Хозяйка приюта для перевертышей и полукровок

Глава 22

Эта ситуация поставила меня в тупик. Я не сразу поняла, отчего так волнуюсь. Хотя за плечами у меня был немалый жизненный опыт, сейчас всё казалось особенно трудным и болезненным. Почему я оказалась в таком положении? Неужели это очередное испытание характера или проверка принципов?

В тот момент у меня оставалось только одно — честно рассказать мальчику правду: никаких способностей у него нет.

Он нахмурился, сжал губы, будто сдерживая слёзы, а потом, удивительно зрелым тоном, произнёс:

— Значит, я и вам не нужен.

В его голосе звучало слишком много боли для ребёнка, а то, что он сказал, было по-настоящему взрослым. Не было видно ни раздражения, ни злости — только горькая смесь отчаяния и разбитой мечты.

— И нам тоже...? — переспросила я, не понимая, как он мог так подумать. — Я вовсе не это имела в виду. Я просто сказала, что у тебя нет особых способностей. Это не значит, что ты нам чужой.

— А эти самые способности, — едва слышно добавил он, — придумали мои воспитатели, чтобы избавиться от меня. Они даже пытались убедить меня самого... Будто я не замечу обмана.

Мои нервы были на пределе. Я с трудом сдержала дрожь в голосе, делая глубокий вдох, чтобы не поддаться злости. Как до такого вообще можно было додуматься — убедить ребёнка в несуществующем даре, лишь бы спихнуть его кому-нибудь?

— Если ты хочешь остаться здесь — пожалуйста. — Я смотрела ему в глаза максимально уверенно. — Если захочешь перемен, мы поддержим тебя и подыщем другой вариант.

Я не верила, что кто-то из наших ребят начнёт упрекать других за отсутствие дара. Все они на своей шкуре испытали, что значит быть не таким, как все. Даже если и возникнут недоразумения, взрослые обязательно вмешаются.

— Но хочу сказать откровенно: некоторые люди не доверяют нашим детям.

— Сирот не любят нигде, — спокойно пожал он плечами. — Может, считают, что нас бросили не зря...

— Не повторяй больше таких слов, — неожиданно резко сказала я. — То, что получилось, — не твоя вина. Ты ничем не хуже детей, у которых есть родные. К тому же никто не может быть уверен, что близкие будут всегда рядом. Жизнь переменчива…

В этот момент я поняла, что думаю не о роли ведьмы, а о себе — о Жене. У меня была мать, которой я благодарна за всё, но она осталась в ином мире, и мы больше никогда не встретимся. Эта потеря живёт во мне до сих пор.

Я взяла себя в руки, вновь обратившись к мальчику:

— Если однажды я пойму, что для тебя лучше будет переехать, я помогу это устроить, — пообещала я. — Но мне важно, чтобы ты был счастлив здесь.

Он молча кивнул. Я видела, как его лицо сморщилось от внутренней боли. Увы, даже с магическими способностями нельзя исправить всё волшебным движением. Остаётся только делать то, что в моих силах.

Позже я познакомила мальчика с остальными. Ребята немного растерялись:

— А вдруг его тоже будут ненавидеть, как нас? — неуверенно спросила одна из девочек.

Они ещё не понимали, что за этим стоит скорее страх или зависть, а не настоящее презрение. Люди опасаются чьей-то силы, а некоторые взрослые и вовсе, может, мечтали бы о таком даре для себя. Проще демонстрировать неприязнь к тем, кто просто отличается.

Мне пришлось объяснить, как мало на самом деле отличий между ними и другими детьми, и что главное — их внутренний мир.

— Я сделаю всё возможное, чтобы вам здесь стало лучше, чем когда бы то ни было, — пообещала я твёрдо.

Честно говоря, я сама не до конца понимала, как этого добиться, но изменения уже происходили. Например, Лестар — наш кузнец — принял решение усыновить Гаяна. Прежде чем поговорить с мальчиком, он обсудил это со мной и Киярой. У него не было своих детей, и в Гаяне он увидел того, кем мог бы гордиться.

