Империя Женщин

Глава 23

На мой взгляд Ботанический парк дворца Императрицы ничего особенного не представлял. Ровные аллеи, зелёные газоны. Статуи воительниц в золотых шлемах. Безидейные клумбы. Сад барона Густы хоть и был меньше раз в пятьдесят, но являлся шедевром. Деревья закручивались в необычные формы, цветы идеально смотрелись друг с другом, и в каждый сезон, сад выглядел единой картиной, собранной безупречно из маленьких фрагментов.

Здесь же — скучная роскошь. Одни безвкусные фонтаны чего стоили. Хотя прогулка может и принесла бы мне чуть больше удовольствия. Если бы впереди меня не шел белый змей, сложив руки за спиной.

Цесаревич резко остановился. И обернулся на нас с гувернером.

— Разор, ты так и будешь преследовать нас?

— Прошу извинить меня за дерзость, Ваше Величество — гувернер поклонился — но молодой господин, я не могу оставить вас с девушкой которая пыталась этим утром вас убить! И так сильно ранила вас! — Цесаревич с досадой вздохнул. — Разо-ор. Хватит

— Нет! — камергер стоял на своем — вы можете говорить что угодно! Но я не доверяю людям, из семьи что выкрала вас и пытала!

— Да, совершенно согласна с ним — кивнула я — Разор, тоже считаешь, что помолвка — так себе идея?

— Конечно! — камергер смотрел на меня с изумлением, явно не ожидая найти союзницу в моем лице. — Видишь, Астор, даже твои подданные со мной согласны. — цесаревич хищно сощурился, и тут же усмехнулся. Явно придумал очередную ловушку. Я уже научилась это замечать по выражению его лица.

— Княжна безоружна. Ты же не думаешь, что она сможет убить меня просто так? — цесаревич хрустнул запястьями. — или хочешь проверить мои навыки самообороны на себе, Разор?

— Нет, нет, что вы — гувернер отступил на шаг — я уверен в вас, цесаревич. Но прошу, будьте осторожны!

— Слушайте своего камергера, дело говорит! — подтвердила я

— Тогда — цесаревич выпрямился — мы пойдем к лабиринту. Оттуда самый ближайший выход к мосту. Провожу княжну и закончим на этом. — гувернер просиял. Я счастливо улыбнулась ему, глядя на Разора полным обожания взглядом. Клянусь, в этот момент я любила этого гувернера как родного отца!

Шанс сбежать прямо сейчас из змеиной норы, сделал мой день лучше а солнце ярче. Я пошла гораздо бодрее. Это заметил и цесаревич.

— Вы повеселели, княжна. А то на обеде вы выглядели, словно справляете свои же поминки.

— Как точно сказано! — улыбнулась я — не перестаю удивляться вашей проницательности, цесаревич!

— Больше всего я боялся, чтобы вы станете игнорировать меня. А ваш ядовитый гнев я уж как то переживу — он улыбнулся мне в ответ.

— Могу и игнорировать — пожала я плечами.

Я была настолько счастлива тем, что экзекуция почти закончилась, что вполне дружелюбно поинтересовалась у гувернера, делая вид что мы тут с ним только вдвоем.

— Твоего любимого цесаревича зовут Гай. Так почему Императрица всегда называет его по второму имени?

— Княжна внимательна — кивнул гувернер. Похоже он ко мне немного оттаял. — Второе имя молодого господина принадлежало его отцу. После смерти супруга, Императрица стала называть сына Церой. И сделала это имя вторым для него.

— Я тоже предпочитаю это имя. — произнес цесаревич задумчиво — Но вы, моя госпожа, можете меня называть хоть Гаем, хоть Церой, да даже Астором! — он очаровательнейше улыбнулся.

— Или мерзкой подколодной гадюкой… — задумчиво произнесла я. Поймав полный ужаса и шока взгляд камергера, поправила себя. — в смысле, конечно Ваше Величество Цера. Так и буду вас называть!

— Прошу — цесаревич сделал приглашающий жест и пропустил меня вперёд.

Перед нами начинался лабиринт созданный садовником из искусно подрезанных кустов. В два человеческих роста высотой.

