Хозяйка приюта для перевертышей и полукровок

Глава 37

Мысль о другом приюте была похожа на занозу в сознании — я постоянно к ней возвращалась, и каждое прикосновение вызывало тупую боль. Дети. Что с ними стало? Информация о хозяине этого заведения, Рэме Гилберте, с его хищной улыбкой и холодными глазами, не просто не успокаивала — она подливала масла в огонь моих опасений.

Именно поэтому я наотрез отказалась пускать его в свой дом. В ответ мне вежливо сообщили, что их двери откроются для меня лишь после того, как я открою свои. Шах и мат. Тео так и не написал, и эта тишина была оглушительной, оставляя меня в вакууме тревожных догадок.

Конечно, я могла бы пойти на хитрость. Один из моих мальчишек, крошечный Тим, мог превращаться в хомяка. Проскользнуть в любую щель, всё увидеть, всё услышать и вернуться незамеченным. Соблазн был велик, но я гнала его прочь. В тот миг, когда я использовала бы ребенка как шпиона, как инструмент, я стала бы ничем не лучше Гилберта. Рисковать жизнью воспитанника ради собственного спокойствия было чертой, которую я не смела переступить. Проникновение на частную территорию строго каралось, и я не могла подставить Тима под удар.

Единственное, что я смогла сделать — это попросить Крита отправить своих людей наблюдать за приютом Гилберта издалека.

— Ты зря себя изводишь, — пророкотал дракон, крепко прижимая меня к своей широкой груди. Его голос был низким, вибрирующим, и от этого звука тревога на миг отступила. Сегодня он уезжал на несколько дней в дальнее имение, но нашел время, чтобы заехать и попрощаться. Ему хватило одного взгляда, чтобы прочитать на моем лице всю гамму переживаний. — Пока что мои люди заверяют — всё спокойно. Если что-то случится, мы успеем вмешаться.

— Может, это просто нервы перед встречей, — пожала я плечами, пытаясь убедить скорее себя, чем его. Крит знал, что сегодня я встречаюсь с человеком, который мог оказаться отцом одного из моих детей.

Вместо ответа дракон наклонился и коснулся моих губ. Поцелуй был мягким, но глубоким, и от него по телу мгновенно разлилось тепло. Щеки вспыхнули, а внизу живота сладко потянуло. — Это помогает отвлечься от волнения? — хитро спросил он, отстранившись всего на дюйм.

Коварный тип. — Это заставляет задуматься о том, когда у нас свадьба, — выдохнула я.

Второй поцелуй был жадным, настойчивым, не оставляющим места для мыслей. Я чувствовала, как горю в этом пламени, и, что самое страшное, хотела сгореть дотла. — А так? — прошептал он мне в губы.

— А так я вспоминаю, что нравы моего мира отличаются от здешних… и у меня совершенно нет на это времени.

— Храм недалеко… — продолжал искушать Паар, не разрывая объятий.

— У меня нет времени на церемонию сегодня, — твердо заявила я, собрав остатки самообладания.

— Какая жестокая у меня истинная, — усмехнулся он, наконец отпуская меня.

— Что поделать, если тебе именно такая подходит, — улыбнулась я в ответ.

— Ага. Своенравная и упрямая.

— Определенно, хорошие качества.

— Которые, я уверен, появятся и у наших детей, — хохотнул дракон, а затем уже серьезным тоном добавил: — Главное, помни: я всегда с тобой и готов помочь.

— Я запомню, — кивнула я и, поднявшись на цыпочки, оставила на его щеке целомудренный поцелуй, чтобы окончательно не растерять деловой настрой.

Вскоре карета уже везла меня на встречу. За окном проплывали улицы, а я мысленно прокручивала в голове предстоящий разговор. Из-за переживаний я прибыла в условленное кафе на десять минут раньше. К моему удивлению, портье сообщил, что меня уже ждут. Кажется, нервничала не я одна.

Мой охранник занял стратегическую позицию в дальнем углу зала. Людей сегодня было немного, всего пара человек. Меня же проводили к столику, где сидел светловолосый мужчина лет тридцати пяти. Оттенок его волос — почти платиновый — невольно напомнил мне локоны Лилиан, но я отогнала эту мысль. В приюте было несколько светловолосых детей.

Мужчина заметно нервничал, его пальцы беспрестанно теребили край салфетки. Что ж, это было естественно. Его звали Рам Астронг.

— Добрый день, госпожа. Я уже позволил себе заказать. Прошу, не стесняйтесь.

Я скользнула взглядом по меню и, не желая тратить время, попросила то же, что и он, — кофе и миндальное пирожное.

— Вы не первая, с кем я общаюсь по этому вопросу, — сказал он, сделав глоток. Голос у него был ровный, но напряженный.

Я тоже отпила немного кофе. Вкусный, с легкой горчинкой. Я незаметно коснулась пальцами небольшого гладкого камня, лежащего в кармане платья. Камень Истины, одолженный у Крита. Его поверхность оставалась прохладной. Мужчина говорил правду. Что поделать, я параноик, и так мне было спокойнее. Я кивнула. — Но вы первый, кто ищет своего ребенка у меня. Так кого вы ищете?

