Инквизиция и кошка 2: кровавая жатва

Глава 26. Кто я?

— Зря ты к нему со своей мстительностью сейчас лезешь, — задумчиво сказал Андроктонус, когда мы возвращались в то место, где встретились.

— А почему этот урод думает, что он сейчас несправедливо наказан? — возразила я. — Почему они считают себя вправе ломать другим жизни и не получать никакой отрицательной отдачи?

— Всё сложно, Рийзе. Ты действительно хочешь узнать, что творится в голове работников инквизиции? Придёт время, и они сами тебя посвятят в свою идеологию.

— Хочешь сказать, что там имеет место быть промывка мозгов? По мне, так там просто рассадник умалишённых, которым по ошибке досталось слишком много полномочий.

— Нет, ты не права. Адекватности многих можно позавидовать. Взгляни на свою наставницу, Марианну. С каким знанием дела она соблазняла вельмож Императора, причём многие были сильнее её, для проверки на вшивость, ты бы видела. Тактика этой элитной ведьмы заслуживает уважения.

— Но мотивы-то гнилые! Сколькие отправились на гильотину?

— А сколько народу может сгинуть в гражданской войне? — ответил вопросом на вопрос ифрит. — Ты же понимаешь, что здесь нет абсолютного добра и зла. Мерзость и разврат повсюду, куда не плюнь. Ваши школьные заговоры — всего лишь робкие попытки играть по-взрослому. Но если тебе станет легче, могу сказать, что каждого отдельного инквизитора в несёт совершенно по-разному. Кто-то пьёт, как не в себя, кто-то предается разврату, кто-то находит утешение в благотворительности или азартных играх.

— А некоторые и вовсе становятся маньяками, — насупилась я.

— Да. Единицы проносят разум сквозь годы служения. В том числе и твой учитель.

— Что ты про него знаешь?

— Только то, что его зарубили свои же. Я в ваш мир смог открыть окно около двух лет назад. Многое мне недоступно.

— И чем же ты занимался до этого?

— Сходишь в мой мир — узнаешь.

— Я давно хотела тебя спросить, Андроктонус, — замялась я, понимая, что, скорее всего, ответ на свой вопрос не получу вовсе. — Можно ли отыскать Алану? Ты ведь могущественная сущность.

— У меня тоже есть границы восприятия, — уклончиво ответил ифрит. — Мелоди тоже просила об этом. Но если я сознательно привёл её к рекрутеру школы, зная, что ты находишься там, то Аланы я не могу нащупать. Либо она очень далеко от нас, либо кто-то позаботился, чтобы у вашей сестры не осталось воспоминаний о доме, либо…

— Либо она мертва? Так? — уточнила я, чувствуя, как внутри начинает нарастать ледяной ком, и тут же сменила тему. — Ты понимаешь, что зря привёл Мелоди в школу? Это было слишком опасно.

— Слишком опасно, когда некому поддержать, и нет опоры, — глубокомысленно заметил ифрит. — Ты нужна Мелоди. Без близких её заносит в такой дикий кураж, что давать й силу становится опасным даже для меня.

Мы зависли в сером безжизненном пространстве.

— Ну, то, что она подросток, ты ведь и так знал, когда заключал с ней договор?

— Да, я взял над ней опекунство, как бы смешно это не звучало, — отмахнулся Андроктонус. — Но у меня свои цели. Мелоди пока ещё только болванка под будущую заготовку. А ты тот самый мастер, который не даст ей превратиться в нечто безобразное.

— Но почему именно она? — не унималась я, понимая, что почти каждая сущность имеет веские причины поселиться в том или ином носителе.

— Можно я не буду отвечать на этот вопрос?

— Нет.

— Какая же ты дотошная, — вздохнул ифрит. — Я знаю, что ты никогда её не бросишь. А Аарон сделал на тебя ставку не просто так.

— Твою мать, Андроктонус! Ты прекратишь говорить загадками или нет? Причём здесь учитель? Он был бывшим инквизитором, как я поняла. И по доброте душевной учил деревенскую девчонку. Причём знаний он мне отсыпал ровно столько, сколько нужно, чтобы я не сдохла по счастливой случайности!

— Ты видишь лишь вершину горы. Мне доступна середина, которую ты не поймёшь, а про основание может рассказать только Аарон, который, к слову, давно мёртв.

— Понятно, что ничего не понятно, — буркнула я.

— Пока ещё. Ты не набрала достаточного могущества, чтобы знать больше.

— А мне обязательно быть великой магессой, чтобы знать многое?

— Да, — невозмутимо ответил Андроктонус. — Меньше знаешь, целее руки-ноги. Ты думаешь что, Юнг тебя просто так в пыточную утащил? Если бы Аарон не наложил оберег молчания…

— Да знаю я! Вот только у тебя откуда такая осведомлённость?

— Я умён и восхитителен, — без ложной скромности выпятил мускулистый торс ифрит. — Только ты, дурочка, не понимаешь и дружить со мной не хочешь.

— Я с тобой дружу! — не стала соглашаться я.

— Нет, ты со мной относительно доброжелательно общаешься. Дружить надо крепко. Органами.

— Опять ты за своё!

— Всё, молчу… — пробормотал Андроктонус, обиженный отказом.

— Нет уж, продолжай, — вмешался в нашу беседу до боли знакомый голос.

Я повертела головой в поиске источника звука. За спиной стояла точно такая же Рийзе.

— Ты кто? — когда прошёл первый шок, спросила я.

— Я — Рийзе. А ты кто? — засмеялась копия и подмигнула Андроктонусу.

Тот вовсе скрестил на груди руки и с интересом наблюдал за нами обеими.

— Кажется, ты оживила иллюзию. Рийзе-фантом, ты хоть со мной будешь дружить?!

— Почему нет? — моя копия приблизилась к ифриту и обняла его за крепкую шею.

— Ещё потрахайтесь.

— Собственно, неплохая идея, — поддержал Андроктонус и подхватил ожившую иллюзию на руки. — Ты ведь не будешь ревновать?