На входе я заколебалась. Уж не ловушка ли это? С другой стороны, в интересах Церы сейчас была свежая, здоровая и целая я. По крайней мере до свадьбы. Да и шанс поскорее с этим всем покончить, манил вперед.

— Направо, налево и прямо. — произнес цесаревич следуя за мной — там будет калитка и охрана. Они пропустят вас. И сразу же выйдете на пешеходную часть моста.

— Премного благодарна — я опустилась в издевательском реверансе, и бодро пошла по указанному пути.

— Разор, проследи за входом, чтобы меня никто не побеспокоил. Я хочу остаться один. Тем более, что оставил тут книгу по философии утром, и так ее не дочитал.

— Конечно, Ваше Величество — ответственно кивнул камергер и остался сторожить вход.

Цесаревич нагнал меня, двигаясь почти бесшумно. Только шелест тканей выдал его.

— Княжна? — тихо произнес он

— Что ещё?! — мрачно посмотрела на него я.

— Вы можете уйти прямо сейчас. Но я хотел вернуть вам кинжал. — он улыбнулся. Я заколебалась. Мой любимый кинжал, с перламутровой ручкой и головой сокола на навершии. Удобный, сделанный под мою руку. Подарок отца на совершеннолетие. Я не могла его вот так оставить.

— Удачной дороги, Ваше Высочество! — громко произнес цесаревич. Очевидно — для ушей гувернера — ну так? — это уже мне.

— Хорошо — я протянула руку — давай сюда.

— Сейчас — Цера взял меня за протянутую ладонь и потянул за собой, в закоулки лабиринта.

— Что ты задумал?!

— Дать вам убить себя — лучезарно улыбнулся Цера. — у вас есть алиби от Разора, к тому же я подменил охрану на выходе. Так что официально вы уже покинули дворец. — я смотрела на него с изумлением

— Ваше Величество. Похоже вам стоит не жениться, а срочно обратиться к лекарке. Вы явно на солнышке перегрелись, когда выпускали птиц.

— Вот — он вытащил из рукава и подал мне мой кинжал. — Что вас не устраивает, княжна? Я вижу, вы ненавидите меня. Так, что мечтаете меня уничтожить и опозорить перед дворянством. Я не хочу жить такой жизнью рядом с вами.

Вы считаете — я оскорбил вас, настолько чтобы считать врагом? Значит завершите утреннее дело и будьте свободны и счастливы.

— Какая изящная ловушка — я вытащила кинжал из неродных ему ножен, и бросила их с презрением на землю. Лезвие — острее бритвы. Рукоять легла привычно в руку — я попытаюсь убить вас, и вы воспользуетесь поводом чтобы доказать тем самым и причастность других Левицких к покушению? Чтобы сразу уничтожить весь мой род?

— Очень глупо рисковать своей жизнью, ради одного лишь княжеского рода, которых в империи еще семь — он улыбнулся. — не будет Левицких, значит другие тут же займут их место. Такой себе размен. — я сощурилась

— значит ты уверен, что я не причиню тебе вреда?

— Утром вы были настолько убедительны, что руку пришлось зашивать — усмехнулся цесаревич — и то мне повезло среагировать. Вы метили точно в сердце. Красивый удар, я восхищён. За всю мою жизнь меня смогли ранить всего несколько людей. И все они уже мертвы. Кроме вас — он смотрел на меня тем взглядом, что даже сейчас, после предательства, заставлял сердце биться чаще.

— Вы же чувствуете насколько я ненавижу вас… — я подвинулась к нему, он стоял упираясь в стену лабиринта.

— Да — спокойно ответил он — и это гораздо больнее ножа. Я не хочу каждый день видеть как моя жена мечтает меня убить но не может. Не хочу мучить ту, кого люблю.

— Еще одно лживое слово про чувства, и клянусь, я действительно порежу тебя на кусочки! — прорычала я, чувствуя как алая пелена злости закрывает глаза.

— Я никогда тебе не врал. Ни единого слова. — вздохнул Цера устало.

— Всего лишь умолчал, что ты цесаревич! Какой маленький пустяк! Незначительная мелочь! — он отвёл взгляд.

