руки.

— И куда это ты от меня сбежала, — спрашивает Давид целую меня в шею. Вот, теперь я знаю, что шея моя эрогенная зона номер один.

— Решила приготовить завтрак, — мурлычу в ответ.

— Сейчас позавтракаем, — разворачивает меня к себе лицом и начинает целовать. Сначала нежно, а потом все более требовательнее… Давид вообще не утруждал себя одеждой, как спал голым, так и пришел на кухню. Провожу руками по его телу…

— А ты подготовился, — опускаю руку на его член, который уже готов в бой. Он развязывает мой халат. Боже, этот взгляд. Поднимает на меня глаза, а там столько желания. Никакой мужчина никогда не смотрели на меня с таким желание. Проводит руками по моей груди, несильно сжимая ее. Подводит меня к обеденному столу, приподнимает и сажает на него. Я широко развожу ноги, приглашая его. Его руки на моих бедрах.

— Облокотись о стол, — шепчет Давид. Подтягивает меня к самому краю стола и входит, — Уммм… как дома, я б из тебя не выходил…, так классно…, - продолжает шептать он ритмично двигаясь.

А я и ответить ничего не могу. Мозг превратился в жижу и ни одной мысли… Есть только его движение во мне, его руки, изучающие мое тело, мои непередаваемые ощущения и наши стоны.

Завтрака не было. До обеда у нас был только один маршрут постель — душ — постель. Мы, как сто лет сладкого не ели, дорвались до запретного и не могли насытится друг другом.

Пока я была в душе Давид все-таки решил, что не одним сексом един человек, и заказал еду, чтобы накормить меня.

Сидим на кухне, едим. Как два ненормальных человека с горящими глазами улыбаемся друг другу, как будто мы — подростки, сделали за спинами родителей, что-то запретное и теперь — это общая тайна. А тайна ли уже? Если знает мой сын, мой отец тоже может уже быть в курсе.

Наверное, пока не стоит пугать Давида тем, что родители спят и видят, как нас свести и поженить. Уже и имена будущих детей, небось, придумали.

— Что ты так на меня загадочно смотришь?

— Когда я работала еще в районном суде, было у меня одно дело, судили маньяка…

— Уже интересно…

— Да…, так вот. Была у нас одна из жертв, собственно она и была главным свидетелем, которую обвиняемый отказывался причислять к жертвам, так как она якобы получила удовольствие от процесса. Он вылавливал женщин в подворотне, подходил сзади, приставлял нож, но пластмассовый, а они ж не знали, и делал свое грязное дело. А она, ну последняя жертва, была женщина одинокая, говорит мол че жопы морозить на улице, пошли домой. Он не ожидал радушного приема, стушевался и пошел. Все у них прошло видно отлично, утром он ушел, а она пошла и сдала его в полицию… Хотя потом страдала, просила снисхождения и вроде как даже ездила к нему в тюрьму.

— Мораль, сей истории…

— В том, что после тебя мне очень сложно будет найти достойного партнёра, если утром ты решишь свинтить…, - как-то даже с грусть говорю я.

— Во-первых, уже скоро до ужина досидим, а во-вторых, я, как честный человек, готов хоть сейчас жениться. А в-третьих, то что я испытал с тобой, не даст мне ни одна другая…, - потянулся через стол и поцеловал меня.

Ночевать Давид пошел уже к себе. Понедельник никто не отменял.