Хозяйка дома воздушных шаров

Глава 40

– Склеп, где похоронена жена Винсента? – Демиан вскинул брови. – Ты уверена? Мы рассматривали все дома и помещения, в которых раньше жила его жена, но склеп – это, конечно, очень странно. Формально это не жилплощадь.

– Место, где связь с женой чрезвычайно крепка. Ее последний дом.

Мужчина встал со стула и засобирался.

– Не хочу, чтобы это оказалось правдой. Если он держит четверых детей в склепе – он точно больной.

– Я одеваться.

Метнулась в прихожую, накинула пальто, сапоги. Намотала шарф и повернула ручку двери.

Голос Лизы заставил замереть на месте.

– Найдите Севу, – стоя босиком на деревянном полу, она стойко смотрела на меня. – Он сильный, он не испугается. Подумаешь, склеп? Нам приходилось ночевать в местах похуже.

Откуда она узнала? Подслушивала наш разговор?

Рядом с девочкой испуганно затряслись демонята. Ясно, спелись.

– Будь дома, никуда не уходи, – велела я.

– Я не сбегу, – Лиза потупила взгляд. – Больше не сбегу. Обещаю. Я буду ждать вас здесь. Возвращайтесь вместе с Севой.

Демиан спустился по лестнице уже одетый. Входная дверь хлопнула.

Повозка неслась, преодолевая ямы, ухабы и рассекая плотный туман, который к вечеру осел над городом. Демиан заезжал в участок буквально на минуту, предупредить дежурных. Он до последнего надеялся, что я ошибаюсь. И нет в склепе никаких детей.

Под яркой белой луной мы мчались опровергнуть догадку. От перекрестка – пешком. По извилистой лесной тропке, до железной калитки, мимо косого столба с надписью "Городское кладбище. Фриц".

Отмахиваясь от агрессивных птиц и мерзких комаров, которые одичали здесь без живых людей, бежали по каменной дорожке в поиске того самого склепа.

– Мы уже ходили здесь, – пытался успокоить меня Демиан, когда я на секунду потерялась в одинаковых каменных зданиях. – В ста метрах – склеп деда.

Я покосилась туда, куда указывал Демиан.

Ночью кладбище казалось еще более зловещим. Если раньше пугали только склепы темных с изображением чудищ, то в ночи склепы светлых тоже казались уродливыми. Свет луны падал на пухлые щеки ангела и оттенял впалые черные веки. Страшные крылатые призраки смотрели вслед. Наблюдали за нами. Следили за каждым нашим шагом.

С кривой ветки на нас сорвался ворон. Я едва успела пригнуться. Каркнув, он пронесся над нашими головами и улетел в сторону склепа Ульриха Мор-Госсена.

– Ух, черт! Дед подглядывает, – произнес Демиан. – Нам сюда.

Мы остановились возле небольшого склепа, украшенного вдоль стен каменными цветами. На крыше, вместо привычного здесь крылатого ангела, – дева и младенец.

– Жена Винсента умерла беременной, – прошептала, с тоской глядя на каменное изображение младенца.

– Окна запечатаны изнутри, – Демиан ходил вокруг, бесшумно осматривал входы и выходы.

– Должна быть вентиляция? – предположила я.

Этому я научилась, когда мы изображали пожарных.

– Посмотрю на крыше.

Мужчина ловко поставил ногу на выступ в форме цветка, потом еще на один. Забрался повыше и посмотрел в маленькое решетчатое окно.

Я ждала новостей, хоть и понимала, хороших не будет. Поэтому сразу готовилась к плохим.

Демиан молча спустился и одними губами прошептал:

– Они здесь.

– Кто?

– Старушка Глоу и четверо детей. Сидят вместе на полу.

– А Винсент?

Позади Демиана возникла темная фигура. В воздухе просвистел нож, а следом раздался глухой удар.

Я вскрикнула.

Мужчины сцепились, я сделала несколько шагов назад, беспокойно озираясь по сторонам. Следовало позвать на помощь, но вокруг было пусто. На кладбище ни души.

Язык Винсента заворочался.

– Вы больше не заберете их! Это мои дети!

– Остановись! – Демиан жестко его оттолкнул.

Всмотрелся в лицо, искаженное злобой. Винсент ни о чем не жалел. У него окончательно снесло крышу.

– Вы не заберете их… Они мои…

Сердце кольнуло болью. В его жизни всё могло сложиться иначе. Но сейчас Винсент выставил нож против детектива полиции, его участь была предрешена.

С рычанием безумца он бросился на Демиана. Образ примерного семьянина в белом фартуке таял на глазах. Винсент хотел семью, любил жену, ждал их общего ребенка… А потом случилось несчастье.

Другой нашел бы силы жить дальше, но Винсент не смог.

– Это мои дети! Я буду их защищать! – настаивал его больной разум, а руки неслись в бой.

Демиан уклонился. Лезвие просвистело мимо, слегка задев черное пальто. Преступник использовал силу, жестокость. Демиан – ловкость и магию устрашения.

На темной сцене их движения были как грубый танец, в котором соприкосновение означает смерть.

Я поймала себя на мысли, что внимательно слежу за его руками. Тьма заклубилась вокруг ладоней, черный дым повалил от места, где он стоял. Демонята вставали один за другим, образуя маленькую армию, готовую защищать хозяина до последнего. По команде они начали "играть" с Винсентом, отвлекать внимание, пытались задеть его по очереди и быстро отступали обратно.

Один из демонят показал синий язык и отпрянул. Винсент занес нож, рассек воздух и пошатнулся от внезапного холода.

Может, демоны Демиана не были чудовищами, но они все еще внушали холод и страх обычным людям.

Удары ножа в воздухе стали беспорядочными, Винсент запыхтел, остановился, чтобы отдышаться. Демоны тоже остановились.

Я слишком поздно поняла, что это обманный маневр. Расслабиться на несколько секунд, чтобы потом ударить исподтишка.

– Алина, стой! – Демиан еще больше отвлекся.

Я бежала к нему, и демонята тоже. Мы видели обман и хотели защитить того, кто дорог. Демоны успели первыми, но попытка оказалась тщетной.

Когда Демиан достаточно приблизился к злодею, тот молниеносно пырнул его ножом. Один из демонят преградил путь, но что может сделать призрак против холодного оружия.

– Алина… – на лице Демиана отразился страх. Не за себя.

За меня.

Ошеломленный успехом, преступник начал напирать на меня тоже. Он вошел в азарт и не хотел отступать.

– Винсент, успокойтесь… Вам не стоит этого делать. Там в склепе – чужие дети.

– Они мои!

В его глазах запылал безумный огонь.

Между нами оставался метр, еще шаг – и мне конец. Винсент занес нож. Я зажмурилась.

Не знаю, что чувствовал Демиан в этот момент. Хватаясь за кровоточащую рану, он пытался встать. Наши взгляды соприкоснулись.

Демиан боялся. Боялся, как никогда в жизни.