— Я не мог сказать сразу, думая что ты заодно со своей семьёй. А потом ты согласилась на пари. И я понял — ни за что не упущу этот шанс. Другого — не будет. Ари, вы очень преданы интересам Левицких. И как бы я не пытался вас завоевать как цесаревич, вы бы не дали мне и шанса. Ведь так? — зерно истины было в его словах. Но я ему все равно не верила. Хватит и одного обмана с этой подлой змеи.

— Любишь значит… — он спокойно кивнул, глядя на меня. Я уперла острие ему в живот. Пока не надавливая на рукоять. — Какое удивительное совпадение! Ты влюбился как раз в ту девушку, семья которой так нужна Императрице! Цесаревич, вы меня совсем за дурочку держите?

— Если не веришь. Ничего не чувствуешь ко мне. И ненавидишь так, что даже не хочешь меня видеть — просто убей — он взял мою руку с кинжалом, и надавил, треснула распоротая ткань кушака.

— Я уверена у тебя под одеждой кольчуга — фыркнула я — ты же обожаешь свою подлую змеиную шкуру! Наверняка подстраховался, чтобы сразу позвать охрану и меня арестовали за покушение!

Он улыбнулся

— я люблю свою жизнь. Но тебя тоже. И ничего с этим поделать не могу. Проверь. Под одеждой ничего нет. И мы тут одни. Я задумчиво посмотрела на него.

Конечно же я ему не верила и понимала, что за игру он ведет. Цесаревичу не выгодно, чтобы я постоянно пыталась разорвать помолвку. Сейчас он поставил всё на неё. И пытается вернуть мою лояльность, таким небанальным путем. При всей моей ненависти и презрении, я знала — изобретательность у змеи на высшем уровне.

Но я тоже, отнюдь не так проста. Идея возникла сразу же. Маленькая гадость могла сравнять счет. И выставила бы уже его дураком. Еще и перед собственным гувернером.

— Хорошо. — я плотоядно облизнула губы — я убью тебя. Когда еще предоставится такая возможность? — он печально посмотрел на меня, вздохнул, развел ладони в стороны и закрыл глаза. Я поставила нож под углом и разрезала ткань кушака, не до конца, и так же пояс под ним. Потом повела лезвие выше, отсекая петельки его белой рубахи. Открывая голый торс.

— Видишь, ничего нет — произнёс Цера, вздрагивая под моими касаниями, но не открывая глаз. Свободной рукой я скользнула под вспоротую ткань, касаясь его крепких мышц живота, и груди. Провела пальцем по ключицам. Он порозовел, и смущённо кашлянул

— Ваше Высочество. Вы хотите убить или соблазнить меня?

— Разумеется убить! Я присматриваю место для удара. Не выдумывай. Мне тошно от одного вида твоего лживого лица!

— Тогда у тебя есть три варианта. Горло. Сердце. Живот. Если перережешь мне горло — я умру быстро. В сердце можешь и не попасть с первого раза. Хотя я уверен что у тебя получится — он улыбнулся — но если вдруг нож соскользнет о ребра, я буду умирать от потери крови долго и в мучениях. Живот — тоже неплохой вариант. Я успею достаточно помучится перед смертью, чего ты, как я полагаю, жаждешь. Выбирай. -

Моя идея была проста — обрезать все завязки и пуговицы его одеяния. Чтобы цесаревичу пришлось просить гувернера принести новое. И отвечать на много вопросов, как он докатился до жизни такой. Но в процессе исполнения этого безупречного плана, все пошло не так. Касаясь его белоснежной кожи, такой бархатной и одновременно обтягивающей крепкие мыщцы, я немного увлеклась. Он вздрагивал от касаний пальцев так же, как и от холодного острия лезвия. Я приставила кинжал к его горлу, поднявшись на носочках

— Значит моя княжна выбрала. Хорошо. — он вздохнул и опустил плечи, расслабляя тело. Как же он изумительно играл! Из Церы вышел бы великолепный актер!

— Кто вообще позволил тебе, подлая змея, называть меня своей?! — возмутилась я, поднимая его подбородок ножом.

— Я имею полное право называть вас сейчас, как захочу — невозмутимо произнес он, открывая глаза — даже преступники имеют право на последнее желание.

