Инструкция для дракона

Глава 27

Гвенваель нашёл брата там, где он находился последние три дня. Ему не хотелось беспокоить его, но получил приказ от самого Фергюса три дня назад.

— Брат.

Фергюс поднял голову.

— Да?

— Дагмар получила известие, что минотавры близко. Сейчас мы отец, Глианна и Аддольгар встречаемся в зале. Хотим обсудить дальнейшие шаги.

— Хорошо, — устало ответил Фергюс. — Сейчас приду.

— Не обязательно. Мы сами разберёмся…

— Мы говорим о жизни моих детей, — перебил он. — Я сейчас приду.

Фергюс говорил не громко и без рыка, как прежде, а безэмоционально.

— Мы тебя подождём, — ответил Гвенваель и ушёл.

Дагмар услышала ещё один крик, а затем хлопки закрытых дверей, но Талит снова подскочила от шума.

— Я не могу сосредоточиться, когда они такие! — Она посмотрела на Дагмар. — Как ты их игнорируешь?

— Ты просто не знаешь моих родственников.

Талит вздохнула и вернулась к книге, лежащей перед ней. Дагмар взглянула на женщину — та явно не спала, судя по тёмным кругам под глазами. Почти каждую минуту Талит пыталась помочь Аннуил в последней отчаянной попытке спасти ей жизнь. Или, при случае, помогала Дагмар.

— Талит, может быть, тебе стоит немного отдохнуть?

— Отдохну, когда она умрёт, — хрипло ответила она. Затем, ужаснувшись собственным словам, оттолкнула книгу и прикрыла рот рукой. — Милостивые боги.

Дагмар положила руку на плечо Талит.

— Это всё, что ты можешь.

— Знаю, но не могу перестать надеяться, что Морвид или я найдём что-нибудь, что сможет вернуть её. Даже сила Риннон не продержится долго.

Дагмар откинулась на спинку стула, разложив перед собой карты и заметки.

— Завтра?

Талит покачала головой, поняв смысл её вопроса.

— Скорее, сегодня.

— Фергюс знает?

— Говорил ли ему кто? Нет. Знает ли он? Уверена, что да.

Вздохнув, Дагмар села и снова склонилась над картами, когда увидела его. Он прошёл через двери, и абсолютно никто не обратил на него внимания. Учитывая то, как усилилась охрана — по твёрдому указанию Гвенваеля — тот факт, что никто даже не смотрел в его сторону, раздражал. Дагмар специально добавила, что даже драконов в человеческом обличье следует допрашивать или предупредила родственников Гвенваеля.

— Кто это? — Она кивнула на него, и Талит посмотрела прямо на дракона.

— Кто? Сэмюэл? Уборщик.

Дагмар нахмурилась и посмотрела ещё раз, быстро сообразив, что Талит говорит о мальчике, который, стоя на коленях, драит пол.

— Не он. — Дагмар снова поискала его взглядом и увидела, как мужчина небрежно поднимается по лестнице. — Вот он.

Талит тупо уставилась на лестницу.

— Кто?

— Ты не видишь?

— А что я должна увидеть? — Она произнесла это так, словно Дагмар сошла с ума. Дагмар знала, что ведьмы, как Талит и Морвид, могут видеть то, чего не видят другие, но пока на Дагмар очки, она не слепа, и знала, что видела… Так почему же Талит не видит?

Отодвинув стул, она встала.

— Вернусь через минуту.

Приподняв подол платья, Дагмар пошла по лестнице. Оказавшись в коридоре, она поняла, что парень исчез. Возможно, он чей-то любовник, заглянувший в гости. Но она не слышала, чтобы открывались или закрывались двери. Не заметила утреннего света, на мгновение проникшего в коридор, когда кто-то вошёл бы в комнату.

Она прошла по одному коридору, повернула в другой и направилась к комнате, в которой лежала Аннуил, но резко остановилась, увидев мужчину, выходящего из детской близнецов с малышами на руках. Он смело стоял в коридоре перед стражами, которые должны охранять младенцев и их нянек. Но стражники не двинулись с места… даже не заметили его присутствия.

И тут Дагмар поняла — его не видели. Его никто не видел. Никто, кроме Дагмар. Именно об этом говорила Эйоибхелла в письменах, которые Рагнар давал Дагмар. Она добросовестно писала подруге, в основном повторяя убеждения… или их отсутствие. Но несколько раз её слова не имели особого смысла для Дагмар. До сих пор.

«Сначала они всегда так удивлялись, когда я их видела, а теперь заходят поболтать. Или попить чай. Я будто никак не могу от них избавиться. Такое ощущение, что это происходит с теми, кто не поклоняется богам. Не с теми, кто просто хочет досадить семье или чувствует предательство, когда кто-то умирает. А с теми, кто осознаёт, что боги такие же, как все».