Если в Гильдии возникнут возражения, он как мастер сумеет их убедить. А законы против него уже не сработают: теперь его никто не выгонит. Он беспокоился только о том, согласится ли сам Гаян. Мне нравилось его отношение: он не ждал вечной благодарности, и если мальчик не захочет продолжать его дело, Лестар поддержит любой выбор.

Я, безусловно, одобрила этот шаг. В ближайшее время Лестар встретится с Гаяном сам. Для меня это была большая победа — возможно, другим взрослым будет легче решиться после такого примера.

Ведь большинство детей уже научились управлять своей силой, и, может быть, у них вскоре появятся настоящие семьи.

Передохнуть у меня не получилось: вскоре на пороге оказался Эдгар — гораздо раньше, чем я ожидала. Он был запыхавшийся, словно большую часть пути проделал бегом.

Было странно брать деньги с того, кто сам будет трудиться у меня почти бесплатно. Хотя здесь заслуга Фаниты — она поставила бывшему мужу непростые условия, и он не стал возражать. Мне пришлось согласиться: ведь эти средства нужны для детей.

Я попросила Эдгара показать своё второе обличье. Я и не подозревала, насколько красивы бывают крылатые кошки. Даже захотелось потрогать его за ушком, но я сдержалась. Он, кажется, понял этот порыв и только улыбнулся, сказав, что такой же дар есть у его брата.

Правильно, чужих котов лучше не трогать! Но вернёмся к договорённостям:

— Вы не должны встречаться с женой, — напомнила я. — Если захочет — сама подойдёт. То же касается и сына: пусть решение остаётся за Фанитой. Старайтесь не навязываться.

Я очень надеялась, что это решение не принесёт нам новых бед и мы обойдёмся без ссор и скандалов. Эдгар просто согласно кивнул: по его виду было ясно, что он готов многим жертвовать ради семьи.

— Пойду готовить площадку для занятий: расставлять снаряды, строить полосу препятствий, — быстро сообщил он и отправился во двор.

Я взглянула в окно и увидела, как к нему подошла Кияра. Они обменялись парой фраз, и тут она на глазах обернулась белой волчицей — пробежала по двору и вернулась обратно в человеческом облике. Впервые я увидела эту трансформацию, хотя всегда знала, что Кияра — перевёртыш. Раньше просто не было времени поинтересоваться подробностями.

На секунду я прислонилась лбом к холодному стеклу. Впрочем, это было не принципиально — главное, чтобы за потоком забот я не пропустила ничего по-настоящему значимого.

Завтра мне предстояло идти в мэрию. Вопросов накопилось слишком много — откладывать их больше нельзя.

Чтобы хоть чуть-чуть успокоиться, я попросила дом помочь мне: пусть между взрослыми не будет ссор и размолвок. Иногда так хочется, чтобы хотя бы внутри этих стен царил покой.

Сборы в мэрию прошли совершенно не так, как я ожидала — к подготовке неожиданно подключились несколько моих домочадцев. Едва я проснулась, Фанита преподнесла мне удивительно красивое платье. Оно выглядело потрясающе: мягкая ткань удобно ложилась на плечи, подчеркивая оттенок кожи. Казалось, наряд был сшит специально для меня, хотя Фанита ни разу не снимала мерки. Настоящее волшебство — все продумано до мелочей: фасон, тонкая вышивка, идеальная посадка, которую обеспечивали изящные завязки. Я всегда восхищалась её мастерством, но в этот раз она превзошла саму себя.

Аглая принесла коробочку с украшениями, выбрав для меня бусы из жемчуга с миниатюрными золотыми листочками между бусинами. Даже для нашего дома это украшение выглядело необычно, а в сочетании с платьем я и вправду казалась сказочным существом.

— Хорошо, что волосы уже уложены, — заметила она, критически осматривая меня. — Эх, вот бы ещё поела как следует — не хватает тебе хоть капли солидности!

