Инквизиция и кошка 2: кровавая жатва

Глава 15. Урок секс-практики

Я стояла в общей шеренге студентов уже не как существо, ожидающее казни, а уже с явным интересом прослушивая распределение пар для занятия. Кому-то сегодня повезёт. Марианна дала мне настолько мощную сыворотку, что я не могла стоять спокойно, то и дело порываясь поправить локоны, форму, подтянуть гольфы. С трудом, но я одёргивала себя, пытаясь стоять смирно.

Рерума Винковна, куратор по распределению, очень нехорошо на меня косилась, но ничего не говорила. Я молча наблюдала, как расходились парочки. Было в формировании списков что-то неправильное. Создавалось впечатление, будто кто-то нарочно собрал здесь злейших врагов и неуместных персонажей, а потом решил, что для лучшей гармонизации внутришкольных отношений всем им лучше переспать. Желательно, по-хорошему.

Плотно поджатые губы девчонок и злые взгляды парней говорили сами за себя — парочки друг друга, мягко говоря, недолюбливали. Наблюдение просто отложилось в моей голове бесполезным знанием, ибо я хотела секса. Хоть с тем же демоном…

Казалось, что обычная, холодная и хамоватая Ри, стоит где-то вдалеке и молчит, с сожалением взирая на происходящее, а снаружи совсем другая личность — чувственная, глупая и похотливая, которой абсолютно всё равно, что будет дальше.

Когда объявили мою пару, что-то внутри ёкнуло. Это был Толлин. Тот, с кем я неизбежно вступала в конфликты, и кто бесил меня больше всех на курсе. Разум кричал, что нужно срочно бежать или найти другой выход из ситуации, лишь бы не спать с ним, но непонятное нечто удерживало, заставляя покорно стоять и с желанием во взгляде думать о том, как я сейчас трахну этого зануду.

Толлину распределение, наоборот, понравилось. Он подошёл, приобнял меня за талию и увлёк в одну из свободных комнат. Я шла послушно, и глушила последние крохи рассудка. Надеялась, будто этот кошмар мне не аукнется в будущем.

Когда разум окончательно смолк, я, проявив инициативу, плотно прижалась к своему недругу, чуть ли не на ходу расстёгивая на нём штаны.

Сокурсник был, по меньшей мере, ошарашен таким поведением. Когда мы ввалились в ячейку для уединения, я поняла, что могу разыграться вовсю. Закрыв ногой дверь, впилась в его губы и неожиданно для самой себя прижала парня к стене, страстно целуя и не желая уступать пальму первенства. Толлин подхватил игру и снял с меня насквозь мокрые, тонкие трусики из полупрозрачного кружева. Его руки ласково, осторожно коснулись моих бёдер. Он ещё толком не понял причину, но решил, по всей видимости, воспользоваться ситуацией на полную катушку.

Его толстые, длинные пальцы проникли в киску, и я непроизвольно замурчала.

Волны возбуждения растекались по телу, заставляя прочувствовать каждый сантиметр тела партнёра и своего собственного. Казалось, что я слышу его мысли, его желания. И сейчас Толлин хотел почувствовать, насколько я его хочу.

Мои руки крепко обвили шею вчерашнего врага, коготки вцепились в спину, усиливая нажатие в такт движениям пальцев Толлина. Он был нежен, а я, наоборот, требовала грубость, и в этом мы расходились. Толлин хотел продлить нашу близость, я же сгорала от распирающего желания, и его пальцев было слишком мало для меня одной.

Когда до сокурсника дошло, что прелюдия давно пройдена, и пора бы заняться делом, он ослабил хватку, потом тут же притянул меня к себе и бросил на кровать.

Первой с меня слетела блузка, в которой было дико неудобно двигаться, тело просило свободы движений. Я освободилась сама и тут же стянула с Толлина брюки, на которых мёртвым грузом висел уже давно расстёгнутый ремень.

Бесполезные тряпки летали по комнате, занимая самые непредсказуемые места. Я полной грудью вдыхала аромат Толлина, он казался мне чем-то незабываемым и до неприличия манящим.

Впервые в жизни я испытывала такую страсть к мужскому телу. Всегда думала, что это какое-то недоразумение… То ли дело — тело женщины: и мягкая упругая грудь, изящные линии. Но сейчас сокурсник был для меня объектом желания номер один.