Дагмар изучающе смотрела на мужчину, держащего на руках младенцев Аннуил. Он слегка скривил губы, что-то обдумывая, затем пожал плечами и направился к комнате Аннуил. Дагмар последовала за ним, и стражи сразу же заметили её. Она подождала немного, перевела дух и вошла в покои умирающей королевы.

Он стоял у кровати, глядя на Аннуил.

— Хотел дать им возможность попрощаться? — холодно спросила она.

Подняв на неё удивлённый взгляд, он улыбнулся.

— Поразительно, что ты можешь видеть меня. — Когда она не прокомментировала это, он, казалось, потерял интерес. — Мне показалось справедливым отнести их к матери. Ты так не думаешь? — Он положил малышей на грудь и живот матери. А затем снисходительно улыбнулся, как отец Дагмар над щенком, которого дети полюбили, но больше не могли держать. — А теперь попрощайтесь, — сказал он им. — Можешь сказать «До свидания»?

Дагмар прищурилась, оскалилась и сжала кулаки. Бог он или нет, но она не позволит этому ублюдку так легко отделаться.

Бриёг, испытывая глубокое отвращение к своей родне, закатил глаза. Пара его брата лежала и умирала в комнате наверху, а эти идиоты могли только спорить о том, как лучше выследить и уничтожить минотавров. Пустая трата энергии, по его мнению. Но типично для клана Кадвалардс. Так они справлялись с чем-то подобным. Они не могли помочь Аннуил, а родственники его отца любили «помогать», поэтому делали то, что получалось лучше всего: убивали и разрушали. Но им это не под силу, если то, что сказала им крошечная женщина, правда. Про то, что следы Минотавра в одном месте, но тогда сами Минотавры наверняка в другом.

Поэтому они стояли над картами и спорили, спорили и спорили. Всё это время Фергюс сидел в кресле, уставившись на стол с картами. Бриёг знал, что брат не видит ничего перед собой. Не чувствовал ничего, кроме потери своей пары.

Каждую ночь Бриёг искал измученную Талит и отрывал её от книг, чтобы она могла поспать хотя бы несколько часов. Однако она не спала. В основном она плакала. Он знал, что это бессердечно и жестоко, но для всех будет лучше, если их мать, молча сидевшая в другом конце комнаты и смотревшая на Фергюса, просто отпустит Аннуил. Отпустить её, чтобы потом развеять прах по ветру, а после заняться воспитанием потомства так, как она хотела.

Не то чтобы Бриёг хотел смерти Аннуил — никогда не испытывал к ней такой неприязни. Но удерживать её только для того, чтобы дать Фергюсу возможность смотреть на дышащий труп, казалось не намного лучшей идеей.

Конечно, всякий раз, когда он думал о том, что придётся пройти через все это — потерять Талит — он чувствовал физическую боль. Никогда ещё ему так не хотелось сделать что-нибудь, хоть что-то, что помогло бы брату. Фергюс никогда не был таким беспечным драконом, как Гвенваель, но никогда не был таким… сломанным. Его брат был сломлен. И хотя опустошение Фергюса было бы велико, если бы Аннуил пала в бою, но враг был бы ясен. А задача ещё яснее — убить и уничтожить всех, кто приложил руку к смерти Аннуил.

Но как ему убить бога?

Если бы Бриёг знал, уже бы сам давно это сделал.

Когда темперамент Берселака взял верх, и гнев был направлен на брата, а Аддольгар — чей характер мог быть гораздо хуже — ответил ему тем же, Бриёг оглядел комнату. Он что-то почувствовал. Он тут же взглянул на сестру. Выражение её лица не изменилось и раздражение не уменьшилось. Если Морвид ничего не чувствовала, то, возможно, и нечего было чувствовать.

Он отбросил всё это и сосредоточился на отце, гадая, кто нанесёт первый удар. Ах, естественно Берселак. Ничего удивительного.

Бог в человеческом обличье выпрямился во весь рост и посмотрел на Дагмар. У него длинные волосы, большая их часть лежала по полу, и казалось, что сквозь всю эту черноту пробивается множество цветов. Когда она впервые увидела его, было слишком темно, чтобы различить все нюансы, но теперь всё стало яснее. Даже глаза у него странного цвета. Вероятно, фиолетовые. Очень похож на цвет глаз Бриёга, хотя и ярче… и удивительно теплее и дружелюбнее, чем у Бриёга. Как и красивое лицо. Всё в нём говорило о красоте, очаровании и милости… но Дагмар ни на секунду не поверила в это.

— Ты не поклоняешься богам.

Дагмар прошла дальше.

— Мне нужны только знания и логика.

— Но знания и логика так холодны и бесчувственны.

