Хозяйка приюта для перевертышей и полукровок

Глава 1

— Как она? – в незнакомом мужском голосе ощущались тревога и беспокойство.

— В порядке. Вот-вот должна открыть глаза, — прозвучал равнодушный голос его собеседника.

— Хорошо... Хорошо... Даже после того, что она сделала...

Э… что сделала? И кто? Неужели я? Да я никому никогда ничего плохого не сделала.

Собственно, а где я? И почему я лежу? Я же только что шла. На работу спешила.

Я приоткрыла глаза и словно сквозь туман не увидела перед собой улицу, где только что была. Сейчас я находилась в помещении, которое выглядело незнакомым. Неужели больница?

Я не помню, как сюда попала. Скорее всего, упала в обморок. Иначе как объяснить ужасную головную боль, которая давила на виски, словно кто-то пытался расколоть мой череп?

Несколько раз моргнув, я попыталась привести зрение в порядок. Постепенно контуры начали проясняться, и я осознала, что увиденное крайне странное. В больнице обычно не бывает картин в золоченых рамах, а также тяжёлых бархатных штор, которые создают атмосферу роскоши. Я обвела взглядом комнату и заметила женщину рядом со мной, одетую в длинное закрытое платье насыщенного зелёного цвета. Она явно не выглядела как медсестра. Может быть, это просто прохожая, которая меня нашла и осталась рядом?

И почему наряд такой странный?

Взгляд скользнул дальше.

Но кто этот мужчина, который расхаживает взад и вперёд, словно не может найти себе места? Высокий, статный, с темными волосами, он привлекал внимание. Внезапно он резко повернулся, и я встретила его тёмно-фиолетовые глаза. Они были пронизаны какой-то странной энергией, и я почувствовала, как сердце забилось быстрее.

— Что ж, с возвращением в мир живых, Джорджиана, — произнёс он.

В его голосе удивительным образом смешались облегчение и боль, но я никак не могла понять, чем вызваны такие эмоции. Может, он меня сбил на машине?

Но все это было неважно в свете следующей мысли.

Вопроса, который не давал мне покоя: какая ещё Джорджиана? Я хотела его задать, но почему-то не смогла произнести ни звука. Во рту было сухо, как в пустыне Сахара, и я ощутила, как страх и замешательство охватывают меня.

И что за странная одежда на нем? Черный плащ, да еще и в помещении.

— Правда, это значит лишь то, что необходимость в разрыве нашей с вами помолвки не отпала. А произошедшее уж точно не заставило меня передумать, — продолжил он, голос был холодным и решительным.

Я лишь растерянно взирала на незнакомца. Какая еще помолвка? Какой еще разрыв? Нет у нас подобной традиции.

Хотя на самом деле речь шла не обо мне, а о какой-то Джорджиане, но он определенно обращался ко мне.

Я чувствовала, как внутри нарастает обида, но не могла понять почему. Никто не объяснял, что именно я, то есть эта Джорджиана, сделала, чтобы заслужить такое отношение.

Может быть, это просто дурацкий сон? Какой-то странный кошмар о прошлых жизнях, о которых я никогда не задумывалась. Но всё казалось слишком реальным. Я попыталась сосредоточиться, вспомнить, что произошло до этого момента, но в голове царила пустота. Я чувствовала, как страх и неуверенность охватывают меня, и в этот момент стало ясно одно — я должна выяснить, кто я на самом деле и что произошло, прежде чем смогу понять, почему этот мужчина так холоден ко мне.

— Только не говорите никому о причине, — взмолилась женщина, наконец нарушив тишину, отвернувшись от меня и уставившись на жениха.

Сейчас я была с ней не согласна. Меня причина очень интересовала. Казалось, я умру от любопытства. Или от головной боли. От ужаснейшей головной боли.

— Милорд, смилуйтесь над моей дочерью, ее же после такого позора никто и замуж не возьмет! — женщина в зеленом наконец нарушила тишину. — Я этого не вынесу! — женщина смерила меня взглядом, полным пренебрежения. – Проще будет признать, что она мне не дочь.

В ее глазах, в интонации голоса не было ни намека на сочувствие. А ведь она говорила о своем родном ребенке.

Да уж, заботливая мама у Джорджианы, нечего сказать.

Кажется, даже незнакомец был под впечатлением от несостоявшейся родственницы.

— Мадам Рауз, такое неприемлемо для моего рода, но воля ваша.

Рода? Интересно, что он имеет в виду под родом.

— Однако хочу заметить, она вам не дочь, а падчерица.

Что ж, это, как ни странно, хорошо объясняет пренебрежительное отношение женщины. Джорджиана, то есть я, была для нее чужой.