Я не смогла сдержать улыбку. Тут Фанита, слегка смутившись, добавила:

— Думаю, Аглая хотела сказать, что иногда немного округлостей женщине идут на пользу. Мужчины это ценят, как ни крути.

Сегодня Фанита выглядела по-настоящему счастливой — впервые за долгое время. Её глаза сияли, на губах играла тёплая улыбка. Даже думая о муже, она оставалась спокойной и непринуждённой, хотя, как мне казалось, поспешного прощения он ждать не должен.

— К красивым девушкам всегда прислушиваются, — не унималась Аглая. — А ещё... такие женщины быстрее выходят замуж!

Я фыркнула, разведя руками:

— Боюсь, мне сейчас не до этого.

Дел столько, что едва хватает времени вдохнуть... И честно говоря, трудно представить кого-то, готового разделить со мной все заботы.

Из глубины дома донёсся голос Лилиан:

— А как же твои собственные дети?

В дверях промелькнула сама Лилиан, и я сразу заметила покрасневшие веки — кажется, она недавно плакала.

— Ты ведь и есть мой ребёнок, — мягко сказала я. В мэрию я собиралась отвезти документы на удочерение Лилиан. Где-то у девочки был отец, теоретически он мог и объявиться, но я решила подумать об этом потом: для Лилиан важнее стабильность сейчас.

— Что-то случилось? — спросила я.

— Просто ребята заметили, что я не люблю бывать в теплице, — неуверенно выдавила девочка. — А так всё нормально.

Она пока что избегала этого места, даже со мной предпочитала туда не ходить. Но я знала — для неё будет важно научиться управлять своей силой.

— Когда вернусь, мы поговорим, хорошо? — пообещала я, уходя.

Извозчик довёз меня только до перекрёстка — подъезжать ближе к мэрии было запрещено, дальше я отправилась пешком. Честно говоря, это даже обрадовало: свежий воздух помог прийти в себя, а заодно мои средства по уходу за волосами и новый бальзам для губ оказались как нельзя кстати. Вдруг кто-то из влиятельных дам заприметит результат — глядишь, стану рекламой для хозяйки магазина или получу интересное предложение.

Но неожиданно внимание привлёк вовсе не женский коллектив, а необычный мужчина — рослый рыжеволосый господин в дорогом костюме. Его пронзительный взгляд буквально впивался в меня, будто он искал в каждом моём движении скрытый смысл. Сердце сразу тревожно забилось: этот человек явно не из тех, кто просто раздаёт комплименты.

Он уверенно подошёл, и я лихорадочно пыталась вспомнить, где видела его раньше. Лицо было смутно знакомо, но я точно знала: к тем бандитам, что мешали мне жить, он не относился. Тревога, однако, не проходила.

— Мадмуазель Рауз, примите приветствие. Быть может, вы меня помните? — произнёс он, чуть склонившись.

— Здравствуйте... боюсь, что нет, — призналась я честно.

— Меня зовут Майрон Тир. Наше знакомство было слишком кратким, чтобы оставить много воспоминаний. Особенно на фоне вашего завидного статуса истинной и невесты дракона.

Он бросил взгляд на моё кольцо — я надела его неслучайно, ведь это был хороший аргумент для общения с чиновниками.

— Не могу не отметить, что сегодня вы выглядите безупречно, — добавил он с лёгкой улыбкой.

— Благодарю, — коротко ответила я, чувствуя, как внутри всё напряглось до предела. Казалось, между нами натянута какая-то невидимая струна, готовая вот-вот оборваться.

Я не сомневалась: к комплиментам он безразличен, у него своя цель.

— Вы, вероятно, знакомы с последними событиями? Полагаю, вас многое тревожит, — заметил он как-то уж слишком буднично.

Я аккуратно покрутила кольцо на пальце и спросила:

— О каких именно новостях идёт речь?

Майрон тонко улыбнулся — в его взгляде на мгновение промелькнула опасная искорка. Я внезапно почувствовала, будто вокруг меня захлопнулась клетка.