— Мне они дали достаточно. Я видела, как люди поклоняются богам на алтарях, но пользы не заметила. Мужчины в расцвете сил гибли во время сражений, оставляя жену и детей на произвол судьбы. И жена молилась богу. «Пожалуйста, господи, помоги, ведь я потеряла мужа». — Дагмар пожала плечами. — Через месяц или два, когда у неё заканчивается жалкая сумма, выданная ей армией, я замечаю её на рынке, продающей себя на улице тому, кто больше заплатит. Она надеется заработать достаточно денег, чтобы прокормить детей, которые вырастут ворами и убийцами. Или, может, солдатами, потому что им был их отец, и тогда всё может начаться сначала. Нет, извини, но я не поклоняюсь богам.

— Но ради спасения друга, ты солжёшь мне? Скажи, что я хочу услышать? Разве не станешь играть в те же игры, в которые играешь с другими?

— Я много читала про богов-драконов и знаю, что это мне не поможет. Я могу искупать тебя в комплиментах, но что мне это даст?

— Тогда, миледи Дагмар, зачем ты здесь?

— Хочу понять почему.

— Почему что?

— Почему ты так с ними поступаешь? Никто не защищал ни меня, ни мою мать, и её смерть была неизбежна. Но эти малыши, — она указала на близнецов, которые толкали мать, пытаясь привлечь внимание, — они твоё творение. Зачем ты так с ними поступаешь?

— Я им ничего не делаю.

— Ты лишаешь их матери. Думаешь, они простят это?

— Они поймут. Она слишком слаба, чтобы их защитить.

— Сейчас, да, слаба. Но не до беременности. А ты бог, и можешь вернуть ей силы.

— Если сочту её достойной. А это не так. Но не бойся, милая Дагмар, я заберу их отсюда и буду защищать. А ещё прослежу, чтобы они воспитали их должным образом. Я очень хорошо поработал с Иззи.

— Думаешь, их отец не справится с этой задачей?

— Он очень зол. Он не хочет их винить, но станет.

— Ему не пришлось бы, верни ты его пару. Только мать может защитить детей.

— Так и думал. — Он посмотрел на Дагмар, оскорбительно надув губы, потому что вовсе не был так печален, как притворялся.

— Они никогда тебя не простят, — пообещала она.

— Они не узнают.

— Ах, правда? Забери детей у родственников, и они никогда не услышат историю о том, как ты убил их мать.

— Я её не убивал.

— Её жизнь зависит от тебя и только от тебя.

— Ну, теперь уже поздно. — Он махнул ей, начиная раздражаться. — К вечеру она уже поприветствует своих предков. А теперь прошу меня извинить…

Быстро соображая, Дагмар пыталась найти способ помочь малышам и, если повезёт, Аннуил. Но почему-то могла думать только о шерстяных носках. Какое отношение, во имя всего разумного, имеют к этому шерстяные носки? У неё больше не было даже той пары, которую она привезла с собой. Она отдала её кому-то…

Дагмар опёрлась рукой об изголовье кровати, чтобы не упасть. У неё был лишь шанс, и лучше, чтобы он был хорошим.

— А как же твоя пара, Риддерх Хаель?

Он уставился на неё.

— А что?

— Рагнар рассказывал мне истории о богах-драконах

Он рассмеялся.

— Ты говоришь о временах, когда думала, что он монах? — Когда она перестала смеяться, он скучающе вздохнул. — Так что насчёт моей пары? И давай быстрее?

— У меня есть теория.

— Кажется, быстро не выйдет.

— Всё, прочитанное у людей или услышанное от Рагнара и тех, кто путешествовал с ним, говорит о том, что Эйрианвен, твоя супруга и самая страшная богиня войны — дракониха.

— Скучно, — вдруг протянул он.

— Не сомневаюсь, но выслушай меня. Я нашла старинный текст, написанный монахом, которого считали безумцем…

— Отличный источник.