— И это твое? Надо же, как бездарно ты его растратил!

— А что другое я бы мог у вас попросить?

— Умереть быстро — я опустила кинжал. Теперь он упирался ему в грудь. На коже заалели полосы царапин от касаний лезвия. Он закусил нижнюю губу на секунду. А потом наклонился ко мне.

— Позволено ли мне, смотреть в прекрасные глаза моей княжны, пока она вгоняет нож мне в сердце? Или я не достоин даже такой чести?

— Не могу отказать в такой просьбе — я подняла руку и коснулась его белых волос. Мягче шелка. Потом щеки. Провела пальцами до его губ. Спустила руку на шею, и надавила, заставляя наклонится ко мне. Он смотрел на меня своими белыми глазами, в которых читалось полное спокойствие и невозмутимость. Как же эта змея уверена в себе! И в том, что я не причиню ему вреда!

— Хватит играть в ваши игры, цесаревич. Вы прекрасно знаете что я считаю вас лживой, подлой, ядовитой и чешуйчатой тварью! Вы не врали мне, нет. Просто изящно недоговаривали — Я держала его за шею, и встала на носочки, чтобы стать ещё ближе.

— Знаю — одними губами произнес он. И бурлящее во мне желание стало просто невыносимым. Чем ближе я была к нему, тем сильнее мне хотелось забыть обо всем и погрузиться в омут этих жутких, равнодушных, змеиных глаз.

— Тогда…вы сами выбрали свою судьбу — я нажала на нож, он закрыл глаза, и в этот момент я поцеловала его, укусив за губу до крови. Вложив всю свою злость и разочарование в этот поцелуй. Кинжал со стуком выпал из моей руки. Я обняла цесаревича за шею.

Сначала он отстранился, глядя на меня с непониманием. Коснулся губ, увидел свою кровь и хищно сощурился. А после уже он сам прижался к моим губам, и начал отвечать целуя страстно, на полную. Схватил меня за бедра и приподнял к себе, держа на весу, чтобы сравнять рост. Я стянула рубашку с него, оголяя широкие плечи, и укусила за шею, оставив еще один алый след. Он резко выдохнул и снова поцеловал меня. Я чувствовала вкус его крови на губах. Сладко-соленый поцелуй.

Разве имело значение что-то ещё? Я хотела взять всё мне причитающееся с этой коварной рептилии.

На это Цера ответил, стягивая одеяние с меня. К счастью с лернийским стилем одежды это было сделать довольно легко. Бархат с тихим шелестом упал ему под ноги, оставляя меня в нательном белье. Цесаревич вжал меня в стену из куста, проминая его. И отпустил ненадолго — чтобы дорвать кушак одним движением сильных рук. Тот тоже упал на землю и я скинула с Церы его одежду, которую больше ничего не держало. Моя голова в этот момент напрочь отключилась. Желание и ненависть сплелись, не оставив мне выбора.

Эта змея снова зачаровала меня! Жадно и лихорадочно целуясь, я утянула цесаревича на траву, и тут наше уединение разорвал тихий свист. Старинная сельская песенка, которую очень немузыкально мурлыкали совсем рядом. Я замерла, Цера тоже.

В наш закоулок зашел молодой парень. Именно он насвистывал себе под нос.

С лейкой и садовыми ножницами, которые он держал на плече..

Увидев меня и цесаревича, почти без одежды и лежащими в обнимку на траве, у садовника отвисла челюсть. А следом из ослабевших рук выпала лейка. С громким плюхом, расплескав воду.

Цера посмотрел на него грозно, а потом двумя пальцами, не говоря ни слова показал, чтобы тот уходил. Садовник, побелевший от ужаса попятился, сначала в стену, понял что в ловушке, развернулся и убежал прочь. Маленький перерыв позволил моему разуму включится и осознать что я сейчас произошло.

