Хозяйка приюта для перевертышей и полукровок

Глава 13

С вещами я поднялась на второй этаж. Деревянные ступени приятно поскрипывали, под ногами ощущалась лёгкая пружинистость, будто дом был живым и с интересом прислушивался к каждому шагу. Коридор был широкий, с окнами в витражных рамах, по стенам тянулись бронзовые канделябры.

Практически все двери были аккуратно пронумерованы — строгие чёрные цифры на матовых табличках. Наши с Лилиан комнаты находились рядом: «13» и «14». Я невольно улыбнулась — в этом было что-то символичное, будто нас специально поселили рядом, чтобы мы могли стать друг другу ближе.

Я открыла дверь своей комнаты, желая хоть ненадолго остаться наедине с собой после целого водоворота событий. С первой встречи с малышкой я не позволяла себе ни расслабиться, ни выказать растерянности или страха. Ребёнок, которого уже предавали взрослые, не должен видеть мою неуверенность.

Комната оказалась небольшой, но уютной. В ней было всё самое необходимое: аккуратная кровать под простым покрывалом, крепкий шкаф, столик и стул у окна. Мебель была простой, но куда основательнее и добротнее, чем в крошечной каморке Джорджианы. Пусть и отличалась от того, к чему я привыкла в своём мире, но выглядела очень по-домашнему.

Но — всё равно это было не совсем моё.В памяти всплыла моя комната из прежнего мира: большая кровать с резным изголовьем, туалетный столик с зеркалом и флаконами, стены, обитые тёмными обоями с золотым узором, огромный шкаф с зеркальными створками, навесные полки с миниатюрными статуэтками… Там всё было знакомо до мелочей, там я была собой.

Я прикрыла глаза, представив тот привычный уют.Когда открыла — невольно охнула.В комнате многое изменилось: на стенах проступил тёмный узор, кровать стала шире, на столике появилась знакомая деревянная расчёска, а у шкафа — тот же витиеватый орнамент, как в моём доме. Только не было зеркал, лишь золотистые каемки по периметру намекали, где они должны быть. Я осторожно подошла к столику, открыла верхний ящик — внутри лежали старые фотографии, где я была с мамой и братом, улыбаясь так, как будто всё впереди.

У меня защипало в глазах. Я села на кровать, прижала ладони к лицу и негромко прошептала:

— Спасибо…

Я не знала, кто или что подарило мне это чудо — магия дома, случайность или кто-то, кто знал мои воспоминания. Пусть не всё было точно так, как раньше: не хватало штор, ковра, флаконов на столике, зеркал, а матрас сохранил прежний размер, в отличие от увеличившейся кровати — но всё равно это было настоящее волшебство. Ощущение уюта и защищённости наполнило меня тёплой волной.

Я опустилась на пол, прислонилась к стене и почувствовала, что она отдаёт какое-то мягкое тепло — почти как тёплая ладонь.Ради интереса я представила кровать поуже, как в детстве, открыла глаза — и кровать изменилась, став именно такой, как я только что вообразила.

«Вот это да… Я слышала про силу визуализации, но не думала, что когда-нибудь испытаю её так буквально».

Стало интересно: дом подстраивается под желания жильцов? Или это я обладаю новой, пока неведомой мне силой? В памяти Джорджианы ничего подобного не было.А вдруг все комнаты здесь такие?Я улыбнулась сквозь слёзы, представив, как могла бы украсить комнату Лилиан — у меня столько идей для детской из прошлого мира. Надеюсь, малышка сможет почувствовать себя здесь в безопасности и радости.

Но прежде чем что-то менять, нужно узнать — могут ли все жильцы делать это. Нет ли здесь запретов? Я всё ещё ничего не понимала в магии, и не хотелось нарушить правил нового дома.

В конце концов, я здесь не хозяйка, а просто помощница.

Я вытерла глаза, невольно улыбнулась и вышла из комнаты, оставив вещи пока неразобранными.Спустившись по лестнице, я заглянула в холл — и как раз вовремя: у двери стояла Радана, собираясь уходить. Она задержалась, заметив меня.