Я сходила с ума от его поцелуев, прикосновений, когда его губы касались моей груди, я готова была пищать от восторга. Слетела последняя преграда в виде трусов Толлина, я с наслаждением впилась губами в его твёрдый, стоящий колом член, жаждущий ласк.

Видя, как парня распирает желание и в то же время душит неправильная скромность, не стала лишний раз заигрывать, полностью погрузив его перевитый венами член в свой жадный ротик и начала скользить. Вверх-вниз, вверх-вниз.

Толлин обмяк, предоставив мне полную свободу действий, и я ускорилась, мне хотелось попробовать на вкус его сперму, выдавить её до последней капли.

Рука сокурсника мягко легла мне на макушку, одобряя агрессивную, но приятную технику минета.

— Стой… Я сейчас… Ри! Ри! Перестань.

Глупенький, он переживал, что я удовлетворюсь одним его заходом, но не тут-то было. Я ещё яростнее начала сосать, и он поддался, сопротивляясь лишь на словах. Его член на несколько мгновений окаменел, после чего ко мне в ротик полилась, горячая, вязкая, солоноватая сперма.

Разгрузившись, Толлин обмяк и растёкся по постели, как амёба.

— И это всё, на что ты способен? — с вызовом бросила я, активируя «чистку» на выключателе комнаты. — Ты же понимаешь, что так легко не отделаешься от меня.

Парень перевернулся на бок с видом сытого кота, и уставился на меня. Стыдно не было, наоборот, я отбросила волосы, прикрывающие грудь. Во мне хватало внешних достоинств, которые могли бы усладить взор не только Толлина, но и любого существа мужского пола. Тем более, судя по его реакции, сокурснику действительно не доставалось по этой жизни нормального секса.

— Что же ты делаешь, кошка дикая? — он с удивлением уставился на собственный член, который снова начал подавать признаки жизни.

Это было настолько забавно, что я не смогла не рассмеяться. Одним прыжком оказалась на постели рядом с ним, взяла почти готовый инструмент в руки, периодически его сжимая и поглаживая, а грудью уткнулась в губы Толлина. Намёк парнишка понял, приоткрыл рот, а меня по-хозяйски ухватил за бёдра, и ещё сильнее прижал к себе. Его язык блуждал по моим соскам, пришлось закусить губу, чтобы сдержать вырывающиеся из самого звериного нутра стоны.

Когда ласки достигли пика, Толлин резко опрокинул меня, а затем подхватил под попку и приставил лицом к стене, грубо войдя в мою киску сзади.

Это оказалось настолько неожиданным, что, когда он входил, мне стало немного больно, и мои коготки, непроизвольно начавшие крошить всё вокруг, оставили в стене глубокие царапины.

— Сочная, сладкая кошка… — приговаривал Толлин, все глубже и быстрее погружаясь в меня.

Было уже всё равно на то, что магические датчики фиксировали каждый всплеск эмоций и реального удовольствия, его и мои психологические барьеры пали, я стонала, мурлыкала и высекала в стене искры от каждого движения сокурсника.

Удовольствие, которое заставляло жмуриться от наслаждения, нарастало, и я понимала, что стараниями Толлина подхожу к закономерному пику. Его руки приятно сжимали мои грудь, периодически для остроты ощущений опускаясь на клитор, и тогда я терялась в пространстве и времени.

Хорошо, что каждая ячейка изолирована, одногруппники и одногруппницы удавились бы от зависти.

Я кусала губы, ощущение, что вот-вот я буду на пике, нарастало, и я его ждала, будто праздника. Толлин был со мной на одной волне, каждое его движение проходило по моим чувственным окончаниям как череда фейерверков, когда по телу, наполняя каждую клеточку, прошлась сладостная дрожь. Когда несколько секунд блаженства прошли, я поняла, что кончила с сокурсником в унисон, а ещё зачем-то вырвала когтями кусок несчастной штукатурки. По моей ноге покатилась тоненькая струйка спермы.

— Ну и к чему было так выпендриваться? — горячо прошептал мне на ухо Толлин. — Сразу бы сказала, что без ума от меня.

Пока датчики фиксировали нашу эмоциональную близость, я дала себе слово опустить его после того, как мы выйдем из комнаты для утех. Повернулась к сокурснику и улыбнулась, а потом сочно поцеловала его в губы, крепко прижав к себе.

— Действительно, это того не стоило.