— Тем более. Я не хочу, чтобы это повлияло на мою красавицу Юланну. Ее, знаете ли, заприметил сам генерал… — распиналась женщина, но мужчина не проронил ни слова. – Эх, лучше было вас сразу с моей родной дочерью познакомить.

— Сомневаюсь, — сказал мужчина довольно безжалостно.

— Милорд, в конце концов, Джоджиана же могла ничего не знать и искренне верить, что все правда. Люди ошибаются, — произнесла мадам Рауз. — Все-таки ваши драконьи тонкости довольно сложны.

Какие еще драконьи тонкости? Я ни черта не понимаю. Может, это просто выражение такое?

— В таком не ошибаются, — безапелляционно заявил мужчина. – Ваша падчерица обманщица, а обманщицы никому не нужны.

Все интереснее и интереснее.

— Не думаю, что она когда-нибудь выйдет замуж, даже если я ничего не скажу.

А вот это прозвучало как-то обидно. Даже не знаю почему. Такое просто нельзя никому говорить, ни мне, ни уже этой неведомой Джорджиане.

— В чем я обманула? – удалось спросить мне. Вместо звучного голоса раздался вялый шепот. Собственный голос был мне не знаком.

— Вам лучше поберечь силы, — ответил мужчина.

Только сейчас в голове пронеслось его имя. Крил. Не знаю, откуда это взялось, но почему-то показалось, так и есть.

— Тогда мне просто стоит выставить ее из дома, — холодно произнесла мачеха.

— Эта девушка одна точно не справится, — выдал мужчина, поморщившись. — Вы ее ничему не научили и не дали образования.

Он сжал губы, глубоко вздохнул, а затем произнес:

— Мы разорвем помолвку по обоюдному соглашению.

Слова звучали так, будто бы каждое давалось ему с титаническим трудом.

В этот раз мужчина посмотрел на меня.

Я кивнула.

В самом деле, зачем цепляться за помолвку с незнакомцем? Тем более когда незнакомец сам хочет отменить эту договоренность.

— Что ж, я рада, что мы все решили, — выдала женщина. — Давайте я вас провожу.

Мужчина, правда, никуда не торопился. Он смотрел куда-то в сторону, я бросила взгляд туда же и наконец заметила пожилого седовласого человека в белом. Одежда на нем смутно напоминала халат.

— Вам пора ее осмотреть, целитель, — произнес он.

— Да-да, конечно. И не волнуйтесь, лорд Паар, никто не узнает, что вас обманули.

Мужчина дернулся, как от пощечины.

— О, не стоит беспокоить целителя, — заметила мачеха резким тоном. – Ничего с этой пигалицей не случится.

В ее голосе четко звучало сожаление по этому поводу.

— Я хочу быть уверен, что девушка поправится, — почти прорычал мужчина, он явно не привык, чтобы кто-то с ним спорил.

Ну и было очень приятно, что, несмотря на обман, лорд Парр, как его назвал лекарь, действительно беспокоился.

— И я не желаю, чтобы кто-то обвинил меня в смерти девушки.

Ладно, пусть им руководили такие причины, он все равно заботился. Впрочем, без разницы, лишь бы мне скорее помогли избавиться от дикой головной боли и напряжения во всем теле.

Затем лорд сунул руку в карман, достал мешочек и вложил в мою раскрытую ладонь.

— Милорд, не надо! — возмутилась мачеха, возможно, оскорбленная таким жестом. — Не надо ей ничего давать.

Лорд Паар просто проигнорировал эти слова.

— Она не умеет распоряжаться деньгами! – не унималась мачеха. – Лучше бы вы мне отдали.

— Вам пока стоит следить за здоровьем своей падчерицы. Что ж, мне пора. О том, когда прибыть для расторжения помолвки, я напишу позднее.

Я проводила мужчину взглядом до самой двери, только после того, как он захлопнул ее за собой, заметила, что лекарь водит надо мной каким-то предметом, похожим на зеркало.

Мачеха же злобно смотрела на меня. Не хотелось мне оставаться с ней наедине. Еще и в таком состоянии.

— У вас истощение, мадмезаль, из-за огромной магической нагрузки. Что именно вы делали?

Магическая нагрузка? Я не ослышалась?

Хороший у меня сон. С магией. Вот только тело как-то ноет, и, кажется, боль в каждой клеточке, будто бы я в тренажерном зале перезанималась или с высоты спрыгнула неудачно.

Даже спросить неудобно. А тем временем целитель все еще сверлил меня взглядом.

— Джорджиана, какое именно заклинание вы применили последним?

— Не помню, — ответила я.

Голос звучал все так же тихо, несмотря на мои усилия.

Мачеха фыркнула:

— Уверена, что-то из бытовых заклинаний. Даже они ей даются с трудом. Может, девчонка с пятном не справилась?! Она ни на что не способна.