— Нет проблем с обустройством, Джорджиана? — спросила Радана, остановившись на пороге комнаты.

Я нерешительно кивнула, подбирая слова. Мне всё ещё было неловко, и, немного смутившись, я всё же решилась уточнить:

— Радана, а… это нормально, что комната меняется, если что-то представить? Или… это только у меня так?

Ведьма задержала на мне внимательный взгляд, словно пыталась заглянуть внутрь моих мыслей.

— Похоже, ты понравилась дому, — наконец сказала она с лёгкой улыбкой. — Он обычно реагирует только на мои желания. Это хороший знак.

Я кивнула, но внутри всё равно оставалось странное ощущение: почему дом, наполненный магией, вдруг слушается меня — по сути, совершенно чужого человека?

— Это хороший знак чего именно?.. — переспросила я, неуверенно глядя на ведьму.

— Милая, я тебе всё потом объясню, — пообещала Радана, чуть смягчив голос. — Нет ли сейчас срочных вопросов?

— Вы не будете против, если я поработаю над спальней для девочки?

— Конечно, — кивнула женщина. — Можешь экспериментировать, сколько душе угодно. Что ж, до вечера!

Радана ушла, а я медленно поднялась на второй этаж, размышляя над её словами. Всё происходящее казалось сказкой, в которой я — случайный гость.

Идея для комнаты пришла сама собой: двухъярусная кровать, внизу — шкаф и небольшой столик, а наверху — уютное спальное место, словно гнёздышко среди переплетённых деревянных ветвей с резными листьями и цветами. Я представила стены, расписанные фантазийными рисунками: лес, таинственные звери, сказочные птицы, чтобы девочка могла каждый день отправляться в новое воображаемое путешествие. В углу — полки с деревянными игрушками, тёплыми и живыми на ощупь. Пластиковых кукол я воссоздать не смогла, но почему-то это не огорчило меня — наоборот, получилось уютнее и теплее, чем я ожидала. Даже место для качелей нашлось.

Разложив немногочисленные вещи, я почувствовала лёгкое удовлетворение и решила познакомиться с обитателями дома. Искать их долго не пришлось: на заднем дворе Лилиан вместе с воспитателем и группой детей играла в мяч. Лилиан держалась чуть в стороне, часто останавливалась, наблюдала за остальными — в её глазах мелькала растерянность, но когда мяч всё-таки прилетал к ней, она ловко отбивала его и даже иногда улыбалась.

Я задержалась в дверях, наблюдая за игрой. Хотелось верить, что девочке здесь будет хорошо, что она найдёт друзей и почувствует себя нужной. Но моё уединённое наблюдение прервала резкая реплика:

— А ты ещё кто такая? — раздался сердитый женский голос.

Я обернулась и увидела в дверях полную женщину в потёртом фартуке и старомодном колпаке, из-под которого выбивались редкие жёсткие пряди седых волос. Лицо у неё было круглое, с красными щеками и острым подбородком, а нос казался непропорционально крупным — будто специально созданным для того, чтобы принюхиваться к чужим делам. Маленькие, цепкие глазки смотрели на меня исподлобья с плохо скрываемой враждебностью, а тонкие губы были сжаты в упрямую линию. На пухлых руках, скрещённых на груди, виднелись следы ожогов и царапин — память о долгих годах у плиты. Она стояла, не двигаясь, словно загораживая собой весь проход.

— Опять госпожа Радана кого-то притащила! — проворчала она, не дождавшись моего ответа. — Как будто своих дармоедов мало. Тощая ты, кожа да кости!

Я на миг растерялась. Почему-то думала, что ведьма не возьмёт на работу того, кто так запросто оскорбляет незнакомцев. Конечно, Радана не представила меня персоналу — с моим возрастом меня вполне можно было принять за одну из воспитанниц. Но это не давало никакой женщине права обращаться так со мной. Интересно, говорит ли она подобное детям?

Я выпрямилась и ответила максимально спокойно:

— Здравствуйте. Я Джорджиана Рауз, помощница госпожи Раданы и новый сотрудник этого приюта. А с кем имею честь познакомиться?