— Девочку.

Сердце пропустило удар. Руки, державшие чашку, едва заметно дрогнули. Чтобы скрыть это, я сделала еще один глоток. — Имя? Внешность? Может быть, какие-то особенности? — мой голос прозвучал до странности спокойно, почти отстраненно.

Он поднял на меня глаза — голубые, полные надежды. — Лилиан. Ее зовут Лилиан.

— У нее светлые волосы.

Всего четыре слова, но они прозвучали в моей голове как удар колокола. Значит, все-таки он. Он искал мою девочку. Отец, которого Лилиан так и не знала, наконец-то нашел ее.

— Что-нибудь еще? — спросила я, стараясь, чтобы мой голос не дрогнул. Рука сама потянулась к кофейной чашке. Еще один глоток. Горячая жидкость обожгла горло, но не смогла унять внутренний холод. Похоже, скоро придется просить официанта повторить напиток.

От напряжения в висках застучало, а по спине пробежала ледяная волна мурашек.

— У нее есть способность… управлять растениями, — добавил он, понизив голос до заговорщицкого шепота. — Наследственное.

Прямо в точку. Это мог знать только отец. Или тот, кто имел доступ к ее прошлому. Но сомнения таяли. И все же… у меня оставались вопросы.

— Почему вы не знали о дочери раньше? — спросила я, глядя ему прямо в глаза.

— Это известие застало меня врасплох. Мне сообщили о ней, как только я прибыл в город. Я так понимаю… девочка у вас?

— Да, — подтвердила я. — Но я не уверена, что она захочет увидеть отца. — Я вспоминала наш разговор с Лилиан. Я не хотела лишать ее единственного кровного родственника, но и не могла просто так отдать ребенка незнакомцу.

— Мне нужна хотя бы одна встреча. Прошу вас, — в его голосе прозвучала такая настойчивость, что сердце дрогнуло.

Может, стоит дать ему шанс? Найти точку соприкосновения, чтобы уговорить Лилиан. — Вы много помните о ее матери? — спросила я. Это было то, о чем моя девочка мечтала узнать больше всего — о женщине, подарившей ей жизнь.

— Конечно. Я помню всё.

В тот же миг камень в моем кармане, до этого прохладный, обжег ладонь сквозь ткань платья. Резкая, злая вспышка жара. Ложь.

Что ж, кажется, в этом мире мужчины не слишком хорошо помнят матерей своих детей. Ледяное спокойствие пришло на смену тревоге. Игра началась.

— Тогда вы наверняка сможете дать Лилиан советы, как лучше справляться с ее силой, — предположила я.

— Именно это я и хочу сделать в первую очередь.

Камень снова неприятно потеплел. Уже не обжигая, а медленно, настойчиво нагреваясь, словно предупреждая об опасности. Казалось, от новой лжи он прожжет дыру в моем платье. Что-то здесь было не так. Инстинкты кричали об этом. Настоящий отец хотел бы помочь своему ребенку, а не плести паутину из обмана.

Я сделала вид, что задумалась. — Простите, я совсем забыла спросить… как давно вы узнали, что являетесь родным отцом Лилиан?

— Совсем недавно, — ответил он с обезоруживающей улыбкой.

И снова ложь. Жар в ладони стал постоянным, злым. Мой собеседник не был ее родителем. Внутри всё похолодело, а головная боль усилилась. Очень неприятно, когда твоя паранойя оказывается оправданной. Еще хуже, когда тебе нагло лгут в лицо. Я думала сказать ему об этом, но мне не дали.

— Это был неожиданный сюрприз, — продолжал он, не замечая моего состояния. — И, если честно, приятный. Не считая того, что ее мать умерла, конечно. Но я давно мечтал о дочери. У меня только сыновья. А дом большой, и жена очень хотела маленькую помощницу…

Каждое его слово было ложью. Мне нужно было убираться отсюда. Немедленно.

Мысли начали путаться. Я приложила руку к голове, которая внезапно раскололась от острой боли. Окружающее пространство поплыло, контуры столика и лица мужчины напротив смазались, словно акварель под дождем.

— Госпожа, с вами всё в порядке? Вы так побледнели.

— Да… Что-то мне нехорошо, — пролепетала я, с трудом ворочая языком.

— Может, выпьете кофе? Он у них и мертвого поднимет, — мужчина довольно улыбнулся, и в этой улыбке не было ни капли сочувствия.

Кофе. Мысль вспыхнула в затухающем сознании. Именно с него всё и началось. Ком подкатил к горлу, дышать стало тяжело.

— Так когда я смогу увидеть дочь? — спросил он, и с каждым словом его лицо расплывалось в торжествующей ухмылке. Он будто знал, что со мной происходит, и наслаждался этим.

Я хотела ответить, крикнуть, позвать на помощь, но не смогла. Тело стало ватным, силы покинули меня в один миг. Темнота, хлынувшая с краев зрения, поглотила всё без остатка.