Похоже, только присутствие лорда Паара удерживало ее от того, чтобы выплеснуть все, что она думает о падчерице.

— Она не училась в магической Академии?

— Нет, конечно, я говорю вам, девчонка ни на что не способна. Только злить и портить жизнь близким, — продолжала причитать женщина.

— Не волнуйтесь, лорд Паар никому ничего не скажет.

— Но и не заплатит выкуп за жену, — хмыкнула она недовольно.

Лекарь, не выдержав всего этого, закатил глаза, но мачеха этого даже не заметила.

— Джорджиана, вы, наверное, будете рады узнать, что ваше здоровье в порядке, включая и женское здоровье. Ваши действия никак этому не навредили, думаю, вы сможете подарить своему супругу много детей.

Я несколько раз моргнула. Женское здоровье? Дети?

Но я же бесплодна. Все врачи мне об этом говорили, никаких шансов. Только удочерение или усыновление ребенка. Я уже даже документы начала готовить. Правда, меня предупредили, что будет много препятствий и не факт, что получится взять ребенка из детдома.

И если получится — одного.

То есть про мечту иметь несколько детей, а лучше троих, можно забыть.

Что-то этот сон мне нравится больше, чем реальность.

Просто потенциальной возможностью родить.

— То есть я еще могу выгодно выдать ее замуж?! – спросила мачеха, сразу заинтересовавшись.

Уверена, она видела выгоду в этом только для себя, интересы самой девушки она явно не учитывала.

— Единственное, не перенапрягайтесь так больше и следите за питанием, — произнес лекарь, не обращая внимания на мачеху. — Вы, на мой взгляд, слишком худы.

Я бросила взгляд на свои руки. Тонкие запястья, длинные элегантные пальцы. Слишком худые, и так не похожие на мои собственные. Никакого любимого мною маникюра. Да и кожа удивительно бледная.

— Просто не в коня корм, — заметила мадам Рауз. – Сколько ни корми, не набирает.

Лекарь пожал плечами и стал копаться в своем чемоданчике. А мачеха же потянулась к кошельку, что дал мне темноволосый незнакомец.

Я сразу тоже потянулась к нему, но этого и не понадобилось. Стоило мачехе коснуться его, она сразу отлетела и стукнулась о журнальный столик. Лишь каким-то чудом удержалась на ногах.

— Госпожа, осторожнее, — прокомментировал лекарь, — у драконов есть специальные чары, которые не позволяют трогать вещи кому-то, кроме их хозяев.

Как удачно. Потому что даже в таком состоянии я отлично понимала, что попади кошель к мачехе, я больше его не увижу.

— Милая моя, дай мне кошель, пожалуйста. Мне надо услуги лекаря оплатить.

— Мои услуги уже оплачены лордом Пааром, он решил избавить вас от таких расходов. Опекунство и так довольно большая финансовая нагрузка.

— Что ж, милая, тогда просто на хранение. Ты же тратить не умеешь.

Я лишь покачала головой. Ко мне подошел лекарь.

— Выпейте это, чтобы восстановить силы, — сказал он, протягивая флакон с ярко-алой жидкостью, напоминающей кровь.

Вкус был сладким, даже приторным. Допив конца, я не заметила, как глаза закрылись сами собой, а голова упала на подушку. Я погрузилась в глубокий сон без сновидений.

Открыла глаза я в той же комнате. Только теперь рядом никого не было. А еще было темно. Только одна свеча горела на журнальном столике.

Ущипнула себя, в надежде, что это лишь сон или его продолжение.

Было больно, но не столько от щипания, сколько от понимания, что я непонятно где.

Попыталась встать, аккуратно опустив ноги на пол. Даже серое длинное платье, или это была ночная сорочка, не скрыло, какой худой я была. Ноги как спички.

Только сейчас заметила, что и цвет волос другой. Русый, а не мой родной черный.

Встала, подошла к журнальному столику, чтобы взять подсвечник и осмотреть комнату. Может быть, это хоть что-то прояснит.

Кошелек так же лежал на диване, где совсем недавно спала я. Мачехе не удалось его прибрать к рукам.

А в другой стороне было зеркало, к нему я и направилась.

Как я и полагала, из него смотрела незнакомая девушка. Я действительно оказалась в чужом теле. И, похоже, еще в мире с непонятными традициями. Ибо у нас такого точно нет.

Но главным было не это. Один из карманов платья был оттянут, будто там находилось что-то весомое или объемное.

И как я раньше не заметила?

Опустила туда руку и достала конверт. Интересно. А прочесть получится? И будет ли в письме действительно что-то важное?

Как выяснилось, читать на здешнем языке я могу. Получилось выяснить, кому предназначалось письмо. Мне.