Слово "честь" прозвучало с лёгким, но намеренным сарказмом, однако я старалась держать голос ровным и вежливым — такие люди особенно не любят, когда сохраняешь достоинство.

— Ты? Помощница? — женщина рассмеялась с ноткой истерики. — И за какие такие заслуги? Кто-то, видно, хорошо заплатил Радане — иначе я ничего не понимаю!

— Я просто попросила о работе, и меня взяли, — не меняя тона, пояснила я. — Может, вы всё-таки назовёте своё имя?

Женщина фыркнула, но представляться не спешила.

— Быть того не может! — возмутилась она. — Радана обещала проверить мою племянницу, и если та подойдёт, взять её на место помощницы.

В её тоне послышалась обида и зависть, будто эта должность — нечто ценное и желанное.

— Я прошла проверку, — пояснила я, заметив, как её лицо налилось краской. — Если у вас есть вопросы — обратитесь к госпоже Радане. Я не в курсе её планов.

— Конечно, если кого другого не найдётся, — процедила женщина сквозь зубы. — Посмотрим, сколько ты тут продержишься. Может, ты и сама скоро сбежишь.

— Почему вы так думаете?

— Потому что ты хрупкая, а дети у нас не подарок, — женщина усмехнулась злорадно. — Я бы сказала, они самые настоящие монстры.

Я почувствовала, как внутри всё сжалось, но позволила себе только коротко улыбнуться:

— Спасибо за предупреждение. Но я предпочту составить собственное мнение.

— Что ж, удачи, — пробурчала женщина таким тоном, будто желала мне вовсе не удачи, а самой мучительной участи, какую только может придумать уставшая от жизни кухарка. — А мне ещё этим проглотам ужин готовить.

Она развернулась, шумно выдохнула и, сотрясая пол тяжёлыми шагами, скрылась в коридоре, оставив после себя запах печёного хлеба вперемешку с чем-то подгоревшим. Я предпочла не задерживаться в её обществе дольше необходимого — в этом доме и без того хватало испытаний для новичка.

В следующей комнате на стене висело расписание — точнее, расписание приёмов пищи. Оно выглядело удивительно лаконичным: завтрак, обед и ужин. Всё. Никаких тебе вторых завтраков, полдников, перекусов на ходу и уж тем более ночных походов к холодильнику. Неудивительно, что дети здесь вечно голодные: при таком режиме даже взрослый бы проголодался, не то что растущий ребёнок.

В нашем мире, вспоминалось мне, в детском саду или лагере детей кормили куда чаще — и всё равно они умудрялись просить добавки. Да что там, мы сами с коллегами иногда удивлялись, сколько еды может исчезнуть в бездонных желудках подростков. Порой я ловила себя на мысли: где же это всё в них помещается? И ведь это — безо всякой магии.Интересно, а у оборотней и полукровок аппетит сильнее, чем у обычных детей?!

Я взглянула на часы: до ужина оставалось ещё три часа — времени предостаточно, чтобы освоиться и заодно разведать, где находится столовая. Я отправилась по коридору, стараясь запоминать каждую мелочь: крючки для верхней одежды, старинные резные рамы с детскими рисунками, запах древесины и сушёных трав. Дом казался живым, наблюдающим за каждым шагом нового жильца. Вдруг за поворотом я столкнулась с девушкой. Она была невысокой, с тёмными вьющимися волосами и отчётливо острыми, почти хищными чертами лица. Я невольно задержала дыхание: в её взгляде было что-то волчье, диковатое, но не враждебное.

— Здравствуйте, — выдохнула я, одновременно надеясь и опасаясь, что эта встреча будет такой же «тёплой», как и предыдущая.

— Здравствуйте, — ответила девушка приветливо и тепло. Однако взгляд был внимательный, скользнул по мне с головы до ног, а в осанке чувствовалась настороженность. — Вы, наверное, гостья госпожи Раданы?

— Не совсем, — ответила я, пытаясь говорить увереннее, чем чувствовала себя на самом деле. — Я теперь здесь работаю.