— Цер… — я начала было говорить, но цесаревич приложил мне палец к губам, а после поцеловал очень нежно, но требовательно, возвращая обратно в колдовской мир своего прекрасного змеиного тела. Я заставила его перевернутся и оказалась на нем. Его белые волосы рассыпались словно снег на зеленой траве Стащила нательную рубашку. Цесаревич не сопротивлялся моему произволу. Только тяжело дышал, отвернувшись. Уши его были просто пунцовыми. Я не могла, просто не сумела бы, не любоваться им. Он был весь передо мной, в своей естественной красоте. Гибкое белое тело, очерченные мыщцы, широкие плечи, при этом по змеиному изящен.

Он посмотрел на меня и мягко улыбнулся. Протянул сухую, мускулистую руку и коснулся моей щеки, убирая взъерошенную прядку. Остановился на подбородке, потянул на себя заставляя смотреть ему прямо в глаза. И прошептал.

— Вы победили своего врага, княжна Ариана Левицкая. Я полностью в вашей власти. Казните или помилуете меня? — его голос, и без того низкий и бархатный, совсем охрип, он тяжело дышал.

— Конечно же казню — я нависла над ним, так, что мои черные и его белые волосы переплелись. Я поцеловала его и при этом, потянула за шнурок хлопковых штанов. Последнее, что препятствовало мне теперь. Цесаревич поймал меня за руку, не давая сделать этого. Но я легко сломила его молчаливый протест поцелуем…

Все шло к тому, чтобы я забрала невинность цесаревича еще до брачной ночи, в качестве компенсации за все мои страдания.

К сожалению нас снова прервали. Топот многочисленных ног и вопль «Ваше Величество!», заставил меня отстраниться от цесаревича.

В наш закоулок забежало сразу двое. Разор и уже знакомая мне глава имперской гвардии — командора Александра.

Цесаревич поднял меня на ноги, и накинул мне на плечи мою одежду. Сам оставшись только в нательных хлопковых штанах, а так абсолютно обнаженный. Но встал передо мной, закрывая меня от чужих глаз. Хотя мне то что — должно было быть наоборот. Поэтому я сразу кинула ему одежду и поменялась с ним местами, ожидая когда тот оденется. Сама тоже этим занялась.

Разор смотрел на нас как громом пораженный

— Кхм — кашлянула неловко командора Александра, опуская глаза — Разор, я полностью, на сто процентов уверена, убивают НЕ ТАК! — Гувернер, красный как помидор, развернулся, и за плечо дернул командору, заставив ту тоже отвернутся.

— Отличная фигура, Ваше Величество! — прокомментировала та. Схлопотав за это шлепок по плечу от гувернера и его страшный взгляд.

— Видимо я должен поблагодарить за этот комплимент? — отреагировал раздраженно Цера, одеваясь. Уши его конечно были красными. Но тон невозмутим. Хотя должен был уже сгореть от стыда! Но почему то горела от него именно я. Вместе с шоком от внезапно нагрянувших гостей, пришло понимание чем именно я вот только что занималась с самой подлой на свете гадюкой! Да как ему удается это?!

Каждый раз вскружить мне голову настолько, что я теряю рассудок! Одевшись я попыталась улизнуть, пока Цера остатками кушака пытался перевязать пояс. Но меня тут же поймала его рука. У него что, глаза на затылке?!

— Обьяснитесь — разъяренно рявкнул гувернеру уже более менее одетый цесаревич. И принялся по-хозяйски застегивать мне воротник и поправлять ремень. Я смущалась каждого его касания.

— Садовник сказал, что вы там с княжной и я подумал…

— Что ты подумал? — холодно поинтересовался Цера

— я подумал что она-а в-ас убивает! — от волнения бедняга гувернер начал заикаться.

— А я просто проходила мимо — фыркнула Александра — услышала разговор Разора с садовником и заглянула на огонёк. Смотрю, а вы времени не теряете, Ваше Величество! — в голосе командоры слышала очевидное ехидство. Видимо она очень близкий друг семьи Императрицы раз позволяет себе такой тон в отношении цесаревича. Мне сразу захотелось заступится за юношу, в конце концов это была моя инициатива.

— Я это начала. Он не причём. — строго и холодно произнесла я, не смотря на океан бушующих эмоций внутри — Ваше Величество, гувернер, командора, я откланиваюсь. Принесите цесаревичу другую одежду — и я пошла поскорее на выход, не оглядываясь назад и просто умирая внутренне от того, что сейчас натворила.