— Но ещё он написал сказку о двух богинях. Первая, Аржела — Богиня красоты, света и плодородия. Любимая всеми человеческими богами. Ей поклонялись как одному из любимейших божеств. А вторая — её младшая сестра — Эйрианвен. Тёмная богиня. Они противоположности, даже по внешности. Она больше походила на богов пустыни — смуглая кожа, тёмные волосы и глаза. И… — теперь Дагмар печально надула губы, — так несправедливо её все боялись. Даже собственные сёстры и братья. Потому что она совсем не похожа на них, и испытывала такую жажду крови, с которой мало что могло сравниться. Вполне логично, что она стала богиней войны. — Она подняла палец. — Но мало кто из воинов-людей поклонялся бы ей. Те, кто поклонялся Аржеле, говорили только ужасы про Эйрианвен, распространяя плохую репутацию по всей стране. Опечаленная, Эйрианвен ушла, став странствующей богиней войны. Пока, в конце концов, не забрела к богам-драконам. К сожалению, она была человеком, а тем не нравились человеческие боги. — Чувствуя, как к ней возвращается уверенность, Дагмар придвинулась к нему. — И как раз в момент, когда Эйрианвен собиралась сдаться и снова уйти, трагически отвергнутая всеми, встретила отца всех драконов. О, он ей очень симпатизировал, и поэтому они… ну, ты понимаешь, он же обернулся человеком. Навык, которым обладал только он потому, что бог. Ни одно из его созданий не могло перекинуться в человека, и это никогда не было проблемой, пока люди не начали сопротивляться тому, чтобы быть обедом. Потом Аржела узнала о тебе и Эйрианвен, да? И не обрадовалась, потому, что у неё-то до сих пор не было пары. Как могла её страшная, накаченная, залитая кровью, кровожадная младшая сестра найти супруга, а она нет? Хуже того, он не один из человеческих богов, а чешуйчатая рептилия. — Он выгнул бровь, и Дагмар вскинула руки. — Я просто пересказываю то, что читала, милорд.

— Ну, да.

— И грянула война, потому что так поступают боги. Была запланирована внезапная атака, после которой Эйрианвен нужно было вернуть. Ведь неправильно не вернуть её к собственным людям, которые так отлично с ней обращались. — Он улыбнулся на её сухой тон. — Но Аржела, такая самоуверенная, забыла, что её сестра — Богиня войны. Битва, кровь и стратегия — её напарники, как разум и логика — мои. Она знала, что это произойдёт, и спланировала контратаку, переманив всех богов-драконов на свою сторону. И поступая так, она рисковала всем ради тебя. — Дагмар придвинулась ещё, пока подол платья не лёг на его длинные волосы. — Потому что, когда битва закончилась и пыль рассеялась, больше не существовало перехода из одного мира богов в другой. Теперь она стала частью пантеона драконов.

— И?

— Способность драконов перекидываться в людей вовсе не от тебя дар, да? От неё. Из-за её любви к тебе и желания защитить твой вид как можно лучше. — Дагмар ткнула пальцем ему в грудь. — Вот почему драконы Южных Земель, когда летят в бой, носят под доспехами её цвета. Именно её силы, а не твои призывают их боевую магию.

Драконий бог ничего не говорил, просто смотрел.

— Морвид и Талит с самого начала ошиблись. Им стоило позвать Эйрианвен, чтобы защитить Аннуил. Больше похоже, что у неё есть сердце и именно ей не всё равно. — Она отступила. — О, знаю! Вероятно, я её позову. Я никогда раньше не призывал бога, но как последователь Эйоибхелы, уверена, мой зов будет услышан всеми богами — драконьими, людскими или прочими. Возможно, она сумеет сделать то, на что у тебя не хватит сил!

Тогда-то он и схватил её за горло, не давая больше ни словам, ни воздуху вырваться изо рта и поднял Дагмар над полом, не обращая внимания на то, как она вцепилась в его пальцы.

— Какая умная Дагмар Рейнхольд. Очень умная. Давай-ка, проверим твой ум.

Он отпустил её и отбросил. Кашляя и пытаясь выровнять дыхание, Дагмар не успела спросить, что он имеет в виду, как он просунул руку под шею Аннуил, запрокинул ей голову и поцеловал. Дагмар увидела, как он вытянул из её лёгких последний вздох, а с ним и магию, которая заставляла её дышать. Бог отступил и руки Аннуил свободно упали, а глаза невидящим взглядом уставились в потолок.

Он её убил!

Дагмар запаниковала и задрожала, смотря на мёртвую королеву.

— Теперь, ты виновата в её смерти, человек. — Он вложил близнецов в руки Дагмар. — Теперь вопрос в том… будет ли и смерть близнецов на твоих руках? Мне кажется, да.

— Погоди…

Он отвернулся и щёлкнул пальцами. Не успела Дагмар моргнуть, как уже не была в безопасности Дикого Острова, а находилась где-то под землёй, в туннеле, с плачущими на руках младенцами, которые почувствовали последний вздох матери. А у ног лежал обнажённый труп Аннуил, разрез, который сделали, чтобы добраться до младенцев, больше не кровоточил, так как внутри не было ничего, что могло бы кровоточить.

Дагмар медленно подняла взгляд и продолжала поднимать, пока не взглянула в лицо девятифутовому зверю, стоящему перед ней. Свет от факелов, которыми существа светили, пока раскапывали один из недавно зарытых туннелей, отражался от рогов.

— Похоже, сегодня, — тихо сказал Минотавр, улыбаясь ей и малышам, — боги решили одарить своих самых верных слуг подарками.