— Воспитатель? — в её голосе промелькнула надежда, которую она не пыталась скрыть.

— Нет, просто помощница. Меня зовут Джорджиана Рауз.

— А я Кияра, — представилась она. — Присматриваю за старшими детьми… ну, по крайней мере, стараюсь, — добавила она с иронией, чуть пожав плечами. — Не думала, что госпожа Радана найдет себе помощницу.

Я усмехнулась, почувствовав, как напряжение немного уходит:

— Не только вы удивлены. Одна из ваших сотрудниц тоже была, скажем так, не в восторге от этой новости.

— Пусть угадаю… Брунгильда? Кухарка? — Кияра склонила голову, в глазах зажглись озорные огоньки.

Я кивнула.

— Она не самый приятный человек, хотя готовит превосходно и работает за троих. К тому же устраивалась сюда только ради того, чтобы пристроить свою родственницу. Правда, Радана ей ничего не обещала.

— Она уже поведала мне об этом, — вздохнула я.

— Она не слишком любит здешних детей, особенно тех, кто… отличается, — тихо добавила Кияра.

— Я это тоже заметила.

— Брунгильда считает, будто мы здесь зря занимаем место. Верит, что сиротам, особенно необычным, не место в приличном обществе.

Я пригляделась к девушке внимательнее. Она чуть опустила взгляд, неуверенно улыбнулась:

— Я… была первой воспитанницей Раданы. Она разрешила мне остаться, чтобы я могла помогать с остальными. За это я ей очень благодарна. Даже не знаю, куда бы мог податься оборотень.

Я чуть не задохнулась от неожиданности — так просто, без обиняков она это произнесла. Наверное, в этом доме нет смысла делать вид, будто всё обыденно.Мне захотелось расспросить подробнее, но, наверное, сразу это делать невежливо. Надо будет попросить у Раданы какие-нибудь книги — я ведь почти ничего не знаю. Боги, ещё никогда я не чувствовала себя настолько неподготовленной к началу работы.

— Здесь гораздо безопаснее, — добавила Кияра. Её голос стал тише и грустнее, но она быстро взяла себя в руки. — Но ты не переживай, при Радане Брунгильда ведёт себя куда сдержаннее, чем может показаться. Ведьма не терпит грубости, особенно к детям.

— Разве Радана не замечает, какая она на самом деле? — спросила я, всё ещё удивляясь терпимости хозяйки к столь нелёгким людям.

— Замечает, — Кияра грустно вздохнула. — Но желающих работать в приюте крайне мало. Некоторые кандидаты были даже хуже, чем Брунгильда. Надеюсь, со временем найдётся кто-то получше. Хотя вот ей удалось найти помощницу, — она бросила на меня чуть лукавый взгляд. — Может, сын Раданы когда-нибудь поможет.

— У неё есть сын? — удивилась я.

— Да, уже взрослый, женатый. Жена красавица, хоть и без магии, как и он сам. Обычно ведьмы стараются женить сыновей на магичках, чтобы способности передавались по наследству, но Радана считает, что главное — любовь.

В голосе Кияры зазвучала настоящая теплота.

— Они оба очень добрые — просто занятые. Живут в другом городе, Радана не зовёт их сюда: говорит, что приют — её дело, а у них своя жизнь. Недавно даже хвасталась, что скоро станет бабушкой.

Я улыбнулась, почувствовав, как лёд недоверия между нами начал таять. Впервые за время пребывания в этом доме я ощутила, что могу стать здесь своей, если не побоюсь быть собой. Наверное, впервые за все время, проведенное в этом мире.

— Ой, что-то я заболталась, — вдруг спохватилась Кияра, — мне нужно найти наших ребят. Как только ведьма выходит из дома, так обязательно что-нибудь случается… — Она на миг замялась, а потом спросила: — Поможешь мне их поискать? Пожалуйста.

— Конечно, — согласилась я, радуясь возможности отвлечься от тревожных мыслей.

— Только не пугайся, если увидишь что-то странное, — предупредила она с лукавым блеском в глазах. — Наши подростки